Светлана Иванникова С развитием интернета значение общения в процессе производства информации возросло многократно. Аудитория СМИ получила право голоса, обрела возможность не только влиять на формирование повестки дня, но и непосредственно участвовать в создании содержания журналистских материалов. Однако вовлеченность аудитории в процесс виртуальной коммуникации сопряжена с риском возникновения «болезней интернета». Среди них «побег от реальности», или «эскапистское поведение». Об этой проблеме впервые заговорили в связи с исследованиями телевизионной аудитории. По сравнению с телевидением сеть интернет обладает существенно большими возможностями «погружения» аудитории в «альтернативную реальность».
Основное преимущество интернета – интерактивность, которая не ограничивается традиционными письмами и звонками в редакцию, но позволяет пользователю в режиме реального времени участвовать в создании содержания данного конкретного проекта, одновременно обсуждать с участниками творческого процесса его ход, корректировать направление развития сюжета в самом широком смысле этого слова. Таким образом, зритель превращается в соавтора, полноправного участника процесса творческой коммуникации. Результатом этого процесса является рождение нового сегмента содержания сайта. Однако процесс превращения пассивного зрителя в активного соавтора таит в себе множество опасностей, связанных с изменением статуса сети в глазах пользователя – вместо инструмента, канала общения она становится средой обитания. Как следствие возникает тенденция полного погружения человека в сеть, что может привести к определенным социальным расстройствам – нарушению нормального общения в реальной жизни и возникновению ряда патологий.
Среди общесетевых дисфункций необходимо назвать анонимность и следующую за ней подмену виртуальной личностью личности реальной, разложение личности пользователя на несколько составляющих, часто в соответствии с ролевыми моделями. Кроме того, в связи с возрастными особенностями сетевого сообщества среди прочих дисфункций можно выделить гиперсексуальность и грубость, а также общую безграмотность. Наконец самая опасная «злокачественная» патология – это потеря интереса к реальности или тенденция «полного погружения». На данный момент это болезнь крупных городов – информационных центров. Ее развитие ограниченно каналами связи, техническим проникновением сети в России.
Сегодня, когда очевидно влияние интернет-продукта на массовое сознание, на первый план выходят вопросы ответственности интернет-коммуникаторов за производимый продукт (контент). Особого внимания заслуживают особенности интернета как новой среды существования содержания, среды, диктующей собственную, уникальную структуру содержания, предполагающую совместное творчество собственно автора и соавторов, каковыми являются все потенциальные потребители данного контента. Это совместное творчество осуществляется в процессе общения. Иными словами, ответственность производителей контента должна проявляться в первую очередь в организации интерактива.
Обычно в ходе виртуальной коммуникации создатель контента сознательно или бессознательно провоцирует один из двух процессов: процесс погружения в виртуальное пространство (как правило) или процесс активизации интереса к реальности (крайне редко). В первом случае зрители и соавторы проходят только один этап – этап погружения, во втором с ними происходят две последовательные трансформации: этап погружения и этап выхода, что вырабатывает у них иммунитет к полному погружению, так что для тех, кто прошел эти два последовательных этапа, риск впасть в интернет-кому предельно мал.
Создатель контента, стимулирующий погружение, ставит перед собой две задачи:
1) спровоцировать обращение пользователей к данному ресурсу посредством рекламы и сформировать комьюнити ресурса;
2) спровоцировать аудиторию ресурса на виртуальное общение, в том числе с помощью призов и других способов материальной стимуляции.
Если же предполагается стимулировать интерес к реальности, то у создателя контента появляется еще одна, гораздо более сложная задача: спровоцировать аудиторию к реальному общению, то есть перевести его на качественно новый уровень, превратить в комьюнити смешанного типа, сохраняющее общность равно в реальности и в виртуальном пространстве.
Именно в зависимости от позиции и усилий создателя контента определяется статус сети для конкретного пользователя: инструмент для общения или среда обитания. При определенных условиях, как технических (более широкое распространение интернета в России, улучшение каналов связи), так и социопсихологических (напряженные отношения в семье, возникновение трудностей в социальной адаптации, физической неполноценности пользователя), отсутствие культуры виртуального общения неизбежно приведет к тому, что интернет окончательно перестанет быть инструментом и превратится в самодостаточную среду обитания. Феномен полного погружения уже становится серьезной социальной проблемой – наряду с алкоголизмом, наркоманией и другими формами ухода от реальности. В зависимости от статуса сети определяется и статус формируемого сообщества: будет ли оно виртуальным, органическим или сообществом смешанного типа, то есть равно существующим в реальном и виртуальном мире.
Я пригласил побеседовать на эту тему двух весьма заметных деятелей российского интернета – Антона Носика, главного редактора информационного ресурса MosNews.com, и Ивана Засурского, заместителя генерального директора интернет-холдинга Rambler.
Антон Носик. Я человек не академический, но тем не менее образование получил высшее медицинское. А потому для меня абсолютно неприемлемо нарушение терминологии. Патология – это медицинский термин, наука об изучении болезней. Когда я услышал, что в результате каких-то интернет-практик развивается аутизм, я зашел на сайт Аутизм.ру и прочел там следующее: «Аутизм отнесен к разряду неспецифических нарушений развития, характеризуемых ранним (до 30 месяцев) появлением неконтактности, нарушением речевого развития с эхолалией, причудливым поведением в виде неприятия изменений окружающего, либо неадекватной привязанности к неодушевленным предметам при отсутствии бреда и галлюцинаций». До 30 месяцев ребенок вряд ли будет пользоваться интернетом. К тому же на Западе существует масса литературы о лечебных свойствах интернета для аутистов.
– Правда ли, что виртуальное сообщество не стремится к реальному общению?
Иван Засурский. Нет, конечно нет! Виртуальное общение – сугубо промежуточная вещь! Это способ общения для тех, кто уже общается в реале, и для тех, кто собирается там общаться. Хотя чем больше сообщество ресурса, тем больше процент тех, кто на этой промежуточной стадии «зависает». Люди приходят на сайт за какой-то определенной информацией, и часто бывает, что это информация, где найти кого-либо. Например, если ты пришел на сайт Авто.ру, то скорее всего ты хочешь либо найти хорошего мастера для своей машины, либо купить-продать машину, либо тебе нужны какие-то запчасти, либо у тебя что-то случилось и ты не знаешь, что это такое┘
– Кому выгодно усиление «тенденции к полному погружению» в виртуальное пространство?
И.З. Силы такие, безусловно, есть. Я не считаю, что традиционные СМИ способствуют развитию индустрии интернет-коммуникации. Массовые СМИ работают сами на себя. Скорее «погружение» и формирование комьюнити, то есть объединений людей, которые постоянно общаются между собой и связаны едиными интересами, выгодно компаниям, производящим те или иные продукты. Им нужно иметь сообщество, лояльное к их продукции. Это гарантирует прибыль. И облегчает манипуляцию потребителями. Но этот процесс в России еще только-только начинается, компании-производители еще не платят за это.
– Является ли интернет-интерактив инструментом, очередным каналом общения или претендует на статус среды обитания?
И.З. Я считаю, что в идеале интернет должен стать средой обитания. Мне кажется, что пока этого не произошло. У нас в России такой плохой климат, особенно зимой, что было бы хорошо иметь возможность побольше находиться в теплом помещении и решать вопросы дистанционно. Для меня, честно говоря, важно иметь возможность связаться с тем или иным человеком. В зависимости от этого я подбираю канал общения. Мне, например, нужно связаться с очень известным философом. Он живет в Париже. Я в это время нахожусь в Женеве. Единственное, что я смог найти, – это адрес его электронной почты. Если бы у него была «аська», то я бы в «аське» с ним пообщался. Но у меня был случай, что в каком-то комьюнити я нашел людей, с которыми потом подружился. Мы общаемся за пределами сети, а интернет-общение я использую как замещение обычного общения, так как не всегда могу встретиться с ними. И способность получать удовольствие от реального общения не исчезает. Наоборот, общение через интернет имеет смысл и доставляет удовольствие только тогда, когда ты настолько хорошо знаешь человека, что, даже имея ограниченный канал (например, 146 знаков в «аське»), ты можешь чувствовать, что сидишь рядом с этим человеком. Кроме того, общение через интернет-пейджеры ни к чему не обязывает в отличие, например, от телефонного звонка, который обязательно должен иметь цель.
