Гаус Джанбаз
Сегодня значительная часть опытных боевиков «Талибана» начинает выступать против ползучей оккупации страны Пакистаном. Фото Reuters
Переезд чиновников правительства «Талибана» (организация запрещена в РФ) из Кабула в Кандагар и назначение новых лиц на госдолжности, кадровые перестановки, которые имели место в последние два месяца, – все это продиктовано внутренним напряжением, которое нарастает в высших этажах талибской иерархии власти между кабульскими и кандагарскими талибами.
Давно ходили слухи о назревании переворота внутри «Талибана». Поговаривали, что талибский режим после вероятного переворота как минимум поменяет свою форму, а затем откроется дорога к изменениям содержательного характера. Война кабульских и кандагарских талибов должна была закончиться победой кабульских либо достижением какого-то компромисса между двумя фракциями «Талибана».
Однако, как показало дальнейшее развитие ситуации, напряжение полюсов не уменьшилось. Кандагар стал усиливать свое влияние и концентрировать еще больше власти в своих руках: начал менять министров, губернаторов, глав провинциальных и городских управлений внутренних дел. Такие известные талибские фигуры, как Забихулла Муджахед и Саманги вместе с их формально-функциональными обязанностями, были переведены из Кабула в Кандагар. Это ярко свидетельствует о противостоянии двух полюсов «Талибана» – кандагарского, известного также как «полюс ISI» (Межведомственная разведка Пакистана), и «дохийского полюса» (который некоторые наблюдатели называют также «проамериканским полюсом»).
Противостояние этих полюсов с каждым днем усиливается. Конкурирующие стороны принимают все возможные меры, чтобы укрепить свои позиции. «Дохийский полюс» выступает за создание в Афганистане умеренной теократии, демонстрирует готовность прислушаться к основным требованиям общественного мнения внутри страны, а также призывам международного сообщества. Между тем попытки «дохийского полюса» действовать в этом направлении не очень успешны. В то же время экстремистски настроенный «кандагарский полюс», действующий под брендом и от имени скрытого от общественности муллы Хайбатуллы Ахунда, открыто противостоит дохийцам.
Все очевиднее становится тот факт, что фигура, скрывающаяся под именем Хайбатуллы Ахунда и титулом «эмира всех правоверных мусульман», на самом деле не что иное, как кодовая аббревиатура специальной операции пакистанских спецслужб в Афганистане. Человека по имени мулла Хайбатулла давно нет в живых, он погиб вместе со своими ближайшими соратниками (включая брата и племянника) в 2019 году в районе Кочлаг пакистанского города Кветты.
Приказы и фирманы (декреты), которые уже несколько лет якобы издаются от имени эмира талибов муллы Хайбатуллы, на самом деле составляются в директорате «Афганистан» Межведомственной разведки Пакистана и в Генштабе (GHQ) пакистанской армии, затем переправляются фигурантам из «кода Хайбатуллы», находящимся в Кандагаре, а оттуда уже пересылаются для неукоснительного применения в Кабуле и на местах.
За 18 последних месяцев, когда талибы официально находятся у власти, нет ни одного объективного свидетельства, подтверждающего физическое существование персонажа по имени эмир Хайбатулла Ахунд. Даже те люди, которые якобы ездили к нему на встречи в Кандагар, не готовы дать клятву, что на самом деле видели его. В том числе такой большой лоббист и любитель «Талибана», как экс-спецпредставитель США по Афганистану Залмай Халилзад, недавно признался, что ни разу лично фигуранта под названием эмир талибов мулла Хайбатулла в глаза не видел.
За последние полгода в Кандагар, помимо афганцев (в основном из числа высокопоставленных талибов), ездили несколько иностранных делегаций и представителей. Среди них – делегация улемов из исламского мира, которая по необъяснимым причинам не удостоилась аудиенции эмира-невидимки, Амина Мохаммад, заместитель генерального секретаря ООН, которая также специально ездила в Кандагар для встречи с эмиром «Талибана», но, как и другие, так и не смогла его увидеть. В Кандагар приезжали и другие высокопоставленные зарубежные деятели с целью обсуждения с эмиром талибов важных и судьбоносных вопросов для будущего Афганистана, однако все их попытки получить аудиенцию у невидимого главаря «Талибана» оказывались тщетными.
В то же время продолжение беспрецедентной спецоперации под кодовым названием «Хайбатулла» все больше обнаруживает свою полную несостоятельность и бесперспективность. Закулисные операторы спецоперации «Хайбатулла» должны как можно скорее придумать религиозно-правовое обоснование продолжающемуся скрыванию «эмира» талибов.
Афганские наблюдатели, включая некоторых трезвомыслящих талибов, в приватных беседах признают, что нет ни религиозной, ни политической, ни этнической или какой-то иной причины далее скрываться персонажу по имени мулла Хайбатулла. Версия необходимости соблюдения эмиром талибов особых мер безопасности не выдерживает никакой критики. Человек по имени мулла Хайбатулла Ахунд не находится в черном списке ООН, США или какой-либо другой страны. Так что бояться вроде бы нечего. Да и что это за «муджахид – борец за веру», который столь труслив, что не готов пасть мученической смертью ради Аллаха? Такое поведение однозначно не соответствует этике джихада.
Если некий персонаж по имени Хайбатулла действительно существует, то ему давно пора показать свое лицо, выйти на политическую сцену, почитать хотя бы пятничную, особо почитаемую среди мусульман молитву, как это когда-то делал покойный иранский духовный вождь аятолла Хаменеи… Но нет, этого не происходит. Таким образом, можно сделать вывод, что лица по имени мулла Хайбатулла не существует.
Знающие люди аргументированно утверждают, что фирманы (декреты, приказы), издаваемые якобы от имени «эмира» талибов, в корне противоречат как кораническим канонам, так и сунне пророка, традициям, истории и адатам (обычному праву) афганцев. К таким декретам можно однозначно отнести фирманы о запрещении посещения школ девочками, о закрытии университетов для девушек, о запрете женщинам работать, включая женщин, у которых нет кормильцев, о запрете женщинам посещать парки и общегородские женские бани, о запрете женщинам выходить из дома без махрама (сопровождения близкого родственника мужского пола) и т.д.
Наблюдатели также обращают внимание на особенности речи и риторики, используемых муллой Хайбатуллой во время немногочисленных аудиовыступлений, приписываемых ему. По их словам, риторика и специфика речи «эмира» талибов не похожи на те, что характерны для афганских мулл и улемов (религиозных ученых). Риторика «эмира-невидимки» похожа на речь лица, получившего не религиозное, а гражданское образование, скорее всего приобретенное в спецшколе ISI.
Возвращаясь к теме соперничества двух фракций «Талибана», можно констатировать, что в противостоянии полюсов пока побеждает кандагарский, контролируемый Межведомственной разведкой Пакистана. Об этом свидетельствует, в частности, перенос некоторых столичных функций и правительственных учреждений из Кабула в Кандагар. Однако проблема не в том, откуда именно, из какого города или провинции будет управляться Афганистан – из Кабула, Кандагара, Бадахшана или Пактии. Проблема в том, в чьих руках будет находиться реальная власть.
Почти за 20 месяцев нахождения у власти «Талибан» не сделал ни одного шага в сторону трансформации от военизированной группы и милитаристско-религиозного мышления в гражданскую структуру, не говоря уж о превращении его в политическое течение. Может возникнуть справедливый вопрос: почему же умеренная часть верхушки «Талибана» (включая дохийскую фракцию), видя всю абсурдность происходящего, будто воды набрала в рот и молчит?
Ответ есть: технологи ISI пошли на хитроумную комбинацию-ловушку и выдвинули исламский принцип «баят», то есть присяги на верность эмиру талибов. Отступление от однажды присягнувшего на верность (нарушение баята) приравнивается к отступлению от веры и считается вероотступничеством. Среди других причин затянувшегося молчания – достаточно зыбкие, совсем еще не окрепшие властные структуры «Талибана», а также и фактическое нахождение «Талибана» (как бы его пропагандисты ни бравировали победными лозунгами) в состоянии войны с многочисленными, пусть пока разрозненными вооруженными противниками.
Однако режим молчания может быть скоро нарушен. Последней каплей грозит стать недавний призыв кандагарского невидимки ко всем правоверным афганцам перенести «священный джихад» за пределы Афганистана и принять активное участие в международном джихаде. Очевидно, что такой призыв является по сути антиафганским, ибо так называемый международный джихад прямо противоречит долгосрочным, национальным интересам Афганистана как самостоятельного, уважающего себя государства. Более чем очевидно, что идея «международного джихада» навязывается афганцам пакистанскими специальными службами с помощью «фирманов» и фетв все того же невидимки Хайбатуллы.
Исламабад жизненно заинтересован в дальнейшей изоляции Афганистана, очернении его имиджа как ответственного государства, с тем чтобы он находился под постоянным давлением международного сообщества, лишенный возможности встать на ноги, постоянно зависимый от того же Пакистана.
Не исключено, что до 70% боевиков «Талибана» составляют те, кто искренне вел борьбу против иностранной оккупации (как они это понимали). В настоящее время именно эта часть афганских талибов все активнее просыпается и начинает выступать против тихой, невидимой оккупации страны Пакистаном, которая осуществляется с помощью специальной операции под кодовым названием «Хайбатулла».
