Андрей Фарутин
Если немедленно не внести поправки в законодательство, вскоре все карельские леса будут так выглядеть.
Фото Петра Кассина (НГ-фото)
Незаконные рубки наносят серьезный ущерб лесному фонду Карелии. Благодаря принимаемым мерам по охране лесов количество подобных нарушений постепенно снижается, но размеры потерь остаются весьма значительными. Причем более половины дел о незаконных рубках остаются нераскрытыми. Например, в прошлом году, оказавшемся еще самым удачным по результативности работы правоохранительных органов, виновные в самовольных рубках и вывозе древесины выявлены всего в 154 случаях, то есть менее чем в половине фактов незаконных порубок. В итоге браконьеры обокрали лес на 5,2 тыс. кубометров, а государственную казну – на 33,8 млн. руб.
═
Миллионы мимо кассы
═
Конечно, сравнение этих цифр с данными о промышленной заготовке древесины может вызвать благодушную успокоенность. В Карелии в 2002 году на долю «черных лесорубов» пришлось всего 0,17% от объемов легальных заготовок. Однако не надо забывать, что расхитители обычно посягают на самые лакомые участки лесфонда – с могучими корабельными соснами или вековыми елями. И, понятно, никаких установленных природоохранных ограничений не соблюдают: хоть вдоль рек и по берегам озер, хоть вблизи дорог выхватывают по ночам самые «кубатуристые» деревья, оставляя за собой черные дыры неубранных лесосек...
При нынешней технике да с умелым вальщиком скомплектовать полный лесовоз можно всего за четыре часа. Цена риска – до 500 руб. за кубометр отборной древесины на человека. А безвозвратные потери только по тем эпизодам, где виновные в самовольных рубках так и не были установлены, доходят до миллиона долларов в год.
У государственной лесной охраны и постоянно привлекаемых к ее оперативным рейдам сотрудников правоохранительных органов есть только два способа борьбы с незаконными порубками. Во-первых, патрулирование лесных массивов на удобных для быстрой вывозки древесины маршрутах. Во-вторых, постоянные ревизии состояния лесфонда при проведении комплекса лесохозяйственных работ и установление виновных по горячим следам после своевременной информации лесхозов об обнаруженных нарушениях. В 2002 году патрулирование лесов было согласовано по трем с лишним сотням маршрутов. В рейдах по графику участвовали практически все районные и городские отделы милиции. Но, как бы ни хранились подобные выезды в секрете, особого эффекта они не приносят, хотя, конечно же, держат браконьеров настороже, заставляют их придумывать меры противодействия, срывают заранее задуманные вылазки, а иногда позволяют накрыть их с поличным.
Учет нарушений тоже налажен весьма строгий. Нет сомнений, что обо всех случаях незаконных порубок лесники обязательно сообщают по инстанциям, чтобы самим не нести за них ответственность. По указаниям начальства они обязаны в трехдневный срок оформлять и направлять все необходимые документы для проведения следственных действий и выявления нарушителей.
═
Следы «черных лесорубов»
═
Наличие точной статистики по всем карельским лесхозам подтверждает неукоснительное соблюдение этих инструкций. Другое дело, бывают случаи, что следы «черных лесорубов» успевают «остыть», если места самовольных рубок все-таки обнаруживаются с опозданием. Тогда милиция фиксирует полученные сигналы чисто формально, а расследования спустя некоторое время попросту закрывает.
Как заявил корреспонденту «НГ» главный специалист Госкомитета Карелии по лесному и горнопромышленному комплексу Василий Терещук, основными причинами незаконных рубок являются возможность быстрой легализации похищенной древесины и слишком либеральное законодательство.
– Нарушители ищут легальные каналы дальнейшей перепродажи древесины и находят их среди частных фирм, которые имеют разрешения на операции с ней – заготовку, покупку, поставку за границу, – считает Василий Терещук. – Схема тут такая же, как при торговле ломом цветных металлов.
Если ночным лесовозам с ворованным пиловочником удается проскочить патрульные заслоны и разгрузиться на складах частных коммерсантов, доказать незаконное происхождение круглого леса уже не представляется возможным. Поступив от «леваков» обезличенным и купленный у них за бесценок, он сразу оформляется по всем правилам как собственность хозяина-частника и готов к отправке дальше по экспортной стоимости.
При задержании патрулем груженого лесовоза специалистам легко выяснить, есть ли у водителя подлинные и правильно оформленные документы на вывозимую партию древесины – лесорубочный билет или ордер на мелкий отпуск леса. Но даже если факт самовольной рубки доказан, перевозчиков далеко не всегда удается «зацепить» полностью. Водитель заявит, что всего лишь подрядился перевезти лес неведомому заказчику, который заплатил ему наличными, а чьи эти бревна – не его дело. Сам он их, дескать, не валил и знать ничего не знает. Древесина, понятно, конфискуется, а для изъятия лесовозов и бензопил обычно не хватает правовых оснований.
═
«Самоволка» с легким испугом
═
Как правило, следствие проваливается по одной простой причине. Статья 260 УК РФ (самовольные порубки леса) определяет в качестве наказания штраф до 150 минимальных размеров оплаты труда (до 67,5 тыс. руб.), что применимо только при соответственно высокой оценке нанесенного ущерба. Но ущерб-то, оказывается, оценивается вовсе не по рыночной стоимости ворованного леса, а по действующим ставкам государственных лесных податей за древесину, отпускаемую на корню. По высшему разряду таксы, установленному за самый крупный сосновый пиловочник, так называемая попенка составляет всего 96 руб. за кубометр, а за ель еще дешевле. Выходит, срубишь самовольно десяток «кубиков» – отделаешься легким испугом, поскольку ущерб нанесешь всего-то до 1000 руб., между тем как уголовная ответственность наступает только с 20 МРОТ. Профессиональная бензопила нынче дороже стоит.
Все, кто занимается охраной лесов, считают необходимым законодательное ужесточение мер наказания лесонарушителей. В подтверждение этого приводится характерный для Карелии пример. Особой бедой северной республики были прежде незаконные порубки уникальной карельской березы. В 2000 году ущерб от этих правонарушений составил 6 млн. руб. Но возбужденное уголовное дело развалилось в суде.
В следующем году при снижении объема самовольных рубок «карелочки» более чем в три раза оценка ущерба выросла до 8 млн. руб., что объясняется как раз повышением таксы для исчисления размера взысканий (постановление российского правительства от 21 мая 2001 года). Суд над виновными оказался уже строже и закончился вынесением приговора по уголовному делу. В итоге за прошлый год выявлено всего два случая незаконной порубки карельской березы.
Другой эффективной преградой на пути хищений леса специалисты считают введение нормативного запрета на реализацию древесины за наличный расчет. Тогда можно будет проследить не только пути вывоза древесины, но и найти истинных заказчиков незаконных порубок.
═
* * *
═
Похоже, пока власти не обратятся лицом к проблемам сохранения лесного фонда, «черные лесорубы» будут по-прежнему пользоваться лазейками в излишне либеральном законодательстве и «стричь под ноль» зеленые богатства Отечества.
═
Петрозаводск
