Николай Плотников
Сейчас страна де-факто разделена по оси восток–запад. Фото Reuters
Падение режима Муаммара Каддафи и разрушение государственности привело к образованию в Ливии нескольких властных центров, ни один из которых не обладает общенациональной легитимностью. Нет и лидеров, пользующихся безусловной поддержкой большинства граждан. Политический партикуляризм переплетается с территориальной фрагментацией. Исторические области – Триполитания, Киренаика и Феццан – де-факто обособились друг от друга. Возник типично ливийский феномен города-государства (Мисурата, Зинтан, Сирт и т.п.). Усилились этнотрайбалистские сепаратистские тенденции.
Соперничество исламистских, светских, племенных и откровенно криминальных группировок, вылившееся в гражданскую войну, во многом обусловлено историческими, социально-экономическими и политическими обстоятельствами, включая интересы и прямое вмешательство внешних игроков. При этом борьба противоборствующих группировок имеет своим непосредственным стимулом дележ наследства свергнутого режима: огромные запасы оружия, значительные финансовые средства государства и частные активы семьи Каддафи и его окружения и, главное, нефтедобывающий комплекс и транспортно-экспортная инфраструктура. Что касается простого народа, то из-за затянувшегося кризиса он сталкивается с огромными трудностями. Высокая инфляция, проблемы с наличной ликвидностью, нехватка медикаментов, электричества, а в некоторых районах даже воды, а также всевозможные угрозы со стороны террористов и криминала делают повседневную жизнь граждан крайне тяжелой.
Проблемы реализации Ливийского политического соглашения
В декабре 2015 года под эгидой ООН было подписано Ливийское политическое соглашение (ЛНС) и на его основе создан Президентский совет (ПС), состоящий из девяти человек, представляющих различные регионы и политические силы страны. Весной 2016-го он сформировал правительство национального согласия (ПНС) во главе с премьер-министром Файезом Сараджем, слабо структурированное из-за трайбалистских и региональных связей министров.
Помимо ПС и ПНС был сформирован и консультативный орган – Высший государственный совет (ВГС) во главе с представителем Мисураты Абдурахманом аль-Свехли. Его создание предусмотрено ЛПС. В результате не вполне прозрачных процедур большинство в ВГС составили исламисты из бывшего Всеобщего национального конгресса, избранного в 2012 году и недавно реанимированного под названием «Новый всеобщий национальный конгресс» (НВНК).
 |
| Самой мощной силой в стране
является Ливийская национальная армия под руководством Халифы Хафтара. Фото со страницы Ливийской национальной армии в Facebook |
Соглашение также подтвердило легитимность избранной Палаты представителей (ПП), расположенной в Тобруке в восточной части Ливии. Парламент поддерживает командующий так называемой Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифа Хафтар, которому Палата представителей в сентябре 2016 года присвоила воинское звание фельдмаршала.
В связи с тем что Ливийское политическое соглашение заключено без достаточной поддержки основных противоборствующих группировок и не получило официального одобрения ПП, оно не смогло разрешить кризис, а созданные им институты не в состоянии эффективно функционировать. Хафтар отказался признать легитимность ПС и выполнять его приказы. Несколько членов ПС начали бойкотировать его заседания и в итоге формально ушли в отставку.
Поспешное подписание ЛПС способствовало и дальнейшей фрагментации противоборствующих сторон и размежеванию среди тех, кто якобы поддерживает это соглашение, и тех, кто остается его противником. Усилия политиков по разрешению конфликта сосредоточены на внесении корректив в ЛПС и изменении состава Президентского совета, но эти бюрократические процедуры не в состоянии учитывать степень фрагментации страны и разочарование большинства граждан своей политической элитой. Для подавляющего числа ливийцев неважно, сколько человек входит в состав ПС. Они скептически относятся к подобным способам решения проблем страны.
В последние месяцы наблюдается активизация дипломатической активности на ливийском направлении, однако она не имеет общего вектора и лишена стратегического видения. После непродуктивной майской встречи в Абу-Даби 25 июля Фаиз Сарадж и Халифа Хафтар при посредничестве президента Франции Эмманюэля Макрона провели переговоры в Париже. Их результатом стало согласование «дорожной карты» по выходу из кризиса и договоренность сторон о введении режима прекращения огня.
Сарадж и Хафтар также взяли на себя обязательство организовать президентские и парламентские выборы при участии наблюдателей ООН, которые могут пройти весной 2018-го. Однако стороны уже договаривались об этом в середине февраля 2017-го в Каире, где при посредничестве начальника египетского Генштаба Махмуда Хигази прошли непрямые переговоры Сараджа и Хафтара. Они не привели к прогрессу в урегулировании конфликта, и нет гарантий, что парижская встреча достигнет заявленных целей, а сами выборы являются наилучшим способом разрешения конфликта.
Одновременно с Хафтаром собственные дипломатические усилия начал предпринимать председатель ПП Агила Салах Исса. Формально он остается союзником Хафтара, но намерен обсуждать стратегию выхода из кризиса на своих условиях.
Салах после апрельской встречи в Риме с главой ВГС Абдурахманом аль-Свехли начал открыто обхаживать диссидентское правительство национального спасения Халифы Гвела, соперничающее с правительством Фаиза Сараджа. 9 мая Салах вел в Рабате переговоры с Нури Абу Сайхменом, главой НВНК, поддержавшим Гвела в его попытке свергнуть Сараджа в октябре 2016-го.
Агила Салах считает, что у него мало шансов остаться главой парламента в случае проведения парламентских выборов, и вместе с тем он надеется занять пост главы правительства вместо Сараджа.
В июне 2017 года был наконец назначен новый спецпредставитель генсека ООН по Ливии. Им стал 66-летний ливанец Гасан Салам, имеющий опыт работы в ооновских структурах в различных горячих точках мира. С его назначением появилась надежда на усиление координирующей роли ООН в разрешении кризиса.
Основные противоборствующие стороны
Самым мощным и сравнительно однородным актором в Ливии является Ливийская национальная армия под руководством Халифы Хафтара. Фельдмаршал обладает рядом весомых активов. Например, в его распоряжении ливийские ВВС (в значительной степени укомплектованы иностранными специалистами), дающие ему абсолютное превосходство в воздухе. Хафтар пользуется поддержкой основных племен восточной части страны, где он базируется. И наконец, антиисламистское послание Хафтара привлекло финансовую и военную поддержку Египта, ОАЭ и в меньшей степени Франции.
Несмотря на эти сильные стороны, маловероятно, что Хафтар сможет расширить контроль над всей страной. В городах на западе Ливии он неизбежно столкнется с плотной застройкой, что нейтрализует его превосходство в воздухе. Крупнейшие западные племена до настоящего момента уклонялись от демонстрации лояльности фельдмаршалу. Кроме того, лояльность восточных племен к Хафтару не означает их готовность вести войну против западных соотечественников. Наконец, огромная военная и финансовая поддержка, необходимая для победы над соперниками в западной части страны, вряд ли будет получена, особенно с учетом высокой вероятности противодействия со стороны Алжира, который скорее всего не захочет, чтобы на его восточной границе появилась влиятельная каирская креатура. Хафтар может укрепить свой контроль над востоком страны и в какой-то степени распространить его в южном направлении, но вряд ли придет к власти в западной части Ливии, кроме как в результате переговоров.
Картина на западе страны более нестабильная и аморфная. Там можно в целом различать две группы: тех, кто поддерживает ПС и ПНС, и тех, кто выступает против них.
На данный момент лагерь ПНС находится на подъеме, призвав под свои знамена ряд отрядов народного ополчения из Мисураты и вооруженные элементы Триполи. Однако это кажущееся доминирование скрывает две основные слабости этого объединения. Первая – его неоднородность. Хрупкий альянс ультраконсервативных салафитских элементов, таких как Специальные силы сдерживания, возглавляемые Абдельрауфом Карой, и относительно секуляризованных группировок, во главе которых стоят Хайтам Таджури и Абдул Гани аль-Кикли, вряд ли пройдет испытание временем.
Второй слабый момент – отсутствие политической определенности и политического руководства. Хотя данные группировки номинально лояльны к ПС и премьер-министру Сараджу, опыт показывает, что они не связаны ни с одним политическим лидером. Наиболее показательным является пример, когда в конце октября 2016-го силы Хайтама Таджури, которые якобы лояльны к ПНС, позволили отрядам Халифы Гвела захватить ряд министерств в Триполи из-за спора о выплатах. Приоритеты самого Таджури сводятся к защите значительных активов, которые он приобрел во время ливийской смуты. В экспертном докладе ООН (март 2016-го) Таджури обвинялся в военных преступлениях и политическом вымогательстве.
Лагерь противников ПНС также разнороден и еще более разобщен. Эта смесь игроков, включающая различные группы из Триполи, связанные с политическим исламом (в том числе остатки Ливийской исламской боевой группы), и из Мисураты, сохранившие верность правительству Халифы Гвела и ВНК, не способна к согласованным действиям. Тем не менее они хорошо вооружены и имеют боевой опыт, что позволяет им оказать серьезное сопротивление.
В отсутствие объединяющего фактора фрагментация будет продолжать характеризовать ситуацию в Западной Ливии. В то же время возможность наступления их общего противника, Хафтара, может стать стимулом для их объединения.
На юге Ливии, как и на большей части территории страны, традиционные племенные структуры сохраняются и играют важную роль в политических процессах и текущем конфликте. Это арабские племена и племена других этносов, таких как берберы, туареги и тубу. Ни одна политическая сила в Ливии не может эффективно действовать без учета этого фактора и опоры на племенные элиты. Но лояльность племен в Ливии – величина непостоянная. Племенные элиты легко меняют покровителей, их альянсы чаще всего носят ситуативный характер и легко распадаются под влиянием политической конъюнктуры. В данный момент старые межплеменные конфликты накладываются на противостояние Триполи и Тобрука, в результате карта племенных альянсов меняется и еще больше усложняет картину ливийского кризиса. К примеру, племена тубу, проживающие на юге Феццана, вначале поддержали противников Каддафи, а сейчас находятся в оппозиции к правительству национального согласия.
Национальный конфликт разрушил давний союз тубу с туарегами, что привело к вражде между ними. Конфликт между ними осложнил и без того напряженную обстановку в Феццане и затронул интересы Нигера, где живут оба народа, и Чада, где живут тубу.
Особая опасность возникает тогда, когда племенные группировки вступают в соглашения с джихадистами. В результате последние свободно проникают через их территории в сопредельные страны, провоцируя там сепаратистские настроения. Единственной защитой от таких альянсов является развитие и укрепление органов местного управления.
Аналогичным образом только действия на местах могут положить конец продолжающемуся сотрудничеству племенных групп на юге и торговцев людьми. Без этого соглашение между представителями тубу и племенным союзом Оулд Слиман, подписанное 31 марта в Риме при содействии итальянского руководства и президента Нигера Махамаду Иссуфу с целью стабилизировать ситуацию в районе административного центра Феццана – города Себха – и восстановить пограничную охрану, вряд ли сможет сдержать поток нелегальных мигрантов из региона южнее Сахары через Ливию в Европу.
Что касается ИГ (запрещено в РФ) в Ливии, то, несмотря на ослабление его позиций, оно по-прежнему остается серьезной угрозой для страны. Помимо ИГ в стране действовала «Ансар аль-Шария», связанная с «Аль-Каидой». 27 мая она объявила о самороспуске в связи с большими потерями в боях с ЛНА.
Боевики ИГ после изгнания из Сирта рассредоточились по трем направлениям: на юго-запад (к городу Себха), на запад (к городу Сабрата) и на юго-восток (к границе с Суданом). Хотя основной базой ИГ был Сирт, его «спящие ячейки» были и в других городах, включая Триполи. Сейчас для ИГ в Ливии главная задача – пополнение рядов. По некоторым данным, оно получает подкрепление за счет джихадистов, бежавших из Мосула и Ракки. ИГ вряд ли снова удастся взять под контроль какую-то часть ливийской территории. Скорее всего группировка перейдет к совершению дестабилизирующих террористических актов, причем не только в Ливии, но и используя ее как базу в других странах.
Баланс сил
Сейчас страна де-факто разделена по оси восток–запад. После того как Хафтар получил контроль над Бенгази в начале июля, в восточной части страны под его руководством установилась относительная стабильность.
В западной части Ливии напряженность между ополченцами, якобы поддерживающими ПС, и теми, кто был верен правительству Халифы Гвела, переросла в конце мая в открытые столкновения.
В ходе вооруженного противостояния группировки, поддерживающие ПНС, взяли верх над сторонниками Гвела. Вытеснив отряды Салеха Бади и несколько других мисуратовских «бригад» из столицы Ливии, группировка RADA («Устрашение») под командованием Абдель Рауфа Кары и салафитская милиция Хишама Бишра завершили операцию, начатую в середине марта, когда Гвел был изгнан из отеля «Риксос», где заседало его правительство национального спасения. Перспектива роста насилия в столице и вокруг нее остается высокой.
Южная часть страны является основным полем битвы между восточными и западными лагерями, что подтверждают убийства сторонников Хафтара «Третьей силой Мисураты» в городе Брак аль-Шати в начале мая.
Поражение в конце 2016-го ИГ в Сирте от отрядов ополчения, прибывающих в основном из Мисураты, не смогло объединить страну, а привело к тому, что главные враждующие группировки столкнулись друг с другом и тем самым увеличили вероятность возобновления полномасштабной гражданской войны.
По мере роста конкуренции за ресурсы борьба за контроль над госучреждениями Ливии, особенно Национальной нефтяной компанией и ЦБ, будет усиливаться. Сохранение целостности этих институтов, их нейтралитет и мандат на служение всем ливийцам будет иметь ключевое значение для избежания сползания страны в еще больший хаос.
Роль внешних сил в межливийской конфронтации
До сегодняшнего дня внешние акторы играли крайне неприглядную роль в ливийском конфликте. Несмотря на то что многие международные субъекты высказывались за переговоры под эгидой ООН, они поддерживали либо один лагерь, либо другой, тем самым способствуя сохранению противостояния. ОАЭ и Египет встали на сторону Хафтара, поощряя его антиисламистскую кампанию под видом борьбы с терроризмом. Катар и Турция поддержали исламистские группировки в Триполитании. Западные страны, хотя и менее наглядно, также оказывали поддержку некоторым вооруженным группам, как правило, в рамках контртеррористических операций или в попытке остановить поток нелегальной миграции.
Тунис и Алжир, больше других теряющие из-за нестабильности, сохранили наиболее последовательную установку на урегулирование конфликта путем переговоров.
Россия, не несущая ответственности за вмешательство НАТО в 2011 году и последующие неудачные усилия по стабилизации страны, поддерживает контакты со всеми сторонами конфликта. Она может играть конструктивную роль в поиске путей решения ливийской проблемы.
Тенденции и перспективы урегулирования ситуации в Ливии
Текущая ситуация в Ливии стремительно ухудшается. Перед новым спецпосланником ООН стоит сложная задача. Если он продолжит пытаться договориться о незначительных корректировках в ЛПС, в основном изменяя состав ПС, – он обречен на неудачу. Гасану Саламу желательно сначала выслушать ливийцев и помочь им в решении повседневных проблем. В качестве первоочередных мер целесообразно сосредоточить внимание на укреплении управления и предоставлении услуг через муниципалитеты, где они функционируют, одновременно прилагая усилия по созданию и укреплению нейтралитета и независимости ливийских государственных институтов, причем не только Национальной нефтяной компании и ЦБ, но и учреждений, от которых зависит обеспечение людей водой, газом и электричеством. Не подлежат упразднению или изменению судебная система страны, а также органы прокуратуры. Эти меры являются в высшей степени актуальными для Ливии, необходимость в принятии которых должна быть закреплена в соответствующем соглашении при участии всех заинтересованных сторон.
Такой подход будет самым большим вкладом в мир в этой раздираемой войной стране. В конечном счете только сами ливийцы могут найти выход из кризиса. Задача же мирового сообщества – создать для этого соответствующие условия.
