Валентин Кудров
Отмываем Ленина. Тем самым отбеливаем диктатуру, насилие, террор. Фото Reuters
Да, за относительно долгие советские годы (три-четыре поколения) диктаторскому режиму удалось создать не только новое, хотя и ущербное, общество, но и новый, советский народ. Этот народ составляет большинство и в наши дни. Но понимает ли он, что же все-таки произошло с нашей страной, чем были социалистическая революция, социализм как общественный строй? Александр Ципко прав, говоря, что «в подавляющей массе мы мыслим до сих пор хуже, чем мыслила дореволюционная Россия», а «проблема дурака для нас куда более актуальна, чем была в России времен Гоголя». И не случаен вывод автора, что без признания исторической вины и честного, открытого и широкого научного анализа нашего советского прошлого нет гарантии того, что нынешняя Россия продержится еще хотя бы 20–30 лет. А для того, чтобы этого избежать, нам нужны политическая воля и моральные силы назвать преступление преступлением, «очистить свою душу, свое мышление от исходного марксистско-ленинского античеловеческого кода».
В свое время марксизм считался наукой, но вскоре он превратился для социал-демократов и большевиков в идеологию – в целях завоевания власти. Сейчас марксизм-ленинизм – это мыльный пузырь уже и как идеология. Таков естественный результат реального исторического тренда в сторону демократии, свободного мышления, многопартийности, разнообразия форм собственности, свободы предпринимательской деятельности, а главное – нормальной свободной и обеспеченной жизни. Сохранение этого мыльного пузыря, антинаучной идеологии – очередная база для исторического тупика.
Россия в начале ХХ века оказалась единственной страной в мире, поставившей перед собой цель построения социализма на базе марксизма и ленинизма. Это был результат трех факторов. Во-первых, давно сложившихся традиций народнического движения, стремившегося к свержению самодержавия. Во-вторых, крайне бедственного внутреннего состояния России в годы Первой мировой войны и поражения на ее фронтах. И в-третьих, активной деятельности большевиков-революционеров. Но это не было результатом требований со стороны российской интеллигенции и крестьянства, то есть большинства населения страны, не желавшего менять стиль и образ своей жизни. К тому же революция произошла только в Петрограде и лишь потом постепенно стала проводиться в других городах страны, большей своей частью не готовившихся к таким переменам. Не было никакой объективной необходимости в большевистском перевороте в октябре 1917 года. Работали субъективные факторы: слабость правительства Керенского, раскол и разлад между Керенским и генералом Корниловым, готовым защитить Петроград от прихода к власти большевиков. К тому же Ленин в этот период прятался, боясь ареста, и не выходил на политическую арену.
Сам этот замысел, сами первые шаги к отходу от рыночного капитализма и созданию антирыночного социализма были провальными. Уже тогда (в 1917–1918 годы) многим было ясно, что отмена естественных рыночных механизмов – реальных моторов экономического развития и научно-технического прогресса, их замена искусственными административными приказами сверху (централизованное планирование, командно-административное управление) рано или поздно приведут страну к краху. Эмигрировавшая из страны интеллигенция ждала этого краха и мечтала вернуться на родину. Но процесс формирования, а затем и разложения социализма у нас затянулся на 70 лет. В ряде других стран социализм, созданный, во многом по инициативе СССР, после Второй мировой войны, просуществовал намного меньше.
Сегодня нам необходимо поменять и грамотно оценить все то, что мы построили в советское время. Мог ли советский строй существовать долгое время и почему он развалился? Весьма похожий вопрос возникает и по поводу современной России: а можем ли мы долго существовать, сидя между двумя стульями – социализмом и капитализмом? Социализм себя явно не оправдал не только в нашей стране, но и во всем мире. А какой нам нужен капитализм? Ведь моделей капитализма в современном мире достаточно много. Это и американский капитализм, и европейский, и азиатский, и латиноамериканский и т.д. Конечно, нам нужен капитализм западноевропейский, который уже реально формировался в России в XIX – начале ХХ века. На этот путь уже давно встали постсоциалистические страны Центральной и Восточной Европы и бывшие прибалтийские республики СССР. На этом пути сегодня стоит Украина. Где сейчас страны Балтии и ЦВЕ? Они намного впереди нас.
А где мы? При Ельцине был сделан четкий выбор: идем к зрелому капитализму. При Путине мы сошли с этого пути и заняли место между двумя системами. И что же теперь делать? А делать надо четкий и правильный выбор. Весь опыт мировой истории, в том числе и наш, говорит об одном: надо строить зрелый капитализм. Для нас это европейский, а не азиатский капитализм, хотя Россия – это Евразия. И главный ориентир для России, как и в далеком прошлом, – это Германия, которая после войны сразу же встала на правильный путь. Мы же потеряли 100 лет.
Разница между советским социализмом при Сталине и немецким национал-социализмом при Гитлере в 30-е годы прошлого века была большая, но много было и общего. Это и однопартийность, и вождизм, и огромная роль государственной собственности в экономике, ее планирование и регулирование. Это и геноцид, концлагеря, поголовная слежка и многое другое. Но сегодня сторонников национал-социализма в Германии мало, у нас же сторонников советского социализма очень много. Что это? Безграмотность, невежество, лжепатриотизм? Пусть каждый из нас ответит на этот вопрос по-своему. Но ясно одно. Оставаться в рамках устаревшей, исторически не оправдавшей себя системы, хотя и частично, – это значит плестись в хвосте истории, терять разумную перспективу. Германия такую разумную перспективу обрела после краха национал-социалистической системы и сегодня является лидером не только Евросоюза, но и всей Европы.
Канцлерин Ангела Меркель, воспитанная в молодые годы в социалистической Восточной Германии, сегодня самая продвинутая, эффективная и уважаемая из всех ведущих политиков стран Европы. А опыт развития зрелой и современной рыночной экономики Германии был воспринят бывшими социалистическими странами ЦВЕ и бывшими республиками советской Прибалтики. Однако Россия и до сих пор не встала на правильный путь, и держится ряда просоветских ориентиров и так называемых социалистических ценностей. Так что же нам нужно?
Первое. Грамотно и решительно продолжать приватизацию, сокращать прямое присутствие государства в экономике, давая разумный простор более эффективному бизнесу.
Второе. Повышать эффективность государственного управления и разумно сотрудничать с бизнесом. Без твердой государственной поддержки наш бизнес не встанет на крепкие ноги, он пока еще слаб.
Третье. Разработать крупномасштабную программу подъема нашей обрабатывающей промышленности и избавления от сложившейся уродливой структуры в пользу добычи и экспорта сырья. Конечно, быстро изменить здесь что-то невозможно, но ориентир в нужном направлении всегда должен быть.
Четвертое. Давно пора реализовать на практике инновационную модель экономики, теоретически уже ясную, и делать упор не просто на поддержание высоких темпов экономического роста, а на ускоренный научно-технический прогресс. Сегодня развитые страны Запада еще далеко не преодолели трудности экономического спада и застоя производства в 2008–2013 годах, но делают упор на инновации, на ускоренный научно-технический прогресс. И разрыв между нами и Западом в этой сфере по-прежнему нарастает.
Наше «светлое будущее» напрямую зависит от преодоления изживших себя догм, а главное – от практического проведения в жизнь стратегии создания зрелой современной рыночной экономики. На этот путь уже давно встали все постсоциалистические страны Центральной и Восточной Европы, страны Балтии, сейчас на него вступает Украина. Так неужели наша страна вместе с Белоруссией будет все время в стороне? Такая перспектива для нас пагубна, и ее надо избежать, пока не поздно. Поистине, классическая лениниана в XXI веке – это тупик.
Александр Ципко прав, называя Ленина чудовищем в нашей истории и считая, что под его изваянием лежит частица нашей совести и души, а нация, которая по-прежнему славит своих палачей, нуждается в серьезном лечении. Ведь марксистская идеология и ее практическое воплощение в жизнь нашей страны развернули ее назад, вспять – в тоталитаризм, в феодализм, и остатки эти уже давно пора окончательно выбросить из нашей жизни. Пора полностью очиститься от этого античеловеческого наследия (что Германия сделала грамотно и четко уже давно) и прийти к новому согласию и решению, достойным нашего времени. В перспективе Россия должна стать второй Германией, по-прежнему сотрудничать с нею, быть великой европейской державой и окончательно разделаться с нашим историческим злом.
Дарья Гармоненко