"Я видел гораздо более печальное"

Необходимо расшифровать в надписях на обелисках – кто были те самые мирные советские граждане, которых тотально истребляли гитлеровцы. Фото с сайта www.petrgosk.ru

В 2022 году в семи регионах России прошли судебные процессы о преступлениях нацистов и их пособников в годы Великой Отечественной войны. Все они закончились признанием действий нацистов геноцидом и военными преступлениями. Ни одно из этих решений, как и вынесенные ранее в 2019–2021 годах, не упоминает о геноциде советских евреев.

Начиная с 14 декабря 2022 года в Ставропольском краевом суде рассматривается очередное такое дело. Накануне Нового года в Ставрополе прошло внеочередное заседание краевой Общественной палаты «О признании геноцидом преступлений фашистов на Ставрополье в годы Великой Отечественной Войны». Судя по сообщениям местных СМИ, ученые обнародовали данные «о преступлениях против граждан на Ставрополье в период оккупации»: «Гитлеровцы и их пособники убили больше 28 тыс. мирных жителей». О национальности подавляющего большинства жертв – ни слова. В первых откликах на начавшийся суд сообщалось о казнях в Ставрополе в середине августа 1942 года 3,5 тыс. «мирных граждан».

Почему же так скупо в отчетах СМИ по делу о геноциде говорится о еврейских жертвах? Ведь в видеозаписи заседания 27 декабря зафиксировано, что в выступлениях – внука погибших Леонида Виленского и историка Игоря Карташева – речь шла именно о евреях, прежде всего о врачах и студентах-медиках с упоминанием имен цвета советской медицины, казненных в Ставрополе и Минеральных Водах. Один из экспертов особо отметил, что в документах периода войны речь шла обычно о «советских гражданах».

Между тем, согласно энциклопедии «Холокост на территории СССР» (М.: РОССПЭН, 2011) в Орджоникидзевском (ныне Ставропольском) крае, по данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР (ЧГК), оккупанты уничтожили на территории края (в послевоенные годы ряд районов был передан Дагестанской, Чечено-Ингушской и Осетинской АССР) 31 645 мирных граждан и 277 военнопленных. Число еврейских жертв в 85 населенных пунктах края в его современных границах составило не менее 27 тыс. человек.

После начала судебного процесса во многих районах края активно обсуждаются преступления оккупантов и их пособников. И почти везде основные свидетельства о преступлениях оккупантов касаются еврейских жертв. Виктор Быхкалов, председатель общественной организации ветеранов войны и труда Кочубеевского муниципального округа, рассказал, как в хуторе Красин его мама, Матрена Дмитриевна Быхкалова, ценой собственной жизни приютила на несколько дней и ночей еврейскую семью, попавшую на Ставрополье с Украины. Сара, ее муж и двое малолетних детей днем жили в подвале, на ночь выходили подышать воздухом, а в это время фашисты рыскали по селам и хуторам в поиске именно еврейских семей, чтобы расстрелять и их, и их укрывавших: «Моя мама прожила достаточно долгую жизнь, почти 94 года, и до самой смерти часто вспоминала этих людей: «Как они, куда добрались, выжили ли…» Уходя в сторону хутора Первокубанского, Сара предложила Матрене Дмитриевне золотые изделия – в знак благодарности за приют. Конечно же, русская женщина ничего не взяла, пожелав беженцам добра и Божьего благословения в таком страшном пути».

Но есть и еще одно потрясающее свидетельство – человека, принимавшего самое активное участие в расследовании преступлений нацистов на ставропольской земле. Известный советский писатель Алексей Толстой начинает свою статью «Коричневый дурман», опубликованную 5 августа 1943 года в центральном печатном издании Наркомата обороны, не совсем обычно: «Я верю, что еще немало людей, живущих вдали от войны, с трудом и даже недоверием представляют себе противотанковые рвы, где под насыпанной землей – на полметра в глубину, на сто метров протяжением – лежат почтенные граждане, старухи, профессора, красноармейцы вместе с костылями, школьники, молодые девушки, женщины, прижимающие истлевшими руками младенцев, у которых медицинская экспертиза обнаружила во рту землю, так как они были закопаны живыми».

Удивительно, что спустя более двух лет после начала войны в Советском Союзе, по мнению автора, было «немало людей», не доверявших сведениям о преступлениях нацистов.

Важно подчеркнуть, что Алексей Толстой был одним из 10 членов ЧГК, созданной указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года и приступившей к работе с весны 1943 года. Поэтому его статья с броским заголовком «Коричневый дурман» – это не только и не столько литературное произведение, сколько подлинный документ эпохи.

«В конце июня я вылетел из Москвы на Северный Кавказ, чтобы оформить вещественными доказательствами и свидетельскими показаниями следы немецких преступлений, – рассказал писатель. – Их много, и они ужасны по жестокости, по количеству жертв, ни в чем не виноватых, по методичности убийств».

Статья описывает массовый вандализм, грабеж, насилия оккупантов. Приводится поголовный подсчет скота, который «зарезали и съели и частично угнали в Германию», сведения о мучениях и казнях советских патриотов. Но более 60% текста о другом: «Я видел гораздо более печальное. На Северном Кавказе немцы убили все еврейское население». Как один из руководителей ЧГК, Толстой лично посещает места казней (в том числе «произведенные под моим наблюдением раскопки противотанкового рва в Минеральных Водах»). Он записывает рассказы уцелевших жертв и свидетелей казней, жителя Кисловодска, пытавшегося спасти еврейскую девочку, приводит показания военнопленных о машинах-душегубках. Последний факт был для писателя особенно важен: ведь он прибыл на ставропольскую землю после посещения в середине июля судебного процесса в Краснодаре, где также использовался этот способ уничтожения людей.

Писатель называет не только число казненных: 6 тыс. в Минеральных Водах, отмечая, что цифра может быть занижена с учетом данных и числе выведенных из городов КМВ; 5500 человек «русских и евреев» в Ставрополе, из которых евреев – 4000. Среди персонально упомянутых им жертв указан «пожилой писатель Бергман».

Самуил (Шмуэль) Бергман воевал в Гражданскую, автор нескольких книг, выходивших в 1920–1930-е годы на идише, том числе «Грядет буря». Погиб вместе с женой, Софьей Абрамовной, у них было трое сыновей, служивших в Красной армии (двое погибли на фронте). Третий, Борис, ставший врачом, проживал после войны в Ставрополе. Об этом мне рассказал осенью минувшего года внук писателя, передавший в архив центра «Холокост» документы об этой семье.

Приведем ту часть статьи Толстого, где речь идет о Холокосте:

«Все, о чем я здесь рассказываю, я видел своими глазами. Но я видел гораздо более печальное. На Северном Кавказе немцы убили все еврейское население, в большинстве эвакуированное за время войны из Ленинграда, Одессы, Украины, Крыма. Здесь было много ученых, профессоров, врачей, эвакуированных вместе с научными учреждениями.

Подготовку к массовым убийствам немцы начали с первых же дней оккупации. Они организовали еврейские комитеты, будто бы для переселения евреев в малозаселенные области Украины, и – одновременно – создали для них невыносимые и унизительные условия жизни: старики, подростки, больные, ученые, врачи, старухи, едва передвигавшие ноги, равно выгонялись на тяжелые земляные работы, без оплаты и без хлебного пайка; приказывалось носить на груди желтую звезду и запрещалось входить в столовые, магазины и общественные места. Запрещался выезд из города. Таким образом, когда, наконец, объявлен был «день переселения» – евреи с величайшим облегчением собрались в указанных местах, вместе с семьями, с багажом в двадцать килограммов на человека и продовольствием на два дня. Ключи от квартир они оставили в домоуправлении – в приказе командующего армией им была гарантирована неприкосновенность их имущества.

Один армянин рассказал мне, что в это утро он пришел на вокзал в Кисловодске; шумная и оживленная толпа грузилась в девятнадцать открытых и закрытых вагонов, двадцатый был для членов еврейского комитета. Армянин разыскал в толпе знакомую женщину и сказал ей: «Отдайте мне на воспитание вашу дочь, вы не доедете до Украины». Семилетняя дочка этой женщины была такая красавица и умница, что все заглядывались на нее. Он долго уговаривал женщину, она задумалась, обняла дитя. «Нет, – ответила, – что будет, то будет, мы не расстанемся».

Статья Алексея Толстого – важное свидетельство геноцида евреев на Ставрополье.  «Красная звезда». № 183. 5 августа 1943

Все это мне рассказал единственный из оставшихся в живых старик Фингерут – он спрятался на запасном пути в траву между колесами вагона. Когда был приказ – раздеваться, – люди поняли, что сейчас – конец жизни, сейчас – казнь. Люди начали кричать, метались и так кричали, что вылезали глаза и многие сошли с ума. Многие раздевались – непонятно зачем, женщины оставались в трусиках, мужчины – в кальсонах. Охранники погнали толпу этих людей по полю аэродрома к противотанковому рву, отстоящему в километре от стекольного завода. Фингерут увидел немецкого солдата, который волок за руки двух детей, вынул револьвер и застрелил их. Тех, кто пробовал бежать, убивали выстрелами. Несколько автомобилей кругами мчались по полям, из них стреляли по разбегающимся. Нелегко убить 1800 человек – подогнав их к противотанковому рву, их расстреливали от часу дня до вечера.

Ночью к этому рву стали подходить закрытые машины из города Ессентуки. Там точно так же – спровоцированные через еврейский комитет, по приказу коменданта Бека, в здании школы, на окраине Ессентуков, собрались для переселения, с багажом и продовольствием 507 трудоспособных евреев и около полутора тысяч детей, стариков и старух. Они весь день ждали отправки. После двадцати часов охранники начали грабить их багаж и партиями грузить людей в машины. К утру следующего дня все две тысячи человек были умерщвлены и свалены в противотанковый ров в Минеральных Водах.

Показаниями свидетелей и медицинским исследованием трупов можно установить, что для умерщвления немцы применяли, кроме расстрела, также удушение окисью углерода в герметически закрытых, специально для такого убийства построенных машинах. Военнопленный автомеханик Фенихель дал нам подробное описание такой машины, построенной на «заводе строительства автокузовов а/о Берлин».

В Пятигорске точно так же 2800 евреев – взрослых и детей – были провокационно созваны для переселения, отвезены в машинах в Минеральные Воды, умерщвлены и свалены в тот же противотанковый ров. Немцы очищали Пятигорск и в дальнейшие дни. […] Произведенные под моим наблюдением раскопки противотанкового рва в Минеральных Водах обнаружили плотную массу трупов на протяжении 105 метров. Мы определили цифру убитых более 6000 человек, она несколько уменьшена сравнительно с показаниями свидетелей по вывозу еврейского населения из Кисловодска, Ессентуков и Пятигорска. Очевидно, не все еще могилы обнаружены. Так, под Кисловодском в овраге, близ Кольцо-горы, сильными дождями начало размывать детские трупы. Раскопками в двух местах этого оврага обнаружен 161 труп взрослых людей и 70 детских трупов. Так, в Ставрополе на аэродроме при расчистке щелей до сих пор обнаруживают трупы.

[…] В городе Ставрополе немцы 10 августа умертвили окисью углерода в машинах 660 больных психиатрической больницы. 12 августа немцы вывезли в район аэродрома 3500 жителей еврейской национальности и расстреляли их из автоматов. 15 августа вывезли на территорию психиатрической больницы еще 500 граждан еврейской национальности, расстреляли и зарыли в силосных ямах. Кроме этих массовых убийств немцы арестовывали и уничтожали русское население города – людей им нежелательных по тем или иным причинам. Всего немцами убито в Ставрополе свыше 5500 человек русских и евреев.

Спасшийся от расстрела гражданин Коневский рассказывает об убийствах 12 августа: «Нам дали лопаты и приказали сесть в крытую брезентом автомашину с группой в 30 человек арестованных. Нас повезли за город в сопровождении двух легковых машин с вооруженными немцами. На окраине города машина остановилась, немцы отделили 8 человек пожилого возраста, и нас в количестве 22 человек повезли дальше к месту, называемому Холодный Родник. Там нас повели к цементной яме – примерно 8 на 12 метров, она была наполнена трупами людей и немного присыпана землей, сквозь которую сочилась кровь. Когда мы лопатами засыпали эту яму, нас заставили засыпать другую поменьше, в которой тоже были трупы. Когда и эта яма была засыпана, нас всех повезли за километр к нескольким ямам и траншеям, наполненным трупами расстрелянных мужчин, женщин и детей, лежавших в нижнем белье или совсем раздетых. Неподалеку от одной из траншей лежали вниз лицом те восемь человек, которых от нас отделили. Они были живы. Когда мы начали работать, подъехал на машине офицер, по его приказанию мы легли вниз лицом, а тех восьмерых немцы ударами заставили подняться и подойти к траншее, в них выстрелили из автомата, и они упали туда, после чего мы продолжали зарывать трупы. Вместе с нами был профессор математики Гойх, в засыпаемой яме он вдруг узнал трупы двух своих детей, бросил лопату и прыгнул в яму. Офицер подошел и застрелил профессора».

Статья завершается словами, обращенными к немецкому народу: «Я спрашиваю: кто такие немцы? Как мог немецкий народ пасть так низко, чтобы его армия совершала дела, о которых тысячу лет с омерзением и содроганием будет вспоминать человечество? Каким раскаянием и какими делами немцы смогут смыть с себя пятно позора? Пятно позора – это нацизм. Немецкий народ не плюнул в глаза своему соблазнителю и пошел за Гитлером убивать и грабить. Горе тем немцам, кто теперь же, не откладывая на завтра, не очнется от коричневого дурмана».

***

Найдет ли наконец отражение судьба жертв Холокоста в очередном судебном решении? Неужели евреи – жертвы геноцида опять, как во времена СССР, официально станут «мирными советскими гражданами»?

Прокурор Ставропольского края Юрий Немкин говорит: «Все факты массового убийства жителей края немецкими оккупационными властями, которые мы в ходе рассмотрения данного дела подтвердим доказательствами, должны получить итоговую юридическую оценку… Не сделать этого – значит оскорбить память невинных жертв – узников концлагерей, участников Великой Отечественной войны, их родных и близких».

Очень верные слова. Но далеко не у всех евреев, казненных на территории края, остались родные и близкие. Геноцид – это уничтожение ВСЕХ. Целого народа. И его историческую память оскорблять недопустимо.

Надеюсь, что к материалам дела приобщена статья Алексея Толстого «Коричневый дурман» – как созданное в «режиме реального времени» доказательство геноцида именно еврейского населения на территории Ставропольского края. И что этот неоспоримый исторический факт будет учтен в формулировке судебного решения.