Борис Мартынов
Галерея правителей, народных героев, мастеров культуры – на любой вкус. При этом от почитания до кумиротворения, увы, один шаг. Фото Reuters
Прочитал статью Валентина Кудрова «Выбор, от которого не уйти» (см. «НГ» от 13.11.13) и остался в смешанных чувствах. Полностью согласен с постановкой вопроса: нам надо разобраться наконец в нашей истории, не смешивая жертв и палачей, гениев и злодеев, трудную истину, данную в реальных сегодняшних ощущениях, и коварную ложь, скрывавшуюся за туманными обещаниями «светлого коммунистического завтра». Это действительно выбор, от которого нам не уйти. Ибо если сегодня мы снова «политкорректно» солжем, говоря, что и красные, и белые «одинаково» боролись «за Россию», только все «по-своему», то завтра за эту новую ложь нам вновь придется держать ответ перед потомками. Да, тысячу раз правы те, кто утверждает, что сегодня нам как никогда нужны «политическая воля и моральные силы назвать преступление преступлением, очистить свою душу, свое мышление от исходного марксистско-ленинского античеловеческого кода».
А дальше начинаются нестыковки. Автор предлагает сегодняшней России спасительный, с его точки зрения, рецепт: «грамотно и четко» (!) покаяться, как это в свое время сделала Германия за свои преступления, чтобы, как и она, «прийти к новому согласию и решению, достойным нашего времени». «В перспективе, – утверждает он, – Россия должна стать второй Германией, по-прежнему сотрудничать с нею, быть великой европейской державой и окончательно разделаться с нашим историческим злом». Хорошо бы, конечно. Боюсь только, что этак вот «окончательно разделаться с нашим историческим злом» нам не удастся, ибо зло это даже не в марксизме, со всеми его «свинцовыми мерзостями». Оно – во лжи.
Ложь – в попытке загнать реальную жизнь с ее противоречиями, сложностями, несуразностями и пр. в рамки какой бы то ни было системы, модели или доктрины с ее кажущимися стройностью и логизмом. И здесь либеральная доктрина ничем не отличается от марксистской, поскольку обе сполна заслуживают максимы Гете: «Теория бледна, мой друг, а древо жизни пышно зеленеет!» Иногда (случается ведь и такое!) даже самые завзятые либералы, скомпрометировавшие себя безоглядным навязыванием жизни своих умозрительных формул, «дорастают» до понимания этого. «Мавзолей в сердце России – памятник духовному и моральному разложению Европы» (Керенский). «Конфликт между либеральными демократами и марксистами-ленинцами – это конфликт между идеологиями, которые, несмотря на все различия, были секулярными и провозглашали общие ценности в виде свободы, равенства и материального благосостояния. Либерал-западник всегда мог иметь предмет для дискуссии с советским марксистом. Но только не с русским православным националистом» (Хантингтон).
Так ли просто будет «покаяться» России за все случившееся с ней в ХХ веке? Кому все-таки правомерно каяться, перед кем и за что? Наверное, вначале должна была бы покаяться разночинная либеральная интеллигенция, не принявшая традиционных устоев России – ее религии, культуры и политического строя – и откровенно презиравшая и ненавидевшая свою страну. «Эстафету ненависти» подхватили марксисты, вооружившие беззубый либеральный дискурс привлекательной для изгоев «борьбой классов». Но историческая Россия не приняла ни тех, ни других. «Демократия» не просуществовала и года. Но и большевики, провалившиеся на выборах в Учредительное собрание, не смогли прийти к власти иначе, чем через государственный переворот. А дальше – Гражданская война, бесконечная череда мятежей и восстаний. Если в чем-то и «виновата» историческая Россия, так только в том, что у нее просто не хватило сил до конца сопротивляться моровому поветрию, бациллы которого были занесены с «прогрессивного» Запада.
Те, кто утверждает, что Сталин был параноиком, фактически оправдывают большевизм задним числом. Ну как же: будь он типа нормальный, не было бы репрессий и, глядишь, сейчас при коммунизме жили бы… Нет! Репрессий просто не могло не быть. Сталин (кстати, массовые репрессии начались еще при Ленине) был политическим реалистом. Страна, на которую надели ярмо, жестко и последовательно сопротивлялась ему, и управлять ею можно было, только прибегнув к единственному средству – страху.
Пагуба всех экономических теорий, в том числе марксизма и либерализма, – в онтологизации теоретических схем, в попытках связать жизнь умозрительными путами, приобретающими агрессивный характер при неизбежном конфликте с реальностью. Жизнь состоит не только из экономических законов, столь любимых сердцу либералов и марксистов, а из массы самых разных составляющих, некоторые из них имеют иррациональный характер. А мы, несмотря ни на что, все еще остаемся приверженцами экономоцентристских, предельно рационалистических схем. Так кому же надо «каяться» за «грехи» России? Интеллигентам? Экономистам? Коммунистам? Последние вроде бы начали, признав (устами Зюганова) «ошибкой» преступления большевиков против Церкви, но неплохо бы им продолжить это дело и признать ошибкой весь марксизм в целом, учитывая богатую «родословную» КПРФ. Но тогда, если по совести, покаяться нужно было бы и нашим господам либералам как «духовным отцам» марксизма.
Вот в Германии «покаяние» не должно было вызывать никаких вопросов. Она с самого начала безоговорочно приняла нацизм (покушения одиночек на Гитлера – не в счет) и держалась за него практически до конца. Рузвельт и Черчилль, завзятые «демократы», оправдывали ковровые бомбардировки германских городов «коллективной ответственностью» немецкого народа. Все верно: что выбрал, за то и получи. Но тогда как и за что каяться России, которая не только не выбирала большевизм, но и извергла его из себя безо всякой посторонней помощи? Может, нам попросить Германию «покаяться» заодно и за нас, если ей это так удобно?
Примеры отдельных «выборочных» покаяний пока что не вдохновляют. Покаявшись за преступления против польских офицеров в Катыни, Россия вновь солгала. На этот раз солгала умолчанием. Поляки в Катыни и русские офицеры армий Врангеля в Крыму были расстреляны практически одной и той же интернациональной бандой. Но почему мемориалу в Катыни до сих пор нет аналога в Крыму? Этих «почему» на сегодняшний день набирается что-то слишком уж много…
Все это можно было бы списать на «пубертатный» период в развитии «новой» России. Однако почему же «новая»? И откуда такое самоуничижение? Другие, из тех, что «вышли», ищут корни своей «государственности» порою даже там, где их нет и никогда не было. А что же наша тысячелетняя? Ведь это на первый взгляд «безобидное» определение – «новая» – естественным образом предполагает только одно: прислушивайся к советам «старших», перенимай у них «все хорошее» и не вздумай настаивать на своем. Типа «молод ишшо!».
Теперь попробуем найти «конструктив». Покаяться надо. Но только не перед собственным электоратом и тем более не перед электоратом Запада или Востока. Покаяться надо перед Богом. За наши нетерпение, самолюбование и гордыню, из-за которых в феврале 1917 года мы безропотно приняли свержение, может быть, не очень способного к руководству великой страной, мягкого и не слишком решительного человека, а потом восславили кровавых диктаторов, удививших своей жестокостью мир и вполовину сокративших население. Великий русский философ Иван Ильин однажды произнес сакраментальную фразу: «Монархию надо заслужить!» Выходит, что мы не заслужили стабильного эволюционного развития страны под руководством помазанника Божия и получили революцию, череду войн и конфликтов и многолетнюю кровавую тиранию под руководством тоже царей, с такой же – и даже более! – неограниченной властью, но только вот к Богу не имевших никакого отношения.
Я далек от того, чтобы призывать к восстановлению монархии, хотя, конечно, все может быть и пути Истории неисповедимы. Я за то, чтобы мы отказались наконец от инфантильных попыток искать правду по «упрощенной схеме» где-то на стороне, игнорируя тот эволюционный путь развития (в том числе – и социально-политического!), по которому Россия развивалась до февраля 1917 года. А там были, разумеется, ошибки и проблемы (а у кого их не было?), но были и темпы роста экономики, и имена великих ученых, и научные школы, которые потом, «недоистребленные», еще долго работали на СССР, и выдающиеся инновации, и – самое главное! – была великая культура, причем не только «высокая», известная всему миру, но и общегражданская, гуманитарная, врачебная, инженерная, педагогическая, предпринимательская...
Восстановить это на новом, соответствующем времени уровне, а не глазеть тупо по сторонам, в очередной раз прикидывая «кем быть» и «делать жизнь с кого», – вот наша задача на настоящее и будущее. В ХХ веке мы успели побывать «Верхней Вольтой с ракетами», потом из нас попытались сделать США, предложили освоить «китайский опыт», а теперь вот предлагают стать «второй Германией». (Тогда и от ядерного потенциала придется отказаться, сдать постоянное место в Совете Безопасности, вступить в ЕС и НАТО, разместить на своей в разы уменьшенной территории десяток американских баз и довольствоваться вторичной ролью в мировой политике.) А почему не Швецией или Японией, Южной Кореей или, скажем, Бразилией? На карте мира много разных стран… Хватит! Пора наконец «грамотно и четко» усвоить одно: Россия может быть только Россией.
