Штрафники: опыт Великой Отечественной

Решительные меры, принятые для укрепления личного состава армии, позволили СССР остановить врага и освободить половину Европы.

Около месяца назад вступил в силу весьма спорный Федеральный закон № 270-ФЗ «Об особенностях уголовной ответственности лиц, привлекаемых к участию в специальной военной операции», в соответствии с которым значительная часть подследственных и осужденных россиян может избежать наказания и судимости за содеянное. Количество лиц, уже присоединившихся к подразделениям Минобороны РФ, участвующих в СВО, вряд ли будет обнародовано ввиду режима секретности. Численность осужденных, отбывающих наказание в учреждениях ФСИН, тоже не публикуется. Отдельные упоминания о тех или иных заключенных – участниках специальной военной операции (СВО) обычно встречаются лишь в региональных СМИ, при возникновении каких-то ЧП с их участием.

Комитет Госдумы по госстроительству и законодательству в июле не поддержал прошлогодний проект фракции КПРФ об амнистии в связи со 100-летием СССР как «несвоевременный». Комитет сослался на отсутствие «прогнозов об изменении криминогенной ситуации и сомнительность достижения общественного единства». Напомним, коммунисты предлагали амнистировать лиц, совершивших преступления небольшой и средней тяжести, принимавших участие в боевых действиях со времен СССР до СВО, а также совершивших 22 преступления, «связанные с различными формами инакомыслия», в том числе неоднократное нарушение установленного порядка организации публичных акций; публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности; возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства; применение насилия в отношении представителя власти и его оскорбление, также распространение «фейков» об армии и ее дискредитация, если это не повлекло тяжких последствий. По их мнению, «освобождение этих лиц в условиях сложной геополитической обстановки будет способствовать консолидации общества и национальному примирению». Вместо безусловного освобождения осужденных по амнистии председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников, ранее инициировавший Федеральный закон № 270, предоставил им право «искупить свою вину кровью», подписав долгосрочный контракт с Минобороны РФ об участии в СВО. Аналогичное решение, как мы знаем по истории СССР, уже принималось, но тогда был исключительный случай и совсем иные военно-технические возможности у армии.

Искупить вину кровью

Речь идет о приказе наркома обороны СССР Иосифа Сталина от 28.07.1942 № 227, согласно которому в Красной армии появились штрафные формирования. Командующим фронтов предписывалось «сформировать от одного до трех (смотря по обстановке) штрафбатов (по 800 человек), куда направлять старших командиров и политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». В пределах армий также формировалось от 5 до 10 штрафных рот численностью 150–200 человек каждая, куда по тем же мотивам направлялись рядовые бойцы и младшие командиры. Наряду с этим предписывалось сформировать три–пять хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом) и поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий, обязав их в случае паники и беспорядочного отхода расстреливать паникеров и трусов на месте. Позднее, 28 сентября, были утверждены Положения о штрафных батальонах (ШБ) и ротах (ШР), а также штаты заградительных отрядов (до этого они формировались на временной основе).

Принципиальная разница между штрафными и линейными частями состояла в том, что личный состав штрафных батальонов и рот подразделялся на постоянный (командно-начальствующий состав) и переменный (штрафники), правовое положение которых различалось. Кадровые военные были безоговорочно чисты перед законом. Более того, они подбирались из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников. Командир и комиссар ШБ пользовались по отношению к штрафникам дисциплинарной властью командира дивизии, а в ШР – властью командира полка. Командный состав для штрафных частей специально не готовили, а выходцы из органов НКВД были в нем скорее исключением. Назначение на должность осуществлялось в обычном порядке, но с предоставлением различных льгот. Так, всему постоянному составу сроки выслуги в званиях, по сравнению с начальствующим составом обычных строевых частей, сокращались наполовину. При назначении пенсии месяц службы в штрафной части засчитывался за шесть. Повышенным на 20–25% был денежный оклад. Военнослужащие переменного состава направлялись в штрафные части на срок от одного до трех месяцев либо приказом соответствующего командира (таким правом были наделены командиры дивизий и отдельных бригад в отношении офицеров, командиры полков и выше в отношении рядового и сержантского состава), либо военным трибуналом, если были осуждены с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий (ст. 28–2 УК РСФСР 1926 года). По ходу войны к ним присоединялись освобожденные из исправительных колоний и лагерей, а до этого осужденные за нетяжкие преступления. За годы войны из учреждений ГУЛАГа досрочно освободили и передали в армию около миллиона человек. Однако не все из них оказались в штрафных формированиях.

Расширение контингента

Если сразу после выхода в свет приказа № 227 штрафные части комплектовались военнослужащими действующей армии, направляемыми туда на основании приказа командира и по приговору военного трибунала, то в ходе войны контингент штрафников заметно расширился. В первую очередь – за счет военнослужащих тыловых воинских частей и учреждений, не входивших в действующую армию. Приказ наркома обороны СССР от 16.10.1942 № 323 признал недопустимым положение, когда дезертиры, расхитители военного имущества, пьяницы, злостные нарушители воинской дисциплины и «прочие неустойчивые элементы», осужденные военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны, продолжали службу на прежних местах – в запасных частях, учебных центрах, бригадах и полках, вновь формирующихся частях, военных училищах, тем самым избегая наказания. Многие из них в составе маршевых пополнений направлялись в армию вместе с не имевшими судимости бойцами, принося на фронт «неорганизованность, расхлябанность и, как следствие этого, малодушие и трусость, дезертирство и другие преступления». По прибытии на передовую они растворялись в общей массе и чаще всего скрывали свою судимость.

Приказ № 323 устанавливал следующий порядок использования контингента осужденных военными трибуналами за воинские и другие преступления с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны: на срок от одного до трех месяцев лица командного и начальствующего состава направлялись в ШБ, красноармейцы и младшие командиры – ШР. Если срок пребывания в штрафной части не был определен в приговоре суда, то он устанавливался приказом командира войсковой части, в которой находился осужденный (или начальника гарнизона), исходя из меры наказания, определенной трибуналом. Срок пребывания в штрафной части исчислялся с момента фактического прибытия туда осужденного.

Приказы № 227 и № 323 не определяли конкретного перечня деяний, за которые военнослужащий мог быть направлен в штрафную часть приказом командования. Это влекло за собой разнобой и крайности в решениях военных советов и командиров. Нередки были случаи необоснованного направления в штрафные части лиц, совершивших правонарушения, не представлявшие большой общественной опасности. Чтобы исправить ситуацию, 21 августа 1943 года наркомом обороны был издан приказ № 0413, закреплявший конкретный перечень дисциплинарных проступков и преступлений, за которые командир части был вправе направлять без суда в штрафные подразделения лиц сержантского и рядового состава, когда обычные меры дисциплинарного воздействия оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов, пользовавшиеся правами не ниже командиров полков, в отношении задержанных дезертиров рядового и сержантского состава, бежавших из частей действующей армии и других гарнизонов. Таким образом, была практически разграничена компетенция военных трибуналов и военного командования по направлению военнослужащих в штрафные части.

С учетом психологии

Приказ № 0413 не был лишен учета человеческой психологии. За указанные в нем воинские преступления виновные могли попасть под трибунал и приговорены к длительным срокам заключения, а дезертиры – к расстрелу. С изданием этого приказа потенциальные уголовники, избежав военного трибунала, получали шанс вернуть себе прежнее звание через штрафную роту. Однако право самостоятельно осуществлять правосудие, которое приказами № 227 и 0413 закреплялось за отдельными командирами и начальниками, противоречило не только Конституции СССР (1936 года), но и УПК. Наличие такого права давало им возможность для значительных злоупотреблений властью. По ходу войны распространенной стала практика замены тюремного заключения направлением в штрафную часть или даже освобождения из мест заключения для мобилизации в действующую армию. Из-за неправильного толкования судами нормативных актов случалось так, что уголовникам удавалось попасть не только в штрафные роты, но даже и в батальоны. В январе 1944 года (то есть спустя 1,5 года существования штрафных частей) заинтересованные наркоматы и Прокуратура СССР, проанализировав судебную практику о применении отсрочки исполнения приговора, установили, что в ряде случаев она предоставлялась необоснованно.

Тяготы военного времени были одними и для штрафников, и для обычных красноармейцев.  Фото © РИА Новости

Поскольку штрафные формирования были по своей сути обычными стрелковыми частями, боевая деятельность и организация службы в них регулировались воинскими уставами. Тактические возможности штрафных частей были скромными, учитывая численность личного состава и оснащенность легким вооружением: пистолетами-пулеметами ППД и ППШ, винтовками, ручными пулеметами, реже – станковыми пулеметами и минометами. Их использовали в интересах соединений и частей, которым они временно придавались: штрафной батальон – стрелковой дивизии, рота – стрелковому полку. Даже будучи укомплектованными, штрафные части редко действовали в полном составе. Как правило, их делили на группы, которые по отдельности придавались той или иной стрелковой части, что сужало их и без того скромные тактические возможности. Тем не менее при соответствующей подготовке и умелом командовании они успешно решали пусть частные, но важные боевые задачи: прорывали неприятельскую оборону, штурмовали опорные и населенные пункты, вели разведку боем.

По ходу войны выработался следующий порядок освобождения и реабилитации штрафников. Период пребывания в штрафной части не мог превышать срок, определенный в приказе командира или приговоре военного трибунала и в любом случае составлявший не более трех месяцев. Всех погибших штрафников реабилитировали посмертно, а судимость с них (в случае, если они были направлены в штрафную часть военным трибуналом) снималась. Их семьям назначалась пенсия. Те же штрафники, кому посчастливилось остаться в живых, освобождались досрочно по трем основаниям: в случае ранения, за боевое отличие, по отбытии назначенного срока. При этом далеко не каждого из тех, кто был направлен в штрафную часть военным трибуналом, ждала реабилитация, и оформлялась она не автоматически. Существовало безусловное правило: искупить вину штрафник мог только активными, героическими действиями на поле боя. Кто не смог таким образом проявить себя, после перевода в обычную стрелковую часть по-прежнему имел судимость и считался отбывающим наказание. От нее бывших штрафников мог освободить военный трибунал фронта лишь в том случае, если они в новой части проявляли себя «стойкими защитниками Родины». Реабилитацию, как это требовали Положения о штрафных батальонах и ротах, стремились провести в торжественной обстановке. Реабилитированные получали предписания убыть: в свою прежнюю часть, отдельный полк резерва офицерского состава или в отдел кадров округа.

Незначительная доля армии

Закономерен вопрос, сказывалось ли пребывание человека в штрафной части на его дальнейшей судьбе? Законодательство не предусматривало ущемления прав штрафников по отбытии ими наказания. Больше того, Президиум Верховного Совета СССР по случаю победоносного завершения войны 7 июля 1945 года объявил амнистию, которая означала, что военнослужащие, осужденные с применением отсрочки исполнения приговора до окончания войны (а такие среди штрафников составляли большинство), освобождались от наказания и с них снималась судимость.

Юридически штрафные части существовали в Красной армии с 1942 года до окончания советско-японской войны. За это время было сформировано 65 отдельных штрафбатов и 1048 штрафных рот, причем их число не оставалось постоянным и уже с 1943 года стало снижаться. Всего в их составе, согласно архивным документам Генштаба ВС СССР, воевали 427,9 тыс. военнослужащих переменного состава. Распределение их по годам выглядит следующим образом: 1942 год – 24, 9 тыс. человек, 1943 год – 177,6 тыс., 1944 год – 143,4 тыс., а 1945 год – 81,7 тыс. При ежегодной численности действующей армии в 6–6,5 млн человек доля штрафников была незначительной – от 2,7% в 1943 году до 1,3% в 1945 году.

Численность погибших штрафников за весь период войны еще предстоит установить. Сегодня историки располагают лишь отрывочной информацией за отдельные годы. Так, в 1944 году общие потери личного состава (убитые, умершие, раненые и заболевшие) всех штрафных формирований составили 170,2 тыс. человек. Среднемесячные потери – 14,1 тыс. человек (переменный состав 10, 5 тыс., постоянный 3,6 тыс.), или 52% от их среднемесячной численности (27,3 тыс.). Это было в 3–6 раз больше общих среднемесячных потерь личного состава в обычных войсках. Жертв могло бы быть все же меньше. Но, по свидетельствам фронтовиков, отдельные командиры, получив в свое распоряжение штрафников, видели в них лишь преступников и не считали необходимым беречь их как живую силу. Подчас их направляли в бой, не обеспечив проходов в минно-взрывных заграждениях, оставляя без огневого прикрытия. Собственную нераспорядительность в организации артподготовки или нежелание поддержать атакующие действия штрафников огнем они списывали на необходимость исправления переменного состава штрафных частей в максимально тяжелых условиях.

Учреждение в июле 1942 года штрафных частей было одной из крайних мер, к которым прибегло Верховное главнокомандование для решительного перелома положения на фронте. Штрафные батальоны и роты выступили каналом мобилизации значительного числа людей, по возрасту и состоянию здоровья способных стать в строй, но остававшихся за рамками действующей армии. Для почти 430 тыс. человек, совершивших преступления, они стали суровой, но единственной альтернативой расстрелу или многолетнему заключению. В результате этого множество штрафников ценой пролитой на поле боя крови, а то и самой жизни смогли вновь обрести свободу.