Виктор Бут: Демонизация русских началась с меня

В заключении Виктор Бут открыл в себе способности к рисованию, и вернувшись в Россию, даже устроил выставку своих работ. Фото агентства «Москва»

Его сыграл в кино Николас Кейдж, а американские спецслужбы называли самым опасным после Бен Ладена человеком. Одни правители и сильные мира сего считали за честь дружить с ним, другие годами за ним охотились. В 2008 году он был в числе самых узнаваемых медиаперсон в мире – высокий, импозантный мужчина в оранжевой тюремной робе с кандалами на руках и ногах. Виктор БУТ рассказал журналисту Акмалу УСМАНОВУ о своей семье, о бизнесе в Африке, жизни в американской тюрьме и о том, почему решил заняться политикой в России.

– Виктор Анатольевич, начинать принято с начала – расскажите, откуда вы родом, в какой семье выросли?

– Моя бабушка – Вера Ивановна, вдова фронтовика, погибшего в Курской битве, – с пятью детьми переехала в Таджикистан из Оренбургской области, в голодный послевоенный 1947 год. Там еще с 20-х годов XX столетия жили ее родители. Мама, Раиса Кузьминична, росла и встретила отца уже в Душанбе. Там же родились и выросли мы с братом Сергеем. У нас была обычная советская семья, которая добивалась всего упорным трудом. Мама всю жизнь посвятила системе потребкооперации и, начав работать в 16 лет, выросла до ведущего бухгалтера Таджипотребсоюза республики. Отец, Анатолий Викторович, сначала работал водителем. Позже, с учетом его опыта и знаний, его перевели на должность механика в одной из автобаз Ленинского района.

При запрете на коммерцию в СССР потребкооперация представляла собой фактически легальный бизнес по-советски. Люди работали не за зарплату, а на прибыль – хоть и небольшую. Я с детства видел, как работают кооперативы и почему они в итоге эффективнее госпредприятий. Мама в семье была своеобразным министерством экономики, а папа со своей пролетарской принципиальностью и запредельной честностью – был ее политбюро.

– Какой отпечаток наложило на вас детство в Центральной Азии?

– Жизнь в восточной махале (микрорайоне. – «НГ») – это звенящий зной летом, всегда шумная от детских игр улица и любимые таджикские лакомства. Вкус детства для меня – это вкус горной кислячки (ревеня. – «НГ»), сладость спелого арбуза, который заедали горячей лепешкой, купленной на соседнем базаре на деньги от школьных обедов. Сейчас понимаю, что эта моя душанбинская махала сыграла важную роль в моем становлении. Мы всем двором отмечали и мусульманский праздник Курбон, и православную Пасху, и еврейскую Хануку. Угощали друг друга осетинскими пирогами, корейскими пигоди и татарскими беляшами.

У нас не различали национальность или цвет кожи. Говорили мы на пестрой смеси таджикского, русского, узбекского и бог знает какого еще языка, а в пацанских разборках никогда не выясняли, кто каких кровей: шли улица на улицу, дом на дом!

– Можно сказать, что этот опыт помог вам наладить связи не только в работе, но и позже – за решеткой? В одном из интервью американец Френсис Шефер Кокс, политический активист, который знал вас в тюрьме, рассказывал, что, несмотря на жесткую идеологическую вражду между тюремными группировками исламистов и христиан, вам удавалось сохранять между ними мир?

– Я и с одними, и с другими говорил на понятном им языке. С кем-то даже удавалось преодолеть излишний фанатизм. Меня посадили в особо строгий и закрытый от коммуникаций блок тюрьмы, где находились осужденные по террористическим и экстремистским статьям. И там был парень, в котором я сразу распознал таджика, но он прикидывался представителем другой нации. Я заговорил с ним по-таджикски. Объяснял, что нельзя стыдиться своего происхождения. Рассказывал о том, какая богатая культура и великая история у Таджикистана. Он прислушался.

– Вы прирожденный дипломат. Вы же пытались поступить в МГИМО?

– Вообще-то я планировал стать врачом. В школе еще. Но потом начал изучать немецкий и увлекся новым и модным тогда эсперанто. Проснулась страсть к языкам, и я захотел поступить в МГИМО. Надо сказать, что с моей стороны это было достаточно амбициозно: простой мальчик из Душанбе вдруг замахнулся на один из самых элитарных и закрытых вузов СССР. Готовился, сдал все сам, без помощи, на «отлично», но меня не взяли: ЦК КП Таджикистана не дал мне специальной бумажки – направления о целевом наборе. Обидно было очень. Но я вернулся в Душанбе, устроился телеграфистом на почту, закончил школу ДОСААФ, отслужил в армии и все-таки вернулся к языкам – поступил в Военный институт иностранных языков (ВИИЯ) на отделение португальского. Выбирать языковую специализацию не пришлось: стране нужны были переводчики языка, на котором говорила половина Африки. Затем была ускоренная подготовка на офицерских курсах, звание младшего лейтенанта и, наконец, работа в полях: я поехал военным переводчиком в свою первую зарубежную командировку – в Мозамбик.

Открытие Африки

Республика Мозамбик встретила молодого лейтенанта экзотическими пляжами, удивительной тропической природой и памятниками, спроектированными Густавом Эйфелем. Идиллическую картину разрушала не прекращающаяся там уже два десятилетия гражданская война. Советский Союз поддерживает правительственные силы, оказывая помощь в формировании регулярной армии. Тут постоянно находится большая группа советников и технических специалистов из СССР. Мозамбик стал для будущего бизнесмена ключом к Африке.

– Какие возможности открыла для вас Африка?

– Моя первая африканская командировка закончилась в августе 1990 года. А Москва встретила неожиданным изломом истории: развалился СССР. Некогда монолитная страна стала огромной коммунальной квартирой, в которой вчерашние братья по союзу теперь – чужие друг другу независимые соседи, примеряющие на себя американское «ничего личного, просто бизнес».

Я ушел из армии и устроился в центр организованных международных перевозок Союза объединенных кооперативов. Новая работа открыла мне еще одну африканскую страну – Анголу. Я полетел туда в сопровождении вертолетной группы тюменского авиапредприятия – как менеджер со знанием португальского языка – обслуживать местную миссию ООН.

Вернувшись через три месяца, думал об открытии собственного дела. Свободный рынок: то, что раньше было под запретом – стало приоритетом. И для меня это было не столько про деньги, сколько азарт. Бизнес 90-х – это бушующее море: не всегда понимаешь, куда тебя вынесет. Но ты молод и готов учить правила по ходу игры. Я рискнул открыть брокерскую компанию по организации авиаперевозок в знакомые мне уже, но труднодоступные для других регионы.

– Почему авиаперевозки?

Обычная советская семья с двумя детьми: Виктор – младший сын, Сергей – старший

В это же время ко мне обратились с необычным запросом: помочь Анголе найти в аренду три грузовых Ил-76. И я решил сам этим заняться: отправился искать в Сибири и на Дальнем Востоке. Сам арендовал у магаданского авиапредприятия и отправил их африканскому заказчику. Заявки на транспортно-логистические и брокерские услуги посыпались, как из рога изобилия. Мои самолеты оперативно доставляли в самые труднодоступные точки планеты продукты питания, станки, строительную технику, цветы и даже миротворцев ООН, врачей, спасателей, туристов. К началу 1995-го объем перевозок вырос настолько, что стало понятно: пора создавать свой флот! К 1997-му у нас было уже 36 собственных самолетов. В это тяжелое время наша работа в Африке помогла многим авиапредприятиям сохранить свой парк, а самое главное – пилотов, а многим летчикам квалификацию.

Бизнес на президентском уровне

Бут активно сотрудничал с Ташкентским авиационным заводом, с национальным авиаперевозчиком Узбекистана – «Узбекистон Хаво Йуллари», с белорусским «Трансавиаэкспортом». Постепенно он создал коллектив в 500 человек – движущую силу его компании, – вытянувших неподъемные грузы и самые невероятные полетные задания.

«В 1994 году мы три месяца перебрасывали в рамках операции ООН «Бирюза» контингент французских войск в Руанду для защиты гражданского населения страны», – говорит Бут. Напомним, там в ходе геноцида погибло, по разным оценкам, до 1,1 миллионов человек.

К 96-му компания Бута стала самым крупным грузоперевозчиком аэропорта Шарджи. Он непрерывно повышал квалификацию своих пилотов, и сегодня многие из них – командиры экипажей в ведущих авиакомпаниях мира. Африка была основным полем деятельности транспортных компаний Виктора Бута. Туда и на Ближний Восток отправляли грузы заказчики из Европы, обратно везли экзотику: животных, растения, местный экспорт. С ростом объема перевозок рос его авторитет в африканских странах. Возникающие проблемы он решал напрямую с президентами. В Уганде – с Йовери Мусевени, в Руанде – с Полем Когана, и, кроме того, открывал новые предприятия. В Центрально-Африканской Республике он организовал местную регулярную авиакомпанию – первую за 30 лет независимости страны. Помогал правительству Демократической Республики Конго в доставке грузов и организации авиаперевозок. В ЮАР создал транспортно-логистическую компанию, успешно работавшую на континенте.

В то время разрушился двухполярный мир. Африка любила Советский Союз, который в свое время пришел туда, не бряцая колониальными оковами, а принес школы, детсады, строил электростанции и заводы. Родины уже не было, а репутация осталась и помогала.

При этом Виктор рассказывает, что основной мотивацией для него были даже не деньги, а свобода от границ, которую обеспечивали ему самолеты и бизнес. Было ощущение, что живешь в самой гуще мировых событий. «Если я ставил бы деньги во главу угла своего бизнеса, я был бы в несколько раз богаче, но вряд ли это меня бы осчастливило. Надо жить по велению своего сердца и оставаться верным самому себе, тогда внутри не будет гражданской войны», – отмечает Бут.

Изначально Виктор хотел стать врачом.  Фото из личного архива Виктора Бута

Бизнес Виктора Бута тогда вышел за рамки одного континента. Его вместительные самолеты советского производства были очень востребованы. Как и его команда специалистов, показывающих чудеса оперативности и коммуникабельности. Он открыл в бельгийском городе Остенд головной офис своей авиакомпании AIR CESS. Окрыленному успехом молодому и энергичному Виктору казалось – выше только космос!

«Успех моего бизнеса стал привлекать внимание. Цены на наши перевозки и мастера-пилоты советской закалки, готовые лететь в любую горячую точку планеты, отнимали хлеб у многих серьезных западных компаний», – говорит Бут.

Ходили слухи, что на него работали более 160 грузовых и пассажирских бортов – такого крупного авиафлота нет сегодня даже у многих экономически развитых стран. «Это только с виду и в голливудских фильмах западный бизнес любит конкуренцию, – отмечает Виктор Бут. – Они не церемонятся, когда нужно убирать соперников. Плюс территория бельгийского аэропорта, которым мы пользовались, приглянулась местным коммерческим структурам – хотели построить элитный гольф-клуб. Дело было за малым: найти компромат на нашу AIR CESS. Начались вбросы в прессу – якобы русская мафия оккупировала Остенд и занимается контрабандой оружия. Но вот незадача: полицейские проверки не нашли ничего противозаконного».

Сезон охоты

Несмотря на это, в 2002 году Бельгия стала первым государством, обвинившим Бута в контрабанде алмазов и отмывании денег на протяжении семи предыдущих лет. Ему вменялось 300 миллионов долларов, и он был объявлен в международный розыск. Тучи сгущались и в Африке: американцев начала раздражать активность Бута на Черном континенте. «Я работал в Африке с представителями правительств и президентами разных стран континента – и поэтому однажды оказался в поле зрения американских спецслужб», – говорит Бут.

Опасаясь ареста, Виктор в 2002 году перебрался в Россию. По бельгийскому ордеру ООН ввела запрет на перемещения Бута, а в 2005 году вместе с США потребовали заморозить его счета, а также всех связанных с ним предприятий и лиц. Американские спецслужбы разработали план, чтобы арестовать и судить его в юрисдикции Америки. Агенты Управления по борьбе с наркотиками, выдавая себя за представителей колумбийских повстанцев, через бывшего партнера Виктора выманили его в Таиланд. Где его по запросу США и задерживают в 2008 году на основании записанных на пленку переговоров. А в 2010 году россиянина все же вывезли в Штаты.

«США против Бута»

Судебный процесс начался 11 октября 2011 года. Бута обвиняли по четырем пунктам, в том числе сговор с целью убийства американских граждан. Он отказался от дачи показаний и не признал ни одного выдвинутого против него обвинения. 5 апреля 2012 года федеральный суд в Нью-Йорке приговорил Бута к 25 годам лишения свободы. Прокуратура запрашивала пожизненное. «На суде американская сторона не смогла предоставить ни одного доказательства, – говорит Бут. – Даже судья, ведущая процесс, вынуждена была признать, что фактов, говорящих о том, что, Виктор Бут вовлечен в торговлю оружием, она не видит, он просто бизнесмен!»

Решение о виновности или невиновности принимали присяжные. Примечательно, что к этому времени западная пресса уже сформировала ему имидж «продавца смерти». Задолго до ареста – в 2005 году – был снят фильм «Оружейный барон», который, как заявлено, основывался на образе Бута. «Если бы пришли ко мне, я рассказал бы более интересные и захватывающие эпизоды», – шутит Виктор. Лента, по его мнению, держится только на игре Николаса Кейджа. Остальное – сплошная голливудская жвачка, оскорбительная прежде всего для Африки. Она показана безликой территорией, без эпической красоты и характера, присущих этому континенту.

«Американская пропаганда искусно демонизировала меня, создавая мифический образ циничного монстра, самого опасного человека на планете, – говорит Бут. – Наклеила ярлык «самый крупный поставщик оружия в мире», хотя юридического доказательства этому не нашла. Я построил свой бизнес на авиаперевозках, логистических услугах, ремонте и восстановлении авиационной техники, которые осуществлял через свои авиакомпании. Все существующие официальные документы именно об этом! Все попытки обвинить меня в какой-то незаконной торговле оружием – это из разряда того, как сейчас Павла Дурова арестовали в Париже и обвиняют в причастности к торговле наркотиками. Где он, где наркотики?! По такому же методу можно обвинить всех таксистов в терроризме и перевозке наркотиков. Я перевозчик! Моя авиакомпания перевозила все легальные грузы, от слонов и страусов до экскаваторов и пивных заводов. Все обвинения против меня – слова, не подкрепленные ни одним документом!»

В заключении Бут открыл в себе способности к рисованию. Медитативные штрихи карандашом по бумаге успокаивали, а предметы, которые он изображал – наполняли воспоминаниями и будто сокращали расстояние между ним и родными. Хранить в камере картины не разрешалось: папки с работами передавали в российское посольство, а оттуда в Москву – супруге.

Так собралась коллекция в 300 картин, часть которой недавно впервые показали в Крыму. Портреты родных и близких, сцены из любимых фильмов, животные, натюрморты и, конечно, самолеты – пример того, что даже в самых тяжелых ситуациях сильный человек способен созидать.

Дорога домой

8 декабря 2022 года все внимание мировых СМИ оказалось приковано к аэропорту Абу-Даби. Шел обмен Виктора Бута на гражданку США Бриттни Грайнер – игрока женской Национальной баскетбольной ассоциации и спортсменку сборной США. Бывшие заключенные, увидевшие друг друга в первый и, наверное, последний раз, пожали руки и, пожелав удачи, полетели каждый на свою Родину.

«Меня переполняли чувства и радость от встречи с родными и близкими мне людьми, с любимой мамой, которая ждала и молилась за меня, моей супругой и дочерью!» – говорит Бут.

Почти 15 лет в заключении будто не согнули его. Все, что с ним происходило, по мнению Бута, оказалось тренировкой перед тем, что сейчас организовано в отношении русских и России: демонизация, изоляция, санкции, аресты счетов. «Я – человек, по которому прокатилось колесо геополитики, ну, обменяли – и обменяли! Слава богу!» – комментирует Виктор. Через некоторое время после возвращения на Родину он вступил в ряды Либерально-демократической партии России. «ЛДПР привлекала меня всегда личностью Владимира Жириновского – своеобразного русского Нострадамуса – и его пророческими заявлениями, – говорит Бут. – Многое из того, о чем он говорил, сбывается по сей день. Второе – позиция партии: четкая и аргументированная по многим вопросам жизни общества. На мой взгляд, она более консервативная, защищающая интересы России и народа. И несмотря на то, что ЛДПР оппозиционная партия меньшинства, она самая продуктивная – лидер по числу поданных и принятых законопроектов. Хочется быть полезным обществу».