Анатолий Черняев
Для одних россиян 1991 год – время краха нормальной жизни, для других – начало отсчета жизни новой, более справедливой.
Фото РИА Новости
2 января 1991 года
Год моего 70-летия. И последний шанс Горбачева, последние усилия перестройки. Новогоднее послание советскому народу. Яковлев звонил сегодня: «Знаешь, вроде и слова какие-то не очень банальные, и все такое, но не производит...» И я тоже ловлю себя на этом: что бы Горбачев теперь ни произносил, действительно, «не производит». На съезде я ощущал это очень больно. Его уже не воспринимают с уважением, с интересом – в лучшем случае жалеют. Он пережил им же сделанное. Беды и неустройства лишь усугубляют раздражение по отношению к нему, а М.С. этого не видит. Отсюда еще большая его драма – его самонадеянность становится нелепой, даже смешной.
После записи на телевидении новогодних обращений к советскому народу и к американцам он позвал нас с Шахназаровым к себе в кабинет. Бумажки перебирал на столе, резолюции «клал». Мы сидели, молчали. Потом заговорил. Спрашивает, кого премьером назначать. Шахназаров назвал Абалкина. Я отверг: честный и умный, но психологически неприемлем. Народ даже уже термин придумал: «абалкинский налог». Я предложил подумать о Вольском. Горбачев не принял, намекнул, что он знает о нем больше, чем я. Я стал разглагольствовать: надо, мол, не из колоды. Ошибся – можно сменить, но если назначить кого-то типа Воронина – все! – народ окончательно потеряет веру. Горбачев стал рассуждать о Маслюкове. Я высказал сомнения: ВПК. К тому же мне казалось несколько странным, почему он так любит Маслюкова. Стал нам рассказывать, что многие называют ему Павлова – министра финансов. С этим я лично познакомился, как ни странно... в бассейне. Он (это еще более странно), будучи весьма плотным мужчиной, плавал в спортивном стиле и довольно быстро. Угнаться за ним мне было нелегко. В раздевалке мы иногда обменивались политическими суждениями. Он брюзжал. Впрочем, меня подкупало то, что он резко высказывался о деятельности и позициях Рыжкова. Однако, напомнил я Горбачеву, Павлов запятнал себя непопулярными мерами как министр финансов. Народ его не примет, даже Верховный Совет может «завалить».
* * *
Вчера М.С. мне сказал, что Петраков подал в отставку. Стал ругаться. Я заметил: «Нехорошо это, Михаил Сергеевич».
– Да брось ты, – завелся он. – Ты думаешь, все эти газетные всплески, мол, один за другим все от Горбачева уходят, имеют какое-то значение?
– Имеют. И кроме того, Петраков обижается, и справедливо.
– За что?
– За все дни после Волынского вы даже о нем не вспомнили. Хотя следовали один за другим указы президента по его – экономическим – вопросам. Павлов и вы на Съезде выступали об экономическом положении страны.
Проект постановления Съезда был представлен от вашего имени. И он, помните, не прошел. Для чего же у вас экономический советник, если даже при подготовке таких документов вы о нем не вспомнили?
– Да когда мне было?
– И вообще, Михаил Сергеевич, год человек работает, а ему даже секретаря Болдин не дал. У него до сих пор в пропуске написано, что он помощник Генерального секретаря, а не президента.
– Как?
– Вот так.
– Что ж он не сказал?
– Вам, что ли, он должен говорить о пропуске?
– Да, безобразие. Вообще-то Болдина надо освободить от работы в ЦК, пусть сосредоточится на аппарате президента. Единый будем создавать президентский аппарат.
Я произнес по этому поводу «краткую речь» насчет того, что уже год, как Горбачев президент, но аппарат у него кремлевский так и не появился. А Петраков, добавил я, застенчивый человек, да и с достоинством.
– Я ему под Новый год не хотел портить настроение, когда он мне первый раз заявил об отставке, – реагировал М.С. – Сказал: «Работай, и все».
М.С. и здесь самоуверен. Ему невдомек, что академику не так уж завидно в помощниках ходить, тем более когда им помыкают.
* * *
1 февраля 1991 года
Вчера был Пленум ЦК. Я не пошел. Противно. Рассказывали: каждый выступал в зависимости от личного интереса, от степени проникновения в суть событий, от осведомленности насчет того, что на самом деле думает Горбачев сейчас и на будущее.
А в общем, судя по отзывам, само проведение Пленума – это демонстрация того, что М.С. возвращается в «свою» среду – ибо другой, получается, у него уже нет. Ужасно. Ужасно, что устами Ельцина глаголет истина. Вчера на телевидении в программе «Пятое колесо» он заявил: «У Горбачева уходит почва из-под ног, мы присутствуем при агонии власти, режима... И это опасно».
Насчет патрулирования, как мы были правы с Игнатенко! Одна республика за другой запрещают применение указа на своей территории, как противозаконное. Еще один удар по престижу президента... наряду с обменом купюр.
Интерес к работе исчез. Сижу, закрывшись в кабинете. Впрочем, ходят послы: английский, итальянский... Сегодня были японцы, стыжу их: «Как же это вы так? Поверили не Горбачеву, а Ландсбергису». Прямо-таки истый патриот-горбачевец, а в душе уже не верю ему – не как человеку, а как государственному деятелю. Он и импровизировать-то стал мелковато. В первые 2–3 года перестройки это было даже эффектно, а сейчас гибельно.
* * *
12 июня
Может, и впрямь исторический день, когда Россия начнет новый отсчет времени... Новая «парадигма» нации?
М.С. оказался менее прозорливым, чем Ельцин со своим звериным чутьем. Горбачев боялся, что русский народ не простит ему отказа от империи, а русскому народу оказалось наплевать. (О чем я его предупреждал еще 2 года назад.) В результате инородцы отвернулись от М.С., а Ельцина превозносят. И он вещает: Россия станет новым центром притяжения, новым «солнцем» интернационального величия России.
Русские не умеют править... И к тому же единство России держалось на самодержавии губернаторов-наместников, т.е. на регионализме и на казачестве. И то и другое являло собой сугубо русское имперское начало целостности государства, а также природную склонность и способность русских к слиянию с местным населением. И, конечно, военная сила...
Ельцин, наверно, станет президентом сразу, а м.б., придется и второй тур делать, только с кем?.. Беда, если с Рыжковым... А с Бакатиным – хорошо бы. Единственный из шести претендентов – порядочный, здравомыслящий, умный, информированный, не ищущий победы любой ценой, интеллигентный сам по себе, а не своей командой. И безусловно прогрессивный, «перестроечный».
М.С. мне вчера звонит: «Говорил с Вадимом (Бакатиным). Подбодрил его: мол, даже если не выиграешь, участие в этих выборах пойдет тебе в зачет на будущую государственную деятельность».
Послания М.С. Колю и Вайцзеккеру по случаю 22 июня 1941 года. Обмен телеграммами. Я сочинил – он вчера подписал. Далось нелегко – сделать в духе «примирения», а не «гром победы...». Развести 22 июня и 9 мая. Кажется, удалось. Теперь еще по ТВ выступление по этому поводу. Но это он поручил Шаху.
М.С. вчера по телефону мне: думай над идеей – новый выбор для нас и для мира... Новый выбор, ибо прошли первую фазу по окончании «холодной войны». И прошли, в общем, благополучно, хотя не без огрехов.
Буду думать. Вот закончим с Вебером и Ко трактат о «новой фазе нового мышления»... (на 50 страниц). Уговорил М.С. поставить этот доклад на группе советников, а потом – на СБ.
18-го он будет с Колем в Киеве... Темнит до сих пор о месте встречи... Материалы опять готовить надо... Из этого вороха бумаг 80% пойдет в корзину, ибо он ведет «разговор» стихийно, «по-своему».
На «семерку» его зовут. Завтра, наверно, Брейтвейт принесет приглашение от Мейджора. Важна формула приглашения: я сегодня посоветовал М.С. воспользоваться «формулой Андреотти» и изложил ее Брейтвейту.
* * *
11 июля
Вчера в 10.00, будучи на работе, смотрел по ТВ коронацию Ельцина. Это – не просто новая власть, даже не только новая государственная структура. Это – смена системы... В речи актера и депутата Басилашвили, написанной «лейтенантами» Ельцина, есть Владимир Святой – Креститель, есть Сергий Радонежский, есть Петр Великий и Екатерина II – создатели Российского государства, вроде того, которое наиболее адекватно нынешней России... Есть «события (!) 1917 года»... Нет Отечественной войны... После Октябрьской революции все черно, все заслуживает только попрания и проклятья.
Патриарх Алексий II в своем агрессивном, мстительном напутствии освятил именно такой подход к прошлому... и будущему. Обращение это – «от всех конфессий». Другие поручили ему, сами – от буддиста до иудея в шляпе – стояли в первом ряду.
М.С. решил выступить после гимна («Славься, наш русский царь»), колокольного звона и заключительной речи Ельцина.
Выступление (написано Шахом и передиктовано им самим) неудачное. Не отвечало торжественности момента, как бы там ни было отражавшего мощный (надолго ли!) поток русской тенденции, «возрождения русской идеи»... Ведь без России ничего не будет. Союза не будет... И реально опираться президент может только на нее – не на Туркмению же или Назарбаева! Ведь он, президент Горбачев, восседает в Москве, которая теперь опять – «столица России»... Выступление было политическим, скорее для Съезда народных депутатов, и то – рутинного! Промах! Не смог преодолеть личностного (своего внутреннего удивления, что такой человек, как Ельцин, так вознесся) и аппаратно-партийного – неприемлемости публичного отрицания «социалистического выбора» даже в прошлом...
На фоне этого весьма символического перформанса (!) – Горбачев озабочен проектом Программы партии, который он поставит на Пленум ЦК 25 июля. То, что он себя идентифицирует с гражданской идеей союзного масштаба, думаю, ошибка историческая. Опять же объяснима происхождением его политического мышления. Наверное, он все еще верит, что партия может существовать как обобщающая опора Союза. Даже как опора «его дела».
Он не хочет видеть (хотя видит!), что все эти ПБ, Секретариат – никому не нужны, они уже не властны даже над коммунистами. И их суета и угрозы в отличие от совсем недавнего прошлого уже никого не пугают.
Попросил меня «поработать» над проектом Программы. Вчера я посидел над ним... Еще больше избавил от всего коммунистического и даже от «социалистического выбора». Вечером он мне звонит: ну что?
Я: «Это – оптимальный вариант, чтобы сохранить разумное ядро, перестроечное ядро партийцев... Все, что я предлагаю снять, отбрасывает КПСС в лагерь врагов общества, «врагов народа» – нового народа, возникшего за последние шесть лет».
М.С. «жался»: мол, Георгий (Шахназаров) мне говорил, что ему очень нравится проект...
Удручает сам факт, что президент на фоне инаугурации Ельцина, «русского потока», Союзного договора, лондонской «семерки» занимается своей ностальгической партийной ерундой.
Сказал мне, что два часа вчера беседовал с Явлинским. Интересен, говорит, содержателен, но... отказался ехать в президентской команде в Лондон: резервирует позицию для критики, если с «планом Горбачева» по выходу из кризиса не получится (т.е. готовит маневр, который проделал он и Ко, когда была завалена «программа 500 дней»). Я сказал: «Плохо это его характеризует. Болезненно тщеславен – до непорядочности, хотя кажется воплощенной порядочностью».
* * *
14 сентября 1991 года
Пора возобновлять дневник. После путча, после того как перестало существовать прежнее государство – Советский Союз и ликвидирована КПСС, после чудовищного всеохватывающего, но не неожиданного предательства Горбачев стал, наконец, тем, чем ему следовало бы «стать» два года назад и чем он давно, 3–4 года назад, хотел бы стать, но не решался... А теперь «стал», но потеряв власть и авторитет.
Надо было бы вести каждодневный дневник с момента возвращения из Крыма... Это действительно сама история. Но перегрузки были неимоверные.
Теперь уже поздно... Кое-что буду помечать «по ходу»... Пока же опишу сегодняшний день...
Совещание у Ревенко по реорганизации президентского аппарата. Фантазируем... А надо бы поскромнее, чтоб как-то помочь Горбачеву дотянуть, раз он уж так... «любой ценой» хочет этого.
Остались после втроем – Ревенко, я, Шах. Ревенко кое-что порассказал, например, что всех нас во главе с президентом прослушивали Крючков и Болдин. Сейчас российские следователи расшифровывают пленки и просматривают то, что уже перенесено в стенограммы. Ну что ж, я даже доволен: по крайней мере увидят, как я собачился с генералами, как спорил с М.С. и что Шеварднадзе иногда выглядел со мной совсем не прогрессистом и т.д. А что касается интима с моими женщинами, то тут им мазать меня компроматом невыгодно.
Ревенко говорит, что весь Кремль во вкраплениях «жучков», потребуется месяц, чтоб их все извлечь!.. То же, что с американским посольством в Москве. Сенат США прав: нейтрализовать невозможно, надо разрушать все здание. Мы сами недооценивали наши научно-технические достижения на этот счет.
Как-нибудь опишу эпопею изгнания меня 27 августа из здания ЦК. Тамаре только три дня назад удалось перевезти ко мне в Кремль бумаги из моего тамошнего кабинета, в том числе все «новое мышление» в записях бесед М.С. с инодеятелями. Я задумал по этим записям создать историю года (сентябрь 90-го – сентябрь 91-го) – сквозь мысль и оценки М.С. О том, как стал возможен переворот.
Кроме того, хочу сделать брошюру о двух неделях (точнее, с 23 августа по 12 сентября) – с его «собственным» анализом событий, опять же на основе записей бесед М.С. с десятками иностранных деятелей за этот период.
Вчера был у меня посол Испании. Сообщил, что хочет приехать в Москву Гонсалес: жест друга. М.С. согласен на 1 октября.
Посол Кубы – в связи с заявлением М.С. в беседе с Бейкером о решении вывести нашу бригаду (напутал: в ней 3000 человек, а не 11 000, как он заявил). Кубинцы протестуют. Еще один символ крушения эпохи.
Дубинин (наш посол во Франции, который паскудно себя повел во время ГКЧП). Все-таки М.С. сжалился, не стал объявлять о его снятии... Я «заступился», но самому Дубинину сказал все, что думал: ваши оправдания достойны мелкого чиновника, а вы политическая фигура, вы же представляете государство, президента, хотя у нас не существует какой-то особой присяги для послов! И кроме того, вы же знаете о личных отношениях М.С. с Миттераном и Дюма! Почему бы не прийти к ним и не «посоветоваться», что делать: вот, мол, какое послание от хунты, а я не верю... А вы, вместо того чтобы помочь Миттерану сориентироваться, подтолкнули его к тому, что он занял в первый момент такую позицию. И т.д. Жалок... А это ведь дипломаты нового мышления – теоретически... Но шкурность, корысть, привычка к комфортному положению, ужас перед тем, как бы его не потерять, сыграли с этими элитными персонажами злую шутку... В их числе – и Замятин, и Логинов, и Слюсарь (Греция), и Успенский (Норвегия), особенно пригретый Горбачевым. Впрочем, в поведении каждого из названных и многих других для меня нет ничего неожиданного. Пожалуй, исключение составляет Бессмертных. Он оказался действительно в тяжелой ситуации.
... Третьего дня у меня обнаружилась плохая кардиограмма, а я ничего не чувствую.
Измотался за эти послепутчевые дни больше, чем во время самого путча. Там сработала моя особенность, которую я очень хорошо изучил в себе во время войны: в моменты опасности для жизни – предельная собранность и спокойствие, ни тени страха: чему быть – того не миновать. И перед М.С. и Р.М. играл часто бодрячка, который нутром будто чувствует, что «все обойдется».
Для международной конференции СБСЕ по человеческому измерению (9–11 сентября, в Колонном зале) я Горбачеву «красивую речь» написал... Тут он, пожалуй, впервые публично выступал не только «без», но и в контрасте с «социалистическим выбором», который ему очень навредил в последние два года.
* * *
9 ноября
В странном полусне я провел ночь. Только в нем я проникся тем, что услышал по ТВ вчера вечером: Ельцин ввел чрезвычайное положение в Чечне, назначил Бурбулиса своим первым замом в правительстве России, Кравчук заявил, что Центр окончательно себя исчерпал и ни о каком политическом союзе речи быть не может. Украина будет самостоятельной. Выразил уверенность, что на референдуме 85% проголосуют за это! Ну и т.д.
Что это означает? Что Россия взяла курс по Бурбулису: единая, неделимая и без всяких этих, которые самостоятельными хотят быть, – сбросить их бремя! Что править будут в России железной рукой во имя демократии и рынка. И что Украина уйдет... А за Крым + Севастополь им придется иметь дело с Бурбулисом.
Плюс казачество. Вчера же по ТВ показали их «всесоюзный» слет в Ставрополе! Поклялись служить России, как века назад... А в Санкт-Петербурге побывал наследник престола: это «цирк» какой-то. Но и с помощью таких вот приемчиков приучают к «новой жизни»... на фоне того, что гроб с телом Ленина уже предложили из-за границы купить за 14 миллионов долларов. И ахнули только старухи. Православие нагло шагает по мозгам – глупым, невежественным, угрюмым и отчаявшимся.
А Горбачев в полном «офсайде». Не нужен ни для чего, хотя и старается изо всех сил получить продовольствие и кредиты от своих западных «партнеров»... Но в той разрухе, какая пошла, эту каплю в океане никто не почувствует и, уж во всяком случае, не поставят это ему в заслугу...
Но почему сон = ночь?.. Потому что я вдруг остро почувствовал: все это касается меня лично... Я остаюсь нужен только Горбачеву, который сам уже никому не нужен. И поэтому надо скорее жить... Читал вчера «Истоки» Алданова, «Жизнь Арсеньева» Бунина... и перечитывал его же – «Окаянные дни»...
Разобраться надо с женщинами: где игра – и стоит ли продолжать, а где единственная опора жизни, смысл ее...
Дарья Гармоненко