Три цвета времени

Знаки прошедших времен, исторические символы – на каждом шагу. В этих координатах мы себя осознаем. Фото Reuters

Человек живет между прошлым и будущим, но живет в настоящем. Это раскалывает его, словно орех, на три части. Здесь источник его самой большой трагедии. Как соотносятся три цвета времени в человеческой судьбе? Дабы понять этот полихромный ряд, надо ответить на вопрос: почему внутри нас нашли одновременно приют прошлое, настоящее и будущее?

Прошлое – горб на спине

С того момента, как началось развитие, время оказывается делящимся на эти три свои составные части. Когда линия накопления культуры под натиском исторических катаклизмов прерывалась, процесс возвращался к истокам и возобновлялся, но уже шел по другой линии. Выживали только те цивилизации, которым удавалось передать приобретенный багаж своим наследникам по эволюционной лестнице. Но накопление имеет и обратную сторону. Это гигантский горб из прошлого, который вырастает на спине человечества. Все наше знание, все наше образование повернуто к прошлому; с первых проблесков сознания в человеке его принимаются насыщать достижениями предыдущих эпох. И он, даже не отдавая себе в том отчета, пытается построить будущее по выкройкам прошлого. Но нам ничего не дано повторить, повторения бывают только кажущиеся, и все такие попытки рано или поздно кончаются крахом. Человек ясно понимает необходимость постоянных перемен, но укоренившийся в нем с детства консерватизм требует, чтобы все преобразования соответствовали прошлым моделям жизни. Тех же, кто настаивает на необходимости быстрых и решительных изменений, именуют радикалами.

Борьба прошлого с прошлым  имеет множество форм. И самой радикальной является революция. Революционеры считают, что изменяют мир, решительно разрубают узлы на канатах, связывающих общество с прежней системой. Они считают себя посланцами будущего в прошлом, но на самом деле они посланцы прошлого в будущем. Они не осознают, что сами являются людьми той системы, с которой так активно сражаются. Все их отличие в знаке: они не одобряют ее, а отрицают. Но отрицание вовсе не есть освобождение от пут прежней жизни, это скорее еще большее закабаление, ибо возникает иллюзия разрыва. Потому что вся энергия революционеров уходит не на поиск собственного пути, а на разрушение основ старого порядка. Но что нового в разрушении? Не случайно все революционеры, захватив власть, тут же начинали насаждать схожий с прежним режим. Все революционеры – представители утопического сознания. Утопизм же может существовать единственным способом: он забирает у людей их право на личную свободу, право на индивидуальный выбор, а в обмен дает им надежду, что однажды утром они получат ее уже готовой, да еще помещенной в самую красивую упаковку, какую только может нарисовать человеческое воображение.

Утопизм – это попытка одним рывком создать на земле царство Божие, с Богом или без Бога – неважно. Утописты не понимают подлинной сути свободы, зато они невероятно ее боятся, так как чувствуют, что свобода разрушает все их утопии. Без конца клянясь делом свободы, утописты на деле заменяют свободу деспотизмом. А чтобы оправдать эту подмену, в качестве апостолов свободой они провозглашают самих себя, а свое учение – подлинной и единственной свободой. Поэтому из своих лидеров они вынуждены делать недосягаемых богов, место которым в капищах-мавзолеях, а из своих доктрин – конечную ступень развития человеческой мысли, не подлежащую критике. Как и в царстве Божьем, утописты провозглашают свою утопию в качестве завершения хода истории, время больше не делится на сегменты, часы останавливаются.

Революционеры обещают освободить будущее от прошлого, но окончательно делают будущее пленником прошлого. Общественное бытие все сильнее погружается на дно временной долины, из которой нет пути наверх. Это неизбежный результат утопического сознания как сознания крайне узкого. Если достижение подлинной свободы – это бесконечное расширение сознания до уровня бесконечно божественного, то утопия – его сужение до размеров одной точки. Это два пути по одной линии, но в прямо противоположных направлениях. Революция – это всегда поражение свободы, очередной виток кровавой драмы несамостоятельного человека, оказавшегося бессознательным узником самой большой тюрьмы на свете – собственной истории, своей узости ее понимания.

Прошлое заставляет уделять себе самое пристальное внимание, не позволяет пропускать ничего из того, что сумело накопить и донести до потомков. Одни изучают труды древних философов, другие исследуют творчество великих писателей и художников, третьи неистово молятся перешедшим к ним по наследству богам, четвертые отстаивают революционные или политические учения, вихри которых были подняты совсем другими эпохами, шестые... В общем, заняты практически все. Футурологи, правда, наперечет, да и они в основном прогнозируют будущее, исходя из прошлого, и превращают человечество в его заложника. Зато тем, кто занимается прошлым, несть числа. По сути дела, все наше общество состоит исключительно из историков.

Человек воспринимает разделенность времени как данность. Временной поток ему представляется естественной средой обитания, подобной морю для рыб. Существует распределение обязанностей: Бог порождает вечность (или, по-другому, Он и есть вечность), человек рождает три состояния иллюзорности: прошлое, настоящее, будущее. Однако человек сам не верит, что они в реальности существуют, так что данная триада – постоянный источник для смущения ума.

Время и несвобода

Как существуют прошлое, настоящее и будущее, так существуют глупость, посредственность, мудрость. Пока человек грешен, он либо глуп, либо посредственен; если он глуп или посредственен, он неизбежно грешен. Но судьба человека – соединить два мира, тонкий и плотный, соединить порвавшуюся связь времен. Выполнить эту миссию способен только совершенный человек – мудрец. Эволюция человека останавливается на мудреце. Следующий этап – воссоединение двух миров: тонкого и плотного. И тогда происходит слияние двух великих стихий, двух потоков мирового света в один новый ослепительно-яркий поток.

Во временном живет наше тело и ум, в вечном – бессмертная душа. И уже очень давно в человеческом обществе происходит борьба между теми, кто отметает все бренное и устремляет свой взор в безбрежные сферы, и теми, кто знает только свое физическое существование. Первых – единицы, и их число практически не растет, вторых – уже миллиарды, и их шеренги все увеличиваются и увеличиваются... Для первых не существует времени, оно враг или скорей нечто ненужное и несущественное. Вторые не представляют своей жизни вне циферблата часов, по которому, ни на мгновение не останавливаясь, неизвестно куда и зачем ползут две черные змеи стрелок. И с каждым появлением такого нового человеческого существа тут же включается таймер, вновь и вновь происходит разделение мира на прошлое, настоящее, будущее и вечное. Масса времени на Земле постоянно увеличивается, а вместе с ним увеличивается и зависимость человечества от него. Понятно, что при этом больше всего в мире возрастает вес прошлого, которое все больше тяготеет над настоящим и грядущим.

Итак, на земле испокон веков живут два вида человека: одни находятся во вневременном пространстве, для них ощущение своего единства с вечным – обычное состояние своего духа, и другие, словно бильярдный шар между лунками, мечущиеся между прошлым, настоящим и будущим. Именно эти люди порождают историю, которая на самом деле включает не только прошлое, но в полной мере настоящее и будущее.

Мы подошли к историческому человеку. Кто он такой? Прежде всего это несамостоятельный человек, человек, который не принадлежит самому себе. Он целиком состоит из прошлого. Его наполнение прошлым начинается с первого дня существования и даже раньше, когда он находится еще в утробе. Вся система образования современного общества обращена исключительно назад. Ее задача состоит в том, чтобы загрузить мозг знаниями. Но знаниями чего? Знаниями прошлых столетий. Сознание человека разбивается на клетки, и каждая клетка наполняется своим содержимым. Клетка физики, клетка химии, истории, есть клетки, через которые ему внушают, какую религию он должен исповедовать, какой национальности принадлежать, какие соблюдать моральные нормы, каноны, кого любить, кого ненавидеть, по отношению к каким своим поступкам чувствовать гордость, а каких следует стыдиться... Этих клеток бесчисленное множество; одни загружаются незаметно для личности, когда на клетку воздействуют мощнейшие поля коллективных бессознательных, есть клетки, которые насыщаются в школах, институтах, на идеологических собраниях и митингах. Развитие любого общества направлено именно на то, чтобы создавать такие системы, дабы ни один его член не мог бы ускользнуть из-под их влияния. Тоталитарные режимы действует прямолинейно, они не скрывают своей задачи формирования определенного типа личности в соответствии с разработанными ими лекалами. Демократическое общество использует более тонкие приемы, в основном через влияние на бессознательное. Но по большому счету разница тут небольшая; в том и другом случае в итоге мы получаем личность-автомат, личность-зомби. Это человек не своего пути, это человек общественной, а не индивидуальной эволюции, во всех своих действиях он опирается не на свое божественное предназначение, не на познание самого себя, а на полученные знания, представления, внушенные моральные нормы поведения и просто укоренившиеся привычки и пороки. То есть целиком на прошлое. Вот почему мы с удивлением обнаруживаем, изучая историю, что цивилизация развивается, в последнее время даже семимильными шагами, а человек не становится лучше. Это дает основание для пессимистических воззрений о том, что прогресса как не было, так и нет, что наше развитие безнадежно топчется на одном месте. Прогресс не может проявиться в качестве главной линии судьбы человека, пока он, человек, не станет полностью самостоятельным, пока не обретет понимание и мужество жить, не руководствуясь уставами давно прошедших эпох.

Надо сказать, и само понятие «время» не совсем верно, время – вторичная категория, порожденная причинно-следственной зависимостью. Время – это одно из состояний человеческой несвободы. Когда Эйнштейн первым пробил брешь в этой, казалось, незыблемой конструкции, доказав всю относительность наших воззрений на время, он сделал важный шаг к разрушению всей традиционной закостеневшей массы наших представлений. Но осознавал ли он, осознало ли все человечество глобальный смысл сделанных открытий? Все дружно решили, что обнаружен новый физический закон, необычный, сильно меняющий наш взгляд на окружающую нас материальную реальность. На самом деле была открыта дорога из мира иллюзорного в подлинно реальный мир. Относительность времени говорит нам о том, что одна из самых фундаментальных свай, на которой покоится здание нашего мира, есть не более чем мираж, проекция нашего неодухотворенного сознания, подтверждение древней истины о том, что все есть иллюзия, фиктивный плод нашего восприятия. Время – категория мышления, обычный человеческий ум мыслит последовательно. Для ума, не способного узреть подлинную реальность, деление времени на прошлое, настоящее, будущее – вынужденная необходимость, облегчающая понимание окружающей действительности. Причем чем примитивней, чем ниже уровень сознания, тем четче это разделение, тем большее расстояние между тремя временными компонентами.

Время самым тесным образом связано с материей. Оно его порождение, но одновременно источник его существования. Материя не мыслит себя вне времени, время не мыслит себя вне материи. Время необходимо для того, чтобы произошло рождение и становление очередного витка бытия. Когда же сущее достигает высшей своей точки, время умирает. Именно этот парадокс открыл Эйнштейн – вернее, он нащупал путь к нему. Он открыл возможность для времени перейти в нематериальное состояние, а материи – во вневременное и там соединиться в единое целое, в новую сущность материя-время, когда, по сути дела, нет ни материи, ни времени.

Давайте посмотрим на эту проблему с другой стороны. Что есть человек? Человек – это уровень сознания. Эволюция как всего рода человеческого, так и отдельной личности – это постепенное поднятие с низших уровней сознания на высшие. Именно в этом и только в этом контексте надо решать самую сложную задачу человечества – задачу о человеческой свободе. Так, где есть время, нет свободы, там существует тяжелая зависимость, рабство человека от него, а значит, и от самого себя. Низшие уровни сознания, на которых человек воспринимает себя в качестве эго, находятся полностью под управлением времени. То, что нам кажется наиболее реальным, является самой главной, самой укоренившейся иллюзией. Но иллюзию следует воспринимать не как мираж в пустыне; для человека, находящегося на низших ступенях сознания, бессмысленно говорить о нереальности всего того, что с ним происходит; он в это все равно не поверит. И поступит совершенно правильно. Именно восхождение по лестнице сознания превращает более низкие уровни в иллюзии. Но не раньше.

Поиск преодоления времени человеком не прекращается ни на минуту. Разорванность пространства на временные промежутки угнетает его, без конца напоминает о том, что придет час ухода из земной юдоли. То, что тема апокалипсиса в той или иной форме возникает почти во всех религиях, не случайно: апокалипсис – это наказание человека за то, что он не в состоянии выйти из временного поля на простор вечности, а потому и приговор – страшный суд и уничтожение. Другая версия выхода из коридора времени – мессия. Мессия не наказание, он проводник к вечности; если люди последуют за ним, то непременно придут туда, где нет ни рождения, ни смерти, где нет ни детства, ни старости, где время остановилось в неподвижности в тот самый момент, когда каждый наиболее полно способен насладиться ощущением подлинного счастья и покоя. Пафос всех религий направлен именно на выход из жесткого и жуткого круга времени. Но все религии, провозглашая эту цель, сами полностью попадают в подчинение ходу часовых стрелок. Ни одна из конфессий не смогла добиться преображения человека, вырвать его из-под власти времени, зато сумела подчинить себе массу народа. Но подчинение требует разработки доктрины, создания догм и ритуалов.

Все религии возникали по схожему сценарию: где-то появлялся мессия, который объявлял себя Богом, или его ближайшим соратником, или родственником, вокруг него собирался тесный кружок учеников, у которого постепенно увеличивался радиус влияния, а дальше учение, подобно семенам и спорам, распространялось с разным успехом в массы. Но, распространяясь от Учителя к ученикам, это учение претерпевало коренное изменение, причем подавляющее большинство из тех, кто с энтузиазмом принимал его, даже не догадывались об этом. Учитель и эпигоны – давняя и неразрешимая проблема. Учитель – это сама истина, его ученики – знатоки этой истины, магистры, доктора наук, авторы книг. И это закономерность, которой невозможно избежать. Проблема – в характере и способе человеческого мышления. Обычный тип мышления реализуется на основе мыслей, словесных, зрительных, слуховых образов и подсознательных ощущений. Такое мышление не может не быть временным и прерывистым, по самой своей структуре оно вынуждено делить действительность на три компонента: прошлое, настоящее и будущее. Возникает проблема дедукции и индукции, синтеза и анализа, то есть чередование бесконечного деления и разрезания действительности на составляющие элементы и вновь соединение этих обрывков и кусков в единое целое…

Личный мир для обитания

Человечество вступило в XXI столетие. Какой груз прошлого мы принесли в новый век? И как этот груз прошлого будет там встречен? Основной конфликт – это противостояние двух тенденций: глобализма и партикуляризма. Мир становится единым, рушатся все возводимые тысячелетиями барьеры – это глобализм. В ответ усиливаются национальное, региональное, религиозное, расовое сознание – это партикуляризм. Глобализм отнюдь не новое явление на земле, мечта о нем – одна из самых древних, а попытки установить мировой глобальный порядок предпринимались неоднократно. Самым великим глобалистом был Александр Македонский, стремившийся построить для всех рас и народов известной ему ойкумены единый общий дом. То, что не удалось греческому завоевателю, попытались сделать римляне. Затем были и другие империи – до недавнего времени основные носители идеологии глобализма, хотя и лживые носители. Нынешний глобализм принципиально иной, это не внешний, а внутренний глобализм, который ткет свою ткань от одной ячейки к другой. Он рушит традиционное общество изнутри, не пытаясь завоевать его, он соединяет разрозненные кровеносные системы государств в одну систему, оставляя организм внешне не затронутым этим процессом. Это вызывает отчаянное сопротивление партикуляризма, удивляющее всех возвращение к тем истокам, которые еще недавно казались безнадежно канувшими в Лету. Возвращение к истокам, к чистым, незамутненным водам древних учений и религий станет одним из основных лозунгов партикулярной оппозиции глобализму. Судя по всему, главным его противником станет ислам, так как он менее всего подвергся модернизации, а исповедующие его народы – влиянию современной цивилизации. Христианство вряд ли сможет противостоять глобализации, так как является религией народов, которые идут во главе этого процесса, и оно само переживает это явление.

Нынешний глобализм весь насыщен прошлым, он не несет новых ценностей, и в то же время это принципиально иное явление, какое еще не знал мир. Современный глобализм беременен глобальным противоречием. Оно состоит в том, что глобализм ставит человечество перед проблемой, решение которой оно постоянно откладывало. Эта проблема – невиданное по масштабам расставание с прошлым. Речь идет о таких грандиозных переменах в привычной картине мира, какие, может быть, происходили разве что в доисторические времена. Но тогда горб прошлого за плечами человеческого рода был неизмеримо меньше. Глобализм резко уменьшает значение наследия прошлого, делает ненужными веками собираемые и тщательно оберегаемые ценности партикулярных культур, безжалостно выбрасывает на обочину всех, кто за них цепляется. Но одновременно, как бы это ни казалось странным, глобализм уменьшает и значение будущего; раньше оно являлось целью развития прошлого, глобализм делает это развитие во многом ненужным, ибо заменяет собой прошлое, настоящее, будущее. Человечеству как бы становится некуда идти, некуда отправляться в кругосветное путешествие ни в пространстве, ни во времени, ибо под рукой все и сразу в любом объеме, в любом количестве, в любых пропорциях и видах. Это совсем другой мир, с другими ценностями, с другим восприятием действительности, с другим складом ума. Пока представить это восприятие можно только крайне смутно, но не вызывает сомнений: уже очень скоро многое будет выглядеть совершенно по-иному.

Раньше власть прошлого опиралась на власть государства, опиралась на то, что мир был четко структурирован, люди жили в едином пространстве, который относительно легко поддавался управлению. Мир был четко поделен на границы, на сословные, классовые, расовые, половые различия, все подчинялись одной и той же реальности, не имея возможности ускользнуть от нее. Это был безальтернативный мир, где власть прошлого и просто власть, слившись воедино, имели полное господство. Нынешний мир становится многоальтернативным, не только границы все больше напоминают анахронизмы вроде вышедших из употребления слов, но и привычная, формировавшаяся веками система власти рушится, как дома во время землетрясения. Свобода перемещения как в пространстве физическом, так и виртуальном, а также все более глубокое понимание человеком ценности внутренней свободы, уход его в свой вечный мир превращает любую власть во всю большую фикцию. Мы вступаем в новую эпоху, эпоху, когда каждый из живущих на земле сможет выбрать для проживания – временного или постоянного – свой личный мир. Но существует опасность: в этих мирах человек снова начнет создавать прошлое, подобно скряге накапливать его, а значит, попадать от него в зависимость. Сумеет ли он осознать эту угрозу и принять превентивные меры?

Прошлое, настоящее, будущее – это та реальность, которая существует в воображении человека. И существует она ровно в той степени, в какой человек допускает это существование. Освободить прошлое от будущего и освободить будущее от прошлого – это абсолютно одно и то же. Ибо надо освобождать не времена глагола, а человека. Когда он станет свободным, эта проблема больше не будет существовать.

«Бог Отец и Бог Сын пребывают во времени. Не во времени, а в его конце и на его пределе происходит творение. Твое сердце полно прошлыми и предыдущими преображениями вещей, и потому тщетны твои усилия познать вечные истины. Эти истины открываются лишь внутреннему взору».

Мейстер Экхарт, XIV век.