Среда ненависти. Чем нотариус может помочь в борьбе с кибербуллингом

Фото pixabay.com

Каждый год Федеральная нотариальная палата России констатирует рост примерно на 25–30% фиксаций случаев буллинга, троллинга, хейтинга и других проявлений оскорбительного и агрессивного поведения в Интернете. Сейчас этот показатель составляет около 30 тыс. случаев в год.

В принципе это пока капля в море. По данным исследования Института образования НИУ ВШЭ, около 70% российских подростков признаются в том, что были участниками или жертвами онлайн-травли. Это миллионы и десятки миллионов людей.

Вовлеченность нотариата в обеспечение интернет-безопасности граждан пока минимальна. Если учесть, что в стране работает порядка 8 тыс. лицензированных нотариусов, то среднее количество фиксаций кибербуллинга на одного нотариуса невелико. Большинство людей просто не знают о самой возможности задействовать нотариальные конторы для защиты от киберугроз. Поправки, позволяющие фиксировать у нотариуса факты троллинга, буллинга, хейтинга и других опасных явлений в Сети, были внесены в федеральное законодательство только летом 2016 года.

Тем не менее ежегодный и существенный рост обращений в нотариальные конторы говорит о том, что наше общество постепенно начинает понимать эффективность нотариата и необходимость задействовать всю правовую систему для защиты себя и своих детей.

Сразу отмечу, что нотариусы не дают никакой правовой оценки зафиксированным словам и фразам и дальнейший ход дела не отслеживают. Это уже является прерогативой суда, который решает, как охарактеризовать заверенную нотариусом переписку. Кстати, возможность фиксации у нотариусов той или иной информации в Сети была и до 2016 года. Касалась она в основном экономических и имущественных споров. Так вот, за всю мою многолетнюю практику я не припомню случая, чтобы суды отклоняли нотариальные протоколы фиксации интернет-переписки.

Иными словами, нотариально зафиксированный скриншот сетевого троллинга, хейтинга, буллинга и других социально опасных интернет-явлений становится бесспорным аргументом для судебных органов, даже если сам автор оскорбительных записей, владелец сайта или социальной сети к тому времени удалят эти сообщения.

Фиксация нотариусом скриншота с оскорблениями и угрозами позволяет судам не тратить времени на их проверку, и они гораздо быстрее могут открывать делопроизводство. Все дело в том, что любой скриншот в принципе подделать довольно сложно, но у человека, владеющего графическими программами, такая возможность есть. В моей практике я с такими подделками лично не сталкивался, но слышал различные истории от своих коллег. Например, когда мама одного школьника, работавшая в полиграфической рекламе, дорисовала пару оскорбительных фраз в соцсетях, чтобы скомпрометировать одноклассников, которые якобы третировали ее сына.

Для выявления подлинности скриншота в суде могут назначить графическую экспертизу, которая будет сверять шрифты, с точностью до микрона проверять расстояние между словами и буквами в слове. Процедура эта не быстрая, она может очень сильно затянуть рассмотрение вопроса. За это время сторона ответчика имеет возможность удалить все искомые сообщения, сузив до минимума законодательную базу стороны обвинения.

Нотариусы графическими экспертизами кибербуллинга не занимаются, но проводят определенную проверку аккаунтов, выясняют их принадлежность, чтобы понять, откуда идет негатив. Кроме этого, важным моментом является оперативность. Если вместе со скриншотом выслать активную гиперссылку на страницу с оскорбительным или агрессивным контентом, то с фиксацией обычно никаких сложностей не возникает. Чем быстрее родитель или законный представитель ребенка, подвергшегося травле, предоставит доказательства, тем труднее обидчику будет в дальнейшем уйти от  ответственности.

К сожалению, значительная часть общества не понимает, что цифровизация нашего жизненного пространства, в том числе и сетевого, неотвратима. Интернет больше не является забором, на котором можно написать все что угодно и не нести никакой ответственности, как это было 15–20 лет назад. Многие, особенно молодые люди, до сих пор не осознают, что оскорбительное и агрессивное поведение в мессенджерах и социальных сетях может привести к судебным делам.

Да, детям до 14 лет не грозит уголовная ответственность, но их родителей в принципе могут привлечь к административной ответственности по статье 5. 35. КоАП РФ – «Неисполнение родителями или иными законными представителями несовершеннолетних обязанностей по содержанию и воспитанию несовершеннолетних». Конечно, большинство конфликтных ситуаций в этом возрасте, как правило, замалчивается. Иногда они решаются после вмешательства родителей, крайне редко к ситуации подключаются школьные учителя.

Но зачастую безнаказанность в детском возрасте приводит к тому, что ребенок и после 14 лет продолжает самоутверждаться в Сети подобным образом. А в 14 уже наступает частичная уголовная ответственность. Если кибербуллинг приведет к психическому расстройству у другого человека, причем не важно, у ребенка или у взрослого, это может быть трактовано как нарушение статьи 111 УК РФ  «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью».

Ну а в 16 лет наступает уже полная уголовная ответственность, там уже действует статья 110. 1  «Склонение к совершению самоубийства», статья 128. 1  «О клевете», многим известная 282-я статья  «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». В последнем случае в тексте статьи прямо упоминается Интернет как возможный информационный носитель враждебных действий.

В комитете Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей уже поддержали введение уголовной ответственности за троллинг и буллинг, которые, в частности, доводят несовершеннолетних до самоубийств. Если соответствующий закон будет принят, то можно будет классифицировать проявления агрессии и оскорблений в Сети и получить соответствующую статистику уголовных дел. Пока же точную цифру вычленить трудно, поскольку она утоплена в классификаторах других видов преступлений.

Тем не менее если взять за основу уже упомянутую примерную цифру в 30 тыс. протоколов нотариальной фиксации кибербуллинга в год, то можно предположить, что определенный процент обращений к нотариусам в итоге трансформировался в уголовные и административные дела. Хотя на практике фиксация у нотариуса может являться и упреждающей мерой для интернет-обидчика, чтобы подчеркнуть серьезность намерений истца и неотвратимость наказания.

Конечно, в подобных делах существует большое количество тонкостей, главным образом лингвистических. Психологи и специалисты по интернет-безопасности уже сейчас выделяют более 10 разновидностей кибербуллинга: от банального исключения ребенка из игр и коммуникаций до киберсталкинга – этим термином могут называться попытки взрослых связаться с детьми и подростками через Интернет с целью личной встречи и дальнейшей сексуальной эксплуатации. А еще существуют аутинг, фрейтинг, диссинг, грифинг.

Разбираться во всем этом судам нелегко. Если агрессия и оскорбления онлайн носят открытый характер, то суды выносят решение оперативно. Если речь идет о более тонком троллинге, исключающем откровенный негатив, то может быть назначена лингвистическая экспертиза.

В любом случае двигаться по этому пути необходимо. Увеличение количества судебных прецедентов по кибербуллингу и их публичная огласка могли бы стать действенной дисциплинирующей мерой для воспитания и правовой культуры молодежи. А нотариат в этом вопросе мог бы выступить катализатором и ускорителем подобных процессов.

Ведь ситуация на самом деле аховая, особенно в Москве, где количество нотариальных фиксаций кибербуллинга ежегодно увеличивается чуть ли не вдвое. Роскомнадзор и правоохранительные органы борются с крупными преступными сетевыми сообществами, тонко подталкивающими детей и подростков к самоубийствам, но на бытовом уровне агрессии и оскорблений в Сети меньше не становится.

В Интернете очень много правильных и полезных проектов по противодействию буллингу: как онлайн, так и офлайн. Но почти все они направлены в помощь жертвам, учат их психологически преодолевать последствия травли. Агрессор остается безнаказанным и просто может выбрать себе новую жертву. Помешать ему, привлечь к ответственности и сделать наше общество более здоровым – это не только задача, но и социальная миссия, в том числе и нотариального сообщества.