Антон Олейник
В телевизоре картинка может быть какая угодно, но у прилавка покупатель сталкивается с тем, что есть на самом деле.
В области психологии нам, живущим в России, есть что противопоставить Западу. Теория установки Дмитрия Узнадзе не получила там особого признания, но этот элемент советского мыслительного наследия по-прежнему популярен и активно используется в России. От практиков-любителей типа Кашпировского и ему подобных до серьезных людей в руководстве страны.
И неважно, читали ли они работы Узнадзе или даже слышали ли это имя. Важно то, что они ведут себя так, как если бы они в совершенстве овладели техниками фиксации выгодных для себя установок российского населения.
Теория установки изучает формирование устойчивого восприятия людьми различных вещей: от физических объектов до политических партий и персоналий. Одним из наиболее простых способов убедиться в существовании установки является эксперимент с шарами. Человеку с завязанными глазами дают в руки два одинаковых по форме и весу шара и просят сравнить их. Обычный ответ испытуемого: шары одинаковы. После повторения эксперимента несколько раз один из шаров подменяют на шар большего или меньшего веса. Однако испытуемый не замечает подмены, продолжая утверждать, что шары одинаковы. Это свидетельствует о том, что у него сформировалась установка на восприятие одинаковых шаров.
По мнению Узнадзе, установка действует на уровне внесознательного, то есть человек не отдает себе отчета в ее существовании. Отсюда широкие возможности использования гипноза для формирования установок. Восприятие мира человека меняется, но сам он не обязательно это сознает.
В экономике установки – какими бы методами их ни фиксировали – имеют вполне осязаемые последствия. Именно с помощью понятия установки можно лучше осмыслить роль экономических ожиданий, на которую впервые указал Джон Мейнард Кейнс. Он говорил о господстве либо оптимистических, либо пессимистических ожиданий. Если на рынке превалирует оптимизм, то возникают условия для увеличения инвестиций, а значит, и для устойчивого роста. Пессимистические настроения, наоборот, подрывают готовность инвестировать и делают кризис неминуемым.
Кейнс рассматривал пессимизм и оптимизм как во многом спонтанные явления: «Вероятно, большинство наших решений позитивного характера... принимается под влиянием одной лишь жизнерадостности – этой спонтанно возникающей решимости действовать, а не сидеть сложа руки».
Те, кто овладел искусством фиксации установок, могут не ждать милостей от настроения, а просто брать их. Требуется лишь зафиксировать у рыночных игроков нужные установки.
Установка на светлое будущее сегодня, обгон Португалии и вставание с колен – это то, что сделало возможным «тучные десятые». И бизнес, и население поголовно стали оптимистами, что обусловило стремление одних войти или расширить свое присутствие на национальном, региональном и местном рынках и желание других бесконечно потреблять. Брать кредиты, потреблять, снова брать кредиты и т.д.
Люди из российской властвующей элиты – те, кто создавал оптимистический настрой с помощью распространения соответствующих образов в СМИ, – делали это отнюдь не безвозмездно. Оптимизм и рост рынка позволяли им трансформировать рынок в средство для укрепления своей власти. Контролируя вход на рынок и продавая «входные билеты» для оптимистов, желающих инвестировать во вставшую с колен Россию, они, казалось, нашли золотую жилу, которая, по их расчетам, позволила бы им оставаться у власти вечно.
Система работала, пока вкладываемые в руки бизнеса и населения шары более-менее соответствовали зафиксированной установке. Иначе говоря, пока все показываемые на голубых экранах российского ТВ лебеди были белыми (или отретушированными до полного смешения с таковыми). Даже кризис 2008 года не сильно поколебал крепость зафиксированных установок. Верилось, что по-прежнему все лебеди белы, а будущее – светло. В конце концов это ведь был только один из первых не похожих на предыдущие шар (другой – это доморощенный внутрироссийский терроризм как расплата за силовое решение чеченской проблемы).
Проблемы начались, когда количество попадающих в руки бизнеса и населения шаров, которые не соответствовали ожиданиям, стало превышать критические пределы. Последствия развязанного в Крыму и на востоке Украины конфликта поначалу успешно ретушировались с помощью идиллических картинок «возвращенного» Крыма и хэштега #крымнаш. Однако других «завоеваний» не последовало. Украинский шар явно не походил на предыдущие, победные. Лебеди, как оказалось, существуют не только белого цвета.
 |
| Пессимизм, как и оптимизм, – фактор экономически значимый. Фото Reuters |
Кризис, последовавший за устойчивым снижением мировых цен на энергоносители и санкциями западных стран, стал следующим непривычным для российского бизнеса и населения шаром. Если в 2008 году все кончилось довольно быстро (спад 2009 года сменился экономическим ростом уже в 2010-м, а вслед за ним и потоком привычных шаров), а сейчас кризису уже два года, и конца ему не видят даже сами мастера по фиксации установок (если судить по официальным прогнозам правительства РФ).
Большое количество непривычных шаров рано или поздно приводит к изменению установки. Именно такой результат предсказывает теория установки. Установка существует отнюдь не вечно. Просто чем устойчивее она изначально, тем больше непривычных шаров – черных лебедей – необходимо для ее смены.
Сейчас Россия предположительно приближается к точке смены установки у бизнеса и населения. Данная тенденция пока не получила отражения в социологических индикаторах (доля уверенных, что дела в стране идут в нужном направлении, по-прежнему высока), но уже сказалась на динамике инвестиций, курсе доллара и темпах бегства капитала. По данным Росстата, сокращение инвестиций началось еще в 2013 году и ускорилось впоследствии.
Чтобы ретушировать картину мира, ресурсов для СМИ требуется все больше (уж больно расходится реальная картина с той, что подается в российских медиа), а ослабление желания бизнеса не только входить, но и оставаться на этом рынке обессмысливает продажу входных билетов. Билеты в провал удавалось продавать только Остапу Бендеру, да и то недолго. И ресурсов для ретуширования выпадающих шаров просто нет.
Смена установки в российском случае означает осознание того, что король – нынешняя властвующая элита – на самом деле гол. Ему удается далеко не все обещанное (начиная с провала проекта «Новороссия» и заканчивая неудачами с переходом к импортозамещению), а его способность контролировать углубляющийся кризис на самом деле весьма ограниченна, если наличествует вообще.
Если смена установки действительно произойдет, то крах существующей системы станет не только неизбежным, но и устойчивым состоянием. Может возникнуть ловушка пессимизма, описанная Кейнсом и хорошо знакомая по воспоминаниям о 90-х годах. Преобладание черных лебедей окрасит не только окружающий мир, но и будущее в восприятии бизнеса и населения преимущественно в темные тона. Инвестиции в таких условиях бессмысленны, главное – успеть вывести с этого рынка остающееся.
Хорошая новость при таком раскладе только одна. Средства на ретуширование действительности будут отсутствовать, а значит, и сократятся шансы на сохранение Кашпировских во власти. Выход из кризиса поэтому будет весьма болезненным, но при этом не исключающим формирование оптимизма уже на другой, здоровой и сознательной, основе. А не в результате гипноза и воздействия на внесознательное, как это произошло в предыдущей точке смены установки (1999–2000).
