Конституцию России надо менять радикально

Фото Reuters

Конституция, разработанная в рамках научной школы Центра научной политической мысли и идеологии, – профессиональный, кондиционный законопроект, готовый к внесению в компетентные органы для его принятия.

Однако сегодня ни наш проект Основного закона, ни любой другой в конституционную законотворческую процедуру предложить невозможно. Потому что в действующей Конституции 1993 года изобретен, образно говоря, большой амбарный замок, висящий на главах, посвященных основам конституционного строя, разрешающий вносить изменения в них только посредством Конституционного собрания. В Конституции оно объявлено необходимым процедурным элементом и требует принятия соответствующего федерального Конституционного закона о Конституционном собрании. Такового документа на сегодня не принято. Более того, альтернативы нашему проекту Закона «Об учреждении в России Конституционного собрания», также готовому к внесению в соответствующие органы, нет.

Год назад после презентации нашей Конституции администрация президента подала сигнал: нужен проект закона о Конституционном собрании, который и был представлен на Старую площадь. Однако неожиданно был объявлен отбой: где-то какие-то весы шевельнулись, и потребность в законе о Конституционном собрании вдруг исчезла – но ненадолго.

В последнее время в этом направлении наблюдаются значительные подвижки. Об этом, во-первых, говорит недавняя инициатива Фонда конституционных реформ, который стал периодически поднимать тему Конституции – поправок в нее или, что важно, полной замены. Во-вторых, есть слухи с самого верха политической пирамиды в России, что президент, отдавая должное роли нынешней Конституции, думает над ее альтернативой и, возможно, готовит свой проект Основного закона.

Наш конституционный проект неоднократно упрекали в том, что, во-первых, признавая многообразие идеологий, мы, в отличие от действующей Конституции, закрепляем государственную идеологию. Ценности бывают разные: очевидно, что у продавца ценность и цель одна – продать подороже, а у покупателя – прямо противоположная. Поэтому пакеты, упаковки и ценностные наборы в обществе разные: они могут даже конкурировать между собой. И многообразие идеологий заключается в том, что обществу нельзя запрещать выдвигать все свои законные ценностные предпочтения, которые мы и называем идеологией. В обществе должен быть дискурс, аргументация в пользу той или иной ценности.

В отличие от действующей, в предлагаемой Конституции вводится понятие политической оппозиции и закрепляются ее права. Это не ослабление государства. Напротив, его усиление. Ведь если происходит законная, открытая, прозрачная конкуренция идей, лучших решений для принятия и реализации в практике государственного управления и общественного развития, то эти решения в итоге лучшие! А монопольность несменяемой власти – прямой путь к деградации.

В действующей Конституции фактически заложен механизм монополизации власти, поскольку баланс ветвей власти серьезно искажен в пользу президентского института. В проекте Конституции это существенно исправлено. Больше того, в отличие от нынешней ситуации, в новой Конституции введен институт политической ответственности власти. Если сейчас государство только «ведает» (от нормы «в ведении») вопросами развития страны, то по новой Конституции оно «отвечает» за итоги развития. Оно – то есть и властные персоны тоже.

Понятие «высшие ценности России» – ключевое для проекта. Сейчас в Конституции одна ценность – права и свободы человека. Мало того что это одно и то же. Само государство – ценность или нет? Либералы говорят: не ценность, а ночной сторож, аппарат для оказания услуг при оплате налогов со стороны общества. Мы утверждаем: государство – наша общность, наша родина, впитывающая в себя нашу культуру, единство, оно одно на всех. И есть самая большая и единая для всех ценность.

А нравственность – разве не ценность? А безопасность и устойчивое развитие? Ценностей больше, чем только права и свободы. Кстати, если нет института ответственности и обязанности, то сами права становятся фикцией. Поэтому ответственность, обязанность, долг в новой Конституции введены как институт.

В новой Конституции многообразие идеологий как поле дискурса и выдвижения предпочтений совмещается с позицией: у страны, у народа должны быть единые идеология и ценностный выбор. В случае их отсутствия происходит замещение иновторжениями, в результате чего жизнеспособность государства и народа уменьшается и может упасть до критического уровня, при котором страна распадается. Так было в 1917 и 1991 годах. Президент Путин уже неоднократно заявлял, что России навязывается извне ультралиберальная идеология, не идущая на пользу стране.

Из этого следует, что государственная идеология – это единая, общая, выработанная на основе традиций, цивилизационной идентичности, предпочтений большинства населения ценностная матрица, которая, как в новой Конституции написано, формируется и поддерживается государством. Единственный актор и субъект, объединяющий страну, – государство, его институты, его политическая вершина, персонализированная в виде лидеров страны: президента и других политических лидеров. Поэтому если большинство в демократических процедурах формирует органы власти, своего лидера, приходящего под флагом идентичной идеологии, то она и становится единой государственной идеологией.

Важно подчеркнуть, что новая Конституция запретов и репрессий по поводу иных идеологий не устанавливает, кроме ограничений, являющихся общегуманитарными.

Проект Конституции – не набор малосвязанных «хотелок» какой-то человеческой группировки. Она построена на основе строгого алгоритма успешности страны, под которой понимается ее устойчивое прогрессивное развитие во всех сферах.

Обеспечить успешность страны можно, если правильно выстроить все жизнеустроительные институты в стране: экономику, финансы, бюджет, регионалистику, гуманитарную сферу, социальную сферу, внутреннюю, внешнюю политическую, оборонную и так далее. Но успех придет тогда, когда есть адекватное целеполагание: строить так-то, добиваться таких-то кондиций, состояний и конструктивов. А законы управления говорят, что целеполагание не может возникнуть без тех самых главных и основных ценностей, которые определены как высшие.

Проект Конституции потребовал 400 человеко-лет теоретических фундаментальных, практических компаративных и нормотворческих исследований и усилий. Под ним шесть томов научных результатов.

Если бы люди прочитали проект, они бы увидели, что их ценностная платформа, те самые права и свободы – право на частную собственность прежде всего, на бизнес-предпринимательство – там защищены и гораздо надежнее, чем в действующей Конституции. Потому что, во-первых, в тексте нашего Основного закона объявлена удивительно интересная со времен Карла Маркса новелла, снимающая главное противоречие эволюции человечества между трудом и капиталом.

Формулировка звучит так: «Предпринимательская деятельность – есть трудовая деятельность». Это тоже труд, но, как любой труд, он тоже подвержен регуляции, снимающей конфликт интересов между частным собственником, наемным трудом и обществом. Если не снимать этот конфликт, то появляются социальные революции, одна из которых, в частности, ждет нашу страну по итогам реализации Конституции 1993 года, которая лишь усиливает это противостояние.

Так называемый коэффициент фондов в социальном расслоении в России является практически рекордным среди всех сопоставимых стран. А это означает, что конфликт нарастает, и российским капиталистам либо придется ехать делить коридоры с Ходорковским, либо эмигрировать в Лондон.

Чтобы этого избежать и чтобы свобода предпринимательства реально могла иметь место, нужны регуляции, но какие? С каких позиций рентабельность некоторого бизнеса в России в разы превышает рентабельность на стабильном, рыночном, демократическом, либеральном Западе. Почему? Потому что здесь нет таких регуляций, но есть временщики, думающие, что смогут сбежать в условиях социальных потрясений, протестов и революций. Так не нужны стране никакие революции: стране нужны реальные свободы, реальная частная собственность, реальное предпринимательство, что в проекте Конституции и обеспечивается.

Поэтому в нашей Конституции прописана глава, регулирующая ключевые права, которыми озабочена либеральная общественность: частная собственность, право на обогащение, право на политическое оппонирование, защита прав политической оппозиции.

Новая Конституция делает шаги вперед по ключевым конструктам государства. Кроме правового и социального конструкта, закладывается конструкт нравственного государства. Имеется в виду, что государство будет генератором во всех своих функциях и институтах нравственности в обществе и у личности. Вместо просто светского предложен новый тип государства: светское веротерпимое.

Если в старой Конституции суверенитет страны фактически подчинен международным принципам и нормам, они позиционированы выше национальных, то в новой Конституции Россия не просто объявляется пассивной «частью мира», но отвечает за судьбы мира.

Новая Конституция ставит и решает проблему гарантий прав и свобод и прежде всего демократии как народовластия. На сегодня недостаточность конституционных решений сводит право избирать и быть избранным к богатству и административному ресурсу как фактическим цензам. Новая Конституция решает эту проблему.

Новая Конституция впервые ставит и решает проблему ренты и труда, как противостоящих способов обретения благ. Ставит проблему общестрановой и общенародной принадлежности природных ресурсов России. Проект пересматривает проблему несимметрии федеративного устройства. Возвращает статус геополитически большой державы, всегда выступавшей центром тяготения народов и соседних государств. В отличие от сегодняшней ситуации, когда именно ближайшие соседи стремятся убежать от России.

В новой Конституции поставлены десятки проблем и вызовов реальных общественных отношений, на которые найдены интегративные регулятивные решения, не находящиеся в рамках действующей Конституции.

Кстати, свобода слова, очень важная позиция, у нас также нашла отражение. В действующей Конституции написано просто, примитивно: «Цензура не допускается». Но, во-первых, этот принцип уже нарушен, ибо существуют такие понятия, как государственная и коммерческая тайны. А это не что иное, как цензура. Есть и неотъемлемая необходимость защищать общество от недостойных проявлений в СМИ. Поэтому цензура цензуре рознь.

Проблема общественной нравственности без нравственной цензуры не решается. Есть цензура априорная, разрешительная, а есть цензура контрольная. Есть цензура санкционная, вырабатывающая культуру свободы слова. Ведь в СМИ не допускаются площадная ругань и мат на центральной странице и в колонках. Поэтому такого рода регуляции нужны для защиты истинной свободы слова.

В новой Конституции защищается даже свобода мысли, что оговорено специально. Но как только ваша мысль покидает вашу головушку в виде слова, намерения или действия, то возникает регуляция. Что-то запрещается. Например, нельзя выйти на Красную площадь и там материться. Нельзя, хотя, может быть, вам на вашей кухне очень этого хочется. На кухне вас за это никто наказывать не будет, потому что то, что у вас в голове, – это дело вашей совести и ваших взаимоотношений с Богом. А в обществе, в коммуникациях регуляции необходимы, и не для запрета каких-то свобод, а для их реализации. Человечество эти свободы нашло и открыло не для того, чтобы потом превратить их в товар или в противоположность, что происходит сплошь и рядом. Новая Конституция защищает их в своем базисе, в своем естестве.