Роман Лункин
Многие верующие избиратели не хотят голосовать наобум. Им надо подумать.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)
У религиозных объединений, существующих в России, нет определенной политической платформы, которую они – прямо или опосредованно – выражали бы открыто и публично и которая состояла бы из четких ценностей, принципов и идей о построении гражданского общества и государства. В силу этого дискуссия вокруг отношения к Церкви, к личности Патриарха, к тесной связке православия с властью ведется на уровне интуитивного отгадывания образов, эмоционального восприятия, а не вдумчивого анализа политических взглядов по существу. И чем глубже копают социологи, тем больше важных вещей проявляется за фасадом вроде бы самых простых вопросов-ответов.
Всероссийский репрезентативный опрос «Вероисповедание: выборы 2011/12», проведенный в 2011 году ФОМ-Пента по заказу службы «Среда», является одним из первых шагов к определению политического будущего православия. Опрошено было 1500 человек в 44 субъектах РФ, в 100 населенных пунктах. Результаты опроса говорят о том, что политическая активность населения довольно велика, как, собственно, и православность населения, но многие ответы скорее ставят новые проблемы, а также выявляют неожиданные противоречия, которые могут оказать решающее влияние на политическую борьбу и характер публичного образа чиновников и политиков в России.
Церковь и государство
Опрос подтверждает приверженность россиян демократии – 58% граждан ответили «да» на вопрос о том, необходима ли демократия в России. Противников демократии всего 18%, и, что интересно, 23% затруднились ответить. Почти во всех категориях опроса существует группа, составляющая от четверти до трети опрошенных. Это та часть населения, которая не может выбрать из существующих партий, не знает, как ответить, и/или недовольна, равнодушна. За демократию выступают чаще, чем в среднем, обеспеченные респонденты (доход более 20 тыс. руб.), респонденты без детей, неправославные христиане, счастливые и здоровые, а также «высокоресурсные» (социальная прослойка, которую исследовала служба «Среда» совместно с ФОМом, – по существу, это образованный и активный, небедный средний класс). Реже, чем в среднем (что ожидаемо), необходимость демократии признают малообразованные, пенсионеры, несчастные и больные («низкоресурсные»). Соответственно «демократы» больше поддерживают «Единую Россию», а остальные – КПРФ.
Сложившаяся картина мало отличает Российскую Федерацию от других демократических стран в отношении восприятия демократии – те, кто хочет жить цивилизованно, по закону, в достатке, в той или иной степени признают необходимость демократии, а против демократии выступают те, кто не достиг желаемого уровня жизни, так что любой другой строй им кажется лучшим. Такого рода результаты опроса можно получить и в Европе, и в США, если слово «демократия» заменить на «ныне существующий строй и правила» (конечно, партий и предпочтений в политике будет намного больше). При этом высокоресурсные, естественно, связывают свои надежды на демократизацию со стабильностью государства, которое олицетворяет партия «Единая Россия».
Первый же вопрос про роль Церкви начинает череду ответов, которые показывают все более расширяющуюся пропасть между обществом и властью, между обществом и Церковью, между гражданами – и государством и Церковью как институтами.
Демократически настроенные высокоресурсные граждане (или значительная их часть) продолжают гнуть свою линию – 48% считают, что Церковь должна быть отделена от государства, а 30% полагают, что православие должно стать государственной религией (к низкоресурсным добавляются женщины и/или православные верующие). Но здесь партийные предпочтения расходятся: те, кто за государственное православие, поддерживают «Единую Россию», а те, кто за отделение Церкви, больше соотносят себя с ЛДПР и «Справедливой Россией». Пожалуй, в то, что единороссы будут отстаивать принципы демократии в религиозной сфере, граждане скорее не верят.
Зависимость РПЦ от государства, проявляющуюся в большей или в меньшей степени, признают 55% информированных граждан (высоко- и среднересурсных, с высшим образованием), но 45% не знают, что ответить или придерживаются нейтральной точки зрения. Интересно, что позицию «ни туда ни сюда» занимают воцерковленные православные и сторонники «Единой России», которые не могут сказать о Церкви ничего плохого, но в данной ситуации пока что скорее всего не знают, что, собственно, хорошо – зависимость или же независимость.
Итак, мыслящая часть общества демократична, выступает за стабильное, сильное государство, не видит никакой надобности в том, чтобы это государство было православным, и явно отрицательно относится к тому, что Церковь близка к власти. А власть идет вразрез с демократическими устремлениями граждан – поддерживает или провоцирует зависимость РПЦ от государства.
Избирательная активность
Ожидание 2012 года подогревает политическую активность населения, рождает некоторые надежды, заставляет все группы населения задуматься о будущем страны и своем собственном. Но насколько электоральная активность соотносится с верой – это большой вопрос, который, судя по опросам, в основном остается риторическим.
На выборы 2012 года пойдут 79% опрошенных. То есть подавляющее большинство граждан (даже из числа тех, кто затрудняется что-либо ответить) осознают важность президентских выборов и изменений, которые могут произойти в стране.
При этом принадлежность к какому-либо вероисповеданию действительно делает человека социально активным, строителем гражданского общества. Те, кто затрудняется ответить по поводу выборов (7%), – это малообразованные, умеренно антиклерикальные или скорее равнодушные к Церкви как к институту сельчане, которые в принципе недовольны всем – своими детьми («не ждут помощи от детей»), молодежью в целом, реже счастливы и чаще пьют, раздражены государством в целом и в целом партиями, а также Церковью. В данном случае очевидно, что РПЦ ассоциируется с неуважаемым государством и властями предержащими – врагами простых неимущих людей. Эти респонденты без объяснений и всякой логики просто недовольны чрезмерной активностью Церкви, но при этом 50% вообще ничего не могут сказать о Патриархе, а 30% все равно считают себя православными. Протестный электорат, который отказывается идти на выборы (14%), является скорее низкоресурсным, частично среднересурсным, но наиболее агрессивно и негативно относится к большой роли Церкви в обществе, к личности Патриарха и равнодушен к личной вере политиков. Это и есть настоящая антиклерикальная группа (в ней больше неверующих мужчин со средним образованием), в той или иной степени осознающая свой антиклерикализм (раздражение от публичного присутствия религии и РПЦ во власти и в общественной сфере).
Настроение социально активных 79% – это отражение мнения высоко- и среднересурсного среднего класса, из которого значительная часть стоит за демократию и против православного государства и зависимости Церкви от власти. Эти же люди хотят больше знать о православии, реже считают активность РПЦ враждебной, выступают за сотрудничество Церкви и государства в рамках социальной работы, а православное вероисповедание является плюсом для политика в их глазах. Эта группа приветствует даже депутатов из числа православного духовенства. Лишь половина их поддерживают «Единую Россию» – государственники в данном случае входят в одну активную группу с демократами-модернизаторами, для которых поддержка здоровой социальной активности РПЦ совсем не ассоциируется с партией власти.
Если брать электоральную активность по различным группам ресурсной типологии (с высшим образованием, низко- и среднересурсные пенсионеры, высоко-, средне- и низкоресурсные), то во всех группах картина примерно одинакова: около 50% обязательно пойдут на выборы, около 10–15% не пойдут или скорее не пойдут, и остаются нерешительные 25–30%, которые скорее пойдут или скорее не пойдут, плюс 6–9%, которые не пойдут на выборы вовсе. Большинство населения готово идти на выборы, готово к новым политическим партиям и идеям и даже ждет их, но пока не находит. Политическая апатия 2000-х годов постепенно сменяется скептицизмом, сдержанным интересом, ожиданиями того, что политический истеблишмент сделает политику столь же разнообразной, как и сами высоко- и среднересурсные граждане.
Партии, Путин, Медведев
Население становится все более требовательным по отношению к обществу, чиновникам и Церкви, а средний класс вполне демократичен и не настроен против Церкви. Вместе с тем сама политическая реальность для среднего класса оказывается пустыней, где есть лишь миражи.
16% интересуются политической жизнью, но никого не поддерживают – и это высокоресурсные респонденты, в том числе предприниматели и руководители (хотя часть высокоресурсных поддерживает также «Единую Россию» и ЛДПР). 8% затрудняются ответить, а 21% не интересуются политической жизнью (женщины, пенсионеры). В сумме это 45% граждан, которые выключены (или считают так) по тем или иным причинам из политической жизни. Им противостоит партия «Единая Россия» с 39% (далее идут КПРФ – 8% и ЛДПР – 5%; за «Правое дело», «Справедливую Россию» и «Яблоко» проголосовало незначительное количество респондентов). При этом за «Единую Россию» выступают низкоресурсные – бедные работающие и бедные пенсионеры, а уровень политической неудовлетворенности высок у людей образованных (хотя неудовлетворенность есть во всех категориях). Представленные результаты сложно назвать голосованием за партию: 45% и 39% – это скорее в целом оценка населением политической ситуации и мнение граждан о государстве, ведь кому-то государство помогает и платит пенсии, а для кого-то оно перестало быть эффективным механизмом нормального ведения бизнеса, устройства на работу, занятия наукой, обустройства семьи и т.д. Именно поэтому голосование за партии не имеет отношения к восприятию Церкви. К примеру, проголосовавшие за партию «Единая Россия» являются наиболее суеверными, но у малообразованных и бедных пенсионеров это понятно.
Примечательно, что против суеверий выступают те, кто не интересуется политической жизнью (28%), не поддерживает никаких партий (32%), и сторонники КПРФ (25%). Получается, что за государство и православие часто голосуют на всякий случай, из суеверия: а вдруг что? И это вполне естественно в ситуации, когда на многие вопросы нет «правильных» ответов, которые удовлетворили бы граждан, как образованных и богатых, так и бедных и недовольных, как православных, так и неправославных.
Такое же голосование «наобум» проявляется в том, что для 32% граждан по вкусовым и образным ощущениям симпатичен как президент Путин, а для 20% – Медведев. Но 25% хотели бы какого-либо другого политика, а 23% затруднились ответить. Итоги голосования за тандем в этом опросе удивительно низкие, половина населения страны вышла из-под контроля тандема. Но это, возможно, объясняется тем, что в специализированном опросе, посвященном религии и православию, респонденты просто расслабились и отвечали не задумываясь. Корреляция голосования за Владимира Путина и Дмитрия Медведева и за партию «Единая Россия» оказывается прямой, так как все эти образы символизируют государство. Другого политика хотят и те, кто не поддерживает никакие партии, и сторонники КПРФ и «Справедливой России», которые и в своих партиях скорее не находят нужного им кандидата в президенты. Суеверность и тяга к необъяснимым явлениям больше всего коррелирует с голосованием за Путина (76%), так же как и с тягой к духовному образованию (также 76%).
Что касается личности Медведева, то даже среди людей с высшим образованием и высокоресурсных за него отдали голоса всего по 19% (28% – за Путина, 33% – за другого политика, 21% – затрудняются с ответом). Президента-фаворита голосование явно не может выявить, потому что даже стабильная социальная база Путина и его 32% испытывают давление массы людей, которые недовольны, не определились, или равнодушны, или ищут новые идеи. Особенно симптоматично разделение в среднем классе – среднересурсные больше всего голосуют за Путина (36%), но 26% все равно предпочли бы другого политика, а среди среднересурсных пенсионеров самый большой процент тех, кто затруднился ответить (29%).
Идеи поддержки демократии, как и опрос по поводу того, должна ли быть Церковь отделена от государства, мало соотносится с голосованием за Путина и Медведева. Однако 30% тех, кто поддержал православие в качестве государственной религии, вполне совпадают с теми, кто обычно голосует за партию власти и Путина. Путин сплотил вокруг себя суеверный, православный, консервативный государственнический электорат – и получается, что это стабильная треть населения.
Кризис доверия или кредит?
Вопрос о том, доверяют ли граждане православным политикам и Русской православной церкви, – главный во многих социологических исследованиях. Ответ на него почти всегда довольно очевидный и положительный. Доверие людей к Церкви и православию считается непререкаемым и самым высоким по сравнению с недоверием и подозрением, которые проявляют граждане к чиновникам в целом, к полиции или к армии. Говорит ли это о том, что существует православный электорат, который идет за РПЦ и каким-либо политиком, которого Церковь прямо или косвенно благословляет?
Такой электорат есть, но, судя по опросам, он не так велик, как те, кто доверяет РПЦ. Предсказать, что стоит за фразой «Я доверяю РПЦ или православию» и какие действия последуют за этим, весьма сложно. В политической жизни России последних 20 лет нельзя найти прямой зависимости победы на выборах губернатора или мэра от поддержки его кандидатуры со стороны Церкви. В целом ряде случаев благословение местного епископа и совместное появление на предвыборных плакатах никак не помогло победить. Церковь воспринимается прежде всего как сакральный институт, а не как общественно-политическая сила, поэтому в политическом смысле доверие к православию ничего не значит.
Однако ситуация в обществе меняется. Равнодушие к церковным деятелям и их конкретным призывам стало уходить после 2009 года, с избранием Патриарха Кирилла. Церковь начала нащупывать свою социально-политическую позицию, заниматься политическим лоббизмом, заявлять свои претензии на определение порядков и правил поведения в обществе – все это часто делается агрессивно, прямолинейно, никакая критика в адрес РПЦ не воспринимается. Произошло столкновение православного общества с Православной церковью.
Опрос службы «Среда» – лишь начало нащупывания параметров новой ситуации и попытка отойти от уже, в общем-то, бессмысленных вопросов – «А верите ли вы в Бога?» и «Считаете ли себя православным?». 68% по-прежнему доверяют РПЦ и лишь 12% не доверяют. Самый большой процент доверия – почти 80 – среди низкоресурсных пенсионеров (всего 7% недоверия), а также среди среднересурсных пенсионеров (74% доверия и 9% недоверия). Самый низкий – 60% – среди высокоресурсных (15% недоверия). Однако среди просто средне- и низкоресурсных есть та самая группа населения, которая агрессивно настроена против РПЦ (13–14% недоверия и 66–68% доверия). Очевидно, что пенсионеры доверяют РПЦ в силу возраста и необходимости поддерживать традицию, редко какая бабушка скажет, что Церковь ей и стране не нужна, да еще она Церкви не доверяет.
Новое поколение (до 40–50 лет) уже начинает разбираться, что представляет собой РПЦ, вслушиваться в речи церковных деятелей (осознанное отношение нового поколения к РПЦ совпало с приходом Патриарха Кирилла). К примеру, всего 53% оценивают деятельность Патриарха Кирилла высоко, 7% – низко, а 40% дают некую среднюю оценку, то есть пока в процессе определения своего мнения либо равнодушны. Кстати, Путину доверяют, как и Патриарху, 53% респондентов, а Медведеву – только 46% (на апрель 2011 года).
Еще интереснее ответ на следующий вопрос: «Как вы думаете, если Патриарх Кирилл выступит с осуждением какого-либо решения властей РФ, то на чьей стороне вы окажетесь с большей вероятностью: на стороне Патриарха или на стороне властей?» Только 26% граждан однозначно поддержали Патриарха Кирилла, 19% выступили против Патриарха и довольно много – 55% – затруднились ответить. Естественно, высокую оценку Патриарху чаще дают сторонники «Единой России», среднюю оценку – те, кто не интересуется политикой, а низкую – те высокоресурсные, которые не удовлетворены политической жизнью вообще.
Динамика доверия к Церкви показывает, что общество пока не знает, как дальше относиться к Церкви, и не уверено, что деятельность Патриарха повысила доверие к РПЦ. Кроме того, в целом общество мало знает о конкретной социальной деятельности РПЦ и ее политическом мировоззрении. Поэтому вопрос – доверяете ли вы больше или меньше РПЦ – сейчас ставит людей в тупик. Им не с чем сравнить – они раньше не видели социально активной Церкви, а нынешний социальный образ Церкви далеко не однозначен.
Больше доверять Церкви стали 16%, а 4% – меньше, но 80% сказали, что ничего не изменилось, или затруднились ответить. Динамика доверия к Церкви в 2010–2011 годах также не дает каких-то ярких цифр и скачков в мнении граждан, но, что примечательно, немного вырос процент тех, кто не доверяет РПЦ (с 8 до 12%), и стало меньше тех, кто стал доверять больше (было 20%, стало 16%). Однозначно доверяют РПЦ в основном пенсионеры, люди старше 50–55 лет, не слишком образованные. Молодые и образованные предпочитают разбираться, они уже видят за традицией живой социальный организм Церкви, реагируют на требования и критику общества со стороны Патриарха Кирилла, отца Всеволода Чаплина, реплики Владимира Легойды в ответ на обвинения в слиянии с властью и некорректные публикации СМИ.
В этой ситуации совершенно закономерно нивелируется отношение к православным политикам, которое и раньше было скорее снисходительным (губернаторы и другие чиновники-«подсвечники», которые просто стоят на Пасху или Рождество в церквах). 45% респондентов считают, что если политик православный, то это хорошо, только 5% – что это плохо, а вот 50% полагают, что это не имеет значения, либо затрудняются ответить на этот вопрос. Православие и власть поддерживают друг друга, их образы в каком-то смысле пока трудно разъединимы, но ни РПЦ, ни государство не предоставляют уже всего того спектра идей, мировоззрений, социальных и политических платформ, в которых нуждается общество.
Социологические исследования показывают, что даже при растущем раздражении части общественности активностью РПЦ абсолютное большинство граждан в той или иной степени поддерживают православие, РПЦ или называют себя православными. Агрессивно-антиклерикальная позиция мало популярна, а социальной поддержкой радикальное неприятие РПЦ пользуется в основном среди маргинальной интеллигенции, а также среди части низкоресурсных – бедных, необразованных, обозленных, части пенсионеров старой советской закалки (по опросу службы «Среда» – 7%). Принципиальные сторонники РПЦ, которые выступают за Патриарха и за православное государство, также не составляют большинства общества – это 20–30% (кстати, такова же средняя доля тех, кто выбрал «Основы православной культуры» в рамках общероссийского эксперимента).
Наиболее интересно, что думают и как будут голосовать остальные 70% – слой граждан с высшим образованием, средний класс, который не отказывается от православия, но критически относится к РПЦ и ее действиям и православность политика не является для него главным критерием выбора.
Служба «Среда» зафиксировала переломную ситуацию в развитии политической роли РПЦ в российском обществе. Естественный ход вещей привел к тому, что православность является во многом синонимом патриотизма, преемственности с историческими и духовными традициями, стабильности в развитии сильного государства. Без православного компонента и такого рода риторики невозможно себе представить политическую жизнь. В определенном смысле в России все немного православные – особенно традиционные религии, мусульмане, буддисты, иудеи, а также католики и протестанты, все демонстрируют лояльность православию и соответствующий образ благочестия. Все хотят жить в стабильной и процветающей стране, которую объединяет идея свободного православного, терпимого к разным религиям и партиям государства. 70% людей, которые либо называют себя православными, либо доверяют РПЦ (а это и многие мусульмане, иудеи, буддисты, неправославные христиане), хотят найти себя в либеральном, консервативном, социал-демократическом или ином мировоззрении, не переставая быть православными.
Но общество в целом, особенно высокоресурсный слой, не в состоянии всерьез пойти ни за безумным имперским страшным сном Ивана Охлобыстина, ни за националистическим и антидемократическим мировоззрением отца Всеволода Чаплина. Политические высказывания Патриарха достаточно расплывчаты и направлены на создание образа РПЦ как защитницы социальных интересов, но Патриарх Кирилл, а тем более другие иерархи, не всегда выдерживает эту линию – он, как и раньше, во многом отстаивает одну позицию: русское православное государство с традиционными институтами и формами власти, консерватизм и стабильность безо всякой демократии и с минимумом терпимости по отношению к инаковерующим.
Для большинства населения точка зрения и высказывания многих представителей РПЦ оказываются неприемлемыми, маргинальными и смешными. Но люди все равно доверяют Церкви и называют себя православными – они видят или ожидают увидеть разнообразное православие, как разнообразна сама Россия. Православные демократы, либералы, коммунисты, консерваторы и фундаменталисты – это уже реальность нашей жизни, которая не представлена в публичной сфере. Таким образом, отсутствие плюрализма и терпимости к другим взглядам и к инаковерующим в самой РПЦ (а пока этого нет, и 70% граждан не знают, что сказать о Церкви) рано или поздно намного упростит задачу социологам – у Церкви будет твердая социальная база из 20% дремучих консерваторов-националистов, а православие останется в политическом мейнстриме лишь в качестве красивой идеи.
