О России и "глубинных" россиянах

Клаузевиц предупреждал, что Россия «может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров». Карл Вильгельм Вах. Портрет Карла фон Клаузевица. Первая половина XIX века

Все страны живут по законам, а Россия – по пословицам и поговоркам.

Россия государство не торговое и не земледельческое, а военное, и призвание его быть грозою света.

            Александр II

 В интересное время живем, господа, очень интересное! Пока в США обсуждают очередной план расчленения России, опубликованный в вашингтонской газете Hill, являющейся, по сути дела, изданием Конгресса США, у нас все как по команде принялись за обсуждение статьи Владислава Суркова «Долгое государство Путина», предрекающей наступление новой эры отныне и на века.

Как человек, живо интересующийся такого рода проблемами, решил вложить свой скромный вклад в эту интересную и своевременно развернутую дискуссию. Свои рассуждения сознательно начинаю с приведенных цитат Александра II, содержание которых имеет прямое отношение к поднятым Владиславом Юрьевичем вопросам.

Утверждение о существовании в нашем государстве чего-то вечного и безупречного – это, на мой взгляд, иллюзия, которая подтверждается всей историей государства Российского. Этот обман чувств, нечто кажущееся, то есть искаженное восприятие реально существующего объекта или явления объясняется многими причинами. И главные среди них – мы, русские люди, которым ну никак не подходят всякие «Пятые французские республики» или нечто подобное.

Помните у Валентина Пикуля железного канцлера Отто фон Бисмарка? Будучи в середине XIX века послом Пруссии в Российской империи, он изучил русский язык и очень прилично на нем изъяснялся. Его любимым словом стало русское «ничего». Он восхищался его широтой и глубиной, его многозначностью и часто использовал в частной переписке, например объединяя два языка так: «Alles ничего». В многогранном русском слове «ничего», произносимом с различной интонацией, есть лукавая сдержанность, означающая «а нам все равно». А это значит, что мы часто безразличны к тому, что происходит вокруг нас. Ну как это было, например, в августе 1991 года.

Мой любимый философ Николай Бердяев в произведении «Истоки и смысл русского коммунизма» писал: «Русской душе не сидится на месте, это не мещанская душа, не местная душа. В России в душе народной есть какое-то бесконечное искание, искание невидимого града Китежа, незримого дома. Перед русской душой открываются дали, и нет очерченного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламенном искании правды, абсолютной, божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалуется о горе и страдании народа и всего мира, и мука ее не знает утоления. Душа эта поглощена решением конечных, проклятых вопросов о смысле жизни. Есть мятежность, непокорность в русской душе, неутолимость и неудовлетворенность ничем временным, относительным и условным. Все дальше и дальше должно идти к концу, к пределу, к выходу из этого «мира», из этой земли, из всего местного, мещанского, прикрепленного… Славянский бунт – пламенная, огненная стихия, неведомая другим расам».

А еще – наша удаль. «Потому что не свобода у нас, а воля, и не права, а вольности, и в охотку нам жить не по закону, а по справедливости (или по понятиям, что в принципе одно и то же), – пишет Светлана Гамзаева в статье «Транс-цен-ден-тально!», опубликованной в «Независимой газете» 30 марта 2016 года. – От состояния ниже плинтуса мы можем легко воспарить к космизму. И от любви до ненависти один шаг. Потому-то русские долго запрягают, да быстро едут (опять по Отто фон Бисмарку. – В.В.). И вообще ты или пан, или пропал. Нам легче пребывать в крайностях. Или – или. Середина для нас – довольно нудная работа. И чувство меры – не наша ценность. Мы не любим полутона. И уж или режем правду-матку, или молчим в тряпочку. И русский бунт бессмысленный и беспощадный. И покорность наша, впрочем, бессмысленна и беспощадна тоже».

И глава государства у нас не меньше чем помазанник Божий, свят-свят. И столь беспредельна может быть наша любовь к нему, как и горяча ненависть. А вот местную власть не признаем, нам обязательно подавай президента, ему и пишем, к нему взываем. Нам неинтересно, например, собрать мусор рядом с домом и вообще что-то вокруг себя обустраивать, не наш это масштаб. Нас зажигает геополитика с ее глобальными историями про Америку и Украину, гибридные войны и многополярный мир.

Можно, конечно, меня спросить: а что общего между славянским бунтом, русской удалью и русским «авось»? Для меня это презрение к авторитету государства или, если хотите, индивидуальный анархизм. В этом коренное отличие россиян от среднеевропейского индивидуума, для которого авторитет государства (особенно в протестантских странах) особенно велик. Именно поэтому, например, в Латвии донос считается гражданским долгом (горько убедился в этом на собственной «дипломатической шкуре»), а в России доносчиков презирают.

В этом плане мой взгляд на русский народ коренным образом расходится с либералами как старого, так и нового толка. В данном случае достаточно вспомнить философа Константина Леонтьева, по которому «русский народ специально не создан для свободы». Все это перекликается с сегодняшними либералами, считающими, что «парадигма русскости – это империя, приоритет государства над личностью и целостность всей насильственно сколоченной территории вместе с покоренными и подчиненными власти людьми на ней». Именно этим они пытаются объяснить тот факт, что современные россияне в массе своей неожиданно уверовали в Путина и его во многом имперскую идею. Хотя сам президент пришел к ней долгим путем горьких проб и ошибок и прямых подтасовок, навязанных Западом (расширение НАТО, ЕвроПРО, «Восточное партнерство» и т.д. и т.п.). Бунтарская энергетика русского народа проявилась в крупнейших событиях ХХ века, будь то Февральская и Октябрьская революции, или событиях 1990-х, приведших к развалу СССР и созданию на его обломках целого ряда государств, провозгласивших в своей массе политический плюрализм и верховенство индивидуума.

Кстати, начало правления Владимира Путина многие начинают отсчитывать с назначения его премьером в конце лета 1999 года. Разумеется, еще рано подводить итоги. Никуда Путин уходить не собирается, а замены ему даже близко на российском политическом горизонте не просматривается. И не столько в силу характера самой личности президента и сложившихся партийно-политических реалий, сколько в силу того, что крайне трудно представить себе курс, альтернативный тому, который все эти годы проводит Путин.

Путин, как и в начале 2000-х, продолжает оставаться самым адекватным своей стране правителем. А нынешний период можно назвать самым сильным вызовом стране периода его президентства. Владимир Владимирович уже внес свой существенный вклад в мировую историю, приняв мудрое решение о начале с сентября 2015 года операции российских ВКС в боевых действиях против запрещенных в нашей стране террористических формирований «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра» на стороне правительственных войск в ходе гражданской войны в Сирии. Теперь будущее России во многом будет зависеть от развития событий вокруг Украины. Отвечая на этот вызов, Путин исходил не из сиюминутных соображений, а из своего видения будущего страны, в котором народ его поддерживал и продолжает поддерживать.

Разделит ли нынешняя Россия участь СССР и какая идеология может появиться на развалинах бывшей империи? Исторический опыт свидетельствует: без идеологической составляющей невозможно обеспечить долгую жизнь государства. Коммунистическая идеология успешно мобилизовала народные массы на ратные и трудовые подвиги. Россия потерпела поражение в ряде войн (Русско-японской, Первой мировой, чеченской кампании 1994–1996 годов) именно из-за того, что их не поддерживало население страны. Но когда весь народ проникался идеей вооруженной защиты Отчизны, одерживались блестящие победы (Отечественная война 1812 года, Великая Отечественная, вторая чеченская кампания).

Немецкий военный теоретик генерал Карл фон Клаузевиц утверждал, что такая страна, как Россия, «может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров». В нашей истории была Смута, так называют период на рубеже XVI–XVII веков. Это драматичное время в истории Руси известно переходным правлением семи бояр (Семибоярщина), а также двумя самозванцами Лжедмитриями, с которыми в страну ворвались польские, литовские и шведские интервенты, крымские татары. Всеобщий хаос был усилен грабежами и разбоем на фоне страшного голода и опричнины Ивана Грозного.

В результате были потеряны исконно русские земли, сократилась численность народа, возникла реальная угроза его культурным и религиозным устоям. Позже пресеклась династия Романовых – на смену пришло государство Ленина. Расстреляли из танков Советы – пришли олигархи. Подняло головы и вражье племя. А как будет называться современный этап в истории нашей страны?

25 апреля 2005 года президент России Владимир Путин в Послании Федеральному собранию заявил: «Прежде всего следует признать, что крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Для российского же народа оно стало настоящей драмой. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории. Эпидемия распада к тому же перекинулась на саму Россию».

По словам американского политолога Збигнева Бжезинского, Россия, ставшая в XX веке «созидателем великой территориальной державы и лидером идеологического блока государств-сателлитов, территория которых простиралась до самого центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря, превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах. Только непригодные для жизни и недосягаемые северные просторы представляются безопасными в геополитическом плане». Не правда ли, есть что-то зловеще схожее с временами Смуты?

Армия царя Пирра в 279 году до н.э. вела наступление на войска римлян. Сопротивление последних в конце концов было сломлено, но потери победителей оказались столь велики, что Пирр заметил: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска». Отсюда и пошло выражение «пиррова победа», которое вполне можно применить в настоящих условиях к приписываемой себе американцами победе в холодной войне с Советским Союзом. Символом той «победы» стало падение в декабре 1989 года Берлинской стены между Восточным и Западным секторами Берлина.

Доктрина «нового мышления» и «мирного сосуществования» пришедшего в 1985 году к власти в СССР Михаила Горбачева повлекла за собой фактическое самоустранение СССР от лидерства в возглавляемой им группе стран, составлявших мировую систему социализма. Причем на принципах уступчивости Западу. В результате распалась мировая социалистическая система, создававшаяся на завоеваниях СССР во Второй мировой войне как альтернатива капиталистическому Западу и ставшая итогом нашей Победы. В качестве финала 25 декабря 1991 года Горбачев объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР, а 26 декабря Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования страны. Могучий Советский Союз распался.

Об устранении России как одной из сильнейших держав мира откровенно заявил американский президент Билл Клинтон на закрытом совещании Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США 25 октября 1995 года. Общественности известно лишь начало его пространной речи. Но она явилась своего рода программой действий на многие годы вперед. Поэтому процитирую ее основную часть полностью.

«Последние 10 лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока, – не без гордости констатировал Клинтон. – Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием: мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать.

Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд долл., сотни тонн золота, драгоценных камней и т.д. Под несуществующие проекты нам передано за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. т меди, почти 50 тыс. т алюминия, 2 тыс. т цезия, бериллия, стронция и т.д.

В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно. Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наша цель и задача – и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии. Когда в начале 1991 года работники ЦРУ передали на Восток для осуществления наших планов 50 млн долл., а затем еще такие же суммы, многие из политиков, военные также не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии нескольких лет, видно: планы наши начали реализовываться.

Однако это не значит, что нам не над чем думать… В ближайшее 10-летие предстоит решение следующих проблем:

– расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что были организованы нами в Югославии;

– окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии;

– установление нужных нам режимов в оторвавшихся от России республиках.

Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США».

Эта циничная, но отражающая реальное положение дел речь совсем в другом свете показывает наших «партнеров». Сейчас уже не секрет: с Россией хотели поступить так же, как с Югославией. Более того, задача фрагментации РФ, судя по приведенным ниже фактам, не снята с повестки дня американского Конгресса и по сей день.

К сожалению, с началом демократизации наше государство перестало проводить четкую политику в идеологической области. Делается все возможное, чтобы очернить советское и российское прошлое. Для этого используются фальсификация истории войн и вооруженных конфликтов с участием российских и советских войск, нечистоплотные измышления о жизни политических и военных деятелей России (СССР), бредовые идеи насчет гегемонистских устремлений русского народа. Миллионными тиражами публикуются опусы этих словоблудов. Чего только стоят недавние бредни Быкова!

Объединение, духовный подъем нашего общества возможны только на основе великой и возвышенной общей цели, краткая формулировка которой называется общенациональной идеей, а развернутая форма – государственной идеологией. Без идеологии невозможны ни государственное развитие, ни победа в войне.

Надо создать государственный комитет по идеологии, основным направлением деятельности которого станет патриотическое, духовно-нравственное воспитание, борьба с внутренними и внешними идейными врагами. Образовать научно-исследовательский центр по противодействию идеологическим диверсиям. Принять федеральный закон о лишении гражданства лиц, не выполняющих конституционного долга и обязанностей по защите Отечества, допускающих клеветнические измышления и фальсификацию прошлого и настоящего страны. А также закон о введении идеологической цензуры и лишении лицензий издательств, телевизионных и радиоканалов за распространение информации антироссийской направленности.

Споры о нашей национальной идее давно утихли. Понятно стало, что найти ее не так просто. А еще сложнее сделать так, чтобы она всем понравилась. А не может ли так быть, что эта идея все-таки у нас есть, а мы ее просто не осознаем? Действительно, история показывает, что в стабильных государствах всегда существовала некая связывающая общество идеологическая концепция. Хотя не всегда она является официально провозглашаемой.

Отсутствие внятной национальной идеи, которая содержала бы четкое понимание социальной справедливости и демонстрировала, что наше государство построено на основе справедливости, стало одной из главных идейных причин падения СССР. Откровенная несправедливость в отношениях российской элиты и народа не способствует возникновению духовного подъема, самопожертвования, без которого в приемлемые сроки совершить технологический рывок невозможно. А это ведет к нарастанию социальной напряженности, усиливает негативные явления в экономике, что в конечном счете может привести к резкому изменению внутриполитической обстановки в нашей стране.

Начало нового курса – это серьезный сдвиг вправо (с существенными элементами левизны), отражающий интересы и чаяния более 90% населения и коренных народов России. Становится ясно, что эта тенденция – свидетельство наступления момента истины для России. Все отечественные западноиды (термин Александра Зиновьева) и монетаристы выдохлись: нет ни свежих, вдохновляющих идей, ни продуманных концепций обустройства России – одни перепевы старых мелодий и постмодернистские упражнения. Россия жаждет независимости, разумной почвенности и консерватизма как последних рубежей сохранения себя в истории.

Представленные тезисы – своего рода мгновенная реакция на идеи, выдвинутые в статье Владислава Суркова, всего лишь краткое изложение некоторых условий строительства «долгого государства Путина». Нужен срочный переход от дискредитировавших себя идей неолиберализма в ее российском исполнении к подлинно национально ориентированной модели развития страны.

«Потому что то, что, может, вначале и получается, в результате расползается, не имея четких границ, и теряет структуру. Такая необходимая жертва величию. Может быть, когда-нибудь нам надоест все это и мы снизойдем к простым, локальным делам с их скромными целями, с их тактильной реальностью, когда стоит протянуть руку – и уже дотронешься. И может быть, тогда захочется собрать наконец мусор и всерьез следить за чистотой, договориться о правилах, выбрать реальную представительную власть – освоить всю эту во многом скучную и прагматическую науку обустройства мира. Может быть, когда-нибудь. Но явно не сейчас», – считает Светлана Гамзаева, и ваш покорный слуга целиком и полностью согласен с ее мнением.