Светлана Савенок
История всегда оставляет простор для поиска и исследования, даже если кажется навечно отлитой из бронзы.
Фот Дениса Тамаровского (НГ-фото)
В истории Смоленской земли, казалось бы, давно и подробно описанной, до сих пор остаются абсолютно белые страницы. По этой земле прокатились почти все войны, в которых участвовала наша страна, и немалая часть истории до сих пор остается в земле. А историю, к сожалению, в основном пишут, «не выходя из кабинета». У энтузиастов созданного в Смоленске попечительского фонда «Примирение» зачастую оказывается свой взгляд на известные исторические события. И основан этот взгляд на результатах поисковых работ.
═
Память без идеологии
═
Рассказывает исполнительный директор фонда «Примирение» Игорь Ясинский:
– В ходе нашей работы мы столкнулись с тем, что практически все захоронения 1812 года оказались уничтожены. И основные потери эти захоронения понесли последние лет двадцать. На их местах понастроены скотные дворы, асфальтовые заводы. Был даже случай, когда строители, обнаружив останки, относящиеся к 1812 году, попытались стать на защиту этих захоронений. Они вызвали представителя местной власти, показали находки и сказали, что здесь вести строительство не стоило бы. Высокий начальник местного значения небрежно пнул обнаруженные останки ногой и заявил: «Велено строить – будем строить. Хватить демагогию разводить». Сооружение возвели, переворошив бульдозерами место сражения наших войск с гвардией Наполеона. Такие печальные наблюдения, с которыми приходилось сталкиваться не раз, и привели нас к мысли, что наряду с нашими поисковыми исследованиями необходимо проводить работу по увековечению памяти павших на местах сражений. Естественно, здесь нужны уже более масштабные затраты, поскольку даже установка простого памятного знака выливается в копеечку. В процессе работы мы находили останки не только наших, но и французских, и немецких солдат. Да, они были нашими врагами. Но теперь все равно видишь в них прежде всего людей и просто так отбросить в сторону эти останки не можешь.
Первым шагом к христианскому пониманию этой проблемы стало сооружение мемориала в Катыни. Здесь, под Смоленском, от пуль, выпущенных из одних и тех же стволов, погибли сотни польских офицеров и русских репрессированных. Игорь Ясинский, участвовавший в раскопках, вспоминает:
– Общение с теми людьми, которые принимали участие в раскопках с польской стороны, у нас было довольно напряженным. Я прекрасно понимаю отношение поляков к нам после того, что они видели в этих ямах. Но тогда я сказал им: «Давайте вспомним, как обращались поляки с попавшими в плен солдатами армии Тухачевского, которая вошла в Польшу. Здесь же, в Катынском лесу, лежит польский генерал, который учил своих конников рубке лозы на военнопленных красноармейцах. Это тоже исторический факт. Так что, теперь на основании взаимных упреков нам и строить свои отношения?» Думаю, чтобы как-то снять эту тему, существует единственный путь – признать очевидные факты: да, это было так, но нынешнее поколение в этом не виновно. Хватит взаимных обид. А чтобы их снять окончательно, нужно признать фактические исторические события, а не идеологически выстроенные. По большому счету, и солдаты, погибшие на полях сражений, и мирные люди, погибшие во время военных действий, стали жертвами амбиций своих вождей, их политики и идеологии.
– Как-то я проводил экскурсию для французов, – вспоминает Ясинский, – и выяснилось, что трактовка одних и тех же исторических событий войны 1812 года (казалось бы, 200 лет прошло, все «быльем поросло») у нас и у французов порой диаметрально противоположна! Кто победил в Бородинском сражении? Они считают, что победили французы! И не признают другой точки зрения. А мы, русские, знаем, что это была наша победа. Думается, правильно было бы, образно говоря, сесть вместе с французами, взять те источники, которые есть у них, те, которые есть у нас, и, отбросив все идеологические составляющие, получить научный, логически и фактически обоснованный результат. Ведь вполне реально создать единый документ по истории тех же наполеоновских войн с участием Франции, России, Италии, Германии и сделать его общепризнанным. Так можно было бы получить реальную (на 80%, 20% оставляем на окончательно утерянные данные) историческую картину тех событий.
═
Не трогайте историю, не побывав на месте
═
Работники фонда «Примирение» не настаивают на своей безоговорочной правоте. Они лишь высказывают мнение, сформированное на основании изучения архивных данных, подтвержденное работой, проведенной, как они говорят, «на земле».
– К сожалению, сейчас историю у нас не только изучают по книгам, – говорит Игорь Ясинский, – страшно, что и пишут ее тоже по книгам. Как написал в свое время Михайловский-Данилевский более-менее серьезный документ по истории событий 1812 года, так он и переписывается, только добавляются какие-то новые архивные подробности. И не добавилось ни одного нового факта, поднятого с земли. Историки работают в кабинетах. А мы поработали немного с землей на пути наполеоновской армии по направлению Красный – Смоленск и нашли несколько серьезнейших фактов, которые противоречат тому, что написано. К примеру, роль дивизии Неверовского – из того, что написано, мы узнаем, что она «наблюдала» под Красным за передвижением врага: двинутся его войска с правой стороны Днепра или с левой. Но 27-я дивизия Неверовского встретилась с французскими войсками на дороге Красный – Смоленск. Мы нашли редут, который был построен по приказу Неверовского. На этом редуте стояли два орудия, было несколько казачьих полков и пехотный полк полковника Назимова, который занял оборону в тылу 27-й дивизии. Побывав на месте этого укрепления, смело можно спорить с официальной версией «большой ошибки» маршала французской армии Мюрата. Историки утверждают, что Мюрат выстрелы этих двух пушек принял за действия русской армии и остановил свою конницу. Ну не был он настолько неопытен, чтобы два орудия принять за основные силы русской армии! И только непосредственно на месте тех событий становится ясно, почему Мюрат остановил конницу. По-другому он просто не мог поступить, поскольку дорога на этот редут идет по узкой плотине, длиной около 60 метров, слева – крутой обрыв к реке, а справа – озеро шириной от 50 до 100 метров. По этой плотине два всадника с трудом пройдут. Поэтому Мюрат и остановил войско. И не совершал он ту ошибку, которую и русские и французы обсуждают уже почти 200 лет. Точно так же «кабинетные историки» недооценили гениальный замысел Неверовского построить редут в том месте. Повторяю, это лишь один пример искажения событий. А привести их можно множество.
═
Планы европейского масштаба
═
Задачи, поставленные фондом «Примирение», просты и масштабны одновременно: «Создание условий для примирения народов, разобщенных в результате войн и военных конфликтов на территории России в различные исторические периоды».
На осуществление этой идеи направлены два проекта: «Год 1812» и «Солдаты Второй мировой войны». Они предусматривают объединение усилий национальных исторических исследовательских центров, создание европейской электронной базы данных документов и сведений в целях ликвидации «белых пятен» истории.
Неприятности в виде отклонения смоленскими городскими властями проекта по популяризации (хотя бы среди смолян) имен святого Меркурия Смоленского и Авраамия Смоленского, а также отклонение идеи установки памятника-символа Смоленска и Смоленской земли в уныние «примиренцев» не вогнали. Они уверены, что в конечном итоге во власти появятся люди, бережно относящиеся к своей истории.
Не опечалились сотрудники фонда и тогда, когда услышали заявление областной администрации, что подземных сооружений бункера Гитлера (так называемого «Медвежьего угла») под Смоленском не существует, потому что «обнаружить не удалось» (об этом «НГ» писала в приложении «НГ-регионы» 19.01.04). Исследование сохранившихся объектов немецкой ставки группы «Центр» «Беренхалле», техническая работа по изучению объекта и определение наличия подземных сооружений, возможности их вскрытия и съемка документального фильма «Медвежий зал» под Смоленском» по- прежнему значатся в планах фонда «Примирение». Естественно, раньше времени все козыри своих исследований фонд предавать огласке не намерен. Но, судя по уверенности «посвященных», поиски вряд ли останутся безрезультатными.
Смоленск
Дарья Гармоненко 
