Кафе.com

Про Живой Журнал уже много писали, в том числе и в "EL-НГ". Проект этот, можно считать, давний, охвативший шесть сотен тысяч человек. Эти комментируемые дневники плывут по сети, плодятся, множатся.

Про такой проект можно писать бесконечно, потому что это фактически система жизнь.com. В кафе.com.

Сейчас начали происходить закономерные для Живого Журнала вещи. Так, поселенцы, обосновавшись на новом месте и переведя дух, начинают обустраиваться. Они возводят церковь, придумывают Погребальные ритуалы, выбирают Повелителя мух, вылавливают из своей среды несколько мучеников и подвергают их остракизму.

Большое сообщество живет по термодинамическим законам. Приходит - согласно этим законам - время структурирования. Вокруг идей, как возле ядер конденсации, начинается незаметное глазу движение. Однотонная масса распадается на фракции. Жизнь фракций похожа на посещение кафе. Вот про это я и расскажу.

Началось все, конечно с чатов. Одна моя знакомая говорила, манерно выпуская сигаретный дым в потолок:

- Первый чат, как первая любовь┘

Она была права - цвет экрана врезался в память навсегда, никнеймы жили вечно, хотя те чаты уже умерли. Остальные напоминали камеры для ночных зверушек в зоопарках.

Закуток, по форме напоминающий наш общественный туалет - узкая лесенка, спуск между кафельных стен, - и вот они, ночные зверьки. Живут за тонированными стеклами. Суетятся. Причем среди них были какие-то мелкие мыши - они одновременно ели, трахались, гадили, бегали взад-вперед и еще рыли себе норки. Все происходило в полумраке, ведь это были ночные зверьки. Эта картина была очень похожа на классический чат "Кроватка".

За чатами пришла пора переписки и форумов - один из них я до сих пор люблю, несмотря на напряженность патриотической речи, на ортодоксальный гонор. Это было место встречи профессионалов.

Встреча - вот было ключевое слово. И теперь я скажу, почему Живой Журнал (а правильнее было бы его называть Живые Журналы) похож на кафе. Он живет по законам кафе, он собирает людей по этим же принципам, и по ним же он умрет когда-нибудь. Для многих моих сверстников привычка встречаться в кафе - поздняя любовь, будто страсть стареющего ловеласа к барышне. Нет, и раньше я помнил пивные вокруг моего дома наперечет - всем было известно, кого можно увидеть в "Яме", а кого - в "Гульбарии". Уважающий себя человек доподлинно знал, чем отличается пиво в заведении "Что делать" на улице Чернышевского от пива в "Тайване", у высокой стены китайского посольства.

Это пиво, впрочем, я ненавидел, вместе с его двадцатью серебрениками одной монетой. Я готов был верить, что на четверть оно состоит из стирального порошка "Лотос" - вкуса это бы не ухудшило. Но дорог было всего две - на кухню или в пивняк. Но зазвенел тонко горбачевский указ, времена и привычки ухнули вниз оборвавшимся лифтом.

Появились настоящие кафе - не профессиональные и студенческие буфеты, а вполне ничего себе заведения, с правильными запахами, правильной мебелью и правильными посетителями. В них можно было, как в вечных западных романах о вечном празднике, корябать что-то в блокноте, сидя за столиком. Приятель подсаживался к тебе, потом исчезал. От него оставалась чашка и подружка - обе немытые. Поздняя любовь всегда самая сильная, и я полюбил это сидение - не дома и не в гостях, работа в промежутке, жизнь, будто чтение книг в транспорте.

И даже ссоры в Живых Журналах происходят так же, как в кафе. Жизнь эта давно и хорошо описана людьми, не знавшими слова "интернет". Они понимали толк в том, как повесить на крюк мокрый дождевик и, ожидая кофе с молоком, писать о том, как холодно и ветрено было в Мичигане. Потом впустить в рассказ девушку напротив, заметить ее исчезновение, а потом понадеяться, что она ушла с хорошим человеком. Ссорились при этом так: мраморные столики, запах раннего утра, и вот появляется некто, кто сразу раздражает тебя. Раздражает просто так, одним своим существованием. И ты кричишь ему: "Убирайся!", - но он резонно отвечает:

- Это кафе. И у меня такое же право сидеть здесь, как и у тебя.

Но, как рассказали нам уже классики, можно отступить. Можно найти новое местечко - но это обжито и привычно. Хочется сопротивляться, тяжело сознавать, что придется видеть голову какого-то упыря рядом. Так начинается свара. Показательно, что среди хозяев Живых Журналов я не видел честных людей, сошедшихся в кулачном поединке.

Этика кафе подразумевает все: перекинуться парой слов с одним, помахать рукой другому, скорчить рожу третьему. Иногда прошелестит bon mot. Бессмысленно требовать от всех посетителей литературной формы - если это только не унылые афоризмы на стенах ресторана ЦДЛ. Но это позорище, слава богу, уже смыло время.