Яков Пляйс
Фото Reuetrs
В ХХ веке, вошедшем в мировую историю как самый сложный, драматичный, воинственный и вместе с тем самый динамичный и результативный век с точки зрения прогресса человечества, системы международных отношений радикально менялись трижды. После Первой мировой войны возникла Версальская система, после Второй мировой войны – Ялтинско-Потсдамская, и, наконец, после исчезновения СССР и биполярной системы начала формироваться новая, еще до конца не определившаяся и не получившая своего названия. Вместе с системами международных отношений радикально менялась также мировая политика (прежде всего ее характер) и баланс сил в мире.
С течением времени у каждой из систем образовывались свойственные ей характерные черты. Они формировались прежде всего под воздействием особенностей эпох, состояния главных участников мировой политики, их интересов и целей. Первые две системы многократно исследовались и описывались учеными в разного рода учебниках, научных монографиях и мемуарах. А вот что касается третьей, или переходной системы (назовем ее так), в ожесточенной борьбе нарождающейся на наших глазах, познание ее сущности и особенностей еще далеко от завершения. Сам процесс ее формирования не закончился. Но о некоторых важных характерных ее чертах можно говорить (или хотя бы рассуждать) уже сегодня. В частности, говоря о причинах, приведших к разрушению прежней системы и началу формирования новой системы, надо отметить, что ими были не мировая война или революции, не распад империй, как это было в предыдущих двух случаях, а исчезновение в результате распада (точнее говоря, развала по воле не столько объективных, сколько субъективных факторов) второй глобальной сверхдержавы – СССР и вместе с ним системы социалистического содружества.
Из трех систем наиболее устойчивой и долговечной оказалась Ялтинско-Потсдамская, действие которой продлилось с 1945 года до самого начала 90-х. Несмотря на фундаментальные и к тому же системные противоречия, победителям во Второй мировой войне – лидерам СССР, США и Великобритании («большой тройке») – хватило ума признать и учесть взаимные государственные интересы и через компромисс, хотя и не без труда, прийти к согласию о послевоенном устройстве мира. Но нельзя забывать и о том, что устойчивость новой системы возникла не только из-за договоренности между победителями о взаимном учете интересов, но и потому, что сразу же после войны появились новые мощные средства войны и устрашения, а также механизмы сдерживания агрессивных амбиций: ракетно-ядерное оружие и военно-политические организации – НАТО и Организация Варшавского договора. Однако очень скоро, а именно в 1946 году, мир накрыло холодом, то и дело грозившим превратить его в ядерную зиму. И если бы не упомянутые выше средства и механизмы сдерживания, неизвестно, что с человечеством было бы сейчас.
Самой неустойчивой, несбалансированной и вместе с тем самой проблемной была Версальская система международных отношений, ставшая фактически детонатором Второй мировой войны. Именно эта система показала, что, если жизненно важные интересы хотя бы одной из сторон, участвующей в конфликте, попираются или игнорируются (как это было с Германией, например), она никогда не будет устойчивой и долговечной. Так это случилось и с расширением НАТО на восток после исчезновения СССР и системы социалистического содружества. При этом жизненно важные интересы России были, безусловно, проигнорированы победителями. Вожделенная победа над противником часто кружит победителю голову, и они стремятся не только его унизить и растоптать своим солдатским сапогом, но и извлечь максимальную выгоду из его поражения. Превратив его, например, в безропотный сырьевой придаток.
Новый характер международных отношений и современный баланс сил
Чтобы хотя бы в общих чертах представить себе, какой может быть новая система международных отношений, остановлюсь кратко на новом балансе сил и некоторых особенностях современной международной обстановки. Особого внимания заслуживают следующие темы: характерные черты новой полицентричности и ее отличия от прежней; БРИКС, включая его нынешнее состояние и возможные перспективы развития; соперничество за глобальное лидерство (или за доминирование) между США и Китаем.
Современный полицентричный мир намного сложнее предыдущих. Об этом я уже высказывал свое мнение, в том числе на страницах «НГ» (см. «НГ» от 25.12.22). Многополярность всегда была, есть и будет. Но прежняя значительно отличается от нынешней. И по количеству полюсов, и по их возможностям различного рода, и по целям и задачам, которые полюса ставят перед собой. Это выражается, во-первых, в том, что региональных центров силы стало намного больше, чем было в прошлом, и, во-вторых, в том, что наряду с национальными государствами важными центрами силы стали разного рода межгосударственные образования, число которых растет. Важной особенностью современной полицентричности является и то, что наряду с прежними слагаемыми совокупной мощи (экономическим потенциалом, военным, финансовым, научным, образовательным, культурным и др.) появились и активно развиваются весьма важные новые факторы. Это разнообразные достижения в космической области, успехи в развитии глобальных информационных сетей и средств связи, а также современных технологий, начиная с искусственного интеллекта, робототехники, биотехнологий и т.д. Коротко говоря, речь идет о достижениях в создании новых производительных сил и соответственно новых производственных отношений, составляющих основу современной совокупной мощи. Попутно отмечу, что роль новых производительных сил и тех потенциалов, которые вырастают на их базе, также весьма велика. И в формировании нового баланса сил, и новой сути международных отношений.
БРИКС+: его настоящее и возможное будущее
БРИКС+ уверенно набирает силу и популярность, что отчетливо было продемонстрировано в Казани 22–24 октября 2024 года. За 20 лет своего существования эта организация превратилась в серьезный фактор не только мировой политики, но и экономики. Сегодня БРИКС+ охватывает 43% населения земного шара, на него приходится 27% мирового ВВП и порядка 25% мирового экспорта товаров. В казанском форуме участвовали главы 22 государств и представители других стран (всего 36 стран). Заинтересованность в укреплении контактов с БРИКС+ выразили более 30 государств, 13 стран ведут консультации о получении статуса государства – партнера БРИКС+.
Размышляя о будущем БРИКС+, нельзя забывать о двух весьма важных вещах. Во-первых, о том, что, объединяя в себе различные цивилизации и стремясь выстроить для них единую идейную платформу и благоприятную перспективу развития, следует помнить и всегда учитывать следующее: у цивилизаций есть не только общие ценности, но и значительные различия, из которых неизбежно вырастают не только противоречия, но и противоборство. Согласование противоречивых интересов – это самое трудное дело в любом политическом процессе. Во-вторых, то, что, назвав себя в Казани в октябре с.г. не антизападным, а незападным объединением, БРИКС+ должен опасаться превратиться все же в антизападное сообщество или же в новую ООН. Из этого вытекает, что перед этим новым международным объединением, поставившим перед собой благородную задачу поиска более справедливых международных отношений, стоит очень непростая задача: найти такие принципы взаимодействия между странами, которые действительно будут более справедливыми, чем действующие ныне.
О борьбе за глобальное лидерство
При характеристике современного миропорядка нельзя обойти вниманием и ту борьбу за лидерство в мире, которая идет между США и Китаем. Осознавая, что время доминирования (если не сказать господства) нынешнего гегемона – США все быстрее идет к закату, и понимая при этом, что центр мира все быстрее перемещается на Восток, к Китаю, западный мир никак не хочет с этим мириться и всеми силами и средствами этому сопротивляется. Именно в этом и состоит главное противоречие современного мира и соответственно современных международных отношений. Полагаю, что по объективным причинам это противоречие не может разрешиться в пользу либерального Запада. Основная причина заключается в том, что чем выше уровень развития стран и народов, тем выше их самосознание, тем отчетливее понимание своих жизненно важных интересов и тем сильнее их желание и стремление к тому, чтобы эти интересы признавались и учитывались. В том числе на международном уровне. Следуя давно укоренившимся и поэтому устойчивым привычкам эксплуатации и решения многих своих проблем за счет других, образовавшимся в прежние колониальные времена, страны Запада (точнее – их политические элиты) не склонны к тому, чтобы эти растущие интересы учитывать. Игнорируя их, они неизбежно проигрывают в борьбе за международное влияние и авторитет. И соответственно выигрывают те, кто склонен и намерен с этими интересами считаться, кто стремится найти новые, то есть более справедливые принципы взаимоотношений между странами. Именно в БРИКС+, на мой взгляд, видят этот новый механизм, и именно поэтому, я полагаю, БРИКС+ так быстро растет количественно и так быстро набирает международный вес и авторитет.
Нынешняя идущая к закату монополярность (США – мировой гегемон) в контексте естественной извечной многополярности в соответствии с природным законом борьбы за лидерство неизбежно сменится новой биполярностью, которая со временем превратится в новую однополярность. При этом и новая биполярность, а в последующем и новая однополярность по своим основным чертам будут значительно отличаться от своих предыдущих аналогов.
