Властный персонализм

В России личность главы государства значила гораздо больше, чем в устойчивых демократиях. Фото РИА Новости

100-летний юбилей революции вызвал вал ее оценок, часто оторванных от исторических фактов. Для очень многих по-настоящему смертным грехом революции является факт массовых необоснованных репрессий, которые стали осуществляться с 1929 года, то есть спустя много лет после окончания Гражданской войны. Они рассматривают их как следствие установившейся сразу после революции тоталитарной системы и приходят к выводу, что винить в них надо в первую очередь творца революции Ленина, а не Сталина. Это схоластическое построение, далекое от анализа конкретных фактов, не учитывает динамику советской системы и ту роль, которую сыграла личность Сталина в ее ужесточении. В России всегда особенности личности во главе государства играли значительно большую роль, чем в демократических странах с устоявшимися институтами.

Фактом является отсутствие массовых репрессий в период новой экономической политики (НЭП) с 1921 по 1928 год, когда произошел отказ от принципов военного коммунизма, продразверстка была заменена продналогом, разрешено предпринимательство, экономика стала развиваться на основе сочетания плановых и рыночных методов. На протяжении этого периода можно выделить несколько развилок, когда в руководстве страны шла внутрипартийная борьба за выбор дальнейшего пути. Их анализ позволяет избежать черно-белого подхода к нашей истории.

НЭП был ответом на острый кризис, разразившийся в первые месяцы 1921 года: масштабные крестьянские восстания в разных регионах страны, массовые забастовки рабочих на предприятиях крупных городов, не желавших после окончания войны мириться с серьезными продовольственными трудностями, вооруженный мятеж в Кронштадте в начале марта. Вместе с тем из всех этих событий были сделаны и другие выводы. Руководство партии уверилось в том, что, несмотря на окончание Гражданской войны, продолжается борьба на внутреннем фронте в других формах, организуемая Антантой и ее агентами. На эти сохранявшиеся опасения наложилась продовольственная катастрофа, ставшая следствием страшной засухи летом 1921 года и приведшая к голоду в Поволжье и ряде других регионов. Дефицит продовольствия привел к гиперинфляции, которая стала развиваться с декабря 1921 года. Все это вновь вызвало недовольство рабочих и крестьян, опасения нападения на Россию извне. К этим факторам добавилась болезнь Ленина, который с декабря 1921 года не мог полноценно работать. Вот в такой обстановке возник запрос, говоря современным языком, на своего рода кризис-менеджера. На пост генсека партии весной 1922 года был избран Сталин как человек сильной воли, безжалостный к врагам государства. Эти плюсы перевешивали в глазах избиравших его членов ЦК такие известные его минусы, как нетерпимость к критике и грубость.

В отличие от Ленина Сталин рассматривал НЭП как вынужденную временную уступку, от которой следует отказаться после того, как государство укрепится. Такой подход разделяли многие в партийном и государственном аппарате. Революция привела в органы власти на смену представителям буржуазных слоев выходцев из других социальных групп: в основном рабочих, в массе своей малообразованных, которым приходилось учиться у беспартийных спецов. На практике это означало необходимость поделиться властью, к чему они были совершенно не готовы.

С этой проблемой столкнулся председатель Реввоенсовета (РВС) Лев Троцкий, когда выступал за привлечение бывших царских офицеров в Красную Армию во время Гражданской войны. Рассматривая их привлечение как часть более общей проблемы повышения эффективности управления, в статье «По науке или кое-как», написанной еще в январе 1919 года, он обращал внимание на то, что «в руководящем советском аппарате немало полузнаек, которые мнят себя всезнайками». Он описывал эту бюрократию как консервативную, косную, самодовольную, не желающую учиться и «даже враждебно относящуюся к тем, кто напоминает о необходимости учиться». Эти чиновники и являлись опорой Сталина в его борьбе за власть.

Используя партийный аппарат, Сталин стремился сконцентрировать в своих руках власть при формальном сохранении системы коллективного руководства. Ленин, вернувшись к работе осенью 1922 года, получал жалобы на жесткий, вплоть до грубости, стиль общения Сталина с руководителями ведомств, которые не желали беспрекословно следовать его указаниям, зачастую противоречащим принципам НЭПа. В начале 1923 года, будучи уже тяжело больным, он в письме к съезду партии предложил заменить генсека. К этому времени улучшилось экономическое положение и отошла на задний план угроза нападения извне, то есть исчезли те причины, которые побудили избрать Сталина.

В этих условиях Ленин в своих последних статьях совершенно не упоминал о борьбе с внутренними врагами, которой придавал первостепенное значение Сталин. Вместо этого он подчеркивал, что «теперь центр тяжести переносится на мирную организационную «культурную» работу». Для решения новых задач требовался другой руководитель партии. Это «культурничество» могло бы сделать невозможным поворот в сторону масштабных репрессивных методов, если бы Ленин мог дальше руководить страной.

Письмо Ленина рассматривалось после его смерти на XIII съезде партии в мае 1924 года. Сталин удержался на своем посту и еще активнее пытался отодвинуть от конкретного руководства партией других членов Политбюро, прежде всего Григория Зиновьева и Льва Каменева. Однако в тот момент большинство ЦК партии его не поддержало, в августе 1924 года на пленуме ЦК его подвергли критике. Его позиция временно ослабла, и после этого возобладал курс на углубление НЭПа. В течение нескольких месяцев в конце 1924 – начале 1925 года были приняты решения, призванные облегчить работу частного сектора, улучшить отношение к крестьянству в целом и зажиточным крестьянам в частности. Были отменены результаты выборов в сельсоветы там, где они проводились под административным давлением, были объявлены перевыборы. Сталин, стремясь получить поддержку в борьбе с Зиновьевым и Каменевым, не противодействовал этому курсу.

Этот маневр помог ему, когда в начале 1925 года оппоненты Сталина, воспользовавшись открывшейся вакансией на должность председателя РВС в результате снятия Троцкого с этого поста, предложили назначить на него Сталина, а вместо него избрать генсеком пользовавшегося большим авторитетом в партии и армии первого заместителя председателя РВС Михаила Фрунзе. Он был сторонником развития НЭПа и отличался редкими душевными качествами – обаянием, чуткостью, тактичностью.

Используя напряженные личные отношения между авторами этого предложения и другими членами Политбюро, Сталин добился его отклонения, и Фрунзе стал председателем РВС, а не генсеком. В конце октября 1925 года он умер из-за неправильного применения наркоза во время операции по поводу язвы желудка, на которой настоял Сталин вопреки возражениям ряда врачей. Так была упущена еще одна возможность избежать перехода к репрессивным методам.

Сталину удалось в конце 1925 года на ХIV съезде партии одержать решительную победу над Зиновьевым и Каменевым, а также их сторонниками. Оказавшие Сталину поддержку приверженцы НЭПа в руководстве надеялись, что Сталин будет выполнять свои обещания и дальше продолжать курс на развитие новой экономической политики. Они ошиблись, подтвердилась ранее сделанная Лениным характеристика генсека: «Сталин пойдет на гнилой компромисс и обманет». Уже с весны 1926 года Сталин взял курс на сужение действия рыночного механизма и ухудшение отношения к зажиточным крестьянам, а тем самым и к середнякам, которые теряли перспективу развития. А в августе 1926 года на заседании Политбюро он прямо заявил, что отдает предпочтение колхозам, а индивидуальные крестьянские хозяйства не имеют будущего. С осени 1926 года усилилось административное регулирование хлебозаготовок, которое означало фактический отказ от принципов НЭПа в этой важной области.

Сталину удалось убедить большинство партийного руководства поддержать этот поворот, потому что они разделяли его представление о социализме как безрыночном хозяйстве с отсутствием частной собственности на средства производства и соглашались с его стратегической идеей возможности начать путь в этом направлении. Но для Сталина еще важнее была тактическая выгода из такого поворота, который означал ослабление влияния сторонников развития НЭПа, прежде всего председателя Совнаркома Алексея Рыкова, и дальнейшую концентрацию власти в его руках.

Рыков пытался противодействовать этому повороту, утверждая, что такая политика приведет к опасному конфликту с крестьянством, а путь к социализму должен быть длительным и при сохранении рыночных отношений. Когда-то Пушкин писал, что «правление в России есть самовластие, ограниченное удавкою», имея в виду дворцовые перевороты. С началом НЭПа была в ходу фраза о том, что в Советской России диктатура пролетариата ограничена крестьянскими восстаниями. В конце 1926 – начале 1927 года Рыков обсуждал со своими сторонниками возможность снятия Сталина с поста генсека. Тот пошел на очередной «гнилой компромисс», и это предложение даже не было поставлено на обсуждение пленума ЦК.

Укреплению политических позиций Сталина способствовало и обострение международной обстановки в мае-июне 1927 года (разрыв дипломатических отношений с Англией, убийство в Варшаве полпреда СССР Петра Войкова), которое генсек смог использовать для ужесточения режима внутри страны. Впервые с начала НЭПа в июне проведена массовая операция ОГПУ, когда было арестовано несколько тысяч человек, в том числе много зажиточных крестьян. Только благодаря усилиям оппонентов Сталина эта операция в конце июня была отменена.

В результате ревизии принципов НЭПа в стране в конце 1927 года возник острый кризис хлебозаготовок – крестьяне не хотели продавать хлеб госзаготовителям по ценам, которые те установили, а частные заготовки к тому времени были фактически запрещены. Кризисные явления и раньше время от времени возникали, но они успешно преодолевались, пока руководство страны сохраняло приверженность принципам НЭПа, а для поиска путей их преодоления привлекались высококвалифицированные беспартийные экономисты. К концу 1927 года уже начались гонения на них. Несмотря на это в правительстве по поручению Рыкова была разработана система экономических мер выхода из обострявшегося кризиса. Она включала ослабление нажима на частную торговлю, повышение заготовительных цен, изменение структуры капиталовложений в пользу производства потребительских товаров.

Сталин заблокировал принятие этих мер в Политбюро и создал ситуацию, из которой, казалось, не было другого выхода, кроме чрезвычайных мер против крестьян. В начале 1928 года Политбюро единогласно приняло решение об их введении, и хлеб стали добывать с помощью проверенных методов периода военного коммунизма. Сторонники сохранения НЭПа, голосуя за это решение, надеялись на то, что чрезвычайные меры будут носить кратковременный характер, но, как известно, в мире нет ничего более постоянного, чем временное.

На протяжении 1928 года оппоненты Сталина, обвиняемые в правом уклоне, пытались вернуть страну на путь НЭПа. В июле на пленуме ЦК чрезвычайные меры были даже отменены, но, чтобы восстановить доверие крестьян к власти, нужны были кардинальные решения, прежде всего снятие Сталина. Но это предложение даже не выдвигалось на пленуме. Многие члены ЦК уже были повязаны своим участием в чрезвычайных мерах и насилии, с ними связанном.

Сыграло свою роль и то, что Сталин указывал на необходимость найти средства для ускорения индустриализации. После ухода Ленина партийное руководство практически похоронило его идею привлечь иностранные инвестиции в форме концессий или смешанных обществ, а в отсутствие иностранных инвестиций средства можно было взять только у крестьян. Споры о том, какими методами это можно делать – на базе НЭПа, не разрушая сельское хозяйство, или насильственными способами, – разрешились в конце 1928 года, когда Сталин добился окончательной победы над своими оппонентами и страна встала на путь использования насилия в массовых масштабах.

Как видим, в руководстве страны были противники массового насилия и свертывания НЭПа. Сталин добился победы во внутрипартийной борьбе благодаря действию многих объективных и субъективных факторов, в частности, наличия личных неприязненных отношений между членами руководства, которые он умело использовал, блокируясь с теми или иными влиятельными членами ЦК, не понимавшими его конечной цели, и добиваясь нужных ему результатов.

Конечно, именно революция привела к власти Сталина и тех людей, на которых он опирался. Однако переход к широкомасштабному насилию уж точно не был неизбежным следствием революции, а оказался результатом острой схватки за власть, которая шла на протяжении бурных 1920-х годов.