Владимир Гурвич
Призывы к новизне стали у нас дежурной риторикой, шумовым фоном. И хочется спросить: так что же мешает? Фото Reuters
Реформа реформирования
Сегодня у нас возникла проблема не реформирования государства, а реформирования самого процесса проведения реформ. Дело в том, что его результаты просто обескураживающие, практически ни одно из преобразований не дало нужного эффекта. Более того, многие такие попытки лишь ухудшили положение по сравнению с дореформенным. А потому желание государства продолжить это занятие вызывает все больше опасений.
В чем проблема, почему мы так не умеючи реформируем себя? Ведь другие страны доказывают, что это можно делать вполне успешно. Есть целый ряд причин, но в данном случае мы остановимся на одной. Так исторически повелось, что в России неясно представляли, как развивается мир, и до сих пор не пришли к этой ясности. Мы жили и продолжаем жить в своем коконе. И знания об окружающей действительности в значительной степени черпали и черпаем из собственных представлений. А они всегда были весьма неадекватны по отношению к реальности. Но на их основе формировалась государственная политика. В итоге в результате реформ мы постоянно оказывались совсем не в том месте, где предполагали находиться.
Последние десятилетия показали этот исторический парадокс очень наглядно, и почти не вызывает сомнений, что в будущих учебниках по экономике и истории Россия будет примером череды кардинальных, но неудачных реформ. Между тем мир стремительно уходит от нас вперед. Государствам, которые не сумеют модернизироваться, затем придется догонять тех, кто уже решил эти задачи. И Россия – в числе первых претендентов на эту незавидную роль отставшего бегуна.
У нас нет выбора, нам снова придется начать новый цикл больших реформ, если не хотим окончательно скатиться в состояние беспробудной отсталости. И чем больше будем тянуть с этим делом, тем труднее и болезненнее будет этот процесс. А потому крайне важно разобраться с тем, что мы желаем получить на выходе. Очередную подобную ошибку мы можем не пережить, так как в России быстро истощается ресурс выживания. А это часто бывает, когда реформаторы ставят перед собой задачу, которая на самом деле была актуальна некоторое время назад. Между тем мир уже переместился в другое измерение. И сейчас как раз тот период, когда он стремительно движется из одного исторического пространства в иное.
Между пятым и шестым
За последние 240 лет мир пережил как минимум пять технологических революций. Первая из них датируется примерно 1770 годом, она связана с появлением на производстве машин и прокладки каналов, что существенно улучшило систему коммуникации.
Вторая революция совершилась в 1830-х годах, она вызвана применением энергии пара, более активным использованием угля. Третья революция – 1875 год: сталь и электричество. Четвертая – конец 20-х годов ХХ столетия, когда мир въехал в автомобильную эру. Пятая революция пришлась на 70-е годы, когда был дан старт информатизации общества.
Сегодня в повестке дня очередная смена технологического уклада: развитие биотехнологий, нанотехнологий, создание новых материалов, принципиально отличающихся от тех, которые сотворила матушка-природа. Пока мы находимся у порога этой новой эпохи, особенностью которой является небывалое удешевление технологического процесса.
Почему речь идет именно о революциях? Каждый новый уклад трансформирует всю экономику и общество, ведет к повышению производительности труда, общему росту эффективности производства. Перемены носят взрывной характер, когда модернизации подвергаются основные общественные и экономические институты, меняются методы управления страной.
И мы видим, что сегодня в мире происходят именно такие глубокие изменения. Характер массового производства стал во многом другим, из конвейерного цикла, производящего в небывалых масштабах одну и ту же продукцию, он трансформируется в гибкие производственные линии с большим количеством изменений на основе тесного сотрудничества отдельных производителей и получателей товаров.
Небывалый рост человеческого капитала приводит к увеличению производительности труда и неуклонному повышению качества продукции. Малый и средний бизнес становится частью глобальных сетевых структур, каждая из которых делает свою работу. От трехуровневого рынка (малого, среднего и большого) происходит переход к другой парадигме, к глобальному рынку.
Это встречает сопротивление традиционных корпораций, банков, они ищут свои пути сохранения прежнего мира. Создание разного рода экономических, финансовых пузырей – один из примеров таких устремлений, попытка сохранить старый порядок. Самым прибыльным в нем был финансовый сектор; туда, как на Землю обетованную, все и старались высадиться. В такой ситуации ни к чему инновации, когда деньги можно делать и без них.
На данном этапе задача экономической политики – сбить эту волну, сделать так, чтобы в финансовой сфере не получали сверхприбылей. Доходы в ней должны дополнительно облагаться налогами, а там, где куются новые времена, налоговое бремя должно снижаться.
Крона и почва
Новая парадигма лишает ценности старые производственные процессы, даже при наличии хорошей технологической базы они не в состоянии гибко и быстро перестраиваться. Но это вовсе не означает, что отныне экономика сводится исключительно к инновациям. Они прорастают только там, где есть хорошая экономическая почва; даже самые замечательные новшества не приносят результата, если вокруг выжженная пустыня.
Для создания современной эффективной экономики необходим ряд компонентов. В первую очередь должно быть ясное представление, где и что производить. Нужно иметь развитую информационную структуру, возможность применять новые технологии, использовать «зеленые» решения, то есть уделять внимание экологии. В такой экономике направление потока инноваций должно определяться естественным образом, а не из кабинетов чиновников. Если соблюдаются эти условия, то тогда открываются огромные возможности, глобальные и региональные рынки широко распахивают свои двери. И тут важно ничем не пренебрегать, четко взять за правило, что все определяет спрос, за которым следует идти и, что еще ценнее, который можно формировать.
В этих условиях важно понимать действующие закономерности, уметь верно пролагать дорогу к нужному результату. Очень легко, не меняя понятий, подменить их суть. И тогда на выходе мы получим обескураживающий эффект. Сколько мы бьемся над тем, чтобы у нас пошли инновации, а воз и ныне там. Между тем, по мысли австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, не всякие инновации способствуют экономическому развитию, а только те, которые связаны с промышленными кластерами.
Как создать такую гибкую и инновационную экономику? Централизация усилий, которая практикуется у нас, – это абсолютно устаревший подход. Требуется постоянный мониторинг, анализ всей ситуации, при этом каждая структура сохраняет право на принятие решений.
Иерархия ХХ столетия была эффективна до эпохи Интернета и массового гибкого производства. Но сейчас она сдерживает и развитие, и перемены. Инновации не должны ограничиваться технологиями, в первую очередь они должны охватить сферу управления. Оно должно приобрести такую же гибкость, как производственный процесс, причем это его новое свойство должно распространиться по всей цепочке. И всякий раз, когда возникает такая потребность, нужно менять ее составные части.
Пока же Россия далека от подобной перемены. Если послушать наших руководителей, более того – посмотреть на реальные их дела, то возникает ощущение полнейшего исторического тупика. Беспредельное огосударствление экономики и бюрократизация всей государственной системы отбрасывают нас далеко в прошлое. В центре эволюции экономической системы должна находиться производственная фирма. Задача же государства – не развивать экономику, а создавать условия для развития экономики. Вот почему в Россию не хотят инвестировать деньги, даже когда они есть. Если экономика не доходна, нет смысла создавать новые предприятия. А оплачивать безмерные аппетиты бюрократии нормальные инвесторы не желают.
И пока из этого тупика выход как-то не просматривается. Тем, кто сегодня у власти, и так хорошо; народ же занят повседневным выживанием. Ну а те немногие, кто понимает, что нас может ожидать в уже недалеком будущем, никак не могут докричаться ни до первых, ни до вторых. Хотя некоторые уже и голос сорвали…
Да что толку.
