Финляндию догонять не надо, с ней надо кооперироваться

Фото pixabay.com

Статья Анатолия Комракова «Немцы советуют русским догнать и перегнать Финляндию» (см. «НГ» от 26.03.19) указывает на главное условие технологического прорыва (задача, поставленная в майском указе президента) – возрождение отечественного машиностроения. 23-е место в мире после Финляндии и Чехии и основных стран БРИКС, 0,5% в мировом технологическом экспорте – с этими показателями прорыва не сделаешь.

В указе, правда, есть намек на решение прорывной задачи – развитие международной кооперации и несырьевого экспорта. Хотя не очень понятно, почему развитие международной производственной кооперации (МПК) ограничено рамками Евразийского экономического союза. Ведь она глобальна, как глобально и участие России в мировой экономике. Ведь, несмотря на санкции Запада, она продолжается с рядом западных стран и даже с США: в производстве оборудования для добычи и переработки нефти и газа, в авиа- и автостроении, производстве оборудования для АЭС и энергетики, электроники, космоса и т.д.

Проблема для нас в том, что ее масштабы до сих пор невелики и, главное, что российские предприятия в силу сырьевой в целом структуры экономики в этой кооперации специализируются в основном на производстве низкотехнологической части совместного продукта. А это означает, что в международных цепочках создания добавленной стоимости (экономическая суть кооперации) российские предприятия довольствуются минимальными доходами.

Конференция ООН по торговле и развитию (UNCTAD) называет это «ловушкой специализации» для предприятий развивающихся стран. Чтобы выбраться из нее, как показывает опыт Китая и новых индустриальных стран, необходимы меры организационного и экономического характера и в первую очередь инвестиции в НИОКР, повышение производительности труда плюс меры государственного содействия, включая таможенные, налоговые льготы, создание соответствующей нормативно-правовой основы участия в МПК, что давно сделано во многих странах. После выполнения этого «домашнего задания» можно смело требовать от отечественных машиностроителей технологического прорыва и обеспечения достойного места в международной торговле, которую, как известно, на три четверти и более составляет обмен технически сложной, наукоемкой продукцией на базе производственно-технологической кооперации.

Пока же, как говорится в статье Комракова, машиностроители сами пытаются реанимировать отрасль, а помощь чиновников остается в основном на словах. К сожалению, картина слабого участия машиностроения в МПК не меняется в течение многих лет. Пример: еще в начале нулевых в Москве Михаилом Фрадковым была защищена кандидатская диссертация с выводом о том, что условием выхода России из положения сырьевого придатка Запада является развитие производственно-технологической кооперации с технологически передовыми странами, в том числе Северной Европы. Став вскоре главой правительства, он, к сожалению, ничего не сделал для реализации поставленной им же задачи, несмотря на многочисленные обращения к нему, в том числе рабочей группы Торгово-промышленной палаты РФ по международной производственной кооперации.

Для реализации поставленной майским указом президента задачи развития несырьевого, неэнергетического экспорта и кооперации у России, по нашему мнению, имеются реальные предпосылки. Это мощный и технологически передовой (апробированный мировым рынком) оборонно-промышленный комплекс, который «должен вытянуть гражданку», новейшие разработки в областях софтиндустрии, цифровых технологий, программного обеспечения. Но одно дело – предпосылки, а другое – воля и желание их реализовать.

Для реализации этих предпосылок необходимы переосмысление и реновация не только структуры экономики, но и всей системы поддержки промышленного экспорта и кооперации, начиная с внедрения проэкспортной политики на предприятиях; скоординированные на уровне отраслей экономическая, промышленная, торговая и, наконец, внешняя политика. Надо, чтобы заработал принцип «экспортного лифта» от НИОКР до серийного производства плюс поддержка государством реализации на внешних рынках товаров и услуг с использованием всего современного арсенала средств вхождения и закрепления на этих рынках. Здесь многому можно научиться у наших китайских товарищей, как они в свое время учились у нас.

Что касается Финляндии, то вряд ли стоит ее «догонять», учитывая различия масштабов экономик, их ресурсной базы и векторов интеграционных связей. Но, безусловно, стоит воспользоваться огромным опытом добрососедства и сотрудничества, который, особенно «золотой век восточной торговли» 70–80-х годов, хорошо помнят и в России, и в Финляндии. Чтобы вернуться к крупномасштабному сотрудничеству на благо обеих стран сегодня, как, впрочем, и тогда, необходимы политическая воля, инициативы и дипломатия высшего уровня. Этому объективно способствует «турбулентность» в международных отношениях, в том числе в отношениях США–ЕС, и рост настроений в странах – членах Евросоюза в направлении большего учета национальных интересов.

Стоит напомнить масштабы нашего сотрудничества с Финляндией в эпоху их расцвета, когда торговля с СССР обеспечивала более 10% ВВП страны и четверть ее внешнеторгового оборота. Стоит напомнить и опыт организации этого сотрудничества сторонами, когда, например, Долгосрочная программа торгово-экономического, промышленного и научно-технического сотрудничества, заключенная в 1977 году на 15 лет, определяла конкретное взаимодействие предприятий на перспективу. Центральное место в программе занимала производственная кооперация в 17 отраслях промышленности по более чем 60 направлениям. Как непосредственный участник подготовки и реализации этой уникальной программы скажу, что в ней не было прожектерства: все указанные направления были предварительно тщательно проработаны сторонами.

Развал Союза крайне негативно отразился на сотрудничестве с Финляндией и долгосрочных планах его развития. Но уже в 1997 году в совместной статье автора этих строк и финского бизнесмена, доктора экономических наук Ханну Линнайнмаа, опубликованной под грифом Российско-финляндской торговой палаты с эпиграфом «Старый друг – лучше новых двух», подчеркивалась выгодность для сторон восстановления кооперационных связей и совместного производства глобально конкурентоспособной продукции. В качестве примеров масштабной взаимовыгодной и высокотехнологичной кооперации приводились данные о строительстве АЭС «Ловииса», атомных ледоколов в Финляндии, электровозов серии «SR-1» для финских железных дорог на Новочеркасском электровагоностроительном заводе (110 единиц), комплектации строящихся в Финляндии для нас судов российским оборудованием, совместном производстве «Нокиа» электронных автоматических станций «ДХ-200» для России.

Относительно недавно, в 2013 году, в Турку финские и российские судостроители обсудили и приняли рекомендации о взаимодействии в арктическом судостроении и целесообразности формирования совместного морского кластера международного масштаба для реализации проектов Стратегии развития Арктической зоны РФ. Сегодня активное участие в подготовке кооперационных проектов сторон принимает торгпредство РФ в Финляндии в части использования передовых технологий в арктическом судостроении, выполнения контрактов на строительство новой, более мощной АЭС «Ханки-Киви», включая субпоставки для нее с предприятий Республики Карелия и др.

К чему все эти примеры? Да к тому, что если, как говорится в статье Комракова, «при нынешнем состоянии отечественного машиностроения шансы на прорывное развитие в экономике страны очень небольшие», то давайте повышать их при помощи международной производственной кооперации.