Суфизм и кривые зеркала

Бытует мнение, что суфизм - это "особое" или "мистическое" течение внутри ислама, чуть ли не какое-то его экзотическое ответвление. На самом же деле, суфизм - это собственно исламский путь духовного познания и самосовершенствования. К примеру, ученик обязан получить в семье и школе начальные познания, чтобы стать полноправным членом общества. Но бывший школьник не сможет стать ни квалифицированным специалистом, ни профессионалом в каком-либо деле, если после школы не продолжит свое образование и не приобретет более глубокие знания и практический опыт. Есть обязательный минимум религиозных знаний, без овладения которым человек не будет иметь оснований называть себя мусульманином. Но есть углубленное познание, самосовершенствование, работа над собой, без которой мусульманин, освоивший только самое необходимое, не будет знать ответы на многие вопросы. Это сокровенное учение с VIII века называется суфизмом и включает в себя как теорию, так и практику.

В суфизме мистики значат не больше и не меньше, чем в целом в исламе. Это не какой-то "особый мистический" путь в исламе, а собственно истинно исламский путь духовного совершенствования мусульманина, метод получения верующим углубленных знаний об атрибутах Аллаха, о вере, душе, о своем "я", о знаниях этого мира, т. е. о том, что не может быть выведено из земных человеческих наук и обыденного опыта.

Такое самосовершенствование не входит в разряд обязательного для мусульманина: если человек умрет, искренне произносившим шахаду (исповедание веры в Единственного Бога), он войдет в рай по милости Всевышнего. Но человек после исповедания истинной веры продолжает жить, и нуждается в знаниях и о Боге, и о Его творениях, и о самом себе для того, чтобы его жизнь со всеми ее сложностями и противоречиями проходила по заповедям Аллаха. И потому духовное самопознание, стремление к постижению атрибутов Всевышнего Творца, к поиску путей наилучшего исполнения Его воли, методом которого в исламе и является суфизм, становится лично для него все более необходимым и даже обязательным.

Конечно, скептик спросит: а нельзя ли просто почитать труды богословов и философов и из них получить необходимые знания? На это можно ответить сравнением: а можно из прочитанных книг вообще получить веру в Бога? Конечно, нет, ибо вера - это не просто сумма рациональных сведений, а состояние духа человека. Хорошая книга может лишь подвигнуть человека на размышление, но не откроет для него духовного видения. И только в том случае, когда человек по-настоящему станет обладателем духовного видения, книжные знания получат реальную значимость для его души и помогут ему сделать правильный жизненный выбор. Иными словами, духовное созерцание для верующего человека есть единственный путь, способ или метод истинного постижения бытия и себя самого.

Но ведь есть и ложное созерцание, есть самообольщение, служение своей гордыне! Как отличить истинное созерцание от ложного, искаженного? Таких отличий два:

1) критерии такого созерцания должны опираться на Откровение Всевышнего, т.е. на послания, данные через пророков от Адама до Мухаммада, увенчанные Преславным Кораном,

2) со времени ниспослания Корана должна сохраняться непрерывная традиция наставничества в достижении наилучшего исполнения воли Всевышнего.

Доказательство этого можно найти в Священном Коране (18:17). Аллах говорит:

Кому Аллах указывает путь,

Тот следует прямой стезею,

Кого введет Он в заблужденье,

Тому не отыскать себе

Ни покровителя и ни наставника ("муршида") (Коран, 18:17).

В чем отличие наставника (муршида) от посланников и пророков? Пророк - это посредник Аллаха в Его отношении к человечеству, глашатай воли Всевышнего и одновременно живой пример для подражания, учитель, наставник, толкователь Божественного закона. Посланники и пророки, как и все люди, уходят из этой жизни. Но функции разъяснения Божественного закона применительно к проблемам сего дня, а тем более к индивидуальной жизни, могут реализовываться только ныне живущими на земле людьми. Ниспослание пророчеств завершилось, но миссия духовного наставника, ведущего верующего по пути наилучшего исполнения воли Аллаха, продолжится до Судного дня. Муршиды - наследники пророков и посланников в части разъяснения Корана применительно к отдельной человеческой личности, о чем и говорится в изречениях Пророка Мухаммеда.

Преемственность Пророку в духовном наставничестве может быть либо:

1) организованной - это традиция подготовки учеников (мюридов), из которых кому-то предопределено Всевышним Аллахом обрести дар наставника (муршида): "Воистину, Аллах поднимает тех из вас, кто уверовал и кому даны знания, на высокие ступени" (Коран, 58:11).

Преемственность учителей в исламе - это преемственность самой духовной традиции, т.е. соблюдение норм Божественного закона. В суфизме существует преемственность соблюдения такой традиции со времени пророка Мухаммеда. Преемник учителя определяется по признакам верности непрерывно сохраняемой традиции в ее чистоте, а не по внешним признакам. Воля Всевышнего определяется не плебисцитом, ибо пророки часто в одиночку противостояли всему окружающему миру и были правы;

2) неорганизованной, когда верующий ищет себе духовной помощи вне традиции, рассчитывая на участие Аллаха. Однако поиск учителя без опоры на традицию - это плавание в открытом море без компаса и карты. Конечно, Аллах милостив, но Он для того и дал человеку разум, чтобы тот в обычных условиях сам прилагал усилия к подлинному постижению знаний, а учение - это и общение ученика с учителем, хранящим традицию и получившим на это полномочия от Всевышнего.

К учителю верующий приходит только добровольно, руководствуясь собственным позывом, какой бы статус он не имел, и слово наставника принимается тоже по доброй воле ученика. Никакой муж, верующий в Аллаха и в Судный день, не может быть имамом общины без согласия самой общины.

Таким образом, суфизм (тарикат) был составной частью Халифата, созданного Пророком. Поэтому в условиях деформации и отсутствия Халифата суфизм выполнял и выполняет его роль как бы в микромодели: ибо как определить меру вещей, если нет эталона? И когда шейх Саид-Афанди в интервью "НГ-религиям" (см. "НГР" # 10 от 30. 05. 2001) говорит об утопичности планов построения Халифата, он имеет в виду только "большевистский" план такого построения: принудительно, с автоматом в руках (т.е. конкретная попытка исполнения этого замысла в Дагестане в последнее время).

Автомат может защитить людей и их веру от внешних врагов, но никогда не может быть позитивным средством передачи веры другим, средством обучения духовным ценностям. И считать, как многие антиисламские "исламоведы" и вторящие им "большевики от ислама", что Халифат во времена Пророка и его сподвижников был создан силой, значит не понимать сути Божественного промысла. Разве Всемогущий Творец не мог бы в один момент изменить весь порядок вещей в мироздании и создать любой социально-политический строй? А если Он этого не делает, то как может отнюдь не всемогущий человек силой заставить других людей "принять Господню веру" да еще вопреки воле Самого Всевышнего? Аллах ждет от людей до Судного дня их добровольного решения: либо вверить себя Своему Творцу и Господу, либо вверить себя своей гордыне. И мирная проповедь того пути, который ведет к вечной Истине, есть единственное средство реализации того плана, который дан Всевышним. Оружие может быть применено только для самообороны от тех, кто силой хочет принудить к отказу от истины или хочет самовольно прекратить жизнь, созданную Аллахом. Но Халифат может стать общемусульманской реальностью только как результат доброго согласия и осознанного выбора самих мусульман, а не как результат насилия, войн или партизанской деятельности.

С одним из величайших суфийских шейхов Ибн аль-Араби был такой случай. Однажды муэдзин провозгласил с минарета азан (призыв к молитве), а когда он спустился вниз, Ибн аль-Араби сказал ему: "Твой Аллах в земле", и показал под ноги. Толпа крестьян не поняла сути и набросилась на шейха, полагая, что он кощунственно говорит об Аллахе. Но когда все-таки решили посмотреть, что же там в земле, то откопали сундучок с золотом. Увидев золото, муэдзин расплакался и сознался, что во время призыва на молитву думал о деньгах. Так суфийский шейх показал истинное духовное знание происходящего, и это знание намного превосходит любую житейскую мудрость и очевидную научную азбуку.

Этот пример во многом актуален и сегодня, когда многие, в том числе и называющие себя мусульманами, обвиняют суфизм во всевозможных грехах. В иносказательность речи, присущую всем пророкам Единобожия, такие люди не хотят даже вникать, предпочитая плоское житейское толкование. Сказал шейх Саид-Афанди в интервью "НГ-религиям": "Не знаю", и тут же звучат голоса: "Видите, ваш шейх ничего не знает!". А "не знаю" шейха значит куда больше, чем "знаю" самого ученого человека традиционных светских наук. То же касается и знания им арабского языка: для чтения Корана он знает достаточно, а понимание Корана дается Самим Всевышним и не зависит от языка, иначе откуда среди арабов столько христиан и коммунистов?

Таким образом, смысл фразы, вырванной из духовного контекста и помещенной в среде светской газеты, оказывается спрятанным как бы в некоем коконе, становится как бы "заархивированным файлом", прочитать который можно только, если есть соответствующая программа-дезархиватор - духовное зрение и добрая воля. Еще спрашивают: как же шейх мог не знать, соглашаясь дать интервью, что это интервью будет ложно интерпретировано? От Аллаха знал наверняка. Но суфии думают не о себе, а о просвещении других именем Аллаха. Кто-то сегодня злорадствует, ища повод изречь хулу на шейха Саида-Афанди, на суфизм, на ислам, как это было в средневековье с шейхом, точно указавшим муэдзину его грех, а завтра все мы вдруг узнаем то, что лежит на нашем сердце, когда мы обращаемся с молитвой к Всевышнему. Итак, будем благодарить шейха за те немногие сказанные им слова, которые открыли нам глаза на самих себя.