Груз невыученных уроков

За 30 лет Сингапур из доиндустриальной страны превратился в постиндустриальную. Может, нам у него чему-то поучиться? Фото Pixabay

Вот еще один год потерян для развития России. Как были сырьевой экономикой, так ею и остаемся. Может быть, останемся навсегда. Впрочем, не совсем так, ибо ценное сырье раньше или позже либо кончится, либо перестанет быть востребованным мировым рынком. Навсегда мы останемся на обочине мирового прогресса. 

За четверть века существования постсоветской России ничего не сделано для того, чтобы прервать печальную для каждого думающего российского патриота негативную тенденцию нашего развития. Что я имею в виду? Располагая колоссальными природными ресурсами и огромным интеллектуальным потенциалом, Россия за последние 100 лет не смогла преодолеть технологического отставания от передовых стран, хотя такая цель ставилась многократно. Так может быть, мы сумеем чему-то поучиться у других стран? 

О Китае мы уже многое знаем, но гораздо меньше – о новых индустриальных странах (НИС), которые за те же четверть века продвинулись далеко вперед по пути индустриализации и создания инновационных производств, а некоторые из них примерно за 30–40 лет совершили рывок от доиндустриальных стран в постиндустриальные. О них и поговорим.

Из третьего мира – в первый

Начнем с Сингапура, многолетний руководитель которого Ли Куан Ю, уже ставший легендарной личностью, автобиографическую книгу назвал «Сингапурская история. 1965–2000 гг. Из третьего мира в первый». Страна маленькая, но сколько в ней было больших проблем! Полиэтничное, поликонфессиональное и разноязыкое население, которое по преимуществу было малограмотным и безграмотным. Здесь очень наглядно проявилась роль личности в истории. Почти с нуля, шаг за шагом, изобретательно и упорно, ломая господствовавшие каноны, Ли Куан Ю инициировал решения по наращиванию потенциала своей страны. Сегодня Сингапур – это высокотехнологичная и процветающая страна, доход на душу населения в 2017 году составил по номиналу 57,7 тыс. американских долларов, а по паритету покупательной способности (ППС) – 85,2 тыс., что больше, чем во многих развитых странах.

Если Сингапур – небольшая островная страна, то Южная Корея (Корейская Республика) – это государство, в котором проживает более 50 млн человек. Она тоже не была обласкана ни природными ресурсами, ни судьбой. Бывшая японская колония, Корея после освобождения в 1945 году была разделена победителями на Южную и Северную (КНДР). Но вскоре колоссальный ущерб обеим частям страны нанесла корейская война (1950–1953). Южная Корея сегодня – высокоразвитое государство, об этом хорошо известно в мире, в том числе и россиянам. О многом говорит размер средней месячной зарплаты, составившей в том же 2017 году 3350 американских долларов.

Если Ли Куан Ю изначально знал, что и как делать на каждом этапе развития страны, при этом она не знала социальных потрясений, то архитектор южнокорейских реформ генерал Пак Чон Хи (1962–1979) отказался от неудачных попыток внедрить в стране американскую модель реформ и по примеру Японии стал создавать крупные корпорации (чеболи) и ввел пятилетние планы развития. Его правление в мире считалось диктатурой и сопровождалось массовыми движениями протеста. Однако в историю Пак Чон Хи вошел как выдающийся реформатор, творец «южнокорейского экономического чуда».

Но вернемся к Сингапуру. Там очень жесткие порядки, которые приезжим обязательно надо знать и соблюдать, дабы нечаянно не попасть под секиру Фемиды. Но вот парадокс! На Западе эти порядки считают драконовскими, а многие посещающие Сингапур люди, включая моих знакомых, чувствуют себя там очень комфортно и хотели бы оставаться подольше в этой стране. Президент Путин тоже хотел сделать Россию комфортной для проживания людей, но дискомфорт, увы, не снижается, а скорее набирает обороты. И дело не только в том, что опять что-то запрещают, кого-то сажают, выявляют еще одну банду грабителей или исламских террористов. Старики недовольны увеличением пенсионного возраста, люди с низким достатком боятся нового повышения стоимости услуг ЖКХ, малый бизнес стоит перед угрозой банкротств в связи с предстоящим повышением цен на топливо, средний и крупный бизнес готовится к потерям в результате повышения НДС и ухудшения условий получения кредитов в случае повышения ключевой ставки, а близкие к Кремлю владельцы и управленцы мегакомпаний живут в ожидании новых против страны и их лично санкций. Неуютно стали себя чувствовать многие НКО, правозащитники, условно независимые СМИ и журналисты. Мало кому хочется получить ярлык «иностранного агента» или сесть на нары за репост. И уж чего давно не было, так это боязни многих наших граждан новой войны. Сегодня милитаристская риторика не сходит с экрана ТВ, идет неустанное бряцание оружием, множатся военные учения, чего не было даже в худшие годы холодной войны. Тогда, насколько я помню, на плакатах были призывы борьбы за мир и осуждение поджигателей войны.

В число развитых стран вошел и Тайвань, к ним приблизилась Малайзия и ряд других государств, но о них мы поговорим в другой раз.

Что же способствовало быстрому росту стран, совершивших прыжок из третьего мира в первый? Начнем с того, что у руля реформ стояли крупные личности с широким кругозором, стратегическим мышлением и с пониманием законов экономического и общественного развития. Они ставили перед своими странами стратегические цели, под их руководством создавались модели социально-экономических реформ. При этом власти прекрасно понимали, что совершить переход от доиндустриальной стадии развития к индустриальной и тем более постиндустриальной, опираясь лишь на собственные силы, невозможно. Поэтому их внешняя политика строилась таким образом, чтобы расположить к себе высокоразвитые страны и привлечь к развитию собственных стран транснациональные корпорации (ТНК). Как писал Ли Куан Ю, «мы приветствовали каждого инвестора… Мы просто из шкуры вон лезли, чтобы помочь ему начать производство». В результате «американские транснациональные корпорации заложили фундамент масштабной высокотехнологичной промышленности Сингапура».

НИС сумели найти баланс между планом и рынком. По мере становления национальных институтов и успехов в экономическом развитии планы постепенно уходили в сторону, открывая простор для рыночных механизмов. В то же время в ряде НИС были и остаются планы (но не директивные, а индикативные) социально-экономического развития, в свое время они были во Франции и Японии. Экономики практически всех вышеназванных стран имеют экспортную направленность. Особо отмечу: никаких многозатратных имиджевых проектов руководители НИС не позволяли и решительно пресекали сладкую жизнь чиновников.

Руководители НИС большое значение придавали развитию транспортной инфраструктуры, понимая, что в противном случае будет торможение не только быстрого развития экономики, но и страны в целом. Образование и наука имели приоритетное значение. Готовили кадры специалистов как в лучших западных университетах, так и в вузах собственных стран, в которых на постоянной или временной основе часто читали лекции ученые из высокоразвитых стран. Практически в каждой НИС было министерство, занимавшееся проблемами развития науки и технологий. 

В числе приоритетных задач было развитие конкуренции в экономике, постепенно создавались равные условия для государственных и частных предприятий, для отечественных и иностранных предпринимателей. Вслед за экономической конкуренцией росла конкуренция и в политической сфере, хотя этот процесс по-разному протекал в разных странах. В одних он шел плавно, хотя и не быстро, в других успехи на этом направлении достигались в острой борьбе. Приходилось бороться за верховенство закона, за независимый суд, за честные выборы, против фальсификации их результатов, против коррупции, которая в некоторых НИС имела глубокие корни.

Телега впереди лошади: проблемы особого пути

Нам трудно, но еще возможно что-то заимствовать и у Китая, и у новых индустриальных стран, поскольку мы пошли принципиально другим путем. Руководители новых индустриальных стран изначально и недвусмысленно рассчитывали на помощь Запада. На это рассчитывал, как известно, и Китай. Его внутреннюю и внешнюю политику четко определил Дэн Сяопин. Главное на данном этапе, заявил он своим коллегам, – это развитие страны, используя капиталы, технологии, управленческий опыт Запада. Поэтому Запад не критиковать, на самостоятельную роль на мировой арене не претендовать, тихо сносить возможные обиды и нелестные отзывы в адрес страны. А когда Китай станет мощной экономикой, добьется успехов в науке и технологиях, укрепит вооруженные силы, тогда он и займет подобающее ему место на мировой арене. И надо сказать, Китай добился даже большего, чем можно было ожидать. 

Именно Запад, прежде всего США, сыграли едва ли не решающую роль в индустриализации Китая, создании мощного инновационного потенциала, подъема науки и накоплении огромных валютных резервов. Торговля Китая ни с какой другой страной мира, кроме США, не могла бы ежегодно давать ему профицит, который с 2000 по 2017 год составил 4,32 трлн долл. без учета профицита второй половины 1990-х годов. Вашингтон вопрос о дисбалансе в торговле с КНР не поднимал, однако президент Трамп решил сложившуюся ситуацию поломать. Но Пекин очень дорожит торгово-экономическими отношениями с Америкой и сделает все возможное, чтобы их урегулировать. По этой же причине он стремится не нарушать принятые США санкции против России, несмотря на то что ценит добрые с нею отношения и входит в ШОС и БРИКС.

Что касается постсоветской России, то у правящего класса нет стратегии развития, рассчитанной на многие годы вперед. В начале 2000-х ставилась цель промышленно-инновационного развития, без чего, как утверждалось, Россия скатится на обочину мирового прогресса. Но не хватило политической воли преодолеть трудности, возникшие на пути перевода сырьевой экономики на рельсы промышленно-инновационного развития. Сырьевая модель какое-то время давала казне немалые доходы, но она уже давно себя исчерпала. Началась стагнация экономики, страна оказалась в ловушке. Зная циклы подъема и спада цен на энергоносители на мировом рынке, экономические власти стали направлять нефтедоллары не столько в экономику, сколько в кубышку на черный день. А коль скоро тощие инвестиции, то скудным будет и рост экономики. Но потом на пути нашего развития встала геополитика. В первые годы нового тысячелетия отношения России с Америкой были довольно конструктивными. Но надо знать эту страну, она никогда на добро не отвечает добром, а воспринимает его как должное. И 10 февраля 2007 года на Мюнхенской конференции по безопасности президент Путин в довольно жесткой форме подверг критике политику США на мировой арене. Вашингтон воспринял это как вызов, с этого времени начинается ухудшение российско-американских отношений.

Но то, что стало происходить дальше, выше моего понимания. А я, извините за нескромность, далеко не приготовишка. Я окончил военное училище и два года служил в воинской части еще при Сталине. Благодаря отцу я в общих чертах знал, что он собой представлял. А с весны 1959 года я стал заниматься международными отношениями, став референтом международного отдела ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов), с 1968 года кандидат, а с 1980-го – доктор исторических наук, занимался правозащитной и политической деятельностью, объездил полмира. Могу объяснить логику Сталина, заключившего договор с нацистской Германией и силой насаждавшего советскую модель социализма в освобожденных от фашистских войск странах. Мне понятны мотивы Хрущева, по решению которого на Кубу были завезены ракеты с ядерной начинкой. Мне понятна и политика Брежнева, Горбачева и Ельцина. Понятной была и логика противостояния двух прямо противоположных общественных систем и двух военных относительно сопоставимых блоков. 

Но нынешнюю внешнюю политику я понять не могу! Россия, не имеющая современной промышленности, развитого инновационного сектора, потерявшая в ходе радикально-либеральных реформ машиностроение и станкостроение, немалую часть научного потенциала, большую часть инженерно-технических кадров, переживающая глубокий демографический кризис, объявила своими противниками НАТО и поддерживающие эту организацию страны. Это при том, что ВВП США составляет около 20 трлн долл., примерно столько же у их союзников, а у нас 1,5 трлн и нет серьезных союзников. Это что, разрыв с реальностью и проявление храбрости, как в «Песне о Соколе» Горького?

Не могу ответить и на часто задаваемый знакомыми историками вопрос: «Если мы готовимся к войне, то с кем будем воевать? Раньше мировой социализм готовился к войне с мировым капитализмом. Но сейчас и у нас капитализм, хотя и малоцивилизованный, а у наших противников уже посткапитализм. Так за что будем воевать?» Я в шутку отвечаю: «Почитайте «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголя, вам все станет ясно».

Эта токсичная дипломатия

Дипломаты должны способствовать созданию благоприятных условий для развития страны, а не заниматься перебранкой со своими оппонентами, как это часто бывает у нас. Наверное, многие помнят слова нашего дипломата, который сказал своему западному коллеге: «На меня смотри, глаза не отводи!» Но если говорить о дипломатии в широком смысле, то тут возникают гораздо более серьезные проблемы.

Почему мы перессорились со многими соседями? Не потому ли, что стали защищать изуверскую сталинскую политику? Коль скоро новая Россия стала правопреемницей СССР, то не грешно было бы извиниться перед теми странами, которые сильно пострадали от политики сталинистов. Обиженные этой политикой люди нередко переносят свои обиды на Россию. Но вопрос заключается в том, как на это реагировать. Объяснять, что русские тоже страдали от сталинского террора? Понимая природу обид, делать на это скидку или вовсе не замечать? Мы же практически во всех случаях отвечаем зеркально, наживая себе недругов. Мы даже с Союзным государством  часто вступаем в перепалку. Коллеги говорят, что такой задиристой политики у нас еще не было.

Известно, что Крым вошел в состав России в 1783 году, но в 1954 году указом президиума Верховного совета СССР был передан Украине. Пока оставался СССР, это особого значения не имело, но после его распада возникла коллизия. По справедливости он должен перейти к России, но по закону он оставался за Украиной. Как мы решили эту коллизию, хорошо известно. Но за этим последовало столько проблем, что решать их придется новым властям, если не новым поколениям людей. То, что между Россией и Украиной возникла небывалая вражда, я считаю провалом нашей дипломатии.

Мы часто вредим сами себе. Мы хотели, чтобы наш представитель в Интерполе Александр Прокопчук стал его президентом, и он имел на это шансы. Но выдвинутое Следственным комитетом РФ против американского предпринимателя Уильяма Браудера обвинение в организации в России преступного сообщества, виновного в отравлении нескольких человек, предположительно и Сергея Магнитского, встретило резко негативную реакцию в США и ряде других стран. Президентом Интерпола был избран гражданин Республики Корея. Наша сторона очень хотела встречи президента Путина с президентом США Трампом, уже была достигнута договоренность о том, что она состоится на полях саммита «большой двадцатки» в Аргентине. Но 25 ноября два украинских катера и баржа без разрешения РФ вошли в наши воды и были обстреляны российской стороной, в результате ранения получили три человека, суда были отбуксированы в Керчь, а их состав арестован. Мы считаем это провокацией. Только на такую провокацию можно было по-другому ответить, элементарно просчитав, какую реакцию это вызовет на Западе, прежде всего в США. Трамп, которого его противники обвиняют в связях с Россией, вынужден был отменить встречу с Путиным.

Еще пример. Два бомбардировщика Ту-160 и военно-транспортный самолет Ан-124 были направлены в Венесуэлу, как говорилось, для совместных учений. Вашингтон посчитал это вызовом, в ответ Конгресс США принял резолюцию против строительства газопровода «Северный поток – 2» и обратился к странам Евросоюза с призывом отказаться от его строительства, а президента Трампа призвал вводить санкции против нарушающих эту резолюцию. Европарламент тут же принял резолюцию о прекращении строительства «Северного потока – 2». Допустим, экономические интересы ведущих стран ЕС возьмут верх и газопровод будет достроен. Но зачем себе создавать проблемы?

Мы не умеем и защищаться. Нам сильно навредила история с отравлением Скрипалей. По здравом размышлении ни России, ни Британии отравление бывшего полковника ГРУ и его дочери не было нужно. Разве только на свой страх и риск могли это сделать те, чьи коллеги и их семьи пострадали от нашего бывшего разведчика. Кто эти два человека, которые дважды посещали Солсбери, мы вообще могли не знать. Но мы назвали их туристами, и ТВ показало их лица. Тогда надо было с ними публично побеседовать, выяснить, кто они – искусствоведы, архитекторы или художники. Но этого сделано не было и, как говорится, пошла писать губерния.

P.S. Наша ахиллесова пята – сырьевая экономика. Если будут нарастать такие природные катаклизмы, какие происходили в мире в 2018 году, это может заставить власти многих стран отказываться от минерального топлива. Россия окажется в очень трудном положении. Начать переход на рельсы промышленно-инновационного развития в условиях санкций можно было бы, мобилизуя все средства страны, как это делал Рузвельт в период Великой депрессии. Но у нас, на мой взгляд, для этого нет человеческого потенциала. Выход один – свернуть нашу внешнеполитическую активность и искать способы примирения с Западом.