Юрий Паниев
Фото Reuters
– Уважаемый господин председатель, в последнее время наблюдается кризис доверия между Россией и Евросоюзом. Что, по вашему мнению, следует сделать сторонам, чтобы его преодолеть?
– Важно рассматривать отношения между ЕС и Россией с более широкой стратегической перспективы. Чтобы развивать наши отношения на качественном уровне, нам необходимо помнить и регулярно сверять интересы и цели, связывающие нас. Отношения между ЕС и Россией являются не только отношениями по выбору, но и по необходимости. У нас общее географическое и экономическое пространство. Мы можем служить интересам наших граждан, только тесно работая вместе, уважая друг друга, понимая чувствительные проблемы друг друга и ограничения. Кризиса доверия нет, но я согласен, что есть возможность для дальнейшего укрепления доверия.
ЕС и Россия – естественные партнеры, и обе стороны заинтересованы в дальнейшей интенсификации и укреплении отношений. ЕС готов реализовывать этот подход, состоящий в конструктивной работе с Россией, опираясь на вступление России в ВТО, инициативу «Партнерство для модернизации» и наш активный визовый диалог. Недавно приняты и другие важные шаги вперед в области энергетики и науки. Мы тесно работаем с Россией на международной арене, и ЕС оказывает полную поддержку председательству России в «группе двадцати». Сейчас нам нужно завершить переговоры по новому соглашению, которое должно обеспечить твердую правовую основу для развития наших отношений в будущем. Мы уже давно согласовали путь, по которому будем двигаться, и, чтобы укрепить взаимное доверие, мы должны прежде всего соблюдать и выполнять уже взятые обязательства. Это относится не только к двусторонним рамкам, но и к обязательствам в контексте ВТО, а также основным политическим свободам, которым мы все привержены как члены Совета Европы и ОБСЕ.
– Какова ситуация с подготовкой нового базового соглашения между Россией и ЕС? Когда можно ждать подписания этого важного документа?
– Мы далеко продвинулись в наших переговорах по новому соглашению. Остается разрешить некоторые ключевые вопросы. Надеюсь, что мы можем опереться на уже достигнутый прогресс. Поэтому я искренне надеюсь, что в Екатеринбурге мы сможем продвинуться по положениям о торговле, инвестициях и энергетике. ЕС и Россия нуждаются в современном, комплексном и юридически обязывающем Соглашении для реализации экономического потенциала, которым обладают обе стороны. Россия не хотела включать значимые торговые и инвестиционные положения, в том числе энергетику, в такое соглашение. Нам говорили, что это нежелание связано со вступлением в ВТО и с тем, что Россия прилагала много усилий к большей евразийской экономической интеграции. Сейчас Россия является членом ВТО и развивается Таможенный союз. Поэтому теперь мы ожидаем, что Россия четко заявит о своей заинтересованности в более тесном сотрудничестве с ЕС и интенсифицирует переговорный процесс. ЕС готов быстро провести переговоры для согласования главы о торговле и инвестициях, которая бы отвечала нашим расширяющимся экономическим связям.
– Какие, на ваш взгляд, преграды стоят на пути либерализации торговли России со странами ЕС?
– Экономика России и экономика Евросоюза тесно взаимосвязаны. Текущая экономическая ситуация еще ясней продемонстрировала, что мы зависим от экономических успехов друг друга. Поэтому нам необходимо постоянно работать для улучшения наших экономических связей. Мы соседи, и поэтому нам совершенно необходимо укреплять наши торговые отношения. Мы не должны забывать, сколь выгодны такие связи, но они подразумевают и взаимные обязанности. Международные экономические отношения строятся на доверии и предсказуемости. Европейский бизнес ожидает от России соблюдения взятых ею обязательств, например, в ВТО. К сожалению, мы видим растущее число протекционистских мер, к примеру, в автомобильной отрасли или в торговле сельскохозяйственными товарами. Мы знаем, что Россия хочет модернизировать и диверсифицировать свою экономику, и мы поддерживаем это стремление с помощью «Партнерства для модернизации». Однако эту задачу не выполнить путем защиты неконкурентоспособных отраслей или невыполнения взятых обязательств.
– Готов ли ЕС учитывать претензии России к так называемому Третьему энергетическому пакету?
– Третий энергетический пакет является основой внутреннего энергетического рынка ЕС и направлен на повышение честной конкуренции. Он улучшил условия для инвестиций в газовую и электроэнергетическую отрасли ЕС, в том числе и для российских инвесторов. Российские компании пользуются в этом отношении гораздо большими правами в ЕС, чем компании ЕС в России. У «Газпрома» работают подразделения в 21 стране – члене ЕС, и он может осуществлять огромный спектр деятельности, включая торговлю газом, его поставки и распределение. Компании же ЕС не могут вести такую же деятельность в России. К тому же ЕС проявил определенную гибкость в отношении применения Третьего пакета в пределах его правовых рамок.
Мы всегда прислушивались и продолжаем прислушиваться к озабоченностям России. Мы обсуждали и готовы и дальше обсуждать с нашими российскими партнерами применение Третьего энергетического пакета. Уверен, что мы найдем практические решения всем имеющимся проблемам. Однако позвольте подчеркнуть, что Третий пакет как таковой не подлежит обсуждению.
– Какова реакция Брюсселя на предложение Москвы обсуждать вопросы прав человека на симметричной основе?
– Во-первых, было бы правильно напомнить, что права человека являются естественной центральной составляющей наших отношений. Эту тему я обсуждаю с президентом Путиным, как это и делают партнеры, каждый раз когда мы встречаемся, и мы продолжим эти обсуждения. Например, мы поделились нашей обеспокоенностью давлением на некоторые НКО, а также на оппозиционных деятелей. В свою очередь, Россия всегда указывает на факты, которые она считает нарушениями прав человека в ЕС. Мы знаем, что можем улучшить ситуацию в определенных областях.
Вопросы прав человека обсуждаются на симметричной основе. Как вы знаете, с 2004 года мы стали проводить двусторонние консультации по правам человека, что позволяет обеим сторонам расширять сотрудничество по этим вопросам на международных форумах, делиться прогрессом, достигнутым в ЕС и России, а также поднимать вопросы, вызывающие обеспокоенность. Считаю, что эти консультации предоставляют нашим экспертам прекрасную возможность на равной основе обсуждать вызовы, связанные с общими международными обязательствами, такими как Европейская конвенция по правам человека. Мы не считаем, что нам нужен новый формат для этих переговоров, однако, оценивая их воздействие, думаем, что можно повысить эффективность этих консультаций.
Я уже поделился своими предложениями с российским руководством. Например, мы встречаемся дважды в год, но до сих пор встречались только в Брюсселе или в одной из столиц ЕС. Мы приглашаем экспертов из стран-членов и Еврокомиссии, но ведем переговоры только с дипломатами из Министерства иностранных дел. Почему бы не провести следующие переговоры в Москве, пригласив министерства и ведомства, конкретно занимающиеся вопросами прав человека, такие как Министерство юстиции или Министерство внутренних дел? Это общепринятая практика во многих наших диалогах и консультациях по правам человека.
