У нас был шанс на Соединенные Штаты Евразии

Сто лет назад в России пала монархия, а чуть позже власть захватили большевики. Об этих событиях написано уже очень много с абсолютно разных политических позиций. Однако еще никто не написал, что тогда Россия упустила свой исторический шанс. Падение монархии в бывшей империи приветствовали, наверное, почти все. Вероятно, это было связано с особенностями личности последнего государя, который оказался слабым, безвольным, но одновременно кровавым правителем. Но главное другое: россияне прекрасно понимали, что Николай Александрович отрекся от своего долга перед Россией. Ему при помазании была вручена страна, он за нее отвечал, и он ее предал, причем предал в военное время.

У Российской республики был уникальный исторический шанс стать самой крупной капиталистической экономикой мира, что мне как инвестиционному аналитику, патриоту России и убежденному рыночнику очень и очень нравится. Если хотите, 100 лет назад у нас был шанс на Соединенные Штаты Евразии. Москва могла бы стать вторым Нью-Йорком, главным финансовым центром на континенте с соответствующим статусом российского рубля. Огромные на тот момент человеческие и природные ресурсы сделали бы свое дело. От правительства требовалось не так много: нужно было не допустить общего распада государственности, подавить начало смуты в зародыше, досидеть до окончания мировой войны и потом довериться невидимой руке рынка. Однако российский правящий класс оказался не лучше последнего императора. Николай слил империю, а те, кто пришел ему на смену, упустили историческую возможность построить свободную капиталистическую страну.

Проект имел шансы на успех даже в случае потери части провинций. Пессимисты полагают, что после окончания Первой мировой войны новая буржуазная Россия вряд ли сохранила бы все территории Российской империи, и речь здесь не только о Польше или Финляндии, но, возможно, и о Закавказье, Украине или Белоруссии. Конечно, в этом случае размер национального рынка был бы меньше. Однако бывшие провинции однозначно были бы завязаны на Петроград, как большинство нынешних бывших советских республик до сих пор экономически завязаны на Российскую Федерацию.

Есть точка зрения, что из-за зависимости от западного капитала Российская республика была бы независимой только на бумаге. Однако большая экономика – это большой бюджет, экономическая основа суверенитета.

Есть также точка зрения, что декабристы в 1825 году на роль диктатора после свержения монархии планировали генерала Ермолова. Именно эти планы и стали реальной причиной отставки проконсула Кавказа после провала мятежа. Если это правда, то они подошли к вопросу серьезнее, чем русские республиканцы 100 лет спустя.

По разным данным, в ходе Гражданской войны от голода, болезней, террора и в боях погибло 8–13 млн человек, эмигрировало из страны до 2 млн человек. Несмотря на участие в мировой войне, спад экономики России начался только в 1916 году. В 1916–1917 годах ВВП снизился на 18%. За 1918–1919 годы ВВП сократился на 48%. Экономика достигла дна в 1921 году, когда ВВП составил всего 38% от уровня 1913 года. За 1922–1928 годы большевики взяли реванш, частично вернув рыночные отношения. В 1928 году ВВП превысил уровень 1913 года почти на 10%.

Быстрый крах толком не родившейся буржуазной государственности и смута похоронили мечту о свободе и едином капиталистическом рынке Евразии. В итоге на исторической карте вместо Соединенных Штатов Евразии появился Союз Советских Социалистических Республик. Вместо очень возможной буржуазной модернизации состоялась модернизация «красная». Она также оказалась успешной, но далась России намного более высокой ценой. «Красный» проект в итоге оказался мертвым. Россия в 90-е осуществила возврат к капитализму, заплатив дважды: потеряла существенную часть своих территорий, а экономика самой Российской Федерации снизилась примерно на 40%.

В принципе нам, россиянам, сильно повезло, что после всех испытаний Россия сейчас, в начале XXI века, является шестой экономикой мира, суверенной, достаточно зажиточной, не самой богатой, но и не самой бедной капиталистической страной. От советского периода истории остались некоторые элементы социального государства, жизнь в России намного комфортнее, чем в других развивающихся странах.

Есть ли у России шансы на Соединенные Штаты Евразии в XXI веке? Однозначно есть. Вероятно, так и задумывался Владимиром Путиным и Нурсултаном Назарбаевым Евразийский союз. Единый рынок товаров, услуг и капитала. В идеале единый евразийский ЦБ, который должен появиться в Алма-Ате, и единая евразийская валюта. Однако создать Соединенные Штаты Евразии будет несколько сложнее, чем 100 лет назад. А главное, их доля в мировой глобальной экономике будет значительно меньше, чем была бы 100 лет назад. Свой исторический шанс мы упустили. Сейчас у глобального рынка другие лидеры, и прежде всего Китай.