Валентин Уваров
Около 20% российских лесов – в неуправляемой зоне. Это леса, которые невыгодно тушить за счет бюджетных средств в случае пожара. Фото Pixabay
Председатель правительства России Дмитрий Медведев 21 сентября 2019 года подписал постановление о принятии Россией Парижского соглашения по климату. 194 из 197 стран уже подписали это соглашение, 187 стран ратифицировали его, год назад к соглашению присоединилась и Россия. Председатель правительства прогнозировал, что в течение года будет принят закон о регулировании выбросов парниковых газов. К чему мы пришли через год, что дает подписание этого соглашения и какой опыт мы вынесли из участия в Киотском протоколе?
Присоединиться к соглашению или умереть
Парижское соглашение по климату принято 12 декабря 2015 года по итогам 21-й Рамочной конференции об изменении климата (РКИК), состоявшейся в Париже. Его поддержали все 197 участников РКИК, включая 193 страны – члена ООН, а также ЕС, Палестину, Ниуэ, Острова Кука. Оно приходит на смену Киотскому протоколу, который ставил задачу сократить выбросы парниковых газов промышленно развитых стран и стран с переходной экономикой. За точку отсчета был принят 1990 год.
Целью Парижского соглашения является принятие национальных планов по снижению выбросов, технологическому перевооружению и адаптации к климатическим изменениям.
Соглашение предусматривает планомерное снижение выбросов CO2 в атмосферу, и для этого к 2020 году предлагается разработать национальные стратегии перехода на безуглеродную экономику, а также наладить международный обмен зелеными технологиями в сфере энергоэффективности, промышленности, строительства, сельского хозяйства и т.д.
Различные течения в научной среде и в общественном мнении делают акцент в одном случае на негативных последствиях парникового эффекта, в другом – на загрязнении окружающей среды. Однако все сходятся во мнении, что углеводороды, которые продолжает добывать человечество в течение 150 лет из недр Земли, вне зависимости от того, сжигались ли они в топках паровозов и двигателях внутреннего сгорания или являются сырьем для товаров и продукции современных высокотехнологичных отраслей промышленности, в конечном итоге попадают в атмосферу. Кроме того, человечество расширяет территории, занятые под сельское хозяйство, уничтожая леса и перепахивая почву, в результате чего окисляется органическое вещество – гумус, также пополняя атмосферу парниковыми газами, основными из которых являются углекислый газ СО2 и метан СН4.
Сами по себе эти вещества не представляют вреда. Метан относительно быстро разлагается в атмосфере до тех же СО2 и Н2О, а СО2 является основным строительным материалом для роста растений, преобразовываясь ими в органическое вещество в процессе фотосинтеза. Однако в результате деятельности человека эти вещества стали производиться в чрезмерном количестве, что привело к нарушению баланса между выбросами промышленности и поглощениями растительностью. Если очень приблизительно представить эту картину в цифрах на примере нашей страны, то суммарный выброс в России составляет 2,38 млрд т СО2 в год, а суммарное поглощение всеми лесами России составляет чуть более 1,5 млрд т СО2 в год. И это притом, что Россия – лесная держава!
Европа вступает на тропу войны
ЕС планомерно заменяет сжигаемое топливо на возобновляемые виды энергии – солнечную и ветровую генерацию. В основе лежит стратегия обеспечения энергетической независимости от стран – поставщиков углеводородов: США, России, арабских стран. Стратегия ЕС по снижению выбросов СО2 планомерно выполняется (2012-й –10%; к 2020-му до –20%) и ставит целью к 2030 году добиться 50%, а к 2050 году и вовсе избавиться от использования углеводородов в энергетике. Из всех стран ЕС эту стратегию не поддержала только Польша, заявив на декабрьской климатической конференции прошлого года, что у них «тяжелое наследие социалистического периода» в виде ТЭС, металлургического комплекса, они выйти на уровень – 100% – к 2050 году не смогут.
11 декабря 2019 года Европейской комиссией был принят «Зеленый пакт для Европы» – план достижения нулевого суммарного выброса парниковых газов и нулевого суммарного загрязнения окружающей среды путем перехода от использования ископаемых к возобновляемым источникам энергии и сырья в странах – членах Европейского союза к 2050 году.
В рамках этой политики с 2021 года будут вводиться таможенные пошлины на «углеродный след» импортируемой в Европу продукции и сырья из стран, не имеющих углеродного регулирования. Основная цель трансграничного углеродного регулирования (ТУР) – это введение налога с целью уравнивания мер климатического законодательства в отношении внутренних и внешних производителей продукции для продажи в Евросоюзе. Такой налог обеспечит привлечение дополнительных денежных средств в государственные бюджеты стран ЕС.
В число товаров, которые могут подпасть под экологическую пошлину, входят газ, нефть, уголь, продукты нефтехимии, черные металлы, никель, медь, минеральные удобрения и др. А это значит, что российские экспортеры продукции могут столкнуться с тем, что на границе им придется оплатить таможенный сбор на СО2, который на сегодня в ЕС колеблется около 28 евро в пересчете за тонну СО2. И это будет относиться ко всем товарам и сырью, ввозимому в страны ЕС из стран, где отсутствует собственная система регулирования парниковых газов, к которым на сегодня относится и наша страна. Ориентировочно введение такой пошлины со стороны Европейского союза может означать дополнительные расходы для российских экспортеров в десятки миллиардов долларов в год. Простой расчет показывает, что Россия при экспорте углеводородов с общим объемом выбросов около 2 млрд т СО2-эквивалента в год даже при весьма усредненной цифре в 20 долл. за тонну вынуждена будет уплатить в бюджет других стран 40 млрд долл.
Опережая события, такие IT-гиганты, как Google и Microsoft, спешат заявить о повышении энергоэффективности и включаются в зеленые проекты. Так, компания Google, заявив о климатической ответственности и компенсировав все выбросы парниковых газов за счет развития солнечной и ветровой генерации электроэнергии, получила значительный рост акций, а собранные средства направила на научные исследования по созданию нового поколения аккумуляторов электроэнергии.
Международная организация гражданской авиации (ИКАО) утвердила систему компенсации сокращения выбросов углерода CORSIA для международных авиалиний, по которой уже с 2027 года все авиакомпании, включая российские, должны будут платить за выбросы СО2. Несмотря на то что Россия не стала страной – участницей этого соглашения, российским авиакомпаниям придется платить за выбросы парниковых газов при международных перелетах. Первые шесть лет уйдут на подготовительный этап. С 2021 по 2026 год включительно ИКАО будет проводить тренировочные торги по СО2, на которых лесные проекты могут занять лидирующие позиции, и это может стать хорошим дополнительным доходом для России.
Сейчас создается углеродный протекционизм по отношению к товарам с высоким углеродным следом. 17 международных бирж с 2013 года начали требовать от компаний представлять информацию о собственном углеродном следе и разработать стратегии по его снижению. Следующим шагом будет ограничение торговли товарами с высоким углеродным следом. К странам – производителям таких товаров относится и Россия.
СО2 как оружие в конкурентной борьбе
Чтобы смягчить негативные последствия введения новых пошлин, требуется создать внутренний рынок торговли выбросами парниковых газов. В этих условиях нужно думать, как из ситуации с «экспортом» выбросов СО2 перейти к высоким технологиям и поставлять на экспорт эквивалент сокращенных или поглощенных тонн СО2. Уже сейчас на углеродных рынках мира установились достаточно высокие цены на выбросы СО2. Так, в ЕС цена колеблется от 24 до 28 евро за тонну, в США – 17 долл., в Китае – 6–9 долл. Если мы не создадим внутренних рыночных механизмов, российским компаниям придется покупать сокращения выбросов парниковых газов на существующих зарубежных рынках по высокой цене, тем самым поддерживая зарубежные экономики в ущерб собственной. Если же мы создадим внутренние системы торговли, то сможем компенсировать выбросы экспортно ориентированных предприятий внутри страны, оставив средства от компенсации углеродного следа на развитие и поддержание отечественных сельского и лесного хозяйства. И это притом, что себестоимость углеродных тонн в России значительно ниже международных – 2–5 долл. за тонну СО2.
Можно, конечно, пойти по пути госрегулирования и устроить раздачу государственных сокращенных единиц особо нуждающимся и пострадавшим угольщикам или другим представителям сырьевиков, но тогда мы опять косвенно будем сохранять сырьевую ориентацию нашей экономики. В случае же с включением рыночных механизмов при стимулировании таких процессов со стороны государства мы сможем убить двух зайцев – инвестировать средства внутри страны и улучшить экологию.
Около 20% российских лесов находятся в зоне неуправляемых лесов (условно говоря, тех, которые на данный момент экономически невыгодно тушить за счет бюджетных средств в случае пожара). Используя потенциал этих лесов, можно почти на 10–15% увеличить количество принимаемых к зачету поглощенных единиц СО2, наладив на этих лесных территориях охрану лесов и тушение пожаров, то есть еще около 150 млн т поглощенного СО2 в год. Примерно 40 млн га сельхозугодий являются брошенными и заросшими лесом, их также можно оформить в качестве углерод-депонирующих лесов, а это примерно 8 т поглощения СО2 на 1 га в год. Таким образом, в оборот можно будет дополнительно ввести 0,5 млрд т к «имеющемуся в наличии» 1 млрд т СО2. Более чем в 40 регионах России необходимы проекты по сохранению и восстановлению противоэрозионных, полезащитных лесополос, которые по эффективности поглощения парниковых газов стоят на втором месте после сохранения лесов. На эти проекты также можно найти средства, используя экономические механизмы Парижского климатического соглашения.
Быть или не быть углеродному следу
Законопроект «О регулировании выбросов парниковых газов» примерно год назад обсуждался в правительстве. В этом обсуждении принял участие и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП). Однако именно РСПП выступил против рыночных отношений в сфере регулирования выбросов парниковых газов. Эта позиция не отражает позицию всех российских промышленников.
Лидерами, выступающими против торговли квотами выбросов парниковых газов, являются угольщики. Их позиция обусловлена прежде всего нежеланием менять что-либо в существующем положении вещей. Для сравнения: австралийские угольщики начали на угле делать водородное топливо, рынком сбыта для которого является Япония. Австралийцы, сжигая уголь, подают электричество на катод и анод, расщепляя воду на водород и кислород. Водород заливается в корабли-цистерны и отправляется через океан. Углекислый газ, который вырабатывается от сжигания угля, закачивается в шельф, в котором преобразуется в карбонаты, оставаясь в породе и не пополняя атмосферу парниковыми газами.
Следует отметить, что среди российских предпринимателей есть те, кто считает, что следует наладить торговлю СО2 и стремиться показать «экологическую нейтральность». В 2017 году РУСАЛ объявил о выходе нового бренда Allow, алюминия с низким углеродным следом. РУСАЛ варит свой алюминий на электроэнергии, полученной от Саяно-Шушенской ГЭС, не имеющей выбросов парниковых газов, а их прямые конкуренты в Китае и США используют уголь в качестве энергоносителя, выбрасывая миллионы тонн СО2 в атмосферу. Таким образом, РУСАЛ обошел мировых конкурентов, поскольку именно российский алюминий стали покупать Nestle, BMW, Apple и др.
Удаление из законопроекта рыночных механизмов торговли, очевидно, приведет к тому, что никому не будет выгодно заниматься выращиванием и сохранением лесов. Никакой фермер или лесничий не станет выращивать или сохранять лес, если за это не будут платить. С другой стороны, если поглощенную тонну СО2 можно будет продать на рынке, каждый фермер обнесет свои сельхозугодья лесополосой, которая даст ему еще и прирост урожайности в 30–40%.
В этой мировой игре по переходу на новую энергетическую парадигму, основанную на возобновляемых источниках энергии, СО2 становится неким драйвером, при помощи которого в ближайшие десятилетия будет стимулироваться переход на энергетику нового поколения без потребления углеводородов. У России опять же есть в этой сфере огромный потенциал за счет больших территорий и лесов.
Как превратить тушение лесных пожаров в выгодный бизнес
Сегодня, приступая к реализации Парижского соглашения, надо учесть опыт работы по Киотскому протоколу. В 2013 году в ходе обсуждения в правительстве итогов работы Киотского протокола было отмечено, что в России было реализовано около 300 проектов по сокращению выбросов парниковых газов и только два лесных. Было продано около 300 млн т единиц сокращения выбросов (ЕСВ) СО2. Получается, если считать по средней цене 10 долл. за тонну ЕСВ, то Киотский протокол принес в российскую экономику около 3 млрд долл., которые были получены в результате инвестиций в экологию в основном на обновление технологий и установку новых очистных сооружений. Однако, несмотря на столь очевидные факты и цифры, в России была поставлена под вопрос эффективность данных механизмов. Упущенная выгода от выхода России из экономических механизмов Киото-2 (2013–2019) составила 4,2 млрд долл. из-за отсутствия торговли сокращениями и поглощениями парниковых газов.
Для того чтобы нам отстаивать интересы своего государства и наших граждан, а не поддерживать экономику других стран, в России необходимо создать условия для проектной деятельности по сокращению и поглощению выбросов парниковых газов. Для реализации лесных проектов надо внести в законодательство новый вид аренды лесов – аренда углерод-депонирующих лесов. Важно при этом зафиксировать адекватную ставку арендной платы, так как арендаторы будут нести затраты на охрану лесов от пожаров, вредителей, предотвращать незаконные вырубки. Упростить подготовку лесных проектов, поскольку необходимость соблюдения ряда требований значительно отражается на стоимости их подготовки, что не по силам оплатить сельским жителям, землевладельцам, землепользователям. Это стало в свое время одним из препятствий для массовой реализации лесных проектов в киотский период 2008–2012 годов. Сделав реализацию лесных проектов доступной, мы сможем значительно увеличить поглотительную способность России, привлечь средства на восстановление лесов, поднять занятость и доходы населения.
Экспортно ориентированные предприятия, заинтересованные в снижении своего углеродного следа, взаимодействующие с биржами, уже сегодня должны предоставлять отчетность, свидетельствующую о выбранных стратегиях по снижению углеродного следа. Частично они смогут это сделать за счет внедрения новых технологий, но до значительного снижения можно дойти за счет компенсации выбросов поглощениями в лесах. Так, например, крупные российские компании, акции которых торгуются на Лондонской бирже, согласно английскому законодательству, должны предоставлять отчетность по объемам выбросов парниковых газов на этих предприятиях. Подобные требования собираются выставлять Нью-Йоркская и Гонконгская биржи.
На сегодняшний день в России имеется опыт по разработке и продаже углеродных единиц как в рамках Киотского протокола, так и с использованием механизмов, предусмотренных Парижским климатическим соглашением. АНО «Центр экологических инноваций» реализовала в Алтайском крае лесной проект «Поглощение углерода путем лесоразведения в отдаленных районах Сибирского региона Российской Федерации», который состоит из трех отдельных периодов по Киотскому протоколу и периоду с 2020 по 2030 год по Парижскому соглашению.
Говоря о внедрении рыночных механизмов с целью сохранения российских лесов, стоит отметить, что идея сохранения природы становится все популярнее, прежде всего в молодежной среде. Это находит отражение в том, что многие из нового поколения молодых российских предпринимателей являются благотворителями в проектах по сохранению российской природы. При этом они действуют исключительно из добрых побуждений, не рассматривая природу как объект инвестиций. Фонд поддержки и развития природоохранных и других социально значимых проектов «Наш фонд» и АНО «Центр экологических инноваций» совместно разработали комплексную программу по реализации проектов в области сохранения и восстановления лесов. Программа может сочетать в себе элементы как благотворительности, так и выхода на рыночные механизмы с возможностью получения доходов на вложенные инвестиции. Такие проекты интересны еще и тем, что позволяют создавать новые рабочие места. Все это в комплексе можно назвать внедрением сквозных экологических технологий с использованием рыночных механизмов, которые могут быть задействованы в рамках реализации Парижского соглашения.
Чтобы получить максимальные выгоды для нашей страны в рамках реализации Парижского соглашения с учетом опыта по Киотскому протоколу, занять достойное место на рынке торговли углеродными единицами и внести вклад в сохранение наших природных ресурсов, необходимо реализовать ряд конкретных законодательных и организационных мер:
– ускорить принятие закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», в котором необходимо зафиксировать возможность проектной деятельности и возможность обмена (торговли) квотами внутри страны. Также в закон следует заложить возможность продажи сокращений и поглощений на международном рынке для обеспечения притока иностранных инвестиций в экономику;
– реорганизовать работу Российского реестра углеродных единиц с возможностью записи новых проектных сокращений и поглощений парниковых газов, провести работу по включению реестра в международную систему обращения углеродными единицами;
– с использованием зафиксированных в киотский период углеродных единиц в РКИК ООН и в Российском реестре углеродных единиц организовать пилотные сделки по передаче поглощений в зачет выбросов парниковых газов с целью формирования добровольного рынка поглощений парниковых газов в России и выхода международные рынки;
– способствовать реализации лесных проектов поглощения парниковых газов с созданием пилотных площадок (проектов), которые за счет частных инвестиций позволят отработать систему добровольного оборота углеродных единиц.
Учитывая межведомственный характер проблематики и выработки консенсуса на экспертном уровне, было бы целесообразно провести обсуждение на площадке Общественной палаты или Торгово-промышленной палаты, в стенах Федерального собрания, чтобы провести обмен мнениями, как лучше организовать новый рынок торговли СО2, с привлечением экспертов из МГУ, ВШЭ, других вузовских и научных центров и институтов развития.
комментарии(0)