Конец фантастического лета / Издательская деятельность, энциклопедии и справочн / Независимая газета


	*Устроители фестиваля и звезды постсоветской фантастики на сцене Харьковского университета.*

ТАМ, ГДЕ должно быть холодно и промозгло, в этом году тянулось леденцом фантастическое лето. В Подмосковье в сентябре на яблонях появились завязи, а кое-где и зацвела клубника.

На теплой Украине в октябре шел фестиваль фантастической литературы, или, если говорить правильнее, - "конвент". В последний день его работы началась настоящая осень. Впрочем, долой ассоциации.

Со сцены актового зала Харьковского университета было сказано: "Писателей-фантастов по численности всего два взвода, но они хорошо держат фронт".

В действительности людей, пишущих то, что они понимают под фантастикой, гораздо больше. Дело в том, что этот жанр занимает особое место, часто он связан с большей философской глубиной, чем иная популярная литература. И часто, почти всегда, он популярен, популярность эта не идет ни в какое сравнение с "обыкновенной" художественной литературой.

Конвент еще раз показал то, что выделяет фантастику в любых ее проявлениях - от фэнтези до социальных утопий, - несколько черт, ставящих ее в отдельную неказарменную нишу литературы.

Во-первых, это чрезвычайно корпоративный вид литературы. В каком-то смысле это цеховое братство, в котором принято читать и спорить друг о друге. Только фантасты в странах бывшего СССР могут собираться несколько раз в год на свои фестивали. Ни у наших детективщиков, ни, уж конечно, у авторов любовных романов, ни у исторических романистов это не получается.

А на международных конвентах собирается по пять тысяч человек - естественно, что среди них большинство фэнов, но сам уровень представительства показателен.

Фэн, любитель фантастической литературы, ее читатель, и, можно сказать, потребитель, ближе к автору-фантасту, чем любитель детективной литературы. Возникает театр без стен - многолюдные народные инсценировки фантастических произведений от Толкиена до Лукьяненко.

Итак, читатель, фэн, ближе к автору во многих смыслах - и в смысле личного общения тоже, что обусловливает возможность существования конвентов. У них общее мировосприятие. Это второе обстоятельство.

Третье - фантастическая литература по своей природе, темам и характерам вовлеченных в нее людей раньше прочих проникла в Сеть. То есть скорость обмена информацией в этой среде существенно выше, чем в остальной популярной литературе.

Есть еще одно не главное, но важное замечание - украинская фантастика за редким исключением пишется на русском языке, издается в России, а потом попадает на прилавки украинских городов. Это приводит к тому, что украинские авторы не являются чужими ни для российского читателя, ни для их сограждан.

Конвент в Харькове как раз и показал это реальное культурное взаимодействие. Это вариант широкого фестиваля, возможно, прошедшего не так слаженно, как хотелось, но дающего большие надежды на будущее.

Он тут же оброс своими анекдотами и своими легендами - например, поражающим воображение рассказом харьковчанина Андрея Валентинова о здании университета, в котором конвент проходил. Рассказ этот более напоминал сюжет для нового фантастического романа - с тайной жизнью десятка заброшенных подвальных этажей. Конвент, помимо традиционных кулуарных обсуждений, прошел с многочисленными диспутами и обсуждениями в творческой мастерской молодых авторов.

В силу приверженности некоторых его устроителей восточным единоборствам имели место даже показательные поединки местной школы карате, мелькание белых кимоно, дрыгоножество и рукомашество.

Надо сказать, что во всех общих мероприятиях харьковского фестиваля чувствовался странный отсвет физических праздников (недаром Харьков, помимо прочего, город многих открытий в физике). Это атмосфера научных капустников, "Дня Архимеда", необязательного и необязанного никому веселья.

И недаром награждение лауреатов проходило именно в Большой физической аудитории ХГУ.

Теперь, собственно, формальные итоги: специальная премия за "выдающиеся заслуги перед научной фантастикой" была присуждена Василию Головачеву. А лауреатами по номинации "Циклы, сериалы и романы с продолжениями" стали: первое место - Лев Вершинин за роман "Сельва не любит чужих" (роман, начало сериала). ЭКСМО-Пресс, сер. "Абсолютное оружие", 1999. Второе место - Сергей Лукьяненко за роман "Фальшивые зеркала", продолжение романа "Лабиринт отражений". Третье место - Михаил Успенский за роман, заключительную часть трилогии о Жихаре, "Кого за смертью посылать".

По номинации "Крупная форма" первое место занял Евгений Лукин с "Зоной справедливости". Вторым был опять Лукьяненко с "Hочным дозором". А третьими - Владимир Васильев и Ли (Китаева) Анна с "Идущими в ночь".

По загадочной номинации "Дебютные книги" (загадочной, потому что некоторые книги, сдается, не были, собственно, дебютными) премии получили Николай Большаков и Антон Первушин за "Собирателей осколков", Виктория Угрюмова с "Именем богини" и Павел Шумилов с "Одиноким Драконом".

Премия творческой мастерской "Второй блин" была присуждена и кировоградскому журналу "Порог".

Дали и премию "за лучшее отражение в фантастике темы целительства и пограничных возможностей человеческой психики" Марине и Сергею Дяченко (за повесть "Горелая башня" и роман "Пещера").

Были и черные пояса, которые давали авторам (а не исполнителям) боевых сцен "Мастер фэн-до", и премии "Портрет Дориана Грея" - за иллюстрации к фантастическим произведениям.