Политический обморок. 30 лет назад началось разрушение Берлинской стены

Еще 6 ноября Берлинская стена охранялась пограничниками. Фото Аада ван дер Дрифта

На западноберлинской стороне поезд медленно проследовал станцию Лертербанхоф, называвшуюся в народе станцией призраков, поскольку на ней не останавливался в то время ни один поезд. После объединения Германии станция была перестроена и превратилась в главный вокзал Берлина. Остановка поезда была лишь на западноберлинской станции Цоогартен – светящейся огнями витрине западного благополучия. В Западном Берлине поезд никто не обыскивал, хотя некие фигуры в надвинутых на лоб шляпах и плащах с поднятыми воротниками проходили по вагонам, сверля пассажиров буравчиками внимательных глаз.

Причина появления Берлинской стены

Берлинская стена, представлявшая собой сложный комплекс инженерных сооружений, не только разделяла восточную и западную часть города, но и изолировала Западный Берлин от территории ГДР. Как выразился после начала сооружения стены (она строилась и совершенствовалась с 1961 по 1975 год) видный социал-демократ и в свое время правящий бургомистр Западного Берлина Вилли Брандт, «целый народ оказался взаперти». Он имел в виду не столько западноберлинское население (хотя это было логично), сколько восточных немцев, которые были изолированы от западного мира. Действительно, Берлин тогда стал заложником серьезных политических противоречий между СССР и США, настолько серьезных, что в тот период мир стоял на грани ядерной катастрофы. Исторически сложилось так, что три оккупационных сектора, в которых размещалась администрация западных держав после окончания Второй мировой войны, образовали Западный Берлин, ставший самостоятельной административной единицей. А восточный сектор, где находилась советская военная администрация, со временем стал столицей ГДР.

Если посмотреть на ситуацию глазами самих немцев, то во многом внешне она напоминает наше время. В Вашингтоне к власти пришел Джон Ф. Кеннеди. «Оценки, которые делало Министерство иностранных дел ФРГ, обнаруживали озабоченность тем, что США могут поставить собственные интересы над интересами немецких союзников. Аденауэр (тогдашний канцлер ФРГ) легко находил язык с республиканцами Эйзенхауэром (бывшим президентом) и Даллесом (главой ЦРУ), но не доверял демократу Кеннеди», – пишет в воспоминаниях глава внешней разведки МГБ ГДР Маркус Вольф.А у него благодаря мощной агентурной сети был доступ ко многим боннским тайнам.

Поменяйте Кеннеди на Трампа, а демократов на республиканцев – и аналогии налицо.

Но потом ситуация поменялась. Можно допустить, что Кеннеди оказался заложником мощного американского разведывательного и военно-промышленного лобби. Неудачное вторжение кубинских эмигрантов в заливе Кочинос, пишет Вольф, «побудило Хрущева и его внешнеполитических советников более наступательно подходить к западноберлинскому вопросу. Часть города, расположенная внутри территории ГДР, стала важным козырем в руках Хрущева».

Формально строительство Берлинской стены, или, как ее называли в ГДР, «оборонительного антифашистского вала» явилось следствием коллективного решения глав государств и правительств стран Варшавского договора, которое было принято под давлением Никиты Хрущева. Вольф приводит в своих воспоминаниях мнение Валентина Фалина, которого он характеризует как одного из лучших знатоков советской политики в германском вопросе. Фалин сказал Вольфу: «После событий в Венгрии, на Ближнем Востоке и Польше тема стабильности стала как нельзя более актуальной для Хрущева. Центральным пунктом была внутренняя стабильность ГДР. Я думаю, что кризис ГДР, закончившийся катастрофой в 1989 году, начался уже в 1953 году (волнения гражданского населения в ГДР, которые были подавлены с помощью советских танков)».

Хотя на этот счет до сих пор ведутся споры. Так, немецкое государственное информационное агентство Deutsche Welle (DW) приводит интервью с известным историком профессором Мартином Забровым, директором Центра изучения современной истории (Zentrum fur Zeithistorische Forschung) в Потсдаме, который считает, что движущей силой в возведении стены было тогдашнее руководство ГДР. По его мнению, «по большому счету обе стороны (СССР и ГДР) отвечают за это, но все-таки именно Ульбрихт был инициатором. Уже после того как решение было принято, Советский Союз забрал все в свои руки, организовав само строительство. Так что на СССР лежит своя доля ответственности. Но движущей силой этого процесса был Ульбрихт». Ульбрихт, считает Забров, «считал стену необходимой мерой на пути спасения ГДР».

Падение стены именно 9 ноября оказалось чистой случайностью. Фото Рафаэля Тьемара

Репарационная подоплека разного старта

Таким образом, следует признать, что сооружение Берлинской стены явилось следствием неудачи многократных попыток советского руководства (начиная со Сталина) добиться создания объединенной, но нейтральной и не входящей ни в какие военно-политические блоки Германии. Точно такое же положение складывалось и при последующем объединении Германии. Попытки Михаила Горбачева добиться создания единой, нейтральной, внеблоковой Германии по разным причинам также не осуществились. С другой стороны, причина крылась в неумении или невозможности руководства ГДР в рамках социалистической системы хозяйствования обеспечить своим гражданам аналогичный западногерманскому уровень жизни.

Правда, эти утверждения нуждаются в определенной корректировке. Речь идет о репарациях. Как известно, репарационные претензии СССР удовлетворялись, согласно решениям Ялтинской и Потсдамской конференций, путем изъятия из восточной зоны Германии и за счет германских активов, находящихся в Болгарии, Финляндии, Венгрии, Румынии и Восточной Австрии. Репарационные претензии Польши СССР должен был удовлетворить из своей доли, претензии США, Великобритании и других стран, имеющих право на репарации, будут удовлетворены из западных зон. Некоторую долю репарационных платежей СССР дополнительно должен был получить из западных зон Германии. Решения Ялтинской и Потсдамской конференций о репарациях СССР из западных зон Германии западными державами не были выполнены полностью. Согласно данным Главного трофейного управления, опубликованным в 1990-е годы российскими исследователями Михаилом Семирягой и Борисом Кнышевским, в СССР из Германии было вывезено около 400 тыс. железнодорожных вагонов, в том числе 72 тыс. вагонов строительных материалов, 2885 заводов, 96 электростанций, 340 тыс. станков, 200 тыс. электромоторов, 1 млн 335 тыс. голов скота, 2,3 млн тонн зерна, 1 млн тонн картофеля и овощей, по полмиллиона тонн жиров и сахара, 20 млн литров спирта, 16 тонн табака. В СССР вывезли телескопы из астрономической обсерватории университета Гумбольдта, вагоны берлинской подземки и круизные лайнеры. В частности, в 1950 году конфискованным в Германии технологическим, энергетическим и грузоподъемным оборудованием был оснащен строившийся в Краснодаре компрессорный завод. Стоимость изъятий из советской оккупационной зоны и ГДР составила, по оценкам Федерального министерства внутригерманских отношений, в общей сложности 15,8 млрд долларов, что эквивалентно приблизительно 14 041 тонне золота. Понятно, что экономика будущей ГДР была фактически обескровлена подобным размером репарационных выплат, изъятие которых было прекращено в 1954 году. С другой стороны, Западная Германия стала объектом помощи по плану Маршалла. План Маршалла (англ. Marshall Plan, официальное название European Recovery Program, «Программа восстановления Европы») – программа помощи Европе после Второй мировой войны. Он был выдвинут в 1947 году американским государственным секретарем Джорджем К. Маршаллом и вступил в действие в апреле 1948 года. В осуществлении плана участвовали 17 европейских стран, включая Западную Германию.

План Маршалла содействовал установлению послевоенного мира в Западной Европе. Заявленной США целью реализации плана было восстановление разрушенной войной экономики Европы, устранение торговых барьеров, модернизация промышленности европейских стран, вытеснение коммунистов из властных структур и развитие Европы в целом.

Под давлением советского руководства от участия в плане Маршалла отказались социалистические страны. План Маршалла начал осуществляться 4 апреля 1948 года, когда Конгресс США принял закон «Об экономическом сотрудничестве», предусматривавший четырехлетнюю программу экономической помощи Европе. Общая сумма ассигнований по плану Маршалла (с 4 апреля 1948 по декабрь 1951 года) составила около 13 млрд долларов, причем основная доля пришлась на Великобританию (2,8 млрд), Францию (2,5 млрд), Италию (1,3 млрд), Западную Германию (1,3 млрд), Нидерланды (1 млрд). Это обеспечило Западной Германии лучшие по сравнению с Восточной Германией стартовые условия для послевоенного экономического развития. Падение Берлинской стены, исходя из вышеизложенного, было лишь вопросом времени.

Экономический кризис и его политические последствия

Кризис ГДР и всей социалистической системы, наступивший в 1989 году, стал следствием резкого ослабления СССР, который был уже не в состоянии поддерживать существование социалистических государств Восточной Европы ни экономическими, ни военными средствами. Как отмечал видный советский и российский экономист, исполнявший в свое время обязанности премьер-министра российского правительства при Борисе Ельцине, «в 1989 году промышленное производство (в СССР) перестает расти. С начала 1990 года оно падает». Не случайно Михаил Горбачев еще в 1987 году отказался удовлетворить просьбу Эриха Хонеккера о дополнительных поставках нефти в ГДР.

Для ГДР это означало не только нарастание экономических трудностей, но и сокращение базы политической поддержки режима СЕПГ. Интересен такой факт, что именно с 1986 года западногерманская федеральная разведывательная служба (BND) начала проводить каждые полгода опросы приезжающих в ФРГ граждан ГДР на предмет их отношения к объединению страны. В опросных листах, которые получал каждый въезжающий в ФРГ, содержались вопросы, касающиеся того, насколько опрошенный гражданин ГДР идентифицировал себя с ГДР. Важно отметить, что, согласно данным, которые приводит тогдашний глава этого ведомства Ганс-Георг Вик в книге «ГДР глазами BND», от 72% до 78% всех опрошенных говорили о необходимости воссоединения страны. Большинство опрошенных не поддерживало режим ГДР. Примечательно, что существенным фактором, который содействовал поддержанию подобного «общегерманского сознания», было желание граждан ГДР жить по социальным стандартам ФРГ.

Само падение стены именно 9 ноября 1989 года явилось полной случайностью. 6 ноября под давлением массовых демонстраций в руководстве СЕПГ был разработан новый закон, касающийся свободы передвижений, но он уже не устраивал население. Поэтому на следующий день ушло в отставку правительство ГДР во главе с Вилли Штофом. В выступлении перед Народной палатой в этот день Штоф признал за собой политическую ответственность за тотальный кризис в стране, а 8 ноября подало в отставку политбюро СЕПГ. Падение стены произошло вследствие полной несогласованности действий и, более того, растерянности высшего руководства СЕПГ в ходе проходившего в это время пленума ЦК СЕПГ, обсуждавшего в числе прочих вопросов новый порядок поездок граждан ГДР в Западную Германию, включая и выезд на постоянное жительство. Согласно Конституции республики, последнее слово оставалось за парламентом – Народной палатой, которая и должна была принять решение. Но сменивший тяжелобольного Хонеккера новый лидер СЕПГ Эгон Кренц внезапно поручил провести пресс-конференцию по итогам пленума члену политбюро партии Гюнтеру Шабовски, который даже не присутствовал на пленуме, но занимал пост секретаря ЦК по информации. Этим обстоятельством и обуславливалось решение Кренца. Отвечая на вопрос одного из иностранных журналистов, Шабовски растерялся и объявил, что постановление о новых правилах вступает в силу немедленно. После этого стене оставалось существовать несколько часов. Толпы граждан ГДР и западноберлинцев начали ее демонтаж. Главным было то, что решение упростить условия выезда в ФРГ отвечало настроениям общества ГДР.

Последствия падения стены

Известный советский дипломат Игорь Максимычев, находившийся в тот период в Берлине, отмечает: «Нельзя не признать, что поведение руководителей ГДР 9 ноября и после него носило сумбурный характер и вызывало подчас впечатление глубокого политического административного обморока». Можно согласиться с Максимычевым: объективно события 9 ноября сыграли роль начала конца ГДР. Они подорвали престиж государства как такового и продемонстрировали эффективность давления улицы на государственные органы. После них, утверждает он, и произошел перелом в настроениях демонстрантов. Бывший ранее главным лозунг «Народ – это мы», который допускал сохранение реформированной ГДР, все чаще стал заменяться лозунгом «Мы – единый народ», который подразумевал курс на объединение с ФРГ. Однако было бы ошибочным думать, что падение Берлинской стены было только внутригерманским событием.

Падение Берлинской стены часто сравнивают с ликвидацией железного занавеса, разделившего послевоенную Европу на две части. Гельмут Коль, вошедший в историю как канцлер-объединитель Германии, любил повторять, что «единство Германии и европейское единство – две стороны одной медали». Именно с 1989 года в Европе начались глубокие изменения. В своей речи по случаю падения Берлинской стены Бернхард Фогель, глава Фонда Конрада Аденауэра, 10 лет тому назад писал: «10 восточноевропейских государств возвратились в Европу и заняли свое место в ее середине. Европа не может позволить себе из страха перед вызовами глобализации оказаться в изоляции. Глобализация началась с падением стены и с развалом коммунизма».

Но сильная единая Германия, превратившаяся в экономическую основу Евросоюза, – только одна сторона случившегося, которая позволила Европе во многих вопросах говорить с США на равных. Другой стороной стало усиление военно-политического блока НАТО с Германией в качестве его важнейшего звена. Они стали оказывать влияние не только на события на Европейском континенте, но и благодаря наступившей глобализации распространять свое влияние далеко за пределы Европы.