Адаптация к кризису

Экономика прочнее, если на экспорт идут не только такие энергоносители, как нефть и газ, но и уран, как в Казахстане. Фото Reuters

Свежий пример Украины показывает, каким образом может произойти смена режимов на постсоветском пространстве. Сложное социально-экономическое положение населения готовит удобный материал для политтехнологов. Мирные формы протеста постепенно перерастают в гражданское вооруженное противостояние.

Однако попытки внешних сил возбуждать в Казахстане социальный протест, акцентируя возможную негативную финансово-экономическую динамику, выглядят искусственно.

В глазах соседей по Центральной Азии Казахстан, пожалуй, является примером нетипичного финансового благополучия. Яркий пример: на постсоветском пространстве он второй после России потребитель потоков трудовых мигрантов. А люди, как известно, предпочитают «голосовать ногами». Не желая видеть разницы между Россией и Казахстаном (или искренне заблуждаясь), комментаторы забывают, на чем в действительности базируется экономическая модель этой страны.

В Казахстане удалось сохранить и развить современную конкурентоспособную промышленность, подкрепленную значительными запасами природных ресурсов, в том числе таких ценных, как полиметаллические руды и редкоземельные металлы. После распашки целины в 50-х годах ХХ века Казахстан вошел в зерновой пояс земного шара и имеет развитую сельскохозяйственную программу. Наличие больших запасов углеводородов на Каспийском море является дополнительным, хоть и очень значительным фактором, обеспечивающим экономическую стабильность государства. Доходы от экспорта энергоносителей помогли пережить трудные 90-е, а политика диверсификации направлений поставок энергоносителей (китайский маршрут, западный маршрут) обеспечит стабильную доходность отрасли в будущем. Серьезный акцент Казахстан делает на развитие реального сектора, банковской системы, проектов по кредитованию, малого и среднего бизнеса, сферы услуг. По данным 2013 года, сфера услуг составляет 51%, промышленность – 42,8%, сельское хозяйство – 6% экономики. То есть в стране сформирована современная постиндустриальная хозяйственная структура. И вот самое главное: за последние время Астане удалось создать одну из самых надежных на пространстве СНГ финансовых систем, уже дважды доказавшую способность быстро адаптироваться в период кризиса.

Вызывавшая опасения аналитиков девальвация национальной валюты на 20%, проведенная казахстанским Центробанком в начале 2014 года, не была экстраординарной мерой. Подобные девальвации проводились и ранее. В 1999 году валюта была ослаблена на 59%, в 2009-м – на 25%. В 1999 году Казахстан в полной мере ощутил на себе последствия российского дефолта, в 2009 году – мирового финансового кризиса (еще и благодаря увлечению производными финансовыми инструментами). Однако причины этих девальваций были различны. В начале 2014 года, конечно, они тоже во многом представляли собой остаточные явления кризиса. Но не только. В большей степени эта девальвация была сознательной, упреждающей. Какие преследовались цели? Казахстанская экономика тесно связана с российской, и колебания курса рубля естественным образом – в силу значительного объема российских инвестиций и взаимной торговли – оказывают существенное влияние на казахстанскую валюту. Парадоксальным образом посредством ослабления тенге была выстроена первая линия обороны против верно спрогнозированных колебаний рубля. Девальвация 2014 года планировалась с учетом перспективы ослабления, в новом курсе нацвалюты были учтены действующие против сегодняшнего рубля фундаментальные рыночные факторы. Вот почему о второй волне девальвации говорить не приходится. Экономических предпосылок для этого нет. В России, напротив, и не в последнюю очередь из-за явно запаздывающей реакции регулятора, валютная динамика намного жестче и сегодня менее прогнозируема.

Роль мирового снижения цен на нефть для Казахстана также преувеличена. Спрос на энергоносители в мире является устойчивым, его колебания остаются в параметрах стоимости, а не физического объема поставок. Бюджетные пассивы страны в отличие от России рассчитаны исходя из более реалистического прогноза нефтегазовой конъюнктуры. Если в начале нынешнего года цена на нефть марки Brent была на уровне 108 долл. за баррель, то в ноябре она угрожает рухнуть ниже психологически чувствительного порога в 80 долл. Однако в казахстанском бюджете заложена цена в 60 долл. за баррель, а ожидать падения цены даже ниже 70 долл. мало оснований. К тому же Казахстан гораздо меньше зависит от экспорта энергоносителей, чем та же Россия. В структуре казахстанского экспорта нефть, нефтепродукты и газ составляют только 35% (сравните с российскими 70%). Другая треть – доходы от экспорта металлов, что снижает зависимость экономики от энергоносителей.

Значителен и кумулятивный эффект сотрудничества в рамках Таможенного союза (с 2010 года), которое уже проявляет свои защитные эффекты. В 2015 году должен заработать Евразийский экономический союз (ЕАЭС), его идею поддерживают 85% казахстанцев. Формируемое в перспективе общее экономическое пространство будет способствовать увеличению торгового оборота внутри союза и росту казахстанского экспорта, страхуя национальную валюту и делая ее менее зависимой от сырьевого сектора.

Важнейший интерес России заключается в опоре на традиционных и проверенных союзников. Казахстан – один из них. Проводя рациональную социальную и финансово-экономическую политику, он работает на общее укрепление российских позиций. Взаимная поддержка партнеров по центральной Евразии в текущей ситуации должна стать одной из главнейших задач российской региональной стратегии. ЕАЭС дает Казахстану прежде всего снижение торговых тарифов, стимулируя спрос на казахстанские товары в самой России. Кроме того, уже сейчас очевидно, что потеря Украины в связи с ее переориентацией в сторону ЕС и выходом из зоны свободной торговли СНГ обеспечила Казахстану повышенное внимание. По ряду важнейших позиций промышленной кооперации на постсоветском пространстве он заменит украинских поставщиков. В свете перспективы создания общего экономического пространства Россия и Белоруссия заинтересованы как в стабильной казахстанской экономике, так и в сильном тенге. Большой России некому помочь в деле стабилизации нацвалюты, кроме нее самой. На стабильность тенге работает вся создающаяся инфраструктура возникающего евразийского торгово-экономического объединения. В каком-то смысле Казахстану повезло больше.