Исаак Калина: Москва, как никакой другой город, дает возможность учителю проявить себя

Исаак Калина уверен, что грамотный управленец не должен быть надзирателем, особенно в современной школе. Фото с сайта www.mos.ru

Московские ученики стали победителями Всероссийской олимпиады школьников, завоевав 906 наград, 191 из которых золотые. Всего за семь лет число москвичей, которые оказались лидерами этого важнейшего интеллектуального смотра школ России, увеличилось более чем в три раза. Эксперты и педагоги связывают это достижение с серьезными переменами, произошедшими в системе образования столицы. Глава Департамента образования Москвы Исаак КАЛИНА рассказал журналисту «НГ» Александру МАЛЫШЕВУ о том, что изменилось в московской школе, почему родительские собрания образца 1975 года должны остаться в прошлом, и о том, надо ли педагогам волноваться об аттестации.

- Исаак Иосифович, заметными результатами нескольких лет активного совершенствования столичной системы образования стали победы школьников на Всероссийской олимпиаде, но новшеств было много. Как реформы изменили, например, педагогический состав московской школы?

– Я бы не назвал происходящее реформами, поскольку реформа – это изменение целей и задач, а цели и задачи системы не меняются: обеспечить хорошее образование московским школьникам. У нас менялась структура управления, механизмы управления. Сильно ли это изменило педагогический состав? Думаю, если и происходят какие-то изменения в нем, то оттого, что в школу приходят новые технологии, очень серьезно повысилась заработная плата, работа педагога стала более привлекательной. Поэтому в системе образования в Москве появилось больше молодежи и стало гораздо больше мужчин. Я противник гендерного деления педагогов, но факт остается фактом – количество мужчин-педагогов у нас растет.

Еще стоит отметить интересную тенденцию – появление в системе образования выпускников не педагогических вузов, а выпускников классических университетов, технических вузов, которые приходят, чтобы дети учились у них физике, информатике, робототехнике.

Не думаю, что такие позитивные изменения в педагогическом корпусе являются следствием только изменений структуры системы образования или механизмов управления. В первую очередь причина в том, что город обеспечил учителю материальную стабильность и дал ему все инструменты современных технологий.

– После объединения школ в образовательные комплексы их руководители стали отвечать за гораздо больший коллектив, большее хозяйство. Успевают ли директора образовательных комплексов следить за всем, ведь раньше похожей работой занимались несколько человек?

– В вашем вопросе было ключевое слово «следить», которое иногда усиливают и заменяют на «надзирать». Но грамотный управленец не является надзирателем. Следить и надзирать можно за одним или двумя объектами, но даже в небольшой школе это дело неблагодарное и малорезультативное. Управлять – это точно не надзирать. Управлять – это четко сформулировать цель, грамотно поставить задачи, договориться со своим коллективом о правилах, обеспечить его ресурсами для решения этих задач и вести мониторинг результатов. Все эти пять видов деятельности с учетом современных технологий не зависят от того, какого размера у тебя учреждение. Если ты это умеешь – ты будешь делать это в организации любого размера. Если не умеешь, то не сможешь управлять даже небольшой школой. Уже более семи лет у нас существует ресурс обращений граждан к руководителю департамента по проблемам, которые возникают в школах. И я рад констатировать, что по сравнению с первыми годами работы количество обращений серьезно уменьшилось. И проблемность обращений тоже заметно снижается, что говорит о том, что подавляющее большинство директоров сумели выстроить у себя в школах настоящую и работающую систему управления.

– Подразумевает ли укрупнение школ большую стандартизацию работы учителя? Могут ли учителя сейчас проявить свою креативность, как могли сделать это в маленьких школах, где иногда работали по авторским методикам?

Московские школы в последние годы удалось обеспечить современным оборудованием, о котором предыдущие поколения учителей и учеников могли только мечтать. Фото агентства «Москва»

– Есть федеральные образовательные стандарты, огромное количество документов, регламентирующих требования к результатам учебного процесса, и неважно, где они применяются – в деревне или большом городе, маленькой или большой школе. Уровень города – обеспечивать условия для того, чтобы образовательный процесс шел успешно. Я знаю реакцию педагогов, приезжающих из других регионов и других стран, и могу с уверенностью сказать, что по условиям, по оснащенности процесса московские школы – одни из самых современных. Наша задача – создать учителю лучшие условия, а если он креативный – это не зависит от того, в большой или маленькой школе он работает. Думаю, большинство родителей были бы рады, если бы каждый учитель работал по стандарту и соответствовал некому высокому уровню качества. Если система образования соответствует высоким стандартам – это точно не негативная ее характеристика…

Другое дело – есть ли у учителя возможность придумывать что-то свое. Вот в фигурном катании есть три вида выступлений – обязательная программа, произвольная программа и показательные выступления. Если фигурист прекрасно откатает обязательную программу, он дальше спокойно переходит на произвольную, если и там все будет хорошо – его возьмут на показательные выступления. Но невозможно, будучи слабым в обязательной и произвольной программах, вдруг сверкнуть в показательных выступлениях. Любой учитель в любой школе страны, который обеспечивает обязательное качество образования, имеет возможность реализовать любую свою «произвольную программу». А если им заинтересуются коллеги – он может еще устроить им и «показательные выступления». А Москва как никакой другой город дает возможность любому учителю, дошедшему до третьего уровня, показать себя. Для этого приспособлены и Московская электронная школа, и учительские конкурсы, и олимпиады, и МособрТВ, где учителя могут поделиться своим опытом.

– А как сегодня развивается Московская электронная школа (МЭШ)?

– Наши коллеги из Департамента информационных технологий продолжают оснащение школ современным оборудованием. К концу 2018 года большинство школ Москвы получат его. Что касается контентного наполнения проекта, то, как и задумывалось, главными авторами контента МЭШ являются московские учителя. Это вполне естественно – вряд ли кто-то лучше опытного учителя знает, какие элементы нужны для урока, какой сценарий урока будет удобен, и самое главное, что нет никакого чиновника над ними, который бы решал: это хорошо, а это плохо. Да, при Московском методическом центре образования есть группа модераторов, в составе которой те же самые московские учителя, признанные сообществом, опытные, с высокими результатами учеников. Но они не решают, нужен материал учителям или нет. Их задача – не пропустить материал, который нарушает нормы системы образования. Все остальное размещается в системе Московской электронной школы, и дальше само учительство, коллеги автора решают: нужен им этот материал или нет. Они выражают свое отношение тем, что либо используют, либо не используют эти наработки. И система учитывает эту информацию. У учителя, таким образом, есть два вида свободы: во-первых, опубликовать свой материал, во-вторых, выбрать, какими выложенными в МЭШ материалами пользоваться или вообще не пользоваться ими, а создать свои. Никакого единого, навязанного «сверху» контента, в Московской электронной школе нет.

– Будет ли идти интеграция Московской электронной школы и Российской электронной школы?

– В самом деле, федеральное Министерство образования очень заинтересовалось Московской электронной школой, и его представители обратились к мэру Москвы с предложением интегрировать возможности МЭШ в Российскую электронную школу. Мэр Москвы подписал соглашение с министром Ольгой Юрьевной Васильевой, сейчас идет работа над тем, чтобы использовать Московскую электронную школу в составе Российской электронной школы. Недавно был проведен большой семинар: министерство приглашало в Москву представителей шести регионов, и наши специалисты углубленно знакомили их с МЭШ. В результате интеграции коллеги в разных частях страны смогут пользоваться наработками московских педагогов, а московские учителя получат доступ к работам коллег из других регионов.

– Есть ли что-то в регионах, что могут перенять московские педагоги?

– В учительской среде в любом городе есть интересный опыт. Полгода назад мы приглашали к себе представителей 54 городов России. Это была большая серьезная конференция, на которой участники делились управленческими решениями, подписали соглашение о сотрудничестве и договорились о взаимном обмене делегациями. Традиционно принято ездить перенимать новации в Москву, а сами москвичи раньше редко выезжали в регионы. Но сейчас наши директора и учителя активно посещают города России и, я уверен, из каждой поездки привозят какую-то интересную находку.

– Школа всего за несколько лет сильно изменилась и методически, и по оборудованию, так что взрослые зачастую не понимают, как учатся дети, поскольку в их время уроки были совсем другие. С кем сегодня приходится сложнее учителям – с учениками или родителями?

– Если мы хотим, чтобы наши выпускники были готовы успешно обучаться в вузе или колледже, а потом работать, мы, школьные учителя, должны знать и понимать, что ждет наших выпускников завтра в высших и средних учебных заведениях, а послезавтра – в профессии. А то, что их ждет в профессии, в вузе и в колледже, очень отличается от того, что ждало их родителей, когда они заканчивали школу. Мечта родителя о том, чтобы его ребенок учился так же, как учился он, – очень красивая, комфортная. В этом случае родитель все понимает, остается авторитетом во время учебы. Но эта мечта очень опасна для ребенка. Родитель пошел в университет образца 1990 года, а его ребенку придется учиться в вузе 2020 года, и это совершенно разные учебные заведения. Лет 40 назад разница между школой, в которую ходили родители, и школой, в которую ходили их дети, была незначительной. Наверное, наша учительская вина в том, что мы мало показываем современную школу родителям современных учеников. Если собрали родительское собрание – зачем-то рассказываем про их детей, о которых они не меньше знают сами... А это время лучше использовать для рассказа о школе.

Поэтому главной задачей общения с родителями я бы назвал вот что: так показать школу и ребенка в школе, чтобы родитель проникся уважением и к школе, и к тому, чем занят ребенок в школе. Сейчас появилась очень хорошая форма – Клубный день – раз в месяц директора по воскресеньям приглашают жителей микрорайона к себе в школу и показывают ее. Очень интересен фестиваль «Наши общие возможности – наши общие результаты»: его проводят раз в году в субботу – с родителями разговаривают не про то, на каком уроке Петя или Коля «не так себя вели», а о том, в каких условиях и как учатся дети. Старые родительские собрания образца 1975 года сегодня родителям не нужны, а любое приглашение родителя в школу должно быть, по сути, приглашением на экскурсию по школе.

– Раньше постоянно появлялись сообщения возмущенных родителей о попытках собрать с них деньги «на нужды школы», сейчас подобных жалоб практически не слышно. Эта практика осталась в прошлом?

– Пока не стопроцентно. К сожалению, иногда жалобы родителей нам поступают. Но само это явление бывает в нескольких вариантах. Первое – совсем редко, может быть, раз в году, сообщают, что официальное лицо школы (причем я уже не помню, когда такие жалобы были на директоров) на что-то решило собрать деньги. Когда это официальное сообщение – у нас есть все механизмы, чтобы быстро навести порядок. Должен признаться, что были и увольнения по этому поводу, но сейчас таких обращений почти нет. Ну и грех сегодня представителям московской школы собирать деньги с родителей – финансирование надежное, хорошее. Так что не только причин, но уже и даже поводов собирать деньги нет. Можно посмотреть на сайтах школ – у них сегодня резервные остатки на счетах составляют несколько десятков миллионов рублей, у некоторых бывают и трехзначные цифры. Так что поводов собирать деньги нет.

Но есть второй вид обращений, хотя сейчас их меньше, чем раньше, что деньги собирают представители родительского сообщества. С этим сложнее – у нас юридических рычагов влияния на родителей не существует. Но если у вас сосед по лестничной клетке требует денег на какие-то дела, вы что, сразу отдадите ему их? Зачем постороннему человеку, который просто такой же родитель, как вы, что-то отдавать вопреки своему желанию? Я думаю, это отголосок 90-х и нулевых годов, когда недофинансированные школы использовали родительские комитеты, чтобы собирать с родителей деньги на нужды школы. Сегодня, повторяю, таких поводов для сбора денег в Москве нет. А на просьбу постороннего «Дай денег!» любой взрослый человек всегда может сказать: «Нет!»

– Вы рассказывали о сокращениях чиновничьего аппарата в системе образования – этот процесс продолжается или уже остановился?

– Мы за несколько лет резко сократили аппарат: у нас в 2014 году в Москве было 439 чиновников, связанных с образованием, а сейчас – 106. В прошлом году в сентябре у нас был международный форум, приезжали представители многих городов России и мира, и я рассказал, что у нас на 1,5 млн учащихся около 100 госчиновников. Они посчитали и сказали, что это, похоже, мировой рекорд. Примерно 15 000 учащихся на одного чиновника – такого, кажется, нигде больше нет. Бывает, в целом городе 15 000 учеников, а там есть и заведующий гороно, и его заместитель, и несколько отделов со специалистами. Я не думаю, что 106 человек – это окончательная цифра, но, думаю, пока на этом можно остановиться.

– Будет ли как-то меняться система аттестации учителей? Сейчас они проходят переаттестацию раз в три года, возникали предложения сделать ее ежегодной…

– Положение об аттестации – это федеральная компетенция, мы отвечаем за порядок ее реализации. Но, надо сказать, московские учителя аттестацию перестали замечать по той простой причине, что с введением информационных систем мы сегодня прекрасно видим результаты каждого московского школьника. А результаты школьников – это и есть результаты работы московских учителей. От самого учителя сейчас, по сути, ничего не нужно, кроме того, чтобы хорошо учить ребятишек. Результаты московских школьников – и это не секрет – с каждым годом растут. Думаю, нашим учителям без разницы, какие будут положения, главное – в Москве есть механизм, защищающий их от траты личного времени и нервов на процедуру аттестации, поскольку она идет автоматически, без какого-либо отвлечения их от работы с детьми.