Дмитрий Жантиев Слова "ваххабиты" и "ваххабизм", еще несколько лет назад известные лишь узкому кругу исламоведов, сегодня практически ежедневно встречаются на страницах газет и в сообщениях электронных СМИ. Так называемые "ваххабиты" прочно стали отождествляться с экстремистами и террористами. Однако для специалиста-востоковеда все представляется вовсе не так однозначно, тем более что предмет сегодняшнего обсуждения тесно связан с проблемой соотношения национальных интересов России и интересов мира ислама. Сразу подчеркнем, что мир ислама - не что-то чужое и далекое по отношению к России. Значительная часть коренных граждан России принадлежит одновременно и к миру ислама.
Всесторонний учет интересов мусульман в процессе государственного строительства является, по нашему глубокому убеждению, одной из важнейших задач для России. Мне кажется, не нужно специально доказывать, какую опасность несет в себе противопоставление одной части ее населения другой по религиозному признаку. Сегодня с большим удовлетворением можно констатировать, что это хорошо осознается и признается высшим руководством страны, у которого, судя по всему, нет сомнений в том, что ислам органичен для исторических судеб России. И вместе с тем все более усиливается впечатление, что в нашей же стране ислам нередко представляется в качестве чего-то если не враждебного ей, то чуждого, побочного. Такое впечатление особенно усиливается, когда мы становимся свидетелями того, как многие средства массовой информации весьма активно, порой просто азартно, если не сказать бесцеремонно, вмешиваются в дискуссии, идущие среди самих мусульман. Справедливости ради заметим, что сами такие дискуссии нередко возникают тогда, когда тот или иной духовный лидер смешает идеологические акценты в определенном, желательном для него или группы его сторонников направлении в зависимости от многих конкретных обстоятельств. В результате поверхностного или, что еще хуже, предвзятого освещения подобного рода дискуссий в средствах массовой информации, зачастую налицо прямо-таки настоящее жонглирование терминами и понятиями, превращение их в расхожие ярлыки и политические штампы.
ИСТОРИЯ ПРОБЛЕМЫ
Специалистам хорошо известно, что арабское слово "аль-ваххабийя" не самоназвание, а простонародное прозвище, возникающее в XVIII веке среди противников религиозно-обновленческого движения в Аравии, основоположником которого стал шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб, причем не случайно.
Начнем с того, что он был потомственным алимом, отнюдь не политиком, причем жил в то время, когда на обширных просторах Аравийского полуострова и в сопредельных регионах исламскому вероучению грозила самая настоящая деградация, что особенно проявлялось в повсеместном распространении суеверий и просто откровенного язычества.
Отсюда понятен главный призыв шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба - возврат к чистому исламу, к его фундаментальным основам и принципам. Он никогда не противопоставлял себя четырем имамам - основоположникам четырех мусульманских мазхабов, названных по их именам: "аль-мазхабу аль-ханафий", "...аш-шафиий", "...аль-маликий" и "...аль-ханбалий". Верность всех четырех мазхабов никогда не подвергалась сомнению со стороны шейха. В его проповеди не было ничего такого, что противоречило бы общепризнанным взглядам большинства авторитетных имамов-факихов или было бы нацелено на их опровержение.
Важно также заметить, что ни сам шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб, ни его проповедь не преследовали политических целей. Что же касается его взаимодействия и даже союза с первым государством Саудитов, то оно осуществлялось в целях защиты от враждебной бедуинской среды.
Наконец, хочется заметить, что прозвище "аль-ваххабийя" для обозначения призыва, с которым выступил Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб, являлся в принципе неверным с точки зрения литературного арабского языка. Следуя его строю и правилам нормативной грамматики, этот призыв должен был бы именоваться как "аль-мухаммадийя", но никак не "аль-ваххабийя", как раз то самое слово, которое впоследствии перекочевало на страницы сочинений европейских авторов.
В своей проповеднической деятельности шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб никоим образом не претендовал на создание новой религиозной общины, но ставил перед собой вполне четко обозначенную им самим цель: вернуть окружавшее его аравийское общество к изначальным установлениям и принципам ислама.
Ни ему самому, ни его сподвижникам не могло прийти в голову обособить себя и свой призыв каким-то специальным термином. Отсюда понятно, что название "аль-ваххабийя" могло быть рождено кем угодно, но только не ими самими.
Итак, мы лишний раз убеждаемся, насколько неверно говорить о "ваххабизме" как о секте (для ислама термин "секта" вообще едва ли применим, коль скоро в нем в отличие от христианства отсутствует институт Церкви и не существует механизмов канонизации тех или иных доктринальных положений).
Особенно следует подчеркнуть несостоятельность утверждения тех оппонентов аль-Ваххаба, которые обвиняли его в пренебрежительном отношении к личности самого Пророка Мухаммада. Вот как отзывался об этом сам шейх: "Все утверждения моих оппонентов о том, что я запрещаю молитву о Пророке, а также то, что я якобы чуть ли не приказывал разрушить могилу Пророка, да благословит Его Аллах и да приветствует, - все это ложь и клевета".
МУСУЛЬМАНСКИЕ МЫСЛИТЕЛИ О ПОДЛИННОМ ИСЛАМЕ
Попытки опорочить личность шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба и его обновленческий призыв начались уже при его жизни. Но время, как всегда, ставит все на свои места. И лучшим подтверждением тому служат те высокие оценки, которые он получил у авторитетных мусульманских реформаторов и мыслителей нового и новейшего времени. Так, известный исламский реформатор на рубеже XIX и XX веков шейх Мухаммад Рашид Рида отзывался о нем следующим образом: "Шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб был одним из тех справедливых обновленцев, которые призвали к очищению единобожия, к искренней вере в единого Аллаха против предосудительных новшеств и строптивых прегрешений". А вот характеристика, данная великим арабским писателем и просветителем Таха Хусейном: "Это исправительное движение, основоположником которого стал недждийский шейх Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб, является мощным призывом к подлинному исламу, очищенному от примесей многобожия и язычества".
Как же далеки от этих и многих других оценок как личность самого Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, так и его проповеди, те, ставшие столь расхожими, если не сказать модными, комментарии и идейно-политические ярлыки, которые низводят его учение к примитивному экстремизму, терроризму и т.п.
Показательно, что серьезные специалисты, вынужденные по тем или иным причинам пользоваться псевдотермином "ваххабизм" и его производными, неизменно сопровождают их вводными замечаниями типа "так называемый". Но в любом случае, независимо oт выбора выражений, всякий непредвзятый взгляд не обнаруживает какой-либо органичной связи между последователями шейха Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, с одной стороны, и экстремизмом и терроризмом - с другой. Наличие подобной связи до сих пор не подкрепляется никакими доказательствами.
Следует обратить внимание на очевидную непродуктивность и крайнюю опасность использования таких терминов, как "ваххабизм", "фундаментализм", "исламский экстремизм" в качестве универсальных политических ярлыков как в силу их весьма сомнительной научной корректности, так и в силу практической несостоятельности. Ведь если следовать логике подобных оценочных клише, то придется, например, именовать разные по своей природе и политической мотивации проявления экстремизма в христианском мире - от Северной Ирландии до Латинской Америки, от Пиренеев до Закавказья - не иначе как "христианским экстремизмом", "христианским терроризмом" или "христианским фундаментализмом". Приведенное сравнение с христианскими реалиями позволяет особенно четко осознать, что штамп "ваххабизм" и его производные в России и ряде других стран СНГ используются в действительности в отношении весьма разнородных по своему происхождению оппозиционных мусульманских группировок.
ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ "ВАХХАБИЗМ" В РОССИИ
Слово "ваххабиты" впервые стало применяться еще в СССР по отношению к политизированным исламским группировкам в республиках Центральной Азии и на Северном Кавказе в конце 80-х - начале 90-х годов. Эти разнородные идейные группы и течения осуждали деятельность тогдашних официальных властей и духовных управлений, пропагандировали образ жизни в соответствии со своим пониманием Корана и Сунны. Однако большинство их не имело под собой серьезной богословской базы, и в результате внешним сторонам исламского культа, то есть форме, придавалось нередко даже большее значение, нежели сути.
И это было всеобщей бедой, так как на территории бывшего СССР в результате десятилетий тотальной войны против всякой религиозной идеологии, в том числе и исламской, практически исчезли мусульманские богословы-факихи, вооруженные глубокими знаниями как ислама, так и арабского языка, без чего, как известно, не может быть ни уверенного иджтихада, ни надежной фетвы.
Тщательный, непредвзятый анализ ситуации в Дагестане, Чечне, на Северном Кавказе показывает, что так называемые ваххабитские общины несмотря на заметное распространение не имели и не имеют ни общих организационных структур, ни тем более единого руководства. Более того, они, как правило, отмежевываются от самого ярлыка "ваххабиты", который применяют по отношению к ним их идейные и политические оппоненты. Отмечаемый многими современными наблюдателями непримиримый антагонизм возрожденцев-радикалов и традиционалистов-суфиев на Северном Кавказе состоит в том, что первые объявляют все, не соответствующее, по их мнению, букве Корана и Сунны, "недозволенными новшествами" и даже проявлениями многобожия, в то время как традиционалисты, в свою очередь, обвиняют своих оппонентов в неуважении к вековым обычаям и традициям.
В то же время было бы в высшей степени ошибочным по сути и крайне опасным политически огульно причислять тех, кому навешивают ярлык "ваххабитов", непременно к числу сепаратистов, экстремистов, террористов и т.п. Подавляющее большинство так называемых ваххабитских общин Северного Кавказа не просто сохраняют лояльность по отношению к федеральным властям, но и ждут от них защиты от произвола местных чиновников, чье поведение в значительной мере явилось как раз питательной почвой для проявления недовольства среди широких масс населения и стихийного поиска ими путей и средств противодействия этому произволу.
РОССИЯ И ИСЛАМСКИЙ МИР
Было бы, очевидно, преувеличением полагать, что активизация деятельности авторитетных международных мусульманских организаций в целом и их гуманитарной и миссионерской деятельности в частности ставила своей целью распад России. Достаточно напомнить, что именно с мощной и единой Россией у всех без исключения зарубежных мусульман связывается надежда на восстановление многополюсного мира, который бы противостоял глобализации.
Проблема, на наш взгляд, состоит в том, что многие, если не абсолютное большинство, зарубежные мусульманские проповедники и эмиссары международных мусульманских организаций приезжали в Россию и сопредельные с ней регионы бывшего СССР, не представляя себе истинного состояния духовной жизни наших мусульман, уровня их знаний об исламе, заранее значительно преуменьшая их. В итоге они нередко сталкивались с непониманием и возражениями, разумеется, не в отношении основ вероучения, а в том, что касалось ритуально-практической стороны. Все это усугублялось незнанием местных языков, традиций и современных реалий.
Отсюда естественно, что развитие событий, конечно же, нельзя назвать безоблачным. Наряду с серьезными, авторитетными мусульманскими организациями в Россию пытаются проникать силы, носящие экстремистский характер. Из-за них-то порой и складывается негативное впечатление о деятельности остальных.
Можно отметить и другие факторы, оказывающие негативное воздействие на общественное мнение в России в отношении мира ислама: непрекращающаяся гражданская война в Афганистане, отягощенная военным вмешательством извне; внутренние разногласия и споры среди российских мусульманских деятелей, нередко опрометчиво выносимые на широкое общественное обсуждение, также играют свою негативную роль. Впрочем, следует признать, что в данной сфере есть заметные перемены к лучшему. Например, созданный по инициативе председателя Духовного управления мусульман Европейской части России шейха Равиля Гайнутдина и его коллег в многочисленных мусульманских приходах России Совет муфтиев России играет свою положительную роль в достижении согласия и координации действий среди мусульманских духовных лидеров и соответственно российских мусульман в целом.
К сожалению, воздействие ошибочных стереотипов в отношении ислама совсем еще недавно сказывалось на выборе нашей страной в отношении различных мусульманских государств той или иной политической линии, не всегда в полной мере отвечавшей глубоким национальным интересам России. Отрадно, что этот сложный период начинает последовательно и успешно преодолеваться. Здесь, очевидно, нет нужды специально доказывать всю стратегическую выгоду партнерских и даже союзнических взаимоотношений между Россией и ее южными соседями, в том числе всеми без исключения арабскими странами, включая страны Ближнего Востока, Аравийского полуострова или Северной Африки. В этой связи достаточно еще раз подчеркнуть, что ни одна исламская страна не ставит под сомнение территориальную целостность России.
Тем не менее попытки поссорить исламский мир с нашей страной вполне очевидны. И здесь всегда следует помнить, кому в конечном счете выгодно создавать условия напряженных отношений между Россией и исламскими странами. Несомненно, прежде всего тем, кто, взяв на вооружение идею о непременном, фатальном столкновении цивилизаций, имеет в виду столкновение именно с миром ислама и его великой цивилизацией. Это те же самые силы, что стремятся форсировать процесс глобализации как средство для утверждения однополярного мира.
Следует отметить необходимость постоянной всесторонней и скоординированной разъяснительной и просветительской работы наших научных и общественных структур и СМИ, которая будет способствовать преодолению ложных и недопустимых с точки зрения национальных интересов России стереотипов в отношении ислама.
Дарья Гармоненко