Николай Плотников
По данным ООН, примерно 15 млн сирийцев не имеют доступа к воде. Фото Reuters
Вода на Ближнем Востоке всегда была источником жизни, и не случайно на протяжении многих столетий населяющие его народы уделяли огромное внимание ее добыче, сохранению и рациональному использованию. Достаточно вспомнить шумеров, живших на территории юга современного Ирака, известных как умелые строители сложных ирригационных систем в междуречье Тигра и Евфрата. Или набатейцев, построивших огромную сеть цистерн и подземных резервуаров для сбора осадков в пустыне Негев. Древний город Петра, расположенный на территории современной Иордании и ставший в свое время столицей Набатейского царства, – убедительное подтверждение тому, что могли достичь упорным трудом и изобретательностью наши предки.
Сейчас на Ближнем Востоке, в странах которого проживает более 350 млн человек, вода наряду с углеводородами является одним из главных факторов влияния на политическую ситуацию и международные отношения. Недостаток возобновляемых водных ресурсов сопровождается засушливым климатом, малым количеством осадков, высоким уровнем испарений, наличием в основном невозобновляемых подземных вод, а также неэффективным ведением сельского хозяйства и управлением. Семь из десяти стран, больше всех испытывающих дефицит воды, находятся на Ближнем Востоке. Это Бахрейн, Джибути, Иордания, Кувейт, Катар, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, а также сектор Газа.
Нехватка воды в регионе уже давно является одной из причин внутренних и межгосударственных конфликтов. К примеру, вооруженные столкновения между Сирией и Израилем из-за водных ресурсов, нередко перераставшие в крупные пограничные инциденты с применением бронетанковой техники и боевой авиации, имели место в 1964–1966 годах. Вода стала одним из главных факторов в Шестидневной войне в 1967-м. Три реки региона – Иордан, Ярмук и Литани – оказались яблоком раздора в арабо-израильской борьбе за воду.
В данный момент Саудовская Аравия и Иордания участвуют в негласной гонке по выкачиванию водоносного горизонта Диси, который Эр-Рияд делит с Амманом. Река Иордан, значительная часть которой используется в хозяйственных целях Израилем и Иорданией, на протяжении нескольких десятилетий является источником напряженности в отношениях двух стран. В свою очередь, один из притоков Иордана, река Ярмук, считается источником напряжения в сирийско-иорданских отношениях, а река Оронт (на турецкой территории ее называют Аси) – раздражителем в сирийско-турецких отношениях. Подобных примеров можно привести немало.
По оценкам специалистов Международного института устойчивого развития, запасы невозобновляемых водоносных горизонтов на Ближнем Востоке, являющихся основным источником воды для некоторых стран, будут сокращаться по мере увеличения спроса на нее. Но если более богатым и стабильным странам, например Саудовской Аравии, Катару, Кувейту, ОАЭ, проще решать проблему нарастающего водного кризиса, активно инвестируя в опреснение воды и совершенствование инфраструктуры с целью уменьшения потерь воды при ее доставке потребителям, то там, где бушуют конфликты, эта проблема только обостряется. Особенно явно это проявляется сейчас в Йемене, Сирии и Ираке, где в результате гражданских войн причинен значительный ущерб инфраструктуре водного хозяйства и мелиорации, а также в секторе Газа и Иордании, принявшей огромное количество беженцев из Сирии и Ливии.
Генеральный секретарь Лиги арабских государств (ЛАГ) Ахмед Абуль Гейт на 8-й сессии министров водных ресурсов, прошедшей 26 октября 2016 года в Каире, предупредил об опасностях, связанных с дефицитом воды и его воздействием на политические, экономические и социальные проблемы. Как подчеркнул генсек ЛАГ, в большинстве арабских стран население растет, а вода уменьшается по объему и ухудшается по качеству.
По оценке американских специалистов из Брукингского института, положение усугубляется также из-за неэффективности использования водных ресурсов по причине устаревших технологий, особенно в сельском хозяйстве, и управления ими. Потери воды в некоторых странах достигают 60% из-за неэффективности системы ирригации и сетей водоснабжения.
Первый вице-президент МВФ Махмуд Мохиелдин на конференции по окружающей среде и развитию, прошедшей 9 ноября 2016 года в Бейруте, также подчеркнул остроту проблемы воды в арабских странах. Одновременно он обещал, что Всемирный банк окажет всемерное содействие в повышении эффективности управления водными ресурсами. Однако ситуация осложняется тем, что в арабских странах водный дефицит неотделим от политических и экономических проблем и проблем безопасности, обострившихся после того, как события арабской весны переросли в вооруженные конфликты.
Катастрофическая ситуация
Одной из стран, традиционно наименее обеспеченных водой, является Йемен. Там нет рек, и страна полностью зависит от подземных водоносных горизонтов и дождевой воды. Если в 1990 году 71% йеменцев имели доступ к воде, то в 2004-м этот показатель снизился до 67%.
Борьба племен за водные ресурсы стала уже давно повседневной обыденностью для Йемена. До 80% конфликтов в сельской местности касаются воды. До начала нынешнего противостояния ежегодно в Йемене только в результате разрешения споров за обладание водой погибало в среднем порядка 4 тыс. человек. Но это данные явно неполные.
Количество воды, приходящееся в Йемене на одного человека в год, не превышает 120–140 куб. м, в то время как международная норма составляет 1700 куб. м. По экспертным оценкам, подземные источники страны могут быть истощены уже в ближайшие годы. По некоторым данным, 14 из 16 основных водоносных горизонтов Йемена иссякли.
По сообщениям западных источников, еще в 2009 году министр водных ресурсов Йемена предупреждал посла США, что страну в ближайшем будущем ожидают крупные беспорядки. По словам министра, источником конфликта между городскими и сельскими жителями станет нехватка воды (вода для снабжения городских районов в Йемене в прошлом была изъята из сельских районов, зачастую силой). Столкновения перерастут затем в широкомасштабные насилия по всей стране, что и произошло через несколько лет. За пределами Йемена мало кто знает, что объекты системы водоснабжения входили в число главных, подлежащих обязательному захвату в ходе начавшейся гражданской войны.
Два года вооруженного противостояния в Йемене и гуманитарная катастрофа еще больше обострили дефицит водных ресурсов. Огромная угроза нависла над столицей страны Саной. По оценкам западных исследователей, уровень грунтовых вод там ежегодно падает на шесть метров. Водоносный горизонт, откуда поступает вода, может иссякнуть в любой момент. Город не имеет альтернативного водоснабжения. Согласно некоторым наихудшим сценариям, Сана, если ничего не будет сделано, может к 2019 году остаться вообще без воды, а ее многомиллионное население вынуждено будет покинуть город. Уже раздаются голоса о целесообразности переноса столицы.
По экспертным оценкам, примерно три четверти населения Йемена (примерно 20 млн человек) лишены доступа к чистой питьевой воде или надлежащей санитарии. Недостаток доступа к пресной воде является главной причиной недоедания, заболеваемости и смертности, особенно в сельских районах. До начала гражданской войны из-за недоедания и диареи ежегодно умирали 14 тыс. детей в возрасте до пяти лет. Сейчас эти показатели многократно возросли.
Тревожная ситуация с водой складывается в секторе Газа. Там, как и в Йемене, нет рек. Питание водой осуществляется за счет прибрежного водоносного горизонта, в который просачивается соленая вода из Средиземного моря, а также неочищенные сточные воды, впадающие в море из Газы, что, в свою очередь, может спровоцировать пандемические болезни, такие как холера и брюшной тиф.
Большие потери воды в Газе связаны с плохой системой водопроводных труб. К 2020 году, если не будут приняты меры, этот палестинский анклав может стать непригодным для жизни людей. Произойдет крупнейшая гуманитарная катастрофа. Уже сейчас, по оценкам ООН, более чем 80% жителей Газы из 1,8 млн вынуждены покупать импортную бутилированную питьевую воду. На это у них уходит треть семейного дохода.
 |
| Летом на палестинских террирориях живительная влага пропадает вообще. Фото Reuters |
С серьезной нехваткой воды сталкивается Иордания, считающаяся одной из самых засушливых стран Ближнего Востока. Она потребляет больше воды, чем доступно из возобновляемых источников. Одним из крупнейших потребителей воды является сельское хозяйство (до 50%), дающее всего лишь 3% ВВП. Текущее водоснабжение на душу населения составляет 150–200 куб. м в год.
Еще до наплыва в страну сирийских беженцев прогнозировался рост численности населения Иордании с 6 до 9 млн к 2025 году, что приведет к резкому снижению водоснабжения на душу населения – до 91 куб. м. Одной из причин этого может стать в том числе и изношенность сетей водоснабжения. В целом по стране 40–50% воды, добытой из водоносного горизонта, теряется из-за протечек в трубопроводах. В северных районах Иордании этот показатель достигает 70%. По некоторым оценкам, количество ежегодно теряемой воды могло бы удовлетворить основные потребности не менее 2,6 млн человек.
Регулярно к «водной угрозе» в Ираке и Сирии прибегает «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России), как только начинает терпеть поражение и терять захваченные территории. После захвата в середине июня 2014 года мосульской дамбы джихадисты не раз угрожали затопить населенные пункты, находящиеся ниже по течению Тигра, включая столицу Багдад. Издающаяся в Лондоне газета «Аль-Хаят» 20 января опубликовала спутниковые снимки, сделанные в ноябре 2016-го, свидетельствующие о том, что Тигру угрожает загрязнение нефтью с сожженных боевиками ИГ месторождений в северном Ираке.
По мнению британского эксперта Мэтью Мачовски из лондонского Университета королевы Марии, специализирующегося на исследовании вопросов безопасности Ближнего Востока, вода является важной стратегической целью для всех политических сил, групп и племенных союзов в Ираке. Он полагает, что контроль над водными ресурсами, особенно в летнее время, – более важный вопрос, чем даже контроль над нефтеперерабатывающими заводами. Британец считает, что тот, кто контролирует плотины, расположенные на реке выше Багдада, тот контролирует иракскую столицу.
Инфраструктура водного хозяйства Ирака за годы многолетней войны пришла в катастрофическое состояние. Система мелиорации из-за боевых действий и бесхозяйственности находится в плачевном состоянии. Это ведет к деградации почвы и сокращению сельскохозяйственных земель, что, в свою очередь, чревато возрастанием зависимости Ирака от импорта продовольствия.
Сирия с 2006 по 2011 год страдала от засухи, сильнейшей за 900 лет. Это привело к падежу домашнего скота, сокращению посевных площадей, резкому росту цен на продукты питания и массовому переселению семей фермеров и скотоводов (по некоторым оценкам, не менее 1,5 млн человек) в города. Это, а также высокий уровень безработицы вызвали волнения, перешедшие затем в гражданскую войну, в ходе которой идет ожесточенная борьба между племенами, в том числе за водные ресурсы. В результате, по данным ученых Стэнфордского университета, значительно сократились площади обрабатываемых сельскохозяйственных земель, все труднее становится обеспечивать население водой, пригодной для приготовления пищи и бытовых нужд. По данным ООН, порядка 15 млн граждан Сирии не имеют в данный момент доступа к воде. В действительности их намного больше. Семьи вынуждены тратить на покупку питьевой воды четверть своего скудного дохода.
От хронического недостатка воды страдают 5,5 млн жителей Дамаска. Там уже давно не справляются с обеспечением водой. По прогнозам специалистов, Сирии из-за неблагоприятных климатических условий грозит опустынивание примерно 60% ее территории.
Боевики ИГ, получив контроль над Евфратом, использовали воду как оружие против шиитов, живущих ниже по течению. Вода для джихадистов стала источником поборов с местного населения. Она также является рычагом давления на людей с целью принуждения их к вступлению в ряды джихадистов.
Воду как оружие используют террористы против населения Алеппо. В первой декаде февраля они перекрыли подачу воды из двух насосных станций на Евфрате к востоку от города.
Большая часть водных ресурсов в Сирию и Ирак поступают из-за рубежа. Это прежде всего реки Евфрат и Тигр, истоки которых начинаются в Турции. Анкара традиционно использует водную проблему для оказания давления на соседние страны. Сейчас с учетом складывающейся ситуации в регионе и отношений Турции с Сирией и Ираком это приобрело особое значение.
Министр водных ресурсов Ирака Хасан аль-Джанаби на последней сессии арабских министров водных ресурсов предупредил об опасностях, которые представляют контроль Турции над двумя основными источниками воды в регионе и отсутствие постоянного соглашения о водоразделе. Он обратил внимание на то, что Турция в дополнение к уже двум крупным действующим ГЭС, «Кралкизи» и «Диджле», на Тигре почти завершила строительство ГЭС «Илису». В Багдаде опасаются, что ее плотина создаст крупное водохранилище, способное лишить Ирак половины его водных ресурсов, усугубив еще больше и без того непростую ситуацию с обеспечением водой в стране.
По данным космического наблюдения, бассейн Тигра и Евфрата теряет воду быстрее, чем это происходит в любом другом месте мира, за исключением севера Индии. В Междуречье, традиционно считающемся житницей Ирака, почва из-за уменьшения объемов поступающей воды становится все более соленой, не приспособленной к выращиванию сельскохозяйственных культур.
После завершения борьбы с террористическими группировками ИГ и «Аль-Каида» (запрещено в России) мировому сообществу, если оно действительно намерено стабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке, придется решать проблему водных ресурсов региона. Вода там, как и нефть, уже давно стала неотъемлемой частью политики.
Сами страны вряд ли смогут договориться между собой и пойти на взаимные уступки в силу того, что каждая из них преследует собственные интересы. В частности, Турция не согласна с Ираком и Сирией, регулярно обращающимися с просьбами ограничить забор воды из Евфрата. Анкара считает ресурсы этой реки своим национальным достоянием. Точно так же вряд ли в состоянии самостоятельно договориться Израиль со своими арабскими соседями по совместному использованию водных ресурсов.
Таким образом, Ближний Восток имеет самый низкий на душу населения уровень потребления воды. На фоне истощения и деградации природных экосистем отмечается самый высокий рост темпов прироста населения, что еще больше усугубляет ситуацию с водой. Если странам региона не удастся сообща разрешить водную проблему, то он будет обречен на продолжение насилия. На Ближнем Востоке политика, безопасность, вода и основные потребности человека всегда были тесно связаны.
Сейчас вода стала своего рода нефтью XXI века. Только в отличие от нефти она необходима каждый день для выживания.
Что делать
Возможными путями решения проблемы может стать строительство опреснительных, насосных и водопроводных станций, водопроводов и разветвленной системы трансграничных водоканалов, заводов по очистке сточных вод, восстановление поврежденных водопроводов, других объектов водного хозяйства и мелиорации, введение технологии «умного» (капельного) орошения в сельском хозяйстве, использование для орошения очищенных сточных вод, пересмотр структуры сельского хозяйства в сторону отказа от выращивания водозатратных культур.
В этом бедным странам региона могли бы помочь их более богатые и успешные соседи. К примеру, Саудовская Аравия, Катар и Кувейт в финансовом плане, а Израиль, обладающий самыми современными технологиями опреснения воды в мире, мог бы построить заводы, подготовить персонал для работы на них и поддерживать предприятия в постоянном рабочем состоянии. Кроме того, в Израиле и ОАЭ накоплен опыт организации разумного водопользования, в частности капельного орошения, которым они также могли бы поделиться с соседями. В Израиле достигли и значительного прогресса в повторном использовании воды. Например, не менее 65% воды, используемой для орошения сельскохозяйственных культур, это отработанные сточные воды.
Сотрудничество в сфере водообеспечения могло бы стать первым шагом к установлению нормальных межгосударственных отношений на Ближнем Востоке, основанных не на религиозных или национальных противоречиях и борьбе за территории, а на естественной каждодневной потребности людей в воде.
Говорить, что ничего в этом направлении не предпринимается, в том числе международными организациями, не совсем верно. Но это капля в море, практически никак не влияющая на решение проблемы. Ближнему Востоку нужен региональный интегрированный водный план, совместная разработка и последующая реализация которого могли бы стать основой для последующего воцарения если и не мира на Ближнем Востоке, то хотя бы относительного спокойствия. Сотрудничество в деле успешного управления дефицитными водными ресурсами более выгодно, чем непрерывная борьба всех против всех.
Амман–Сулеймания–Москва
Дарья Гармоненко 
