Американская наука с русским акцентом

В составе послеоктябрьской волны в США эмигрировал и блестящий физик, основоположник телевидения Владимир Зворыкин. Фото РИА Новости

Как объект изучения историков, демографов и других специалистов, российская эмиграция в США серьезно заявляет о себе только с конца XIX века. Именно в это время здесь формируется уже достаточно большая и разветвленная русская община со своей инфраструктурой эмигрантских общественных учреждений, редакциями газет и журналов, архивами и библиотеками.

Дооктябрьская волна

Так называемая дореволюционная эмиграция русских (дооктябрьская волна) была самой значительной по размерам: с 1819 по 1913 год в США переселилось около 3 млн подданных Российской империи, что составляло примерно 10% от общего числа некоренных жителей США. Только в 80-е годы ХIХ века из западных губерний Российской империи в Америку прибыло 2 102 596 душ, причем все эмигрировавшие были из западных районов России.

Количество русских (великороссов) в этой группе было небольшим и, по данным Службы иммиграции и натурализации США, составляло всего 4%. Тогда другие национальности были представлены таким соотношением: 43% – евреи, 27% – поляки, 9% – литовцы, 8% – финны, 5% – немцы.

В царской России процесс эмиграции не регулировался законодательно. Срок пребывания за границей ограничивался пятью годами, после чего надо было ходатайствовать о продлении срока, в противном случае человек считался потерявшим гражданство, а его имущество переходило в опекунское правление. В случае возвращения в Россию он подлежал ссылке. Исключением стали российские евреи, получившие по «Правилам» от 8 мая 1892 года право официально уезжать из страны без права возвращаться обратно.

После убийства народовольцами в 1881 году Александра II и усиления мер сыска США становятся излюбленным местом проживания русских политэмигрантов. В 1887 году правительства США и России даже были вынуждены подписать договор о взаимной выдаче политических государственных преступников. В 1893 году сенат США ратифицировал этот договор, что стало большим ударом для российских политэмигрантов, и часть из них была вынуждена покинуть Америку. Но большинство предпочло остаться в США. Некоторые из политэмигрантов стали известными людьми в науке, бизнесе, искусстве.

Так, бывший революционер И.А. Гурвич, завершив в США высшее образование, преподавал экономику и статистику в Нью-Йоркском и Чикагском университетах. Его диссертация на степень доктора философии «Экономическое положение русской деревни» (М., 1896) была переведена на русский язык и стала одним из первых серьезных исследований по аграрному вопросу в России. Сам Исаак (Айзек) Гурвич стал известным ученым-библиографом конгресса США.

Другой социал-демократ, Яков Гардман, стал профсоюзным деятелем Коммунистической рабочей партии Америки и литератором. Его перу принадлежат работы «Динамика американского труда в свете послевоенного развития» (1928), «Положение рабочих швейной промышленности в Филадельфии» (1940). В 1950-х годах он участвовал в исследовательском проекте Колумбийского университета «Тенденции в руководстве профсоюзов».

Еще один участник революционного движения 70-х годов ХIХ века в России, В.А. Столешников, стал юристом, а позже – архитектором и участвовал в создании знаменитого Карнеги-холла в Нью-Йорке. Революционер Петр Дементьев также отошел от политической активности, занялся бизнесом, построил во Флориде железную дорогу и заложил там город Санкт-Петербург, а в 1893 году стал видным деятелем Республиканской партии Калифорнии.

В составе ученых дореволюционной волны необходимо назвать несколько выдающихся имен наших соотечественников. Соломон Яковлевич Ваксман – микробиолог, член Национальной академии наук США (1942) и Американской академии искусств и наук (1948), основоположник американской школы микробиологов, лауреат Нобелевской премии 1952 года (за открытие антибиотиков); Шмуэль Винер – выдающийся библиофил и библиограф; Моисей Георгиевич Гомберг – химик-органик, профессор химии Мичиганского университета, с 1931 года – президент Американского химического общества, автор крупнейших открытий в области химии (свободных радикалов, трехвалентного водорода, антифриза и др.); Фишель Аронович Левин – крупнейший биохимик с мировым именем, один из авторов открытия групп крови; Дэвид Сарнов – ученый и предприниматель в области радиоэлектроники и телевидения; зоолог-арахнолог Александр Иванович Петрункевич; историк медицины Овсей Темкин; авиаконструктор В.П. Бутузов.

Впервые курс русского языка в США был введен в Гарвардском университете в 1896 году в результате длительных усилий «выдающегося русского еврея», историка литературы, родившегося в Гродно, а в молодости эмигрировавшего в США, Льва (Лео) Винера, сын которого, американский ученый Норберт Винер, признан основоположником кибернетики.

Первой просветительской и культурной организацией русских в США было общество «Наука» (Nauka Society), основанное в 1905 году. Только за первые 40 лет своего существования оно открыло шесть филиалов в Нью-Йорке. Общество занималось спонсированием научных лекций, концертов, общественных мероприятий.

Белая волна

Начавшаяся Первая мировая война на какое-то время приостановила поток иммигрантов из России. Но затем, после октября 1917 года, из России в США пошел новый поток так называемой послереволюционной (белой) волны иммиграции. Верхняя граница этой волны и начало следующей (послевоенной), как правило, датируется 1939–1941 годами. Хотя некоторые исследователи предлагают для этой волны другие временные рамки – 1917–1945 годы.

По разным оценкам, численность данной волны колеблется в пределах 2–3 млн человек: 80% выехало в Европу, большая часть остальных – на Дальний Восток и лишь 2% – в США. По данным официальной статистики, с 1917 по 1923 год в США въехало: в 1917 году – 3711, в 1918-м – 1513, в 1919-м – 1532, в 1920-м – 2378, в 1921-м – 2887, в 1922-м – 2481, в 1923 году – 4346 русских беженцев.

В отличие от предыдущей волны более 70% эмигрировавших составляло русское население, а главное – это другой качественный состав послеоктябрьской волны. Это было интеллектуальное ядро России: наряду с министрами, политическими деятелями, дворянами и генералами эмигрировали известные профессора, медики, видные военные и гражданские специалисты, инженеры, техники, выдающиеся музыканты и литераторы.

Послеоктябрьская волна российской эмиграции в США состояла из нескольких потоков беженцев. В состав первого входили члены дипломатических и торговых миссий за границей, которые, узнав об октябрьском перевороте, отказались признать советскую власть и остались жить в Соединенных Штатах. Еще в 1916 году Россия в связи с Первой мировой войной разместила в США свои военные заказы. Тогда в составе Русско-американской торговой палаты, Российского заготовительного комитета, а позже – Военно-промышленного комитета России в США и, наконец, в составе Чрезвычайной миссии Временного правительства во главе с Б.А. Бахметевым (июнь 1917 года) в Америку прибыло несколько сот военных и гражданских чиновников, среди которых были и ученые. Большинство их после октябрьского переворота осталось в США.

Более крупные группы эмигрантов послеоктябрьской волны стали прибывать за границу в результате эвакуаций – французской из Одессы и Крыма (март-апрель 1919 года), английской из Архангельска (февраль, 1920), новороссийской (март, 1920), крымской (ноябрь, 1920), владивостокской (октябрь, 1922) и отхода северо-западной армии в Эстонию, сибирских войск в Китай и разных групп и одиночек, легально или нелегально покидавших страну с помощью разных организаций, в том числе и международных.

По переписи населения, проведенной в 1920 году, в США было официально зарегистрировано 731 949 лиц, считавших своим родным языком русский, а себя – русскими (из них 392 049 родились за рубежом, а 339 900 – в США), причем оба или один из родителей был русским. Распределение русских по городам Америки было неоднородным; так, по данным Д.Х. Симпсона (1946), в 1939 году в Нью-Йорке проживало 6 тыс. послереволюционных русских беженцев, в Сан-Франциско – 4,2 тыс., в Лос-Анджелесе – 3 тыс., в Сиэтле – 2,5 тыс., в Бриджпорте и его округе – 1 тыс. Многие сотни русских поселились в Чикаго, Бостоне, Филадельфии и других городах.

Третий поток послеоктябрьской волны – это российские беженцы, первоначально попавшие в страны Западной, Центральной и Восточной Европы (Париж, Прагу, Берлин, Белград, Софию и др.), а затем (в предвоенные годы) переселившиеся в США, преимущественно в города Восточного побережья: Вашингтон, Нью-Йорк и Бостон. В 1930-е годы с этим потоком в США переехали экономист В.В. Леонтьев, кораблестроитель В.И. Юркевич, астроном С.И. Гапошкин, физико-химик Г.Б. Кистяковский, социолог Н.С. Тимашев и др. Этот поток особенно усилился после оккупации Европы нацистами.

Организованное студенчество

Соединенные Штаты привлекали к себе повышенное внимание и русской студенческой молодежи, находившейся в изгнании (в Турции, на Балканах, Китае и др.), поскольку Америка к началу ХХ века имела огромную и разветвленную сеть университетов и колледжей. Вот что писало правление Общества русских эмигрантских студенческих организаций (ОРЭСО) в своем «Информационном бюллетене» в 1923 году: «Ознакомление с условиями жизни в Америке для студентов сейчас приобретает большой интерес, так как Америка привлекает все большее внимание эмиграции... Исторические пути Америки отличны от европейских... Науке здесь была предоставлена самая широкая свобода, и не только каждый штат, но и каждый университет сам избрал для себя наилучший способ осуществления своих целей. В 1636 году Гарвард создал в Массачусетсе первый университет, имя которого стало хорошо известно науке. Путем сбора пожертвований, на средства меценатов и правительства штатов стали создаваться одно за другим высшие учебные заведения. Самостоятельно родившись, каждое продолжает сохранять свою независимость, и центральные органы почти не вмешиваются в дело управления ими. Удивительный факт: образованнейшая страна не нуждается в министерстве народного просвещения».

В 1913 году Бюро по образованию США (создано в 1867 году) зарегистрировало в стране тысячу учебных заведений, из которых 596 были признаны высшими учебными заведениями. В их числе: содержащихся на средства штатов – 74, на средства Церквей – 416, остальные заведения содержались на частные средства. При этом более 50% бюджета высших учебных заведений составляли частные средства и пожертвования, в значительной степени собираемые самими студентами.

В справке об Америке правление ОРЭСО сообщало: «Что касается русских, то условия американской жизни им более благоприятствуют, чем в большинстве других стран. Здесь никого не удивляет, что студент во время каникул превращается в рабочего и зарабатывает средства на продолжение образования... В Калифорнии работают на лесопилках, в Вествуде и Сузан-Вилле, многие на огромных электрических установках в Биг-Крике, в  Беркли на кожевенных и железнодорожных заводах, наконец, многие работают на фермах, где летом, особенно во время сбора фруктов, имеется гораздо больший спрос на рабочие руки. В Окланде и Аламеде много русских студентов работают на кораблестроительных заводах и железных дорогах. Заработок колеблется около 4 долл., но в больших городах, как Сан-Франциско, жизнь дорога, и студенты жалуются на невозможность скопить деньги».

Большой вклад в дело помощи российским студентам в эмиграции внес Михаил Михайлович Федоров – руководитель Комитета по обеспечению высшим образованием русской молодежи за границей (Федоровский комитет, Франция, сентябрь 1922 года). Комитет действовал семь лет и имел отделения во многих странах.

Поначалу к переезду русских студентов в Новый Свет большинство российских беженских организаций относились отрицательно. Слишком дорогим и рискованным казался и сам переезд в США – удаленность Америки и отсутствие у большинства русских студентов необходимых средств на обучение могли поставить их в затруднительную ситуацию.

Тем не менее летом 1923 года Федоровский комитет через А.С. Ломшакова, совершавшего деловую поездку в США, обратился к правительству США и крупнейшим благотворительным организациям этой страны в сфере высшего образования с петицией о помощи русскому студенчеству. В ответ Бостонская группа (полное ее название – Американский комитет по образованию русской молодежи в изгнании – American Committee for the Education of Russian Yourth in Exile), организованная американским археологом, профессором Томасом Уиттемором, пожертвовала 1500 тыс. франков на стипендии русским студентам. На помощь пришли и некоторые известные филантропические фонды Америки.

Чрезвычайные меры вскоре сменились регулярной финансовой поддержкой российских профессоров и студентов в эмиграции через Русский студенческий фонд (Russian Student Fund) и Всемирную федерацию христианских студентов (ИМКА) (YMCA – Young Men's Christian Association). Помощь студентам в Советской России шла через Фонд студенческой взаимопомощи (Student Friendship Fund). Помимо прямого финансирования этой организации шла выплата стипендий молодым ученым, в том числе эмигрантам.

Для оказания помощи российским студентам в штате Калифорния был создан Русский национальный студенческий союз Калифорнийского университета (Russian National Student's Association. University of California), правление которого размещалось в Беркли, а в местах наибольшей концентрации студентов – Вествуде и Лос-Анджелесе были открыты его отделы.

Вот что писал Норберт Винер об устройстве русских студентов в Америке: «Всех приехавших усиленно учат английскому языку и нашли им физический труд, чтобы они себя сами прокармливали. Вообще вся система помощи тут иная, чем в Праге, так как студент если и получает поддержку, то только частично, дабы все же он мог заниматься, к тому же эта поддержка является займом, который в будущем ему придется отдать... Тут безработицы нет и при настойчивости и выносливости всегда можно найти работу. Но американцы и выжимают из вас все... Нужно отметить полную неосведомленность о русских студентах в американском обществе, которых подозревают или в наркомании, или в большевизме. Группы студентов и беженцев из Китая прибывают с каждым пароходом. Их размещают временно по 10 человек в каждой комнате в доме Общества (имеется в виду ОРЭСО. – Т.У.). Многим выдают ссуды».

Путь в невозвращенцы

В составе послеоктябрьской волны в США эмигрировала блестящая плеяда ученых бывшей Российской империи. Среди них: физик, основоположник телевидения В.К. Зворыкин, химик И.И. Остромысленский, историки и археологи А.А. Васильев, М.И. Ростовцев и Г.В. Вернадский, механик-теоретик С.П. Тимошенко и его коллега Л.М. Тихвинский, социолог П.А. Сорокин, астрономы Н.Ф. Бобровников, А.Н. Высотский, О. Струве, генетик Ф.Г. Добржанский, гистолог А.А. Максимов, физиолог В.Н. Болдырев, ихтиолог и экономист Н.А. Бородин, математики Я.Д. Тамаркин, Я.В. Успенский, Я.О. Шохат, кораблестроители Н.Н. Сечкин и В.А. Юркевич... Их вклад в культуру, искусство и науку Америки не имеет себе равных в истории русского зарубежья.

Из России в США переехало большое число представителей российской авиационной науки и техники: И.И. Сикорский, Б.В. Сергиевский, Г.А. Ботезат, М.Е. и С.Е. Глухаревы, Я.Д. Акерман, Н.Н. Александер, И.А. Сикорский, А.М. Никольский, В.В. Утгоф, А.Н. Прокофьев-Северский, М.Л. Григорашвили, А.М. Картвели, Б.В. Корвин-Круковский, М. Струков, К.Л. Захарченко, И.И. Ислямов, М. Грегор, Н. Гладкевич, В.Р. Качинский, Р.В. Рыльский, И.И. Диль, В. Иванов, В. Кудрявцев, Л. Лапин, Б. Лабенский, Н. Соловьев и др.

По данным проф. М.М. Новикова (1935), в начале 1930-х годов в университетах и научных учреждениях США уже работало более 200 российских ученых.

В 1930-е годы в связи с запретом Москвы на свободный выезд своих граждан приток в Америку иммигрантов непосредственно из России практически прекратился. Исключение – отдельные лица, выезжавшие в научные командировки и не вернувшиеся в СССР – так называемые невозвращенцы.

В июне 1930 года химик, академик В.Н. Ипатьев был командирован в Берлин для участия в Международном энергетическом конгрессе; в июне–августе он побывал во Франции и Англии, а в сентябре выехал в Нью-Йорк, затем в Чикаго, где вскоре стал преподавать в Чикагском университете и приступил к работе в фирме Universal Oil Products Co.

В 1933 году физик, член-корреспондент Российской академии наук Г.А. Гамов был делегирован Наркомпросом на Сольвеевский конгресс. Из этой поездки в Россию он уже не вернулся. Поработав короткое время в крупных центрах Европы (Париже, Кембридже и Копенгагене), в 1934 году Г.А. Гамов переехал в Соединенные Штаты, где получил должность профессора в университете Дж. Вашингтона.

Клеймо невозвращенца в советской России получил и генетик Ф.Г. Добржанский, приехавший в США в 1927 году в научную командировку по стипендии Рокфеллеровского фонда с целью стажировки во всемирно известной лаборатории Т.Г. Моргана. В связи с резко негативными политическими событиями в советской России он решил навсегда остаться в США.

В 1933 году советское правительство добилось от США признания СССР и предоставило бывшим российским гражданам, выехавшим из страны в США до 1917 года, право ходатайствовать о признании за ними гражданства СССР. Но уже в 1937 году выдача разрешений на въезд в СССР этой категории лиц была прекращена.