Владимир Винокуров
Генри Киссинджер объявил принцип невмешательства в дела других стран безнравственным. Фото Reuters
В науке существует полное согласие относительно того, что современный международный порядок и современная система международных отношений сложились после окончания Тридцатилетней войны (1618–1648) и заключения Вестфальского мирного договора (1648). Однако до сих пор отсутствует общепринятое определение понятий «международная система» и «система международных отношений», с одной стороны, и «международный порядок» и «мировой порядок» – с другой. Отсюда распространенное ошибочное представление, что в настоящее время мы являемся свидетелями трансформации системы международных отношений, в то время как в первую очередь меняется мировой порядок. Главный вопрос: что ждет мировое сообщество в результате этой трансформации?
Международная система и система международных отношений
Эти понятия в сфере международных отношений используются очень часто. Один из основателей историко-социологического подхода к изучению международных отношений Раймон Арон писал: «Я называю международной системой совокупность политических образований, поддерживающих между собой постоянные отношения и могущих быть вовлеченными в широкомасштабную войну... Я не сразу решился употребить термин «система» для обозначения некоего целого, внутреннее единство которого состоит в соперничестве его составных частей... Политическая система определяется организацией, взаимосвязями составляющих, взаимодействием элементов, механизмами управления».
Идея системности в международных отношениях исходит из того, что государства стремятся существовать и признавать правомерность интересов друг друга, чтобы гарантировать стабильность международных отношений. Причины возникновения системности в международных отношениях – в наличии комплекса устойчивых интересов акторов, правовой регламентации международных отношений, необходимости стабильности и предсказуемости долговременных взаимоотношений между государствами.
Существует четыре типа структурной организации международной системы: Вестфальская система (1648–1789) – система классического европейского равновесия, Венская (1814–1914) – система европейского концерта, Версальско-Вашингтонская (1919–1939) с главным завоеванием – Лигой Наций и Ялтинско-Потсдамская система (1945–1991), венцом которой является создание Организации Объединенных Наций.
Таким образом, систему международных отношений можно характеризовать как состояние международной системы на том или ином этапе общественного развития.
Международный порядок и мировой порядок
Между этими понятиями – существенные смысловые различия. Международный порядок – это совокупность правил и норм политических, экономических, военно-политических, правовых и других отношений в определенный исторический промежуток времени. Мировой порядок – это понятие, которое характеризует содержание отношений между доминирующими субъектами международных отношений, то есть великими державами.
Мировой порядок, следовательно, не имеет в современном мире всеобщего характера, по охвату он уже, чем порядок международный. Хотя, вероятно, мировой порядок выражает перспективную тенденцию развития, которая характеризуется экспансией мирового порядка в масштабах планеты.
Известны три типа мирового порядка: однополярный, биполярный и многополярный. Однополярный миропорядок предполагает господство единственной сверхдержавы, опережающей все остальные государства своей совокупной мощью. Биполярное мироустройство характеризуется господством двух наиболее мощных государств. Биполярный миропорядок трансформируется в многополярный, когда экономической и военной мощи, сопоставимой с мощью двух государств, достигают другие державы. В равновесной системе несколько крупных государств сохраняют примерно одинаковое влияние на ход событий, обуздывая чрезмерные претензии друг друга.
В начале XX века мир был многополярным, но к середине столетия в результате двух мировых войн и множества конфликтов меньшего масштаба возникла биполярная модель. С окончанием холодной войны и распадом Советского Союза на смену биполярности пришла однополярность – Соединенные Штаты Америки стали играть главную роль.
Современные международные отношения характеризуются сложностью, турбулентностью и непредсказуемостью. В связи с развалом СССР на рубеже веков родились концепции, доказывающие нежизнеспособность Вестфальской системы международных отношений. Напомню: Вестфальская система и установленный ею миропорядок требовали наличия независимых стран, не вмешивающихся во внутренние дела друг друга. Генри Киссинджер в вышедшей в 2014 году книге «Мировой порядок» провозгласил, что основные принципы Вестфальской формации, в том числе и невмешательство во внутренние дела, являются безнравственными и устаревшими. Установки на создание нынешнего мирового порядка (PaxAmericana) ярко отражены в Национальной военной стратегии (НВС) США 2015 года.
Признаки трансформации
Факты и события последнего времени свидетельствуют, что США не справляются с ролью единственного полюса действующего мирового порядка. Сегодня Соединенные Штаты и их союзники не в состоянии обеспечить равновесие сил на Ближнем Востоке – ни своими войсками, ни поддержкой группировок, которые пытаются захватить власть.
Старый миропорядок уходит безвозвратно. Американской элите не хватает стратегического видения перспектив, настоящего альтруизма, внимания к чужому мнению и действиям на основе морали и веры.
 |
| Период господства двух мощных держав завершился. Что дальше? Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru |
В результате сегодня мир вступил в полосу неуверенности и возросших рисков, обостряющихся неспособностью США и их ближайших союзников решать глобальные проблемы современности. Рассуждая о роли США в современном мире, известный британский философ и социолог Зигмунт Бауман заметил: «Никто не может считать себя поистине незаменимым. Даже самый привилегированный статус может оказаться временным и внезапно измениться». Все мы составные части единого историко-эволюционного процесса, в котором развитие одних наций и государств не должно приноситься в жертву финансовым и экономическим выгодам других. Но перспектива жить и действовать по чужим стандартам и шаблонам, которые приводят к утрате национальной самобытности и идентичности, сохраняется. США привыкли устанавливать мировые правила игры и менять их в зависимости от конъюнктуры, видя свою миссию в том, чтобы быть на вершине управленческой пирамиды. Поэтому неравенство в доходах, потреблении и уровне жизни только возрастает, а это чревато хрупкостью экономик, агрессивной политикой, нестабильностью в регионах и конфликтами.
Сегодня как никогда актуальны слова того же Генри Киссинджера об уязвимости всемогущей страны, о проблемах нового порядка, в котором Америка не сможет господствовать над миром: «Она не должна ставить под угрозу собственное величие, питая иллюзии относительно пределов своих возможностей. Мировое лидерство есть неотъемлемая часть могущества и моральных ценностей Америки, но оно не включает в себя привилегию делать вид, будто Америка оказывает любезность другим нациям, вступая с ними в союз, или обладает неограниченной возможностью навязать им свою волю, лишая их благосклонности».
На первый взгляд нынешний мир может показаться многополярным. В центрах силы – Европейском союзе, Индии, Китае, России, США и Японии – проживает чуть более половины всего населения Земли. На них приходится 75% мирового валового внутреннего продукта (ВВП) и 80% мировых расходов на оборону. Но внешняя сторона может быть обманчива. Мир сегодня коренным образом отличается от мира эпохи классической многополярности: существует гораздо больше центров силы, многие из них не являются национальными государствами.
В этом мире Соединенные Штаты являются и еще долго будут оставаться крупнейшим центром концентрации глобального влияния. Но их первенство оспаривается, особенно в сферах эффективности вооруженных сил и дипломатии. Внушительные показатели военного бюджета не всегда свидетельствуют о военной мощи. В эпоху многополярности сила и влияние все менее и менее взаимосвязаны. В конечном счете страной, которая смогла повлиять на Северную Корею по вопросу ее ядерной программы, оказался Китай. Давление Вашингтона на Тегеран было усилено благодаря поддержке нескольких западноевропейских стран и ослаблено из-за нежелания Китая и России вводить санкции против Ирана. Способность игнорировать настойчивые требования Соединенных Штатов неоднократно демонстрировал Пакистан, то же можно сказать о Венесуэле, Зимбабве, Иране и Северной Корее. Аналогичная тенденция прослеживается в сферах культуры и информации.
Таким образом, эпоха однополярности закончилась. Мир вопреки США стремится к стабильному многополярному состоянию. С этим согласился глава Стратегического командования ВС США Джон Хайтен: «За последние десятилетия мир претерпел трансформацию и стал многополярным, но Вашингтону следует в любом случае стремиться к военному превосходству над другими странами… Мы должны смотреть на (ядерное) сдерживание сквозь новую линзу. Нас больше не определяет биполярный мир двух сверхдержав, который упрощал наш подход к сдерживанию. Вызов США бросает множество противников, расширяющих свои потенциалы. Чтобы сохранять военное превосходство в этом многополярном мире, мы должны думать, маневрировать, заводить партнеров и внедрять инновации лучше, чем наши противники».
Ему вторит замминистра обороны США Джон Руд, который на слушаниях в Сенате заявляет: «Россия и Китай намерены изменить мировой порядок и устоявшиеся территориальные границы, поэтому эти два государства представляют все более возрастающую угрозу безопасности США и их союзников».
В нынешних условиях получают новое дыхание попытки придания глобальной международной системе стабильности, основанной на использовании традиционных средств мировой политики – лидерства великих держав, использующих свои преимущества в мягкой и/или жесткой силе. Как показывают последние события, старые параметры мощи и влияния все еще сохраняют свое значение в современном мире. Речь идет не об однополярном, а о классическом многополярном мире с многоуровневой, многовекторной и мобильной международной и двусторонней системой, где на передний план выдвигаются различные проблемы, особенно в политической сфере, которые требуют применения многосторонней дипломатии и создания новых сетевых международных институтов.
Куда движется мировое сообщество?
В книге «Мировая неразбериха: американская внешняя политика и кризис прежнего порядка» бывший советник Барака Обамы, президент Совета по международным отношениям Ричард Хаас вводит в научный оборот понятие мира без государств или бесполярного мира. «Система мирового правительства должна быть создана, а суверенитет упразднен... Нации должны быть подготовлены к сдаче суверенитета мировым структурам... Это уже происходит в торговой сфере», – утверждает он. И далее: «Момент однополярности» в политике США закончился. Международные отношения в XXI веке определит ситуация бесполярности. Сила скорее окажется размытой, чем сконцентрированной, а значение национальных государств будет снижаться по мере укрепления негосударственных акторов. Но это ничем не угрожает Соединенным Штатам. В условиях переходного периода Вашингтон по-прежнему способен удерживать в своих руках курс на более безопасный мир».
В XXI столетии основной чертой международных отношений станет бесполярность: доминировать будут не одно, два или даже несколько государств, а десятки акторов, способных оказывать различное влияние на положение дел в мире. Новая ситуация коренным образом отличается от той, что была в прошлом, принципиально изменяется расстановка сил.
Но наступление эпохи бесполярности ставит ряд важных вопросов. Чем она отличается от других форм миропорядка? Как и почему она возникла? Каковы возможные последствия ее функционирования? И как России реагировать на появление этой системы?
В отличие от многополярности, которая подразумевает несколько четко выраженных полюсов или центров средоточия силы, бесполярная система международных отношений характеризуется наличием многочисленных центров, обладающих значительной мощью.
Многополярное мироустройство может основываться на сотрудничестве, даже становиться концертом держав, когда несколько крупных государств работают вместе над созданием правил игры и выработкой мер воздействия на тех, кто их нарушает (яркий пример – Венская система международных отношений). Многополярный мир также может иметь более конкурентный характер и строиться на балансе сил либо таить в себе угрозу возникновения конфликтов, когда этот баланс нарушается.
Бесполярный мир сегодня – не просто результат подъема других государств и организаций или провалов и неразумных шагов Соединенных Штатов. Бесполярность – неизбежное следствие глобализации. Она увеличила объем, скорость и значение трансграничных потоков – от наркотиков, электронной почты, парниковых газов, промышленных товаров и людей до телевизионных и радиосигналов, вирусов (виртуальных и реальных) и вооружений.
Глобализация закрепляет бесполярный беспорядок, что будет иметь в основном негативные последствия для большинства государств, в том числе для России. Когда так много акторов обладают значительной силой и пытаются оказывать влияние, труднее организовать коллективные действия и заставить работать международные организации. Яркое тому подтверждение – неспособность достичь соглашения по созданию Транстихоокеанского партнерства.
Однако притом что наступление эпохи бесполярности неизбежно, характер этой системы не предопределен. Перефразируя слова теоретика международных отношений Хедли Булла, глобальная политика в любой точке земного шара – это смесь анархии и организации. Более того, анархия здесь – ведущая сила развития международных отношений. Анархия трактуется как отсутствие мирового правительства, единой верховной власти при взаимодействии государств. Вопрос в том, каково соотношение этих составляющих и какова тенденция развития. Системы, состоящие из большого числа акторов, при отсутствии внешнего вмешательства тяготеют к большей случайности и беспорядку.
Бесполярная система осложняет дипломатическую деятельность. Дело не только в том, что в бесполярном мире больше акторов. В нем не хватает предсказуемых фиксированных структур и систем отношений, которые характерны для однополярной, биполярной и многополярной структур. Во многом утратят свое значение союзы, потому что для них требуются предсказуемые угрозы, четкие прогнозы и обязательства, а всего этого не хватает в бесполярном мире. Отношения будут иметь более избирательный характер и строиться в зависимости от ситуации. Станет труднее определять другие страны либо как союзников, либо как противников: по некоторым вопросам они станут сотрудничать с нами, а по другим – выступать против. На первый план выйдут консультации и создание коалиций, а также дипломатия, которая по возможности поощряет взаимодействие и защищает его от последствий неизбежных разногласий.
Бесполярная система будет трудной и опасной. Но содействие более высокой степени глобальной интеграции поможет достижению стабильности. Создание центральной группы, состоящей из правительств и других акторов, приверженных мультилатерализму, стало бы значительным шагом вперед. Назовем это согласованной бесполярностью. Такая модель не покончит с бесполярностью, но поможет управлять ею и повысит шансы на то, что международная система не будет деградировать и не распадется.
Ожидание турбулентности
В XXI веке международные отношения подвергаются мощной трансформации, которая меняет характер, структуру и сущность международного/мирового порядка – системы международных отношений и международной системы в целом. Структура международных отношений обогатилась новыми субъектами, оспаривающими властные полномочия и влияние традиционных государств и межправительственных организаций. Государства, стремившиеся максимально реализовать свои интересы на основе принципа суверенитета, ныне стремятся войти в мир-экономику и мир-политику.
Развитие цивилизации вносит на повестку дня новые и все более сложные проблемы. В какой мере их удастся решить, какова будет цена снятия противоречий, сейчас сказать трудно, но ясно, что становление новой модели международных отношений будет проходить весьма болезненно и с большими издержками. В то же время накопленный к настоящему моменту опыт решения самых разнообразных и не менее сложных проблем позволяет надеяться, что в итоге стремление создать благоприятную внешнюю среду для развития государств, рост их взаимозависимости перевесит все негативные факторы и приведет к формированию более совершенной по сравнению с предшествовавшими модели международных отношений.
России и всему миропорядку предстоит пережить эпоху турбулентности – сложное и нестабильное время, существенно отличающееся от реалий прошедшего XX столетия.
комментарии(0)