Геннадий Аксенов
Организаторы и лидеры земского движения: юрист Иван Ильич Петрункевич, профессор Императорского Московского университета Владимир Иванович Вернадский, князь Дмитрий Иванович Шаховской. 1906. Фото из фондов Кабинета-музея В.И. Вернадского в Институте геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского РАН
Академик Владимир Иванович Вернадский, 160-летие которого отмечается в этом году, до революции был более известен в стране как политический деятель и видный публицист. Оригинальный мыслитель, он умел сочетать требования момента с историческими и вечными проблемами бытия, и потому многие его статьи, печатавшиеся в лучших либеральных изданиях того времени, не потеряли своего значения до сего дня.
Завоевать всю полноту власти
В статье «Об организации местной власти», написанной в Ростове в декабре 1919 года, Вернадский показал, что главная причина трудностей Белого движения крылась в тылу, а не на фронте. Он смог вскрыть и осмыслить всю драму процесса, потому что в предыдущие 30 лет непосредственно участвовал в научной организации власти и в центре, и на местах. Сначала – об этой предыстории.
В нашей далеко еще не изжитой марксистской историографии привычно утверждается, что рубеж XIX и XX веков – эпоха борьбы рабочего класса и его революционных партий с царизмом. Еще одно общее место: революция 1905–1907 годов потерпела поражение.
На самом деле главным и конструктивным движителем перемен оказался не пролетариат, а дворянское земское движение. Центральным нервом эпохи стала его борьба с царской бюрократией и одновременно с радикальным социализмом. В результате либеральная мирная революция победила: неограниченная монархия стала ограниченной.
Как только в 1892 году Вернадский стал гласным депутатом Моршанского уездного и Тамбовского губернского земских собраний, он увидел, что именно в них заключается великий преобразовательный потенциал. Созданные в 1864 году с ограниченной целью хозяйственной помощи местной администрации земские органы могут и должны превратиться в независимые органы местного самоуправления.
С такими идеями Вернадский быстро вошел в московский центр либеральной оппозиции самодержавному режиму. Здесь он познакомился и даже подружился со многими либералами, в частности с Иваном Ильичом Петрункевичем, который еще в 1879 году как земский гласный Черниговской губернии публично провозгласил цель земств: завоевать всю полноту власти, а общероссийский съезд сделать учредительным конституционным собранием страны. За что был немедленно отправлен в ссылку, которая продолжалась семь лет.
Все последующие годы вплоть до февральской революции 1917 года Вернадский входит в узкую инициативную верхушку движения, которое стало называться вскоре «Союз земцев-конституционалистов». В 1903 году они создали подпольный Союз «Освобождения», объединившись вокруг одноименного журнала, издаваемого в Париже Петром Струве. Здесь был выработан первый проект Конституции страны.
Организация свободы
Следующим этапом консолидации стал знаменитый неразрешенный и незапрещенный царем 2-й Общероссийский земский съезд, фактически ставший тем самым учредительным советом, который прогнозировал Петрункевич. Кстати, в марксистской историографии значение съезда извращается или он попросту в ней отсутствует.
6 ноября 1904 года 98 самых видных земцев собрались в Петербурге. Тут было немало членов будущего Временного правительства, в том числе его первый глава князь Георгий Львов. Под председательством Петрункевича в течение четырех дней в жарких дебатах делегаты обсудили и приняли выработанную московским Бюро съезда резолюцию «Об общих условиях, необходимых для правильного течения нашей общественной и государственной жизни».
В этом документе со скромным названием, но с неслыханным содержанием были заявлены все главные принципы демократического государственного устройства России: ликвидация сословий (подписали титулованные аристократы!), равенство всех (и отдельно крестьян) перед законом, защита прав человека судом, гражданские и политические свободы, а также создание народного представительства. Причем либеральное большинство, в том числе и Вернадский в качестве члена московского Бюро съездов, проектировало законодательную Думу, то есть реальное ограничение самодержавия парламентом. Славянофильское меньшинство предлагало законосовещательный ее характер как орган общения и «любви царя и народа».
Но все были согласны, что инициативу в учреждении Думы следует отдать государю. Участники земского съезда направили царю резолюцию, чтобы тот мог использовать документ для «дарования свободы» и тем самым предотвратить народную революцию и спасти монархию. Среди участников съезда практически не было республиканцев.
Всю весну земцы добивались встречи с царем. Наконец, после Цусимского поражения на Дальнем Востоке Николай II согласился принять депутацию. Историческая встреча 14 земских и городских деятелей произошла в Петергофе 6 июня 1905 года. Она произвела огромное впечатление на страну как начало диалога общества и власти по «организации свободы». От имени депутации с проникновенной речью выступил князь Сергей Трубецкой (тоже близкий друг Вернадского). Он призвал царя наращивать усилия по созыву бессословной Государственной думы. В ответ Николай заверил земцев, что они могут быть спокойны, ибо он «каждый день стоит за это», то есть за конституционную реформу.
Земский принцип
Лето 1905 года стало самым горячим временем учредительного движения. Центром по-прежнему оставалась Москва, иногда инициаторы собирались даже в доме Вернадского из-за удобства его профессорской квартиры во дворе университета на Моховой. Обсуждался теперь настоящий Проект Конституции, составленный известным земским деятелем, бывшим профессором права Московского университета (изгнанного за крамольный курс юриспруденции) Сергеем Андреевичем Муромцевым («Проект основного закона Российской империи, измененный земским Бюро»).
Документ был опубликован 6 июля 1905 года в газете «Русские ведомости» вместе с проектом Государственной думы. Современный профессор конституционного права Андрей Медушевский очень высоко оценивает документ. В случае его принятия он поставил бы Россию в круг самых развитых в правовом отношении стран Европы.
«Отдавая себе отчет в практических трудностях реализации данного проекта в условиях отсталой страны, он тем не менее не колеблясь формулирует в качестве перспективной задачи построение гражданского общества и правового государства, – отмечает Медушевский. – Проект Муромцева поэтому представляет собой своего рода российскую хартию прав человека, не утратившую значения до настоящего времени. Практическое значение проекта Муромцева также достаточно велико. С одной стороны, он создал теоретическую основу политической деятельности кадетской партии в период формирования и деятельности Государственной думы. В отличие от практически всех остальных партий в России, кадетская партия оказалась наиболее подготовленной к введению парламента и получила возможность сознательно проводить в нем принципы правового государства. Будучи активным земским деятелем, участником и ведущим идеологом ряда земских съездов, Муромцев считал возможным положить земский принцип в основу организации местного и центрального управления».
Владимир Вернадский, его ближайший друг со студенческих лет князь Дмитрий Шаховской, Петрункевич, братья князья Долгоруковы и другие московские земцы созвали 7 июля 1905 года общероссийский съезд, который принял в первом чтении проект Муромцева, после чего Бюро продолжило работу над поправками. 9 июля Вернадский сообщает жене: «В общем, полная победа, и удалось провести все без раскола. К следующему съезду (ко второму чтению Конституции) мы явимся, таким образом, суррогатом представительства всей России, так или иначе».
Слово «суррогат» здесь, разумеется, не имело современного смысла чего-то второсортного, оно лишь указывало на общественный источник проекта.
Следующий общеземский съезд состоялся 12–15 сентября 1905 года. Правда, второго чтения Конституции не получилось, правительство запретило ее обсуждать. Но все основные демократические принципы вошли в принятые документы: об избрании Государственной думы, о правах национальностей и о местном самоуправлении. А самое главное, что царь внял наконец давлению земских и городских деятелей и 17 октября издал знаменитый Манифест о правах и свободах граждан. Россия перестала быть феодальной монархией.
Страна кадетов
Но еще накануне, 12 октября, в Москве открылся первый съезд первой в России легальной политической партии – Конституционно-демократической (кадетской). Вернадский входил в число организаторов учредительного съезда и был избран в ее центральный комитет вместе со всеми своими земскими друзьями. Первым председателем партии избран Петрункевич.
Когда царское правительство все же издало Основные законы в апреле 1906 года, куда вошли некоторые положения земской Конституции, и открылась Государственная дума, подавляющее преимущество в ней получили хорошо организованные кадеты. Петрункевич возглавил фракцию. Муромцев был избран председателем, князь Шаховской – секретарем Думы. Он быстро наладил работу невиданного в России государственного органа.
Вернадского партия направила в Государственный совет, который, согласно Основным законам, превращался в верхнюю палату парламента. Правда, она ни в чем не напоминала земскую палату, чем она должна была быть, по проекту Муромцева. Половину ее назначал царь, вторая состояла из представителей учреждений. Вернадский шел от университетов.
С этого момента открылась легальная возможность политической борьбы кадетов за власть. Но, как известно, вследствие разгона двух Дум и избирательного переворота они получили ее только в феврале 1917 года. Накануне революции Вернадский участвовал в разработке кадетской программы по двум самым гибельным вопросам для страны – земельному и национальному. Он, как и большинство кадетов, не был республиканцем, но после отречения Николая считал, что надо идти к федерации.
Во Временном правительстве Вернадский возглавил научную инфраструктуру, летом стал заместителем министра народного просвещения и в этом качестве после 25 октября принял на себя всю ответственность, так как министр-кадет Сергей Салазкин был арестован. Вместе с оставшимися на свободе министрами он заседал в «подпольном» Временном правительстве еще две недели и подписал два важнейших документа: о преступном перевороте большевиков, разрушившем всякое право, и о созыве избранного к тому времени Учредительного собрания.
После их публикации Вернадскому оставаться в Петербурге стало смертельно опасно, он уехал в Полтаву. Начались его почти четырехлетние скитания по югу России. Только в мае 1921 года он вернулся в Академию наук.
Сила места
Во время многочисленных смен режимов на Украине, на Дону и в Крыму Вернадский ни в чем не изменил себе в сфере политической и государственной мысли. В целом он поддерживал Белое движение, как и все практически его товарищи по партии. Однако, к сожалению, военные руководители белых ни в чем не учитывали те благотворные изменения, которые произошли в стране с 1905 по 1917 год. Они стремились к реставрации режима в монархическом варианте, а не в конституционном. Вернадский повсюду, где и когда это было возможно, открыто говорил, что такая реставрация невозможна, политически ошибочна. Более того, она приведет к военному краху.
В декабре 1919 года Вернадский прибыл в Ростов. Как основатель и президент Академии наук в Киеве, которой угрожало закрытие вследствие непризнания добровольцами украинской государственности, он уже ранее встречался с Деникиным, добился сохранения академии, но решение оказалось чисто бумажным.
При штабе Деникина роль правительства исполняло Особое совещание, в котором Вернадский нашел сподвижников. В своих хлопотах он мог хорошо вникнуть как в положение дел на фронте, так и в организацию гражданского управления. В двух номерах местной газеты «Донская речь», по своему направлению примыкавшей к кадетам, он публикует статью, в которой анализирует положение в центре и на местах («Об организации местной власти. I, II»).
Государственная машина работает впустую, пишет он. Бюрократия не меньшая, чем при старом режиме. Ведомства переполнены служащими. Причем масса офицеров находилась в тылу, обеспечивая нужды фронта на местах. Иначе говоря, руководство осуществлялось вручную, посредством военного положения, хотя оно могло и не объявляться официально. Но в ответ правительство немедленно получало везде глухое сопротивление, которое могло и не быть открытым, но все равно срывало многие решения властей. А все из-за того, что управление было совершенно оторвано от местной городской и сельской жизни.
Вернадский обобщает: «На выход из этого положения, на создание реальных форм общественной работы в тылу междоусобной войны должно быть сейчас направлено внимание и сосредоточена воля русского общества. Сейчас оно относится к этим вопросам с недопустимым безразличием.
Мне кажется, три вопроса в этой области выдвигаются на первый план: 1) организация местной власти, 2) организация центральной власти и 3) борьба со взяточничеством, хищениями и кормлениями, которые так разрушительно подрывают всякую форму организации.
В каком виде должна быть организована в данный момент местная власть? Ее приходится воссоздавать совершенно вновь, ибо все старое разрушено начисто».
В переломные, особенно военные годы людям кажется, что организация власти на местах по армейскому образцу более эффективна, но практика показывает обратное. Когда старая организация разрушена, население деморализуется, быстро отвыкает от порядка и привыкает к анархии и произволу. А вне принципа автономии местной жизни ее невозможно построить, тем более на огромной территории, удерживаемой Добровольческой армией.
Мы должны создать даже более сильную местную власть, чем старая русская, подчеркивает Владимир Вернадский в упомянутых статьях: «При этих условиях, даже при военной диктатуре, та часть работы центральной власти, которая направляется на воссоздание жизни, всегда и неизбежно будет второстепенной по сравнению с чисто военными задачами. Другими словами, центральная власть будет в этой области более слабою, чем обычная центральная власть государства в спокойных и нормальных условиях жизни.
Во время войны военная диктатура физически не в состоянии заняться воссозданием жизни. Это должна делать сильная местная власть, освобожденная от забот ведения войны, но по существу своему вполне не связывающая военную диктатуру в ее деятельности».
Военная власть не должна вмешиваться в распоряжения местной администрации, которую присланные ею наместники ставят под контроль. Все военные нужды должны выполняться местной властью, а офицеры должны быть направлены на фронт.
«Местное население должно быть теснейшим образом связано с местной властью и ответственно за ее действия. Отсюда вытекает следствие, которое мне представляется практически чрезвычайно важным и способным в значительной мере изменить весь характер власти. Это следствие заключается в том, что выбор и подбор носителей местной власти должен находиться в руках местного населения и центральная власть должна иметь как нормальное условие лишь право утверждения или выбора их кандидатов, но не право прямого назначения», – пишет Владимир Вернадский.
Если на все должности назначаются люди, присланные центральной властью, сразу возникают два разных лагеря. На местах развивается, указывает он, беспощадная и безответственная критика. Она неизбежно разлагает всякую власть, драматически нарушает всякое единство страны.
В условиях гражданской войны при наместнике должен существовать выборный населением и корпорациями совет из представителей администрации и магистратов, а количество делегатов местного населения должно преобладать над функционерами. В совет необходимо привлечь не только представителей местного самоуправления, но посланцев профессиональных организаций, финансовых, промышленных и торговых, в том числе и профсоюзов. И, разумеется, наместник и совет должны назначать и взимать местные налоги, как прямые, так и косвенные.
Данная организация местной власти будет самым наилучшим образом отвечать принципам федерализма, поскольку «единая и неделимая» Россия ходом истории осталась в прошлом. На Украине, Дону, Кубани, Тереке существует мощное областное движение. Но военная власть этого не берет в расчет.
Вернадский подводит итоги: «Представляя эти соображения, я еще раз считаю необходимым подчеркнуть лежащие в их основе положения: 1. Неизбежная слабость центральной гражданской власти при военной диктатуре. 2. Необходимость для военной диктатуры опираться на сильную местную власть, тесно связанную с населением (необходимость «Организации тыла»). 3. Необходимость привлечения местного населения к власти и к ответственности за то, что делается, прекращения безответственной и разлагающей его критики. Участие местного населения во власти должно быть не только правом, но и повинностью и ему должны быть переданы на местах не контроль над властью, но ее реальное осуществление».
Необходимость демократизации
Именно критические времена всегда показывают плохую организацию централизации и необходимость демократизации. Вот почему общество в такие годы практически всегда брало в свои руки инициативу преобразования как в местной, так и в центральной власти. Причем на научных основах, выработанных мировой политологической мыслью и проверенных уже имевшимся опытом.
Иван Петрункевич выступил открыто с требованием превращения земских органов в местное самоуправление после Балканской войны, когда неспособность монархической власти упорядочить жизнь стала особенно очевидной. Затем в ходе унизительной и крайне неудачной японской войны дворянское общество, в особенности профессора и либеральная аристократия, выступили с твердым требованием распространить принципы самоуправления на центральную власть. Общество победило, и в результате даже ограниченного их внедрения последующий период оказался наиболее творческим и успешным за всю историю страны. Экономический бум не остановила вначале даже начавшаяся мировая война. Свобода обеспечила невиданное ранее культурное развитие во всех сферах. Рост был прерван большевиками и их противниками самым трагическим образом.
Будущее вскоре напрямую подтвердило тезисы Владимира Вернадского о необходимости осуществления земской власти на деле и об универсальной ценности самоуправления.
