Кирилл Великанов
Люди, вышедшие на киевский майдан, связывают с евроинтеграцией свои надежды на будущее. Фото Reuters
На Украине (именно так, «на»; просьба редактору не менять, это только предлог, дальше будет хуже – полное отсутствие политкорректности, призывы к развалу, к сепаратизму и прочая и прочая) – итак, на Украине бунтуют, и отсчет времени этого бунта пошел уже на месяцы. Народ хочет в Европу. Конечно, народу надоел Янукович, и когда он в одночасье меняет «европейский вектор» на «московский», это воспринимается каждым не потерявшим чувство собственного достоинства человеком как личное оскорбление, как плевок в морду. Даже если этот плевок не от самого Януковича лично, а оттранслирован им из Москвы: мол, мне там в морду плюнули, а я только дальше переплевываю… Но Янукович сейчас такой же, каков он был все предыдущие годы, он и нам-то здесь хорошо известен и понятен, а уж им-то, на Украине, и подавно. Значит, главное все-таки это то, что народ хочет в Европу.
В Европу хочет также Турция. Хочет Грузия. Хотят страны Северной Африки, хоть и понимают, что им туда путь далек. Хочет Молдавия, хочет также великая и славная Приднестровская Молдавская Республика, желательно отдельно от остальной Молдавии и от собственного начальства. Хотят все части бывшей Югославии, и некоторые из них уже там, за заветной чертой. Хотят, хотя Евросоюз первым делом отменит пограничный и таможенный контроль всюду, где он установлен в результате войн, начатых и проигранных Милошевичем. Между прочим, от всеобщего по частям вхождения в Евросоюз выиграют именно сербы: компактно проживающее сербское меньшинство в Хорватии, в Боснии, в Косове сможет бороться за свои культурно-языковые права и их получить… Так стоило ли воевать, стоило ли огород городить? Лучше бы сразу всем айда в Европу, не правда ли?
А мы-то здесь, в России, русские и татары, башкиры и карелы, а также тысяча и одна национальность Северного Кавказа, мы-то разве не хотим в Европу? Ну, евреи – тут понятно: космополиты, одно слово. И если татары или башкиры вдруг захотят – тоже понятно: сепаратизм, давить их надо… Но как насчет великороссов спереди и сзади – не хотим, что ли, туда и мы (вы, они)?
Хотим, конечно, хотим; уже ездили не раз, осмотрелись, все там нам понравилось, потом вернулись и удивляемся: почему ж здесь у нас не Европа? Мы что, глупее их? Книжки меньше читаем? Интернетом не обеспечены или бензином по их экологическим стандартам? И разных неназываемых меньшинств у нас навалом. Хоть завтра стать Европой, мы только за. Что нам мешает или кто? Ах да, начальство. Оно тоже бесперечь летает в Европу, но здесь у нас Азия (простите, Евр-азия, а точнее – Азиопа), и начальствовать здесь пристало по-азиатски, иначе на эти поездки в Европу – ну в смысле в Куршевель, – никак не заработать…
Если бы мы были другими
Попробуем понять, что же такое Европа, точнее – Европейский союз, в смысле государственно-политического образования, и не пагубно ли будет для нас всех, сейчас для украинцев, а когда-нибудь потом и для русских, если мы все там в конце концов окажемся?
Вернемся сначала на Украину, где народ бунтует. На крайнем Западе – понятно, это вообще не Украина, это куски бывшей Польши и бывшей Австро-Венгрии со смешанным населением (украинцы, русины, венгры, румыны, поляки…). На эти края до войны не распространялась советская власть, а значит, там не было ни коллективизации (она же «голодомор»), ни «чисток» (они же «массовые нарушения законности») в течение 30-х годов. Это очень важно – когда кто стал «советским», потому что тотальный кошмар 30-х даже с концом 40-х нельзя сравнить. Прибалтика вся уже давно в Европе, так что из советских «приобретений» 40-х годов осталось только Закарпатье (ну и Карельский перешеек, но это только территория, финнов там нет, а также Восточная Пруссия, которая втихаря уже почти въехала в Европу без нас с вами). Так вот, я думаю, все эти перечисленные выше закарпатские меньшинства побежали бы в Европу вперед других, не обременяя себя заботами об оставшихся позади украинцах; и я даже подозреваю, что западные украинцы тоже хотели бы в Европу побыстрее, даже отдельно от Полтавы и Винницы… Не обессудьте, я ведь предупреждал о полном отсутствии политкорректности в этом тексте.
Сейчас вот говорят все кому не лень: Украина, мол, разваливается на куски, и Запад, мол, хочет в Европу, а Восток и Юг – в Россию. И эту гипотетическую возможность – «развал» Украины – одни сладострастно смакуют, другие выговаривают с ужасом, как детскую страшилку. Да полноте, не бойтесь и не смакуйте, все там будем, в Европе, и скорее всего – по частям, как бывшая Югославия или бывшая Чехословакия. И те, кто в наших нынешних «незалежных» не перестает ссориться и ругаться, – там, в Европе, быстро помирятся.
А насчет того, что восток и юг Украины якобы хотят в Россию, – это, извините, чушь собачья. Тоже хотят в Европу. Но не вместе с другой, «украинской» Украиной, потому что это «русская» Украина. В смысле – «русскоязычная» (отвратительное слово!). От Кравчука до Януковича, все эти западные или восточные украинские президенты со своими западными или восточными премьер-министрами и прочим начальством стремились уменьшить присутствие и использование русского языка на Украине. В Финляндии шведское языковое меньшинство составляет около 10%, но шведский язык – второй государственный на всей территории страны, и все уличные указатели на двух языках, и все официальные бумаги. А на Украине русское меньшинство – это не меньшинство даже, это треть или больше, а учиться, телевизор смотреть и бумаги заполнять на своем родном языке им становится с каждым годом все труднее. Но в Россию они не хотят, в такую Россию – нет. Если бы Россия была другая, если бы она не была имперским пугалом для всего бывшего Союза, то, может, и захотели бы, и тогда от нынешней Украины давно осталась бы половина или около того. Они, эти русские на Украине, оттого и терпят языковое насилие, что боятся соседнего государства. А в Европу – самое милое дело, особенно если в Европу, но русскими…
 |
| На западной границе Украины пока контроль
и досмотр. Старые обычаи и порядки. Фото Reuters |
Я не знаю, развалится ли Украина и когда; но если «развалится в Европу» – это будет хорошо для всех. Потому что Европа мягко, но упорно будет насаждать в этих кусках Украины европейскую политическую культуру. В результате в числе прочих благ европейской политической культуры русские граждане Украины (и другие языковые меньшинства) получат наконец возможность неущемленного развития, а украинские граждане Украины перестанут быть бенефициарами нечестной политики, проводимой их нынешним начальством. И еще: русский язык в Европе станет наконец одним из официальных языков Евросоюза. Это значит, что не только русские на Украине, но и русские в Прибалтике, русские немцы в Германии, русские греки в Греции смогут заявить о своем присутствии в полный голос. В Европе появятся русские университеты и другие русские учреждения, финансируемые наравне с немецкими и французскими. И это будет залогом дальнейшего свободного развития русской культуры, независимо от того, что в это время будет происходить в государстве «Россия».
Магдебург или Москва?
Когда-то в 90-е мне попался в руки новый школьный учебник русской истории (такие теперь в школы не допускают). Глава о Великом княжестве Литовском, Русском, Жемайтском и прочая – до польско-литовской унии, то есть когда оно еще оставалось союзом Литвы и многих западнорусских княжеств, – называлась в этом учебнике «Другая Россия». Другая Россия, со свободными князьями, более свободным крестьянством и городами с самоуправлением на основе магдебургского права; свободная Россия, не ездившая в Орду за ярлыками на княжение, противостоявшая Московии предшественников Ивана Грозного, а затем и ему самому; сильная Россия, простиравшаяся почти до Черного моря, разгромившая ордынское войско под Киевом почти за 20 лет до Куликовской битвы… Конечно, если читать подробно, там был нескончаемый круговорот заговоров, временных союзов одних князей против других, обычных жестокостей Средневековья. Но все же это была альтернатива. Вольница как альтернатива авторитаризму. Авторитаризм победил и сохранился на Востоке. На Западе – свободные магдебургские города дали начало Евросоюзу. Вперед, в Евросоюз!
Кстати, уж не это ли наследие средневековой литовско-русской вольницы сказывается и сегодня у них на Украине? У них чуть что – готов майдан, а у нас 10 лет все раскачиваемся…
Чем же Евросоюз так привлекателен для окружающих стран, почему в него все так стремятся? Я думаю, в первую очередь дело в добровольности вхождения в него и в равноправии всех его государств-членов. Вот смотрите: один раз Чехия, другой раз Ирландия, маленькие страны, заблокировали на несколько лет важнейшие общесоюзные решения, и никто их не принуждал, не шантажировал, не перекрывал газовую трубу, не заворачивал транспорт с молдавскими винами, грузинским боржоми или литовской сметаной. Эти московские методы там не катят, так что бояться нечего. Даже наоборот – от этих московских методов там сообща защитят. Не потрясая ядерным зонтиком, а как-то так, вежливо, но твердо.
И еще Евросоюз должен привлекать к себе старательно поддерживаемым балансом между экономической эффективностью и социальной защищенностью, балансом, который пока что сохраняется, несмотря на все трудности мировой экономической конъюнктуры, балансом, которого нет ни в США, ни тем более в современной России. Свободные магдебургские города сами содержали приюты для вдов и сирот и больницы для бедных; вместе с общинами еврейских местечек они вырастили славное поколение социалистов начала ХХ века, настоящих социалистов, не Ленина с Троцким. И это социалистическое прошлое, городской совет Вены в 20-е годы, французское правительство Леона Блюма в 30-е – все это тоже легло в основание Евросоюза. Неуютные конструкции неолиберализма – это ведь не Европа, это американская выдумка.
И, наконец, третья основная характеристика Евросоюза – изначальное понимание многоязычия, наличия многих очень разных культур не как проблемы, требующей решения, а как богатства, требующего сохранения и развития. Даже Мальта, небольшой остров, говорящий на удивительной смеси нескольких европейских языков и арабского, пользуется в Евросоюзе тем же статусом, что Франция или Германия. На очереди – усиление региональных языков и культур, долго зажимавшихся большими централизованными государствами; сепаратизм Каталонии или Шотландии точно не будет подавляться силой, они могут этого не бояться. И если когда-нибудь – лет через десять – сохранившая «территориальную целостность» Украина окажется все-таки принята в Евросоюз как единое государство, – вот тогда, донецкие (харьковские, одесские), у вас откроется верный шанс! Вперед, да здравствует Донецкая Русь! В составе, разумеется, Евросоюза – как независимая Каталония, независимая Шотландия, независимый Эльзас, кто там еще будет к тому времени независимым?
* * *
А что же наша Россия, бедная наша Московия, наследница Орды и Ивана Грозного? Да какой там Грозный, позвольте, какой там Ленин со Сталиным и стариной Брежневым и далее по списку до наших дней! Мы не их страна, мы страна Державина и Пушкина, Толстого и Достоевского, Пастернака и Цветаевой, мы страна великого русского языка и великой русской культуры! И вот теперь вы, читающие и пишущие умные и прекрасные книги, погруженные в эту нашу великую культуру, помогающие другим погрузиться в нее в школах и в университетах, скажите положа руку на сердце: если мы будем все в Европе, отдельно, скажем, Северо-Западный край, отдельно Московия, отдельно Поволжье или Урал или кто там еще, или даже более мелкими государствами, – какой урон вы видите в этом для того, что единственно важно для нас с вами – для русского языка и культуры?
Ага, этот вроде призывает к расколу государства российского, к его расчленению и поглощению Европой, к отказу от нашей российской самобытности – ату его, ату!
Полноте. Государство – это уже прошлый век. Местное самоуправление – да; региональное самоуправление – да; а вот «вертикаль власти» на 150 миллионов подданных – это дудки. Чем быстрее это прекратится, тем лучше для нас. Для нашего языка, нашей культуры и нашей самобытности. Вперед в Евросоюз, все – русские, украинцы, татары и грузины – все, кого примут, наперегонки!
