Немецкое антигитлеровское Сопротивление между СССР и США

Бывший посол Германии в Москве Фридрих Вернер фон дер Шуленбург в 1944 году был сторонником скорейшего прекращения войны и восстановления отношений Германии с СССР.  Фото из архива МИД ФРГ

Общий враг

Во время Второй мировой войны немецкое антигитлеровское Сопротивление, бывшее высшим проявлением оппозиционных настроений в рейхе, находилось между двумя полюсами – Востоком и Западом, между СССР и США.

Коалиция западных демократий и сталинского СССР была основана на наличии общего врага – Гитлера. Не случайно эта коалиция называлась не антифашистской, не антинацистской, а антигитлеровской. Однако если германское антигитлеровское Сопротивление стремилось устранить Гитлера с политической сцены, то лидерам СССР и США для сохранения единства союзников Гитлер как символ нацистской Германии нужен был живым до конца коалиционной войны.

Глава разведывательно-диверсионного управления НКВД-НКГБ СССР генерал-лейтенант Павел Судоплатов в мемуарах отмечал: «В 1943 году Сталин отказался от своего первоначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Гитлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить сепаратный мирный договор с союзниками без участия Советского Союза».

Англичане и американцы, в свою очередь, подозревали СССР в поисках сепаратного мира с Третьим рейхом. В литературе высказывается мнение, что отсрочка открытия западными союзниками второго фронта в Европе в 1943 году способствовала тому, что Сталин подверг предварительной проверке возможность заключения сепаратного мира с Германией. Для этого Советскому Союзу нужно было иметь политического партнера в лице оппозиционного Гитлеру представительства немецкого народа и армии. Прообразом будущего антигитлеровского и просоветского правительства Германии должен был стать учрежденный 12 июля 1943 года в подмосковном Красногорске антифашистский «Национальный комитет «Свободная Германия» (НКСГ), который провозглашал своей целью свержение Гитлера «объединенными усилиями немецкого народа» и создание нового германского правительства.

Председатель учрежденного 11–12 сентября 1943 года в подмосковном Лунёве на платформе НКСГ «Союза немецких офицеров» (СНО) генерал артиллерии Вальтер фон Зайдлиц рассматривал НКСГ и СНО в качестве основы будущего германского правительства. Генерал направил руководству СССР меморандум, суть которого сводилась к предложению признать НКСГ как германское правительство за рубежом и сформировать германские освободительные войска. Однако ответа на свой меморандум Зайдлиц не получил.

Учреждение Советским Союзом на базе НКСГ своего рода «германского правительства в изгнании» и создание «германской освободительной армии» стало бы прямым нарушением Вашингтонской декларации Объединенных Наций, подписанной 26 государствами антигитлеровской коалиции. На Московской конференции министров иностранных дел была одобрена декларация о принципах «всеобщей безопасности», содержавшая формулу «безоговорочной капитуляции» Германии, выдвинутую президентом США Франклином Рузвельтом в Касабланке в январе 1943 года.

Однако Сталин предпочитал держать своих западных союзников в напряжении, разыгрывая «германскую карту» в своих интересах. Впрочем, западные союзники не раз делали то же самое.

Существует очевидная связь между сообщениями советской разведки о планах западных союзников и созданием НКСГ. Хронологическая взаимообусловленность затяжки Запада с открытием второго фронта в Европе и созданием НКСГ подтверждается документами контрразведывательной операции «Венона», которую с 1943 по 1980 год осуществляли американская военная контрразведка, ЦРУ и Федеральное бюро расследований (ФБР) Министерства юстиции США.

Какой была позиция США по вопросу заговора немцев против Гитлера и подписания с антинацистскими силами Германии сепаратного мира? Американцы не готовили покушения на Гитлера своими силами, однако специальный представитель президента Рузвельта Аллен Даллес, с ноября 1942 года и до конца войны возглавлявший в Швейцарии резидентуру Управления стратегических служб (УСС) США, был в курсе странным образом срывавшихся планов покушения немецкой оппозиции на своего фюрера и верховного главнокомандующего.

Основным информатором Даллеса по делам антигитлеровского Сопротивления был вице-консул германского генконсульства в Цюрихе Ганс Гизевиус (он же агент УСС № 512), который слыл активным заговорщиком и был «дозорным» шефа германской военной разведки (абвера) адмирала Канариса в Швейцарии.

Среди немецких информаторов Даллеса был советник германского Министерства иностранных дел Адам фон Тротт цу Зольц, участник антигитлеровского заговора. Тротт цу Зольц совершил поездку в Швейцарию, чтобы предупредить Даллеса, что если западные демократии откажутся рассматривать возможность подписания достойного мира с антинацистским режимом в Германии, то заговорщики обратятся к Советской России. Даллес отнесся к этому с пониманием, однако не дал каких-либо заверений.

Одним из ближайших сотрудников Даллеса был Геро фон Шульце-Геверниц – немец, после прихода нацистов к власти эмигрировавший из Германии в США. Геверниц был женат на дочери рурского угольного магната Гуго Стиннеса. Еще до вступления США в войну Геверниц, часто посещая Берлин и Берн, постарался завязать многочисленные связи, перспективные с точки зрения разведки. «Все годы Второй мировой войны, что я провел в Швейцарии, мы постоянно работали вместе, и он был моим ближайшим соратником, когда дело касалось взаимодействия с антигитлеровским Сопротивлением, – писал Даллес о Гевернице. – Одного его имени было достаточно, чтобы обеспечить нам выгодные позиции в установлении контактов с участниками главного заговора против Гитлера, кульминацией которого стало неудавшееся покушение 20 июля 1944 года». Геверницем, отмечал Даллес, «во многом двигала его убежденность в том, что нацизм не настолько глубоко проник в сознание немцев, как были склонны считать многие; что были люди в Германии, даже на высоких военных и гражданских постах, готовые поддержать любое реальное предприятие, которое позволило бы избавиться от Гитлера и нацистов и положить конец войне».

По оценке Даллеса, лучшим из его источников и одним из лучших секретных агентов в истории разведки был Джордж Вуд. Под этим псевдонимом скрывался сотрудник германского Министерства иностранных дел в чине консульского секретаря 1-го класса Фриц Кольбе. Бюро посла по особым поручениям Карла Риттера, в котором служил Кольбе, осуществляло связь Министерства иностранных дел с Верховным главнокомандованием вермахта. В обязанности Кольбе входило просматривать и распределять для исполнения телеграммы, которыми обменивались эти ведомства и германские дипломатические учреждения в разных странах. Так Кольбе оказался одним из самых информированных чиновников рейха.

Кольбе часто посылали в качестве дипкурьера в Швейцарию, а также в другие дипломатические представительства Германии. Во время одной из таких курьерских поездок «Вуд, – как пишет Даллес, – сумел установить контакт с нами, уверенный, что таким путем сможет внести свой вклад в свержение ненавистного ему нацизма». Денег за свою драгоценную информацию Кольбе не брал, считал себя «немецким патриотом с обычной человеческой совестью». Уже с 1939 года Кольбе считал военное поражение нацистского рейха единственной возможностью спасения Германии и Европы.

Переговоры с любой сколько-нибудь серьезной немецкой оппозицией Даллес рассматривал как средство установить в послегитлеровской Германии выгодный для США режим. Даллес был готов пойти на сепаратные переговоры с немцами; дело было за малым: наличием в Германии такой оппозиции, «которую действительно можно принимать всерьез». Однако в 1944 году после весенне-летнего наступления Красной армии, высадки союзников в Нормандии и провала немецкого военного путча против Гитлера, американцам оставалось «принимать всерьез» лишь рейхсфюрера СС Гиммлера. И они действительно через посредников вступили в переговоры с главным нацистским палачом.

Корделл Хэлл, государственный секретарь США в 1933–1944 годах и сторонник американо-советского сближения, в 1948 году, когда уже началась холодная война, писал: американцы «всегда должны помнить, что своей героической борьбой против Германии русские, очевидно, спасли союзников от сепаратного мира. Такой мир унизил бы нас (американцев. – Б.Х.) и открыл двери для следующей тридцатилетней войны».

Легендарная разведывательная сеть

Однако германское антигитлеровское Сопротивление во время Второй мировой войны ориентировалось не только на Запад, но и на Восток. Пока шла война, все антинацистские силы как в Германии, так и за ее пределами имели общую цель; различия между прозападными (в частности, проамериканскими) и просоветскими силами Сопротивления отходили на задний план.

«Красная капелла» – организация немецкого антинацистского Сопротивления и самая знаменитая в истории Второй мировой войны разведывательная сеть, в которую наряду с другими политическими силами входили коммунисты, была ориентирована на Советский Союз. При этом, как признают составители «Очерков по истории российской внешней разведки», утверждение, что все участники «Красной капеллы» направлялись «из единого зарубежного (читай: советского. – Б.Х.) центра и что их руководителем якобы являлся советский военный разведчик Леопольд Треппер, ошибочно»; причем «связи между антифашистами и представителями советской разведки носили характер партнерства».

Мало известно, что участники «Красной капеллы» были также связаны и с США. Приведу один лишь факт: в марте 1941 года американский торговый атташе в Берлине Сэм Вудс через «Красную капеллу» получил информацию о намерении Германии напасть на СССР. Сначала эта информация не воспринималась серьезно в разведывательных кругах США. Но после того, как ее подтвердили американские специалисты, которые читали шифрованную переписку между Токио и японским послом в Берлине, президент Рузвельт приказал информировать об этом Сталина. В телеграмме говорилось: «Правительство Соединенных Штатов, пытаясь оценить развитие в мире, получило информацию, которую считает достоверной, ясно указывающую на намерение Германии напасть на Советский Союз». Резолюция Сталина на этой телеграмме была типичной для него: «Провокация».

Информация, полученная из США, корреспондирует со «Справкой 1-го Управления НКГБ СССР № 106 от 2 апреля 1941 года: ««Старшина» (Хульце-Бойзен. – Б.Х.) встретился с «Корсиканцем» (Харнаком. – Б.Х.). «Старшина» сообщил о полной подготовке и разработке плана нападения на Советский Союз его учреждением (Министерством военной авиации. – Б.Х.)».

Хотя сотрудник Министерства военной авиации обер-лейтенант люфтваффе Харро Шульце-Бойзен и советник Министерства экономики, доктор экономики и философии Арвид Харнак симпатизировали Советскому Союзу, их вряд ли можно считать коммунистами в сталинско-коминтерновском смысле этого слова. Шульце-Бойзен был скорее аристократом левых взглядов и немецким патриотом. Харнак – ученый-экономист, пытавшийся «скрестить» новый курс Рузвельта со сталинским плановым хозяйством, и убежденный противник нацизма.

О том, что США пристально интересовались деятельностью «Красной капеллы», свидетельствуют архивы американских спецслужб. Документация Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США является ценным источником информации о «Красной капелле», основанным как на трофейных документах абвера и гестапо, так и на результатах послевоенных расследований деятельности «Красной капеллы», проведенных военной разведкой и ЦРУ США. Часть шифрограмм «Красной капеллы» была расшифрована в США в ходе операции «Венона».

Интересно соотнести американские данные с документами «Красной капеллы», оказавшимися в советских архивах и опубликованными в 1990-е годы в России и ФРГ. Сопоставление этих источников свидетельствует как о перехвате и в дальнейшем дешифровке и чтении в США радиограмм «Красной капеллы», посланных из Берлина в Москву, так и об обмене СССР и США в 1944–1945 годы «оригинальной разведывательной информацией».

Однако в 1939–1942 годах – в годы активной антигитлеровской борьбы «Красной капеллы» – этого обмена не было. Между западными союзниками и СССР, несмотря на публичные декларации Сталина, Рузвельта и Черчилля, всегда существовало взаимное недоверие, огонек которого то разгорался, то тлел, но никогда не угасал.

Получаемая советской разведкой информация «Красной капеллы» дополнялась сведениями, поступавшими от лиц, работавших или служивших на предприятиях и учреждениях рейха, в армии, авиации, на железнодорожном транспорте. Некоторые из этих людей впоследствии вошли в группы заговорщиков против Гитлера, которые объединены условным обозначением «деятели 20 июля 1944 года».

В западно-восточном направлении

«Штатский сектор» организации, политическим лидером которого был Карл Гёрделер, считавшийся «теневым канцлером» антигитлеровской оппозиции, ориентировался на Англию и США. Прозападную позицию Гёрделера разделяли президент рейхсбанка Ялмар Шахт, рейхскомиссар прусского Министерства финансов Йоханнес Попиц. Эту ориентацию разделяли и многие заговорщики-военные. Шеф абвера адмирал Вильгельм Канарис после провала заговора 20 июля 1944 года на допросе показал: «Мы обсуждали возможности заключения мира. В первую очередь говорилось о том, чтобы заключить мир с западными державами и вместе с ними вести борьбу с большевиками».

Гёрделер надеялся, что британское правительство поддержит немецкое Сопротивление. Однако Уинстон Черчилль, жаждавший уничтожить не только нацизм, но и «прусский милитаризм», категорически отказался принимать послания немецкой оппозиции, заявив: «Я абсолютно против самых незначительных контактов». Черчилль принципиально не поддерживал немецких противников Гитлера, считая, что чем больше немцы убивают друг друга, тем лучше.

В апреле 1942 года Гёрделер избрал в качестве своих посредников в переговорах между германской консервативной оппозицией и правящими кругами Великобритании и США шведских банкиров братьев Якоба и Маркуса Валленбергов (их племянником был шведский дипломат Рауль Валленберг, спасший от уничтожения нацистами 100 тыс. венгерских евреев). Клан Валленбергов был тесно связан с английскими, немецкими, американскими банками и фирмами. Гёрделер просил Якоба Валленберга узнать в Лондоне, что получила бы оппозиция в случае государственного переворота в Германии. Ответ Якоба Валленберга последовал в ноябре 1942 года: шведский банкир не без иронии посоветовал немецкому коллеге, если он на самом деле собирается действовать, не отягощать Лондон бесконечными запросами.

В феврале 1943 года Гёрделер сообщил Якобу Валленбергу, что заговорщики подготовили план переворота, намеченного на март. 26 марта 1943 года, через два месяца после победы Красной армии в Сталинградской битве, был составлен очередной меморандум Гёрделера. Этот документ был предназначен для германского генералитета и представлял собой развернутую программу действий. Гёрделер нарисовал перед генералами тревожную картину, хотя и заявлял, что верит в превосходство немецкого оружия, как в Евангелие. Тем не менее «война находится в безнадежной стадии. Силы армии и нации истощаются. Продовольственное положение ухудшилось. Военная промышленность топчется на месте. Население недовольно. Германии грозит «практическая большевизация». Гитлер не проявил себя настоящим полководцем. Союзники Германии не верят в ее победу и готовятся к сепаратному миру. Прежними методами войну выиграть нельзя». Возможность выиграть войну, писал Гёрделер, лежит в другой области. Еще возможно «достичь ведущего положения Германии на континенте». Но как? Ответ: в блоке с США и Англией. «Обе англосаксонские державы, как и Германия, жизненно заинтересованы в том, чтобы большевизм не проник дальше на Запад. Только Германия может сдержать большевизм». Политику блока с США и Англией должно осуществить новое германское правительство монархического типа, опирающееся па вермахт. Войну на Востоке следует продолжать, ибо разрядка в отношениях с западными державами «облегчит... сосредоточение всех военных сил немецкого народа на Востоке».

Несмотря на нежелание официального Лондона разговаривать с немцами, на меморандум Гёрделера последовал ответ. В начале 1944 года, когда безнадежность военного положения Германии стала очевидной, Гёрделер через Маркуса Валленберга получил принципиальное согласие британского правительства на то, чтобы в случае государственного переворота в Германии германские войска заняли бы фронт на линии, проходящей восточнее старых границ Польши.

Однако не все «деятели 20 июля» ориентировались на США и Великобританию. Значительная часть немецких военных, участвовавших в заговоре против Гитлера (их наиболее известными представителями были полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг и генерал-майор Хеннинг фон Тресков), в отличие Гёрделера и его группы, являлась сторонниками ориентации на Восток – заключения мира с СССР и возобновления взаимовыгодных германо-советских отношений. Сталинский режим они не считали препятствием для послевоенной германской демократии: ведь Веймарская республика успешно сотрудничала с СССР, в частности в военной сфере.

Центральный пункт внешнеполитической программы группы Штауффенберга – это полный разрыв с установками на сепаратный мир с Западом, четкая ориентация на окончание войны на всех фронтах и заключение мира не только с США, Англией и Францией, но и с Советским Союзом. «Именно в этом коренное отличие внешнеполитической программы Штауффенберга от программы ведущих деятелей заговора – Гёрделера, Хасселя и других», – отмечал первооткрыватель темы «20 июля» в отечественной историографии Даниил Мельников.

Штауффенберг и Тресков хорошо понимали, что судьба войны решается на германо-советском фронте, и считали первоочередной задачей установление мира на Востоке. Штауффенберг говорил, что «необходимо использовать каждую возможность вести политические переговоры с Россией, которая является нашим соседом»; он настаивал на том, чтобы были предприняты конкретные шаги для установления контакта с советским правительством.

Сторонники сотрудничества с СССР были и среди немецких дипломатов. Наиболее последовательным из них был бывший посол Германии в Москве граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург. В отношении стран антигитлеровской коалиции новое германское правительство, как полагали сторонники ориентации на Восток, должно было немедленно заключить перемирие на всех фронтах и начать мирные переговоры. Особую роль в переговорах с СССР должен был сыграть Шуленбург, которому заговорщики прочили пост министра иностранных дел в послегитлеровском правительстве. Свою основную задачу Шуленбург видел в скорейшем прекращении войны, восстановлении и развитии отношений Германии с СССР.

В целом немцы-заговорщики – как военные, так и штатские, ориентированные как на СССР, так и на Великобританию и США, – несмотря на внутренние разногласия, сходились в том, что после устранения Гитлера необходимо: немедленно заключить компромиссный мир; отвести германские войска на территорию рейха; образовать временное германское правительство; разъяснить немцам преступную роль Гитлера и его клики; провести всеобщие демократические выборы в рейхстаг, после чего определять основные формы управления страной и направления политики.

Во время Второй мировой войны германское антигитлеровское Сопротивление вынужденно маневрировало между советской Сциллой и англо-американской Харибдой; часть его участников ориентировалась на Запад, часть – на Восток. Однако немецкие антинацисты были патриотами; цели их борьбы объективно совпадали с задачами антигитлеровской коалиции. Однако слабость и непоследовательность антигитлеровского Сопротивления в Германии привели его к поражению. СССР, Великобритания и США, разгромив Третий рейх, вынуждены были на территории Германии совместно решать задачи, не решенные немецкими противниками Гитлера.