Националисты и русофобы у Токаева не приживутся

Касым-Жомарт Токаев и Владимир Путин встречались в конце декабря в Санкт-Петербурге на неформальном саммите СНГ. Фото Sputnik/Reuters

В преддверии предстоящего на этой неделе визита президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Москву посол РФ в этой стране Алексей БОРОДАВКИН рассказал в эксклюзивном интервью заведующему отделом международной политики «НГ» Юрию ПАНИЕВУ о ситуации в республике после трагических событий в январе, а также о прошлом, настоящем и будущем ее отношений с Россией.

– Алексей Николаевич, в последнее время Казахстан оказался в фокусе международного внимания. Циркулирует множество комментариев по поводу его внутренней и внешней политики после недавней вылазки боевиков в Алма-Ате и ряде других районов республики. Поэтому хотелось бы получить от вас ответ на вопрос о том, какое место занимает Казахстан в системе внешнеполитических приоритетов России.

– Если коротко, то Казахстан – это ближайший союзник и интеграционный партнер России. Это главное. А если разбираться глубже, то следует добавить, что Казахстан – это одно из состоявшихся государств на постсоветском пространстве. Даже после январских событий это утверждение остается в силе. Не хочу кого-то обидеть, но справедливо будет сказать, что не многие бывшие республики СССР могут «похвастаться» таким статусом.

Что касается наших союзнических отношений, то это не просто красивые слова или пустая формула. Они наполнены практическим содержанием и динамично развиваются.

Готовность наших стран поддержать друг друга перед лицом новых вызовов наглядно проявилась в период пандемии. Россия пришла на помощь братской республике, направив внушительный десант медицинского персонала и гуманитарную помощь в самый острый для Казахстана период коронакризиса летом 2020 года. Наиболее весомым примером противокоронавирусного сотрудничества стал состоявшийся в феврале 2021 года запуск производства российской вакцины «Спутник V» на мощностях Карагандинского фармацевтического комплекса.

Наши экономические связи в последние годы вышли на качественно новый уровень: как я уже сказал, Россия и Казахстан – интеграционные партнеры. Наши экономики плотно переплетены и взаимозависимы, работают производственные цепочки, растут взаимные инвестиции, не говоря уж о товарообороте.

Важнейшее значение в комплексе сотрудничества играет гуманитарное измерение. Речь прежде всего идет об образовании, контактах между людьми, сохранении русского языка, культуре, искусстве, общих исторических ценностях и т.д.

Не могу не напомнить, что после распада Советского Союза Казахстан никогда не пытался дистанцироваться от России. В отличие, например, от Украины он никогда не воспринимал СНГ как «механизм цивилизованного развода». Напротив, именно от Казахстана, от его первого президента Нурсултана Назарбаева исходила инициатива о создании Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Именно он выдвинул эту идею в 1994 году, и отнюдь не по вине Казахстана она долго пролежала под сукном и была реализована только в 2015-м.

Казахстан был и одним из инициаторов создания Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), 20-летие которой мы отмечаем. Опыт показал, что учреждение этой организации было абсолютно правильным. И именно Казахстан первым в ее истории воспользовался миротворческими силами ОДКБ для борьбы с бандитским террористическим нападением и восстановления стабильности в стране.

– Какие проблемы в нашем сотрудничестве вы наблюдаете?

– То, о чем я уже рассказал, совсем не означает, что у России и Казахстана нет различий и наше сотрудничество протекает абсолютно гармонично. Начну с того, что в современной России распад СССР воспринимается как трагедия. В Казахстане же акцент делается на том, что 30 лет назад страна обрела независимость. Независимость, к которой казахи шли на протяжении многих десятилетий, и они гордятся этим своим достижением. Думаю, что они имеют право на такой подход.

Другой исторический пример. Казахи считают, что свою историю они ведут от Золотой Орды, 750-летие которой здесь отметили в прошлом году. Понятно, что в Казахстане об этом государстве говорят с пиететом. А для России Золотая Орда ассоциируется с монголо-татарским нашествием и 300-летним игом. Ну что же, каждый волен иметь свою точку зрения на исторические события. Важно только, чтобы их интерпретации отвечали объективной исторической правде, не запускались фальшивки и история не использовалась в деструктивных политических целях для того, чтобы сеять конфликты и раздор между народами. Это, кстати, относится и к таким чувствительным эпизодам нашего прошлого, как Туркестанское восстание 1916 года, голод 1920–1930-х годов и сталинские репрессии. Историю нужно оставить историкам.

– Какие изменения ожидаются в Казахстане после январского кризиса?

– Этот кризис стал катализатором назревших общественно-политических и социально-экономических изменений в стране. Все властные полномочия главы государства теперь сосредоточены в руках президента Касым-Жомарта Токаева. В своих выступлениях он уже очертил контуры глубоких реформ и модернизации страны, строительства «нового Казахстана». Речь идет о том, что казахстанское общество должно стать более равноправным и справедливым, что будут искоренены «олигополия» и коррупция, эффективнее заработает экономика, будут перестроены и усилены силовые и правоохранительные структуры, государство станет человекоцентричным, будет внимательнее относиться к нуждам и чаяниям простых людей. Задачи, поставленные главой государства, впечатляют своими масштабами и заслуживают поддержки со стороны друзей Казахстана, в первую очередь России.

В ближайшее время состоится рабочий визит президента Токаева в Москву. В ходе его переговоров с президентом Владимиром Путиным будет рассмотрен широкий круг вопросов, связанных с последовательным наращиванием союзнических отношений и интеграционных связей между нашими странами. Сейчас идет интенсивная подготовка визита, российские и казахстанские министерства, ведомства и другие структуры находятся в процессе согласования важных договоренностей, которые планируется закрепить на уровне глав наших государств.

– Вы сказали, что российско-казахстанские союзнические отношения наполнены практическим содержанием и динамично развиваются. Не могли бы вы подробнее остановиться на этой теме?

– Российско-казахстанский союз в области безопасности особенно важен на фоне развития обстановки на западных рубежах России. Хочу обратить внимание, что нам нет необходимости ставить вопрос о гарантиях безопасности на юге и юго-востоке, там, где мы граничим с Казахстаном. 7,5 тыс. км нашей границы с этой страной не только полностью делимитированы, но и являются символом добрососедства и прозрачности. А территориальный вопрос отсутствует в повестке наших двусторонних отношений, его просто не существует.

Теперь, что касается практического наполнения наших союзнических отношений. Добросовестно придерживаясь своих обязательств в этой сфере, Казахстан не дал согласия на полеты американской и британской боевой авиации над своей территорией по афганскому маршруту, понимая, что появление в казахстанском небе военных самолетов этих государств с ударными вооружениями на борту стало бы угрозой для безопасности не только самого Казахстана, но и России. Ведь в люках этих самолетов могли находиться даже крылатые ракеты «воздух–земля».

Еще одна иллюстрация – в годы президентства Токаева в Казахстане перестали проводиться ежегодные миротворческие учения «Степной орел» с участием военных из США и других стран НАТО. Сейчас мы становимся свидетелями того, насколько далекую от миролюбия по отношению к России и, следовательно, ее союзникам линию проводят Вашингтон и Североатлантический альянс. Так что, насколько мне известно, «Степной орел» в Казахстане летать больше не будет. А мы совместно с казахстанскими друзьями будем укреплять и совершенствовать миротворческий потенциал ОДКБ, доказавший свою состоятельность не словом, а делом.

Не поддался Нур-Султан и на уговоры американцев разместить на казахстанской территории выводимую из Афганистана военную и разведывательную инфраструктуру ВС США, а также неких афганских «беженцев», которые сотрудничали с силами западной коалиции в ИРА.

Казахстан фактически полностью перешел на закупки вооружений и военной техники в Российской Федерации, понимая, что в случае совместных действий вооруженных сил наших стран как на двусторонней основе, так и в рамках ОДКБ военным необходима полная совместимость оружия и боевой техники.

Думаю, что январские события в Алма-Ате и других городах Казахстана и помощь, которую российские вооруженные силы в составе КМС ОДКБ оказали Казахстану, наглядно подтвердили, что нашим вооруженным силам, правоохранительным органам и спецслужбам необходимо развивать еще более тесные сотрудничество и координацию.

– Казахстан проводит многовекторную внешнюю политику. Каково отношение к этому у российских дипломатов?

– В современном мире большинство вменяемых правительств, которые стараются создать максимально благоприятные внешние условия для внутреннего развития своих государств, проводят многовекторную внешнюю политику. Это обусловлено тем, что мир стал многополюсным. Недавно, выступая перед депутатами Государственной думы, министр иностранных дел России Сергей Лавров весьма четко артикулировал эту мысль применительно к России.

Но слово «многовекторность» далеко не в полной мере способно описать нюансировку взаимоотношений между государствами. Что касается Казахстана и России, то, как я уже говорил, мы – союзники и интеграционные партнеры. С некоторыми другими государствами у Казахстана отношения стратегического партнерства. Это, разумеется, совершенно иное, гораздо более скромное качество. С большинством стран мира Казахстан просто сотрудничает. На политическом треке, например в ООН, и в сфере торговли.

Союзнические отношения с Казахстаном наглядно проявляются в том, что мы плотно координируем позиции как в глобальных международных организациях, например в ООН, ОЗХО, ВТО и т.д., так и в многосторонних региональных структурах – Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Совещании по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), «каспийской пятерке» и т.д.

Наши позиции совпадают и по противодействию наиболее актуальным для Центральной Азии угрозам – возможной террористической агрессии и нарастающему наркотрафику с территории Афганистана.

В глобальной повестке дня у России с Казахстаном есть, пожалуй, лишь одна тема, по которой мы не звучим в унисон. Это ядерное разоружение. Но и здесь разногласия носят не принципиальный характер – как Россия, так и Казахстан выступают за построение безъядерного мира. Россия убеждена, что движение в этом направлении должно быть постепенным в контексте всеобщего и полного разоружения. Казахстан же хочет двигаться в ускоренном темпе, что, по нашему мнению, может негативно сказаться на стратегической стабильности и вместо блага привести к возникновению и усилению рисков военной конфронтации.

Добавлю, что движения вперед – ни медленного, ни ускоренного – на важнейшем с точки зрения глобальной безопасности разоруженческом направлении пока, к сожалению, не происходит, причем отнюдь не из-за наших с Казахстаном разночтений по данному вопросу. Вина за это лежит на коллективном Западе, особенно США, которые последовательно демонтируют международно-правовую архитектуру договоренностей в сфере ограничения вооружений.

– А как обстоят дела на экономическом треке?

– Казахстан, по данным за 2020 год, находился на 68-м месте по ВВП в мире. Поставлена задача к 2050 году войти в число 30 экономически наиболее развитых стран. Что же касается постсоветского пространства, то после России Казахстан занимает лидирующую позицию по объему экономики, причем по итогам прошлого года на фоне оживления деловой активности после ковидного шока она вышла на траекторию роста. В 2020 году ВВП увеличился на 4%, а объем внешнеторгового оборота – на 15%, достигнув 100 млрд долл. Россия – главный торговый партнер Казахстана. А Казахстан по товарообороту с Россией вплотную следует за Белоруссией, занимая по этому показателю второе место среди стран СНГ. Статистики еще скажут свое последнее слово, но, по предварительным данным, в прошлом году российско-казахстанский товарооборот приблизился к рекордной отметке 24 млрд долл.

Накопленные инвестиции российских компаний в казахстанскую экономику превысили 43 млрд долл. (неофициальная статистика, учитывающая офшорные операции отечественных банков и компаний). Только за прошлый год российские экономоператоры заключили целый ряд прорывных хозяйственных соглашений, в том числе об освоении ПАО «Лукойл» месторождений на шельфе казахстанской части Каспийского моря «Женис», «Аль-Фараби», «Каламкас-море» и «Хазар» (общая стоимость работ оценивается в 20 млрд долл.) и о строительстве ПАО «Татнефть» заводов по изготовлению шин, бутадиеновых каучуков и дорожного битума. Кроме того, принято решение организовать совместный выпуск легкого многоцелевого самолета «Байкал». Состоялось открытие в Алма-Ате уникального Центра ядерной медицины при содействии российской ГК «МедИнвестГрупп». В Казахстане налажены сборочные производства российских вертолетов, грузовых и легковых автомобилей, а также сельскохозяйственной техники. Совместными усилиями развиваются урановая и горнодобывающая отрасли, производство удобрений и возобновляемая энергетика. На казахстанском финансовом рынке работают Сбербанк, Альфа-Банк, ВТБ и др.

Отдельного внимания заслуживают запущенные переговоры об участии Группы «Сбер» в цифровой трансформации госорганов Казахстана. А госкорпорация «Росатом» готова стать подрядчиком строительства АЭС в Казахстане, о необходимости которой уже не раз заявлял президент Токаев.

Казахстанские деловые круги также демонстрируют желание вкладываться в российскую экономику. Прежде всего речь идет о разработке KAZ Minerals Баимского месторождения на Чукотке, которое, по имеющимся оценкам, потребует инвестиций в 8 млрд долл.

Таким образом, экономическая ценность России и Казахстана друг для друга в качестве интеграционных партнеров несомненна. Причем объективные данные показывают, что сближение и взаимопроникновение хозяйственных систем наших стран как в двустороннем формате, так и в рамках ЕАЭС носит взаимовыгодный характер и происходит широким фронтом ускоренными темпами.

– Что вы можете сказать о гуманитарно-политическом измерении наших отношений, в том числе о росте казахского национализма, о «казахизации», о положении русского языка и переходе казахского языка на латиницу?

– Приходится признать, что перечисленные вами вопросы гораздо чаще фигурируют в заголовках новостей, чем то, о чем я рассказал в предыдущей части интервью. По-моему, это искажает подлинную картину российско-казахстанских отношений.

При этом хочу отметить, что рост национализма в казахстанском обществе действительно имеет место. В том числе его экстремистские проявления, например, в виде языковых патрулей. Но этот пещерный национализм, как его охарактеризовал один из руководителей администрации президента Казахстана, не только не получает поддержки со стороны властей, но и преследуется по закону. Люди, которые исповедуют крайние националистические и русофобские взгляды, в руководстве казахстанского государства, которое сейчас формирует президент Токаев, не приживутся.

Несколько слов о «казахизации». Из Казахстана по государственной программе переселения только за прошлый год выехало в Российскую Федерацию более 25 тыс. человек. По этому показателю Казахстан лидирует на постсоветском пространстве. Главные мотивы отъезда – воссоединение семьи и лучшие социально-экономические условия жизни в России, а именно высокооплачиваемая работа, комфортная среда, более высокий уровень здравоохранения и социальной защиты, пенсий и пособий. Но от тех русских, которые «нашли себя» в Казахстане, мы не слышим жалоб о каких-то целенаправленных притеснениях и дискриминации. Русские и славяне представлены в руководстве всех структур государственной власти: в Сенате, Мажилисе, правительстве, других государственных органах управления, в областных администрациях. Наших соотечественников много среди лидеров общественного мнения, в средствах массовой информации.

Оговорюсь при этом, что бытовой национализм в Казахстане – к сожалению, явление довольно распространенное. Этой «болезнью» страдают и Казахстан, и Россия. Бороться с этим нам надо совместно, а не путем мегафонных обвинений в адрес друг друга, что лишь обостряет соответствующую проблему.

По-русски в Казахстане говорят все. Причем большинство без акцента и грамматических ошибок. Статус русского языка в качестве официального закреплен в казахстанской Конституции, и никто здесь не собирается в этом отношении что-то менять. Более того, владение русским языком рассматривается в Казахстане в качестве преимущества. Например, тем, кто им не владеет, весьма трудно устроиться на квалифицированную работу.

Уверен, что русский язык в Казахстане сохранит свои позиции и будет впредь востребован хотя бы потому, что казахстанская молодежь стремится поступить в российские вузы (сейчас у нас учится около 60 тыс. ребят из Казахстана). Они не смогли бы этого сделать без знания русского языка. А на подходе – открытие в республике филиалов российских высших учебных заведений (это прямое поручение президента Токаева), преподавание в которых тоже будет русскоязычным. Не знают русского языка главным образом так называемые кандасы – казахи, переселившиеся в Казахстан из других государств. Это явно осложняет им задачу ассимиляции в современном казахстанском обществе, что создает немалые проблемы для казахстанских властей.

Ну а что касается латинизации казахского языка, то, во-первых, это дело самих казахстанцев, а во-вторых, здесь хорошо понимают на всех уровнях власти, насколько это затратная, трудная и неоднозначная инициатива. А пока казахстанские ученые-лингвисты продолжают попытки решить весьма сложную задачу: как вместить фонетическое богатство казахского языка, для графического изображения которого требуются 42 буквы на основе кириллицы, в 26-знаковый латинский алфавит.