Россия готовится к атаке цифровых гигантов

Графика pixabay.com

Внесенный депутатом Госдумы Антоном Горелкиным законопроект об ограничении доли иностранцев в значимых информационных ресурсах вызвал активную общественную дискуссию.   Ни для кого не секрет, что основной мишенью данного законопроекта является «Яндекс», головная компания которого зарегистрирована в Нидерландах.

Существует мнение, что законопроект Горелкина – проявление стремления государства усилить свой контроль над российским IT-сектором, который начинает играть все более значительную роль в условиях надвигающейся цифровой экономики. Государство хочет сохранить рычаги влияния над ведущей российской IT-компанией и не допустить перехода управления к иностранным игрокам, будь то зарубежные IT-гиганты, или крупные инвестиционные фонды.

Является ли подобный подход очередным проявлением кремлевского алармизма? Очевидно, что думский проект – запретительная инициатива, призванная в экстренном режиме залатать законодательные дыры. В то же время инициатива Горелкина довольно успешно вписывается в международный законодательный тренд. Американские и европейские парламентарии в последнее время были вынуждены снять розовые очки в отношении технологических гигантов. Становится очевидно, что инициированные американскими регуляторами антимонопольные расследования в отношении Google, Amazon, Facebook и Apple рискуют стать первым эпизодом в коренном переосмыслении влияния технологических гигантов на общество. Несмотря на колоссальные блага, которые приносят лидеры индустрии, отсутствие внятного регулирования создало ряд ощутимых рисков для западных государств, особенно в экономической и социальной сфере.

Как показывает практика последних лет, цифровые великаны далеко не всегда стремятся играть по правилам, и все чаще ведут себя как хищнические монополии, в лучших традициях американских «баронов-разбойников» конца XIX века. Вполне вероятно, что в отсутствии конкуренции, западные игроки будут воспроизводить поведенческую модель, которую мы сейчас видим на рынке США.

Зарождение технополии

Многие представители американских политических элит в последние несколько лет высказывают свои опасения касательно усиления монопольных тенденций в IT-секторе США. Большинство руководителей корпораций Кремниевой долины традиционно не скрывают своей приверженности Демократической партии Соединенных Штатов, активно делая пожертвования кандидатам от демократов на избирательных кампаниях различных уровней. Несмотря на долгоиграющее партнерство, именно демократы выражают наибольшие опасения, когда речь идет о деятельности технологических компаний. Двое из троих главных претендентов на роль кандидатов от Демократической партии на предстоящих президентских выборах выступают с резкой критикой технологических гигантов. Сенатор США от Массачусетса Элизабет Уоррен открыто заявляет о своих планах расчленить технологических гигантов на более мелкие составляющие, прежде всего для защиты конкурентной экономической среды. Сенатор от Вермонта Берни Сандерс, уступивший Хиллари Клинтон на прошлых президентских праймериз, поддерживает риторику Уоррен.

Сенатор Эми Клобушар, очередной претендент на номинацию от демократов, в недавнем интервью Washington Post просуммировала виденье демократического истеблишмента и заявила об «огромной проблеме с монополиями», прежде всего имея в виду технологических гигантов. Среди самых тревожных сигналов Клобушар выделила тот факт, что за последние пять лет количество поглощений в США выросло более чем на 50%. Это говорит о значительной консолидации денег и власти среди небольшого количества игроков.

Монополии и конкуренты

Последствия подобной консолидации видны уже сейчас. Технологические гиганты все более ведут себя как всесильные монополии, подавляя прогресс и влияя на политическую повестку, и все менее – как амбициозные новаторы, которые зародились в гаражах калифорнийских пригородов.

Конечно, сегодняшние звезды американского IT являются продуктами конкурентной среды. Apple, Amazon, Google, Facebook – все эти компании стали лидерами рынка после победы в честной конкурентной борьбе. Проблема кроется в том, что технологические звезды принялись делать после победы. Экономист Джеймс Бессен из Бостонского Университета предвидел сегодняшнюю ситуацию и описал процесс монополизации IT-сектора США. Сначала компания добивается конкурентного лидерства на рынке, а затем, путем стратегических поглощений сохраняет доминирующее положение. Лидеры становятся больше, количество конкурентов снижается. Вслед за снижением конкуренции наступает экономический спад. Рост производительности замедляется, зарплаты стагнируют, а расхождение между победителями и проигравшими продолжает увеличиваться.

Технологические гиганты активно используют свои ресурсы для подавления конкуренции. Лидеры стремятся удержать положение на рынке, путем скупки возможных конкурентов, или копирования функционала соперников. Facebook особенно преуспела в этой практике. Приобретение разработчика аппаратуры виртуальной реальности Oculus является хорошим примером стратегии Facebook по устранению конкуренции в зародыше. На данный момент Oculus сосредоточен на разработке игровой аппаратуры, но, с самого начала команда заявляла, что планирует развивать платформу с упором на социальные сети и новые методы коммуникаций. Так, создатель Oculus VR Палмер Лаки на игровой конференции E3 заявил, что  индустрия видеоигр не должна быть основным бенефициаром развития виртуальной реальности. Именно «социальные» амбиции Oculus привели к покупке разработчика технологии виртуальной реальности компанией Цукерберга. С момента покупки Oculus топ-менеджмент Facebook постепенно выдавливал команду создателей. На днях проект покинул Нейт Митчелл – последний представитель первоначальной команды. Кстати, подобная участь постигла создателей Whatsapp и Instagram, которые ушли из своих проектов после покупки их Фейсбуком, в основном именно из-за идеологических разночтений с новых руководством.

На другом полюсе стратегии по борьбе с конкуренцией Facebook лежит история со Snapchat. Создатели популярной социальной сети в 2013 году отказались от предложенных Facebook 3 млрд долл. В течение следующих нескольких лет Facebook скрупулезно копировал функционал Snapchat и внедрял его на своих платформах, прежде всего в Instagram. Именно благодаря стойкости создателей Snapchat, пользователи Instagram сейчас увлеченно накладывают различные фильтры на свои Stories и наслаждаются разросшимся функционалом. Хотя Snapchat пока держится, и в отличие от Facebook, смогла избежать крупных медийных скандалов, чувствует себя проект откровенно так себе. Конкурировать с компанией, обладающей аудиторией более двух миллиардов активных пользователей, оказалось непростой задачей, особенно когда эта компания поставила целью выжать тебя с рынка.

Многие представители истеблишмента Кремниевой долины не скрывают тяготение к монополиям. В свое время Питер Тиль – человек, стоявший у истоков платежной системы Paypal – прямо заявил, что считает монополию идеальным состоянием для любой амбициозной IT-компании. В своем эссе «Конкуренция – это для лузеров» Тиль обосновал существование технологических монополий необходимостью создания колоссальной добавленной стоимости, которая нужна для ускорения прогресса и производства инноваций. По мнению Тиля, только монопольное положение генерирует достаточный доход для инновационного развития, позволяя корпорациям концентрироваться на разработке новых продуктов, вместо яростной борьбы с конкурентами. Это заявление было сделано в 2014 году, задолго до скандала с Cambridge Analytica, распространения экстремистских фейковых новостей в социальных сетях, регулярных утечек колоссальных массивов данных пользователей, попыток технологических гигантов открыто шантажировать муниципальные власти США, и еще множества замечательных явлений, которые выросли вместе с американскими технологическими монополиями.

Что если?

Конечно, не стоит ожидать, что западные корпорации будут напрямую экспортировать агрессивную модель роста на внешние рынки. Технологические гиганты годами набирали политический вес в США, лоббируя корпоративные интересы на верхах, и влюбляя в свои условно-бесплатные продукты массового пользователя. Едва ли они смогут в одночасье получить подобную мощь на развивающихся рынках. Однако полностью игнорировать технологические монополии не стоит.

Монопольное положение одного из западных игроков может привести к вполне осязаемым последствиям для российской экономики. На данный момент «Яндекс» и Mail. ru выступают своего рода противовесами на рынке диджитал-маркетинга в РФ. Так, по итогам 2018 года, Google контролировал примерно 54% рынка, «Яндекс» и Mail. ru – чуть более 45%. Уже сейчас, даже на российском рынке Google постепенно двигается к лидирующему положению, что неудивительно, учитывая колоссальные финансовые резервы компании. Вполне возможно себе представить, что при сохранении текущего тренда Google однажды сумеет занять доминирующее положение на российском рынке.

Укрепление американского монополиста на российском рынке развяжет корпорации руки, и позволит ей довольно успешно воспроизводить поведенческую модель, которая уже используется в США. Заполучив монопольное положение, Google будет стремиться к сохранению лидерства, приступив к систематическому подавлению конкурентной среды и скупке потенциальных соперников. Кропотливая работа по созданию внутреннего рынка инноваций, которую российское правительство выстраивало с помощью инвестиций в технопарки, венчурные фонды, технологические гранты, и всяческие другие стимулы, вся выстроенная система будет выведена из равновесия. Самые перспективные российские разработки будут активно скупаться, а рядовые IT-продукты просто не смогут конкурировать с аналогами западных гигантов.

В последние годы корпорации показали свою готовность выдавливать конкуренцию всеми доступными путями, параллельно стремясь манипулировать политическими процессами. В международной практике на данный момент можно выделить два направления реакции на подобный процесс. С одной стороны, европейские технологические компании, которые давно перестали пытаться конкурировать с американскими гигантами, предпочитая ютиться в менее прибыльных нишевых отраслях. С другой стороны, на противоположном политэкономическом полюсе разместилась КНР, активно выстраивающая экономические барьеры, призванные защитить внутренний рынок инноваций.

Очевидно, что Российскому государству предстоит осознать себя на этой плоскости, постепенно вырабатывая вдумчивую стратегию ответа на возникшую угрозу. В условиях активной цифровизации и повышения значимости диджитал-инфраструктуры в стране, государственный аппарат должен заниматься мониторингом IT-отрасли, стремиться к сохранению конкурентной среды, а также к проактивному пресечению попыток негативного влияния внешних игроков на российский рынок.