Антон Олейник
Отечественные банки в столице на каждом шагу. Зарубежные – пока экзотика. Фото Reuters
Идее превращения Москвы в центр глобальных финансов ровно пять лет. 17 ноября 2008 года распоряжением правительства РФ № 1662-р была утверждена «Концепция долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до 2020 года», предусматривающая создание международного финансового центра (МФЦ) в Москве. Чуть позже были созданы рабочая группа по созданию в России МФЦ под руководством Александра Волошина и Международный консультативный совет по созданию МФЦ с двумя сопредседателями – Германом Грефом и Урсом Ронером.
Успехи на пути к финансовому «городу-саду» весьма скромны. В рейтинге международных финансовых центров, ежегодно публикуемом консалтинговой компанией Z/Yen, Москва находится в самом конце. Так, в рейтинге GFCI (Global Financial Centres Index) на 2014 год Москва занимает 69-ю позицию из 80, что на четыре позиции ниже, чем годом раньше. Лидируют Лондон, Нью-Йорк, Гонконг, Сингапур и Токио. В рейтинге учитываются качество регулирования бизнеса, налоговый режим, качество и мобильность рабочей силы, развитость транспортной инфраструктуры, качество жизни в целом и степень открытости рынка.
Конечно, мировая столица пробок (именно Москва удостоилась этого почетного звания в уходящем году) вряд ли станет городом мечты для финансистов. Однако проблемы «третьего Рима» (кстати, Рим «первый» занимает в рейтинге международных финансовых центров 35-е место, а «второй», Стамбул, – 44-е) этим не исчерпываются. Подводит и качество жизни в целом. По этому показателю у Москвы отрицательная репутация (–62; ниже только Афины, Рейкьявик, Будапешт, Таллин и Лиссабон).
Качество жизни в Москве не обойдено вниманием Рабочей группы по созданию в России МФЦ. В ее рамках есть проектная группа № 6 по развитию социальной, культурной и образовательной инфраструктуры и системы здравоохранения Москвы. Ею руководят Михаил Абызов и Сергей Гуриев. Однако качество и удобство жизни трактуется отечественными энтузиастами международных финансов весьма узко. Они отмечают недостаточную доступность качественного дошкольного и школьного образования, медицинских услуг, фиксируют отсутствие нехудожественного музея Москвы (именно так) и недостаток информационных табличек и указателей на иностранных языках.
Помогло бы наличие указателей в латинской транскрипции в Бирюлеве, случись международному финансисту прогуливаться по Харьковской улице в минувшем октябре? Табличка Kharkovskaia Street, при всей ее непривычности для глаза иностранца, не помешает, но вряд ли существенно поможет, особенно если финансист обладает неславянской внешностью. А разве международный финансист – это обязательно славянин?
Финансы, по тонкому наблюдению Георга Зиммеля в «Философии денег», всегда были уделом прежде всего чужаков, пришельцев. Представители «титульной нации» могут решать свои проблемы путем мобилизации полезных связей, апеллирования к поддержке родственников и земляков, обращения в правоохранительные органы, на худой конец. У чужаков, как правило, более узкий набор вариантов. Представьте себе иностранца, пытающегося «по блату» или «по знакомству» найти в России зубного врача. Каковы будут его успехи?
Поэтому основная надежда иностранца – деньги как всеобщий и универсальный эквивалент стоимости. Их обладатель способен решить проблему вне зависимости от цвета своего паспорта или черт лица. Неудивительно, что иностранцев и представителей «нетитульных» наций всегда и везде непропорционально много среди торговцев и финансистов. Зиммель отмечает, что в XVI веке, когда Антверпен был центром мировой торговли, «успех этого города обеспечили прежде всего иностранцы – итальянцы, испанцы, португальцы, британцы и немцы, обосновавшиеся там». Сегодняшние московские «торгаши», большинство из которых «понаехали», в этом смысле не исключение. «Своих» среди рыночных торговцев по определению меньше.
В общем населении Лондона (7,8 млн человек), глобального финансового центра номер один, «белые британцы» составляют менее двух третей – 59,8%. Аналогичная картина и в лондонском Сити (11,5 тыс. жителей). Причем доля «белых британцев» в обоих случаях неуклонно сокращается.
По данным переписи населения 2010 года, из 11,5 млн жителей Москвы почти 92% составляют русские (украинцев при этом 1,42%, татар 1,38%, представители любой другой этнической группы не набирают и одного процента). Кто же будет двигать торговлю и финансы в будущем глобальном финансовом центре?
Вполне возможно, что результаты московской переписи не отражают реальную картину, ибо основная часть представителей «нетитульных» наций находится на нелегальном положении. Если это так, то нелегальное положение потенциальных торговцев и финансистов является лучшим свидетельством тщетности надежд на глобальное лидерство Москвы. Нелегальные иммигранты лишены всех способов решения повседневных проблем, кроме денежного (ну и сугубо криминального, насильственного). Отсюда коррупция и распространенное мнение, что у «них», то есть иностранцев, «все куплено». А разве у «них» сейчас есть другие варианты, кроме как пытаться подкупить представителей власти? Чем труднее легализовать положение мигрантов, тем сильнее у них стимулы решать проблемы коррупционными методами – с помощью все того же «всеобщего эквивалента».
Ограничение миграции и развитие международной торговли и финансов – взаимоисключающие цели. Развитие МФЦ требует создания более благоприятных условий для представителей всех наций и этнических групп – ведь с социологической точки зрения именно они станут его основной движущей силой. Практическим шагом в этом направлении могла бы стать программа легализации статуса иммигрантов. Именно легализация способна радикально снизить у мигрантов стимулы к коррупционным и другим криминальным действиям. Имеет смысл либо закрыть проект МФЦ, не тратя на него государственные ресурсы и не отвлекая публику очередными сказками о светлом будущем, либо радикально изменить миграционную политику.
