Александр Локшин
Израильские танковые войска на Синайском фронте во время войны Судного дня.
Фото с сайта www.idf.il
Вспыхнувшая 7 октября 2023 года новая полномасштабная война между Израилем и Палестиной началась с наземного вторжения боевиков ХАМАС и массированного ракетного удара по территории еврейского государства. Дата, по-видимому, была выбрана неслучайно. Она, очевидно, отсылает к событиям 50-летней давности.
В субботу, 6 октября 1973 года в 2 часа пополудни по приказу президента Египта Анвара Садата египетские войска вслед за массированным артиллерийским обстрелом и воздушной атакой на израильские позиции форсировали Суэцкий канал и начали переправляться на его восточный берег. Садат с гордостью писал: «222 сверхзвуковых самолета приняли участие в первой атаке на израильские позиции… Египетские военно-воздушные силы расквитались за все, что потеряли в войнах 1956 и 1967 годов».
На Синайском полуострове египетские войска обошли систему мощных укреплений, созданную по инициативе начальника Генштаба и известную как «линия Бар-Лева».
Так началась война Судного дня – четвертая из войн, которые Израиль вел с арабскими странами.
Четвертая война
Война стала тяжелым испытанием для Израиля.
Выбор 6 октября в качестве даты начала военных действий был не случаен. В ту ночь на Суэцком канале отмечен самый низкий уровень воды. Для внезапного нападения благоприятным фактором являлось и празднование Йом-Кипура – Судного дня – Дня Покаяния и Всепрощения – главного религиозного праздника в Израиле. Жизнь страны в тот день остановилась. Многие молились в синагогах.
Одновременно с наступлением Египта 6 октября на Голанских высотах мощное танковое наступление развернули и сирийцы. Их моторизованные и бронетанковые дивизии насчитывали не менее 45 тыс. солдат и около 1200 танков. ВВС Сирии располагали более 300 самолетами советского производства. На их пути встали 4500 солдат и офицеров ЦАХАЛа – Армии обороны Израиля и около 180 танков. У израильтян было 160 самолетов-штурмовиков «Скайхок» и 100 истребителей «Фантом». Всего 500 самолетов. Но ВВС Израиля были поставлены перед необходимостью действовать на двух фронтах.
Сирийское наступление на Голанах представляло наибольшую опасность. Протяженность Синая давала израильтянам время для отражения удара. Однако на севере подобной стратегической глубины не существовало. Примерно через сутки после начала боевых действий передовые части сирийских войск вышли к реке Иордан, увидели Тивериадское озеро (Кинерет), до Хайфы оставалось несколько часов хода. На самой важной стратегической позиции – на горе Хермон на Голанах израильский гарнизон оказался захваченным сирийским десантом врасплох.
СССР после войны 1967 года немало сделал для восстановления военного потенциала Египта и Сирии. Однако вскоре после кончины президента Египта Гамаль Абдель Насера в сентябре 1970 года отношение нового руководства этой страны к Советскому Союзу начало меняться.
Несмотря на заявления советских лидеров о поддержке арабских народов, поставки вооружения замедлились. Во время визитов в Москву новый президент Египта Анвар Садат убедился в том, что Москва накануне встречи Леонида Брежнева и Ричарда Никсона не желала жертвовать разрядкой ради удовлетворения его требований. СССР стремился к политическому урегулированию ближневосточного конфликта.
Тем менее позицию Москвы нельзя признать однозначной. Советский посол в Египте Владимир Виноградов писал, что применение силы арабскими странами считалось законным ответом на «позицию Израиля в отношении захваченных территорий». При этом советское руководство было решительно против пропагандируемых в арабских столицах установок на уничтожение Израиля. Кремль, вероятно, устраивала такая ситуация на Ближнем Востоке, которую можно охарактеризовать как положение «ни войны, ни мира».
7 июля 1972 года Садат при встрече с советским послом в Египте без мотивировки заявил, что 15 тыс. советских военных советников должны покинуть Египет к 17 июля. Он потребовал, чтобы из страны было удалено вооружение, которое непосредственно использовалось советскими военными. Среди причин демарша было то обстоятельство, что Садат не желал, чтобы скептически относившиеся к боевому потенциалу вооруженных сил Египта советские инструкторы удерживали его от военных действий с Израилем. Среди иных причин была надежда на осуществление идеи, которую американцы внушали президенту Египта, – только они смогут сдвинуть дело ближневосточного урегулирования с мертвой точки, оказать влияние на Израиль. Но делать это США бесплатно не будут, цена – уменьшение, а затем и полная ликвидация советского присутствия на Ближнем Востоке, в первую очередь в Египте. Если такового не будет, утверждали они, Израиль не пойдет на приемлемые для Египта мирные условия.
Ослабление и фактическую ликвидацию военных позиций в стратегически важном регионе советское руководство восприняло болезненно. В то же время пришло чувство и облегчения: угроза прямого вовлечения СССР в крайне опасный конфликт уменьшилась.
Между тем ставка на успех войны с Израилем связана и со стремлением Садата к укреплению своих внутриполитических позиций.
Садат вопреки обещаниям начал войну Судного дня без консультаций с Москвой. Впрочем, в Москве знали о дате ее начала от сирийцев. Брежнев негативно отнесся к решению о начале войны, но ничего не сделал, чтобы отговорить арабских союзников.
В Москве не верили, что Египет и Сирия смогут добиться решающего военного успеха. Однако исходили из того, что Израилю все равно будет нанесен ущерб, который заставит его отказаться от жесткой позиции в отношении политического урегулирования ближневосточного конфликта. Особенно были раздражены советские руководители действиями израильских властей, выступавших с требованиями разрешить массовую репатриацию советских евреев и привлекших к этому вопросу международную общественность.
Владимир Виноградов вспоминал: «Садат не ожидал, что египетские войска смогут форсировать Суэцкий канал за три часа, а не за трое суток, как планировалось… Все оказалось гораздо проще и успешнее, с гораздо меньшими потерями. Армия оказалась подготовленной с помощью Советского Союза. Оружие было отличным».
Непрерывно работала радио- и телефонная связь с Москвой.
Израиль обладал достаточной информацией о времени начала военных действий. 5 октября директор МОСАД Цви Замир от своего агента в Египте получил информацию о готовящемся наступлении. ЦРУ за два дня до начала операции получило план сирийского нападения на Израиль. Предупреждения о начале войны поступали и от короля Иордании Хусейна.
Тем не менее война застала израильтян врасплох. Военное командование и разведка обладали практически всей информацией о концентрации египетских войск вдоль Суэцкого канала и о действиях Сирии, стянувшей танки и артиллерию к Голанским высотам, но рассматривало это как исключительно оборонительные меры. Оно было уверено, что наступательные действия без превосходства в воздухе невозможны. Израильтяне исходили из собственного понимания целей военных действий. Для Израиля вступление войну всегда означало битву за победу. При отсутствии у арабов необходимого потенциала для успешного выполнения боевых задач о военных действиях не стоит и думать, полагали в Израиле. Израильская разведка была дезинформирована и сообщениями о том, что египетские офицеры готовятся совершить хадж в Мекку.
Только 5 октября в Израиле были приняты некоторые решения. Например, пилоты и танкисты не получили отпуска на Йом-Кипур.
Начало военных действий египтян и сирийцев, по данным израильской разведки, было намечено на 18 часов. Этот промах разведки на четыре часа едва не сыграл роковую роль в судьбе Израиля.
На заседании в 5 часов утра в Министерстве обороны начальник Генштаба Давид Элазар выступил за проведение всеобщей мобилизации и нанесение превентивного удара ВВС. Но министр обороны Моше Даян был против.
На заседании «узкого кабинета» премьер-министра Голды Меир Элазар опять отметил, что превентивный удар даст грандиозные преимущества. «Сбережет много жизней… Это будет серьезная война… Сегодня в 12 часов мы сможем полностью уничтожить сирийские воздушные силы. После этого нам понадобится еще 30 часов на уничтожение всех ракет. Если они планируют атаковать в 17 часов, до этого момента воздушные силы смогут свободно действовать против сирийской армии».
Предложенная Элазаром полная мобилизация встретила возражения Даяна: «Если мы мобилизуем полностью военно-воздушные войска плюс 2 дивизии до 17.00 – этого будет достаточно. Если к вечеру ситуация ухудшится, продолжим мобилизацию. Важно, чтобы не сказали, что это мы развязали войну… Сегодня главное – мобилизовать воздушные войска…»
Меир согласилась с Элазаром, сказав, что полная мобилизация нужна. В армию призвали 100 тыс. резервистов. Но прошло не менее суток, прежде чем они добрались до мест назначения. Израиль явно опоздал со временем мобилизации. Последствия удара оказались куда более тяжелыми, чем представляло руководство страны.
«Решается судьба Израиля…»
Командующий резервной танковой дивизией, находившейся на Голанских высотах, генерал-лейтенант Рафаэль Эйтан (Рафуль) в автобиографической книге «Повесть солдата» вспоминал: «Услышали, какие бои идут на Суэцком канале. Теперь, когда вырисовывались размеры войны… укрепилось чувство: в этой войне решается судьба Израиля, его существование».
Сирийское наступление на Голанах продолжалось. Батальон израильских танков в результате невероятных усилий смог остановить превосходящие силы сирийцев.
Утром 7 октября израильские войска все еще сражались, не координируя действия друг с другом. Большая часть танков оказалась уничтоженной, однако часть выдержала удар и нанесла противнику значительный урон. При этом продвижение сирийских танков не было остановлено. Во время ночного боя восемь израильских танков сдерживали натиск целого полка. Эйтан отмечал: «Успех этот потрясает особенно потому, что не было у нас еще приборов ночного видения и наведения… Десантники и солдаты частей дивизии «Голани» и другие бойцы в 1973 году решили судьбу Израиля».
Всё новые израильские части прибывали на фронт. Но силы таяли, на исходе были боеприпасы. Эйтан писал: «Ощущение ужасное: …люди вымотаны… вот уже четвертый день не сомкнули глаз, теряют стойкость… и начинают упрашивать: «Мы обязаны отойти. Нет выхода. Не отступить, только чуть отойти назад…» Я говорю: «Еще пять минут, еще 10 минут продержимся…Сирийцы сломятся».
В тот критический момент по связи Эйтан вдруг услышал голос боевого товарища: «Куда двигаться? Где сражаться?» В тыл сирийцам прорвались 20 танков. Точными попаданиями они вывели из строя сирийские танки. Так бесславно закончилась самая страшная атака сирийцев, длившаяся более 24 часов без перерыва. Телеграмма штаба Северного округа начальнику Генштаба сообщала: «Голанские высоты в наших руках». За этим донесением скрывалось мужество и героизм воинов Армии обороны Израиля.
Потери сирийцев были огромными. На минных полях огнем противотанковых орудий и ударами с воздуха было уничтожено около 800 танков. Ситуация изменилась в пользу Израиля.
Через четыре дня после начала войны Советский Союз начал операцию по переброске вооружений. По западным источникам, транспортной авиацией в Египет и Сирию было совершено более 900 вылетов, доставлено оружие и боевая техника. Значительно больше грузов направлялось морем. В восточной части Средиземного моря были развернуты корабли советского ВМФ. К концу октября его численность, по западным оценкам, достигала 96 боевых единиц, включая 34 корабля и 23 подлодки.
Западные аналитики истолковывали усиление присутствия советской эскадры в Средиземном море как свидетельство того, что она может быть использована для поддержки войск в случае, если они будут направлены в район конфликта. Советский военный персонал перегонял танки из портов выгрузки к фронту, управлял радарами и пультами сирийской системы ПВО, ремонтировал танки и другую военную технику.
На пятый день войны, 10 октября израильские войска смогли отбросить сирийцев за линию прекращения огня 1967 года и начать собственное контрнаступление на территории Сирии.
Между тем Израиль, вспоминала Меир, отчаянно нуждался в оружии. Изначально Пентагон не желал посылать вооружение. Израиль лихорадочно пытался закупить самолеты в других странах. В посланиях израильского руководства, направленных в США, имелся намек на возможность применения ядерного оружия. По крайней мере именно это между строк прочли американцы.
Меир неоднократно связывалась с израильским послом в США Симхой Диницем, выражая готовность инкогнито приехать в Вашингтон и встретиться с президентом Никсоном.
На девятый день войны, 14 октября был установлен воздушный мост. Непрерывным потоком стали поступать ракеты, танки, снаряды, медикаменты, самолеты «Скайхок» и «Фантом».
Установление воздушного моста укрепило веру израильтян в скорую победу.
Был опубликован первый список потерь. В него вошли 656 израильтян, погибших в боях с 6 по 13 октября.
Египтяне и сирийцы получили советские ракеты, которые поджигали танки, погибший экипаж невозможно было опознать. Яков Кедми – будущий глава «Натива» – службы, занимавшейся репатриацией советских евреев, воевавший на южном фронте, вспоминал: «Мне на глаза попался желтоватый комок, который напоминал бесформенный кусок пластилина. Солдат из службы опознания посмотрел на меня странным взглядом и сказал: «Осторожнее. То, что у тебя в руках, – человек». Все, что остается от сгоревшего танкиста, – желтоватый комок, похожий на застывший пластилин, весом в килограмм-полтора… Это жуткое ощущение, когда приходится соскребать шпателем своих товарищей со стен или пола сгоревшего танка, я не забыл и никогда не забуду».
«Мы – опять мы…»
8 октября израильские танки на Синае попытались перейти в контрнаступление и понесли большие потери. В одной из атак погибли две роты. Однако эти действия помешали египтянам продвинуть свои передовые позиции. Начальник Генштаба Элазар позвонил премьер-министру Меир и, обдумывая каждое слово, произнес: «Голда, все будет в порядке. Мы – опять мы, а они – опять они».
В ночь с 15 на 16 октября отряд в составе десантной и танковых частей дивизии под командованием генерала Ариэля Шарона форсировал Суэцкий канал и начал действовать на западном берегу. Третья армия египтян была окружена. Израильтянам пришлось заниматься проблемой пленных солдат и офицеров.
Обсуждение ситуации в Совете Безопасности в ООН показало существенные различия в позициях его постоянных членов относительно возможности прекратить кровопролитие. США высказались за прекращение огня и возвращение к линиям 6 октября. Но для Египта и Сирии, развивавших наступление, это было неприемлемо. СССР предложил полный отвод израильских войск к границам 1967 года.
Вскоре позиция СССР изменилась, что объяснялось контрнаступлением Израиля на Голанах. Опасаясь за Сирию, Москва также высказалась за прекращение огня на существующих линиях.
В результате переговоров с госсекретарем Генри Киссинджером Брежневу удалось добиться от США согласия на поддержку в ООН советского проекта о 12-часовом прекращении огня. 22 октября резолюцией Совбеза ООН этот проект был поддержан.
Однако Израиль продолжил наступать, его вооруженные силы вышли к г. Суэцу. В связи с реальной угрозой полного разгрома арабских союзников Брежнев направил Никсону телеграмму и предложил перебросить на Ближний Восток вооруженные контингенты СССР и США, использовав их как буферные между противоборствующими сторонами. Брежнев подчеркнул: «Если вы сочтете невозможным действовать совместно с нами в этом направлении, то мы столкнемся с необходимостью рассмотреть вопрос о применении требующихся мер в одностороннем порядке. Мы не можем допустить произвола со стороны Израиля».
Советское руководство предупредило Израиль «о самых тяжелых последствиях» в случае его «агрессивных действий против Египта и Сирии». Заявление Москвы было подкреплено приведением в боевую готовность двух воздушно-десантных дивизий и направлением нескольких военных судов Средиземноморской эскадры ВМФ в восточном направлении.
В тот же день, 24 октября США привели в состояние повышенной боевой готовности свои вооруженные силы на многих базах, в том числе в Европе.
25 октября правительство Израиля остановило наступление своих вооруженных сил в Египте.
Конец эпохи
ЦАХАЛ, по мнению многих, оказался не готовым к войне – ни с точки зрения вооружения, организации и состава воинских подразделений, ни с точки зрения тактики и стратегии.
Общественность настоятельно требовала найти виновных в неудачах начального периода войны. 21 ноября 1973 года правительство создало Государственную комиссию, ее председателем был утвержден президент Верховного суда Израиля д-р Шимон Агранат. Среди задач комиссии значились: расследование событий накануне войны, в том числе процесс анализа информации относительно намерений противника и решений, принятых на ее основе военными и гражданскими структурами, а также степень готовности вооруженных сил страны и компетентность действий в первые дни войны. Комиссия основную ответственность возложила на начальника Генштаба генерал-лейтенанта Давида Элазара, начальника военной разведки генерал-майора Элиаху Зейра, его заместителей и командующего Южным фронтом генерал-майора Шмуэля Гонена. В компетенцию комиссии не входило рассмотрение вопроса о деятельности правительства.
Обнародованные выводы комиссии Аграната указывали, что разведданные противоречили военно-политическому планированию, в основе которого было заложено представление о том, что, не обладая превосходством в воздухе, Египет и Сирия не смогут начать войну. В результате разведка пришла к неверному выводу о «крайне низкой» возможности начала военных действий.
Вскоре после войны в Израиле возникли различные формы движения протеста, особенно в среде мобилизованных солдат и офицеров, усиливались призывы к заключению мира, росло влияние оппозиционных партий, что, в конечном счете, привело к отставке правительства Голды Меир.
25 октября война Судного дня была закончена.
Израиль понес тяжелые потери. Было убито 2552 человек, ранены более 8500 человек. 800 танков и 115 самолетов были уничтожены.
И хотя израильтяне находились в 20 км от Дамаска, а до Каира им оставалось 69 км, считать ту войну победоносной оснований не было.
Египетские и сирийские вооруженные силы потеряли свыше 20 тыс. убитыми. Было уничтожено не менее 2200 танков и 514 самолетов.
В общественном сознании египтян октябрьская война, несмотря на очевидное поражение, по сей день воспринимается как победа. В Каире 6 октября устраиваются парады, разыгрываются грандиозные спектакли.
…19 ноября 1977 года Садат совершил исторический визит в Иерусалим. А 26 марта 1979 года был заключен мирный договор между Египтом и Израилем. Это и стало подлинной победой.
Война изменила Ближний Восток и Израиль. Для Израиля она означала окончание целой эпохи. Символичной стала смерть и основателя государства Давида Бен-Гуриона, последовавшая 1 декабря 1973 года.
Что ж, как сказал Борис Пастернак, «но пораженье от победы / Ты сам не должен отличать».
Дарья Гармоненко 
