Тысяча философских МРОТ

Грядет обновление языка Рунета: новые смыслы обретают слова "статья" и "ссылка".

ПРОТИВОСТОЯНИЕ издательства "Ad Marginem" и русского Интернета (Рунета, для краткости) перешло в новую фазу. "EL-НГ" уже рассказывал довольно подробно об этом конфликте, развернувшемся вокруг текста романа Владимира Сорокина "Голубое сало".

Теперь от попыток выяснить личные позиции, определить частные отношения к авторскому праву внесетевая сторона перешла к формальным шагам. Бабушкинский межмуниципальный суд города Москвы принял исковое заявление "Ad Marginem" и Сорокина о защите авторских прав. Ответчиком в нем выступает Андрей Чернов, автор кириллической кодировки KOI-8 и один из отцов-основателей Рунета. На сервере, который Чернов администрирует, он разместил сперва полный текст "Голубого сала", а после - ссылку на его новое местоположение (независимый сервер вне границ России). По неписаным правилам Интернета Чернов прав - публикатор текста может спросить разрешения у автора, а может и не спрашивать. По закону РФ об авторских правах, как его трактует ведущий дело юрист Андрей Румянцев, "использование результатов интеллектуальной деятельности, которые являются объектами исключительных прав, может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя (часть 2 ст. 138 ГК РФ)". Ответчика предполагается обязать признать права Сорокина на его роман, устранить с сайта "любые возможности по доступу к тексту романа "Голубое сало", в том числе ссылки на любые адреса в Интернете, с которых возможна загрузка данного произведения", прилюдно покаяться в печати и на сайте, а также выплатить компенсацию в размере тысячи минимальных размеров оплаты труда (МРОТ), что составляет 83 490 рублей. Изначально истцы собирались подать иск на символическую сумму - рубль, к примеру, или десять копеек. Но по мере подготовки документов и написания искового заявления было принято другое решение: тысяча МРОТ является скорее высказыванием, аргументом в дискуссии о юридическом праве и его естественных основаниях. Можно воспринимать ее и как заявление о серьезности намерений. Ведь суд и связанную с ней медиа-кампанию можно (а на мой взгляд - и следует) рассматривать как длительную акцию по привлечению общественного внимания к вопросам авторского права в Сети вообще и в Рунете как ее специфической части (кстати, Александр Иванов, издатель "Ad Marginem", обещает в случае выигрыша выпустить на отсуженное книгу, посвященную вопросам сетевого авторского права).

И здесь мы переходим к вопросу по-настоящему интересному (потому что частный случай публикации Сорокина в Сети - лишь случайный повод для большого разговора). В исковом заявлении он отражен в такой формулировке: "Кроме интересов истцов страдают и общественные интересы... могло создать впечатление, что существующее российское законодательство не может применяться в отношении действий, осуществляемых с помощью сети Интернет, что не соответствует действительности".

Сам сетевой супостат Чернов излагает свою точку зрения так: "Публикация" в Интернете не является публикацией в смысле СМИ, Интернете не является СМИ. Точнее так: в одних странах является, в других - нет. В моей стране - нет. Это если говорить о законодательной базе. Если говорить о сложившейся практике существования Сети в целом, то тем более нет". Его более радикальные сторонники высказываются еще определеннее: "К сожалению, Сорокин и многие другие авторы, а также их издатели не понимают одного: в Сети (особенно RuNete) НЕЛЬЗЯ оперировать мерками реальности, как-то копирайты и прочая дребедень. Им надо привыкать к Сети, а не адаптировать новые тенденции под свои закостеневшие рамки".

Сеть предоставила пользователям невиданную прежде свободу в обращении с информацией. То, на что в реальном мире уходят время, силы и деньги, в Интернете возможно получить одним нажатием мышки. Инфо-жители Сети (netizens, по забавному английскому выражению) в огромном своем большинстве одержимы комплексом Супербоя: подобно герою популярных комиксов они могут двигать скалы и перелетать на сотни километров в мгновение ока. В Сети затруднительно применять действующее законодательство (трудно, а не невозможно!), но из этого делается вывод о его тотальной неприменимости. Адвокат Андрей Румянцев комментирует это так: "Если милиционеры ловят не каждого, кто переходит дорогу на красный свет, значит ли это, что правила дорожного движения вообще не нужно выполнять?"

Для обитателей Рунета это характерно в высшей степени: полностью игнорируя авторское право и само авторство как социальный институт, "сетяне" в известной мере продолжают общеинтеллигентское отношение к проблематике времен "самиздата". Разве мог диссидент, перебивающий на "Эрике" шесть копий "Ивана Денисовича" или "Лолиты", предположить, что он совершает противоправный поступок, именуемый "изготовление одного или более экземпляров произведения или его части в любой материальной форме"? На заре демократических свобод точно так же дело обстояло в бумажном книгоиздании: любой текст мог быть напечатан любым издательством без какого бы то ни было уведомления автора или переводчика. Лилианна Зиновьевна Лунгина очень любила рассказывать историю про таких издателей, выпустивших виановскую "Пену дней" в ее переводе даже без указания, что это - перевод. Когда же она сама разыскала издательскую контору в каком-то окраинном подвале, его обитатели ужасно удивились: "А мы и не думали, что кому-то нужно платить".

Люди Сети восприняли исковое заявление очень остро. По мнению многих из них, если процесс в таком виде будет выигран внесетевой стороной, это поставит под вопрос базовые принципы существования Интернета в России. Теперь для них (а в основном для Андрея Чернова) есть две возможные позиции по отношению к иску Сорокина-"Ad Marginem": принять его всерьез или по-прежнему делать вид, что вне границ Сети обитают алчные мздоимцы, которых надо гонять, как бешеных собак, и с которыми все средства хороши без разбору. Очевидно, что Чернов может автоматически избежать поражения в судебном деле в том случае, если примет последовательную стратегию "глухой несознанки": я не я, лошадь не моя, в Интернете ничего не понимаю, как работают ссылки не ведаю, уважаю Уголовный кодекс, звать меня Никто". При этом он не больше "теряет лицо", чем Одиссей, прощающийся с Полифемом, и возможностей у него для этого более чем достаточно. Но в этом случае странная ситуация взаимонепонимания, складывающаяся между двумя лагерями русских интеллектуалов, которых разделяет только время работы в Интернете, останется таковой и далее.

Сеть растет вширь, поглощая все новые пространства и, с другой стороны, все более развертываясь, становясь все более открытой. Очевидно, что только равная активность со стороны сетевых и внесетевых людей, а не эскапистское пренебрежение друг другом позволит обрисовать контуры нового общего мира, от которого ведь все равно никуда не деться.