Антон Олейник
Одна и та же картина общественных настроений может быть представлена в виртуальной реальности противоположным образом. Фото Reuters
Если исходить из потребности в адекватной реакции на попытку соседей из Украины в 2013–2014 годах совершить так называемую «революцию достоинства», то необходимо представить на рассмотрение россиян и всех тех, кто потенциально может выбрать такой же ложный путь, как минимум три доказательства бесперспективности оного.
Дано: человеческое достоинство может находить свое выражение в правах человека, источник которых находится внутри любого индивида вне зависимости от его социальной, национальной или половой принадлежности, или в чести, источник которой всегда вне индивида – в оценках окружающих и властей предержащих. Первый вариант ложен, второй не исключен, хотя лучше о достоинстве вовсе не вспоминать.
Следует доказать: попытки определить человеческое достоинство через права человека и защитить эти права в российских условиях абсолютно бесперспективны.
Первый вариант доказательства (экономический). Высокий уровень неопределенности создает стимулы к захвату ренты и к коррупции. Государственный служащий, не уверенный в завтрашнем дне, сделает своим приоритетом максимизацию собственных доходов «здесь и сейчас», игнорируя все остальные соображения. Заставить действующего в таких условиях чиновника заботиться о достоинстве граждан можно, только установив за ним тотальный контроль и создав атмосферу страха оказаться за решеткой и потерять все.
Согласившись на необходимость укрепления и централизации власти для ограничения коррупции, население оказывается перед непреодолимым логическим противоречием. Для защиты человеческого достоинства, понимаемого как права человека, требуется авторитарная власть, в пределе – Левиафан. Но тогда сами права человека избыточны, учитывая наличие сильной власти в российских условиях и без этих прав.
Следовательно, оптимальной реакцией на украинскую «революцию достоинства» является создание всеми возможными средствами атмосферы неопределенности в этой стране. Искомый результат – ассоциация коррупции с попытками защиты достоинства. Все средства для этого хороши: скрытая и открытая интервенция, торговое эмбарго и ограничение транзитного транспортного сообщения и т.д. Чем больше неопределенности и ощущения тупика, тем лучше для исключения даже упоминаний о человеческом достоинстве.
Второй вариант доказательства (информационный). В виртуальной реальности нельзя отличить правду от лжи, правых от виноватых. Так, разговор о человеческом достоинстве можно до такой степени насытить вымыслом и деталями, не относящимися к существу вопроса, то есть человеческому достоинству, что его участники забудут о предмете разговора. В конечном счете разговор о человеческом достоинстве предстанет абсолютно бессмысленным.
Следовательно, репортажи о революционных и постреволюционных событиях в Украине требуется сделать образцами создания виртуальной реальности. Если особо продвинутые граждане захотят найти выход из нее с помощью Интернета, нужно наполнить сетевые дискуссии тем же – смесью лжи, бессмыслицы и подаваемой под видом ИМХО властвующей элиты. Интернет-тролли не менее эффективны, чем танкисты.
Третий вариант доказательства (социальный). Права человека не являются единственно возможным осмыслением человеческого достоинства. Человеческое достоинство, понятое в категориях чести, индивидуальной или групповой, более приемлемо для представителей властвующей элиты. Честь в отличие от прав человека имеет источником не самого индивида, а его окружение.
Значит, соображениями чести легче манипулировать в интересах власти. Например, критику ситуации с правами человека всегда можно представить как неуважение и попытку принизить национальную честь россиян. Как хорошо известно по событиям первой трети XIX века (для тех, кто плохо знает историю, требуется написать учебники с соответствующими акцентами), вызвать противника на дуэль можно практически на пустом месте, если правильно сослаться на соображения затронутой чести.
Следовательно, инициируя всеми доступными средствами конфликты с постреволюционной Украиной, можно решить сразу две важные для российской властвующей элиты задачи.
Во-первых, саму революцию можно представить как достойную адекватного ответа попытку национального унижения русских, этакую перчатку, брошенную украинскими националистами. А там уже можно вспомнить и «обязанность защищать» русских – и сослаться при этом на англоязычный концепт (responsibility to defend), пусть даже в порядке исключения.
Во-вторых, когда инициирован конфликт с Украиной, у нас есть надежда на аналогичную ответную реакцию украинцев. Нанеся удар первыми, можно либо потребовать подставить вторую щеку, либо спровоцировать обладающего заведомо меньшими ресурсами противника на драку, в ходе которой у него не останется другого выхода, как попытаться защитить свою честь. Пытаясь защитить свою честь, противник попадает в другую ловушку: соображения прав человека отходят на второй план даже в его сознании. В конечном счете мы навязываем ему свою игру, а именно понимание человеческого достоинства в терминах чести, а не прав человека. Революция достоинства тонет в спорах о чести и сохранении лица, выйти из которых сухим не удалось и «нашему всему», Пушкину.
Исследование, проведенное автором по состоянию на начало февраля 2016 года, подтверждает правильность приведенных выше доказательств. Среди всех слов, которые ассоциируются с человеческим достоинством в сознании россиян и граждан Украины (тем и другим посредством онлайн-панелей задавался открытый вопрос: какие слова приходят на ум, когда вы думаете о человеческом достоинстве?). Были измерены относительные частотности, то есть количество документов, в которых встречается то или иное ключевое слово («любовь», «ум» и т.д.) и слово «достоинство», разделенное на общее количество документов, упоминающих «достоинство» в данном сегменте Интернета. Оказалось: в украиноязычном сегменте Интернета сегодня наиболее популярно слово «честь». Что и требовалось доказать.
Заключение. Доказано: россиянам не стоит думать об утверждении и о защите собственного достоинства, особенно в терминах прав человека. А следовательно, обладателям русской власти нечего опасаться – их позиции и их честь в безопасности.
