Когда приходит время голосовать

За кого голосовать, многие решают уже в день выборов, даже на самом избирательном участке.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

Выборы – важнейший институт политической системы общества. По тому, насколько в их законодательной регламентации и практическом проведении соблюдаются общепризнанные принципы демократичности, можно судить об уровне демократичности политической системы общества. В числе этих принципов – создание равных возможностей партиям и другим субъектам политических процессов для их участия в избирательном процессе, невмешательство государственного аппарата в установленную законодательством регламентацию выборов, недопустимость его влияния на избирателей в пользу какой-либо политической силы.

Первый опыт

С точки зрения социологии важнейшими показателями соблюдения или нарушения этих принципов являются доля избирателей, уклоняющихся от участия в голосовании, масштабы протестного голосования и, главное, – реальное отношение к выборам как к средству влияния граждан на власти. Как изменялось отношение россиян к выборам, показывают изложенные в табл.1 результаты мониторинговых опросов, проведенных Социологическим центром Российской академии госслужбы при президенте РФ.

Как видим, большинство респондентов рассматривают участие в выборах как свою гражданскую обязанность. Одновременно с этим неуклонно снижается уровень общественного доверия к ним как к средству волеизъявления населения и инструменту легитимации власти. Именно этим обусловлено протестное отношение значительной части общества к выборам. Ведь существующая в нашей стране многопартийность в значительной мере формальная; кроме того, выборами беззастенчиво дирижируют власти. В частности, для нейтрализации протестных действий граждан был отменен порог явки избирателей на выборы и упразднена графа «против всех» в избирательных бюллетенях.

Но так было не всегда. Первые более или менее свободные выборы народных депутатов СССР в 1989 году, ставшие возможными благодаря политической реформе, начатой Михаилом Горбачевым, характеризовались большим накалом политической борьбы. Они фактически изменили ход исторических событий и дали возможность многим людям почувствовать себя субъектами политических отношений. Выборы первого президента России в 1991 году способствовали окончательному слому прежней административно-командной системы политического управления российским обществом.

Это произошло главным образом потому, что и по форме, и по содержанию выборы проходили по максимально возможному в то время демократическому сценарию. Демократизм выразился в прозрачных процедурах выдвижения кандидатов на избрание, в состоявшихся политических дебатах, в плюрализме позиций средств массовой информации, а главное – свободным волеизъявлением российских граждан, основанным на их восприятии имиджа тех, кто претендовал на президентский пост.

Лидерство Бориса Ельцина было обусловлено отнюдь не доступом к властным ресурсам или отсутствием у избирателей реальной альтернативы. Он выигрывал в общественном мнении как участник политической борьбы, выступающий за демократию (против командно-административной системы управления) и за возрождение суверенитета России, а также как соперник Михаила Горбачева, которого в ту пору в качестве руководителя государства отрицательно оценивали уже 55% опрошенных.

На втором месте в предвыборном рейтинге был Николай Рыжков, занимавший пост председателя Совета министров СССР. Доля его сторонников на старте кампании составляла 24% респондентов. Рыжкова поддерживала КПРФ, получившая автономное положение в составе КПСС. В сравнении с оппозиционными режиму власти политическими силами она имела значительные ресурсы. Но из-за утраты общественного доверия и в силу того, что предвыборная борьба велась по демократическим правилам, КПРФ утратила политическое влияние. Например, курьез состоял в том, что большинство ее агитаторов, по партийной обязанности призывавших голосовать в пользу Рыжкова, отдавали свои собственные голоса на выборах Ельцину.

Остальные выдвиженцы – Вадим Бакатин, Владимир Жириновский, Аман Тулеев и Альберт Макашов (все вместе) – получали поддержку 12% опрошенных.

Партийные ориентации избирателей практически не влияли на ход и итоги избирательной кампании, ибо 62% опрошенных относились ко всем политическим движениям и множеству возникших протопартий безразлично.

Наиболее часто россияне отмечали присущие, по их мнению, Борису Ельцину такие положительные качества, как смелость, решительность, новаторство, умение претворять слова в дела. Эти оценки преобладали над отрицательными суждениями и определяли мотивы электорального сознания. В общественных оценках качеств Николая Рыжкова доминировали порядочность, человечность, интеллигентность. Но они влияли на электоральный выбор в меньшей мере, ибо в условиях кризисного состояния страны в сознании многих людей преобладало эмоциональное желание избрать «сильную личность».

Главным мотивом демократического выбора для 61% опрошенных была надежда на способность кандидата вывести Россию из кризиса. Именно этому мотиву соответствовало восприятие имиджа Бориса Ельцина, хотя о его предвыборной программе, равно как и о программах других претендентов, мало кто был осведомлен. Положительную реакцию общественного мнения (в том числе среди членов КПСС) встречали его призывы упразднить парторганизации в армии, судах, прокуратуре, органах МВД и КГБ, отказаться от привилегированного положения партийного аппарата, от консерватизма в политическом управлении, от необходимости использования рыночных механизмов в регулировании экономической сферы, об усилении социальной защищенности населения и др.

Эти инициативы активно тиражировались в телепередачах и периодических изданиях, освободившихся в годы горбачевской перестройки от политической цензуры. Разумеется, в газетных и иных публикациях применялись и нечистоплотные приемы в целях манипулирования общественным мнением. Тем не менее в начале 90-х годов средства массовой информации в отличие от партийных структур, органов государственной власти и профсоюзов приобрели высокий общественный авторитет, воспринимались обществом в качестве реальных защитников социальных прав, интересов и политических свобод человека.

Уместно обратить внимание и на то, что тогда в технологиях проведения избирательной кампании (в отличие от всех без исключения последующих выборов федерального, регионального и муниципального уровней) минимальную роль играли подтасовки при подсчете голосов избирателей, административные и финансовые ресурсы. Это, в частности, показали результаты социологических опросов избирателей, проведенных до и после президентских выборов 1991 года. Абсолютное большинство респондентов сочли выборы честными. Резкой противоположностью этой оценке являются мнения о том, насколько честно проводятся выборы в настоящее время.

Таким образом, исход борьбы за голоса избирателей на первых президентских выборах в большой мере определялся персонифицированным отношением граждан к личностным качествам претендентов на избрание и мнениями об их способности реформировать российское общество. Выдвижение Бориса Ельцина в основном отвечало запросу общества на новых политических лидеров в противовес безликим партийным функционерам, не выходящим за рамки заскорузлых партийных установок.

Общенародный плебисцит

Существенно иная социально-психологическая ситуация наблюдалась при проведении вторых президентских выборов, состоявшиеся в июне–июле 1996 года.

Во время выборной кампании широко использовались грязные технологии в целях манипуляции общественным мнением, административные средства принуждения и подкуп избирателей, подтасовки при подсчете голосов и т.д. Например, в ходе социологического опроса, осуществленного по спискам избирателей, полученным в участковых комиссиях, обнаружилось, что в этих списках фигурирует до 10–15% «мертвых душ».

Очевидно также и то, что в обществе преобладали отрицательные суждения о Борисе Ельцине как человеке и президенте. Однако результаты опроса избирателей, осуществленного Социологическим центром РАГС при президенте РФ по общероссийской выборке в сопоставлении с официальными итогами голосований, опровергают утверждения, будто Ельцин опередил на выборах Зюганова лишь в результате подтасовки результатов второго тура (подробные данные опросов см.: Выборы президента России: тенденции развития ситуации (Результаты социологического мониторинга). М., 1996; Выборы президента России: второй тур (Результаты IV этапа социологического мониторинга). М., 1996. Официальные результаты голосования см.: Выборы президента Российской Федерации – 1996. Электоральная статистика. М., 1996).

Некоторые отклонения результатов опросов от официальных данных Центризбиркома РФ во многом обусловлены тем, что значительная часть опрошенных избирателей приняла окончательное решение о том, кому они отдадут свои голоса, в дни голосования.

Выявленные в ходе социологических опросов мотивы электорального сознания показали, что суть кампании по выборам президента в 1996 году сводилась к общенародному плебисциту, по сценарию которого речь шла не просто о победе того или иного лидера, а о сохранении или, напротив, возможной смене политической системы общества (см. табл.2).

Выборы – это школа. Даже опускать бюллетень в урну надо учиться. Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)

Эта особенность электоральной ситуации была присуща и первым президентским выборам. Но в 1996 году политическая атмосфера была более напряженной, так как в массовую психику было внедрено предчувствие гражданской войны в случае победы на выборах Геннадия Зюганова. Именно этот субъективный фактор сыграл решающую роль в избрании президентом Бориса Ельцина вопреки общему недоброжелательному отношению к нему.

Отмеченная особенность электоральной ситуации имела не только пропагандистскую, но и реальную социальную основу. За годы первого президентства Бориса Ельцина была осуществлена приватизация большой доли государственной собственности, придавшая мощный импульс социальному расслоению в российском обществе. Если в эпицентре политической борьбы в первых президентских выборах находились проблемы, связанные с политическими и экономическими свободами, то лейтмотив электоральной поляризации избирателей во вторых выборах определялся социально-статусными различиями между разными слоями и группами населения.

Иначе говоря, избиратели, которые оценивали свое материальное положение как более или менее терпимое или даже благополучное (их доля составляла 57% от общего количества опрошенных), в большинстве своем поддерживали на выборах Бориса Ельцина, олицетворявшего необратимость экономических реформ. А те 40% людей, которые, также по их самооценкам, не сводили концы с концами или жили в нищете, как правило, занимали по отношению к Ельцину прямо противоположную, отрицательную, позицию.

В дальнейшем такого рода социально-экономическая дифференциация населения, влияющая на отношение к Борису Ельцину, стала проявляться в меньшей степени из-за растущего недовольства им во всех слоях общества. Но в принципе фактор социального расслоения оказывал и в настоящее время оказывает заметное влияние на распределение электоральных предпочтений.

Еще одна особенность электоральной ситуации была органически связана с политической культурой и психологией кризисного периода, которые наиболее рельефно проявлялись в 90-е годы и дают о себе знать до сих пор. В представлениях многих избирателей президент наделялся функцией спасителя нации. Такой его статус оказывается чрезвычайно привлекательным для полярных групп электората, поскольку участники выборного процесса получают либо все, либо ничего. Борис Ельцин и Геннадий Зюганов наиболее адекватно соответствовали этому состоянию поляризованного массового сознания.

Одной из главных характеристик мотивации голосования у большинства электората Геннадия Зюганова была убежденность идейно близких людей, «припертых к стенке обстоятельствами жизни». Среди сторонников Бориса Ельцина также было немало убежденных в том, что только в его пользу следует голосовать. Однако это качественно иная убежденность. Она представляла собой скорее компромисс с Ельциным в его борьбе с Зюгановым, которого считали «худшим злом» из двух возможных.

Выборы как политический рынок

Более типичная ситуация наблюдалась на выборах в 2000 году, когда президентом был избран Владимир Путин. По официальным данным, за него проголосовали 52,94% избирателей, за Геннадия Зюганова – 29,21%. Наличие относительной политической альтернативы обусловило достаточно активное участие российских граждан в выборах, а также то, что против всех кандидатов голосовали только 1,88% избирателей. В 2000 году, как и в 1991-м, на первых выборах президента России, доминирующим был общественный запрос на сильную политическую личность. Так, например, на вопрос о том, какие политические силы хотели бы поддержать опрашиваемые избиратели для вывода России из кризиса, в 1998 году сильную политическую личность назвали 55%, а в 1999 году – 72% от общего количества респондентов. Своеобразие выборов выражалось лишь в том, что Ельцин в качестве «сильной» личности противостоял одряхлевшей партийной номенклатуре, а Путин в общественном мнении выглядел антиподом одряхлевшему Ельцину, который его и выдвинул.

Следует, кстати, отметить тот факт, что сообщение Бориса Ельцина о выдвижении Владимира Путина его преемником нанесло определенный урон общественному авторитету последнего. По данным опроса, отрицательно отнеслись к такому сценарию «передачи» власти 44,7% опрошенного населения и 58,6% экспертов из состава региональной политической элиты. Данный факт обусловлен главным образом стойким критическим отношением людей к Ельцину и ближайшим к нему людям, которое сначала было перенесено и на Путина. Многие опрошенные по собственной инициативе вписали в социологические анкеты пожелания, чтобы он не повторял ошибок Ельцина, в особенности – вел трезвый образ жизни, был последовательным в действиях, достойно представлял страну в международных делах и т.д.

Владимир Путин был востребован обществом как человек, способный остановить процессы дезорганизации государства, его отчуждения от общества и деградации социума. Именно в этом ракурсе решительные действия против боевиков в Дагестане и Чечне целиком одобрили 62,9% опрошенного населения и 55,6% экспертов, а за недопустимость компромисса с боевиками высказались 79,3% населения и 74,1% экспертов. Согласие с действиями Путина по защите целостности государства стало первоосновой формирования его образа как общенационального лидера.

На президентских выборах 2004 года Владимиру Путину противостояли уже далеко не политические тяжеловесы. Ему отдали свои голоса 71,3% избирателей. Но в силу того, что это были выборы без выбора, проголосовали против всех кандидатов уже 3,45% избирателей.

Сценарий передачи президентской власти преемнику Владимира Путина Дмитрию Медведеву был использован на выборах 2008 года. Отсутствием на этих выборах какой-либо политической интриги было обусловлено то, что общественное мнение отнеслось к ним весьма апатично.

Чем была вызвана политическая апатия? Может быть, действительно политическим безразличием россиян, которое иногда фигурально определяют как всенародный пофигизм? Однако результаты социологических опросов показывают, что безучастное отношение к выборам, как правило, связано не с равнодушным отношением гражданина к своему статусу избирателя, а с профанацией выборов. Иначе зачем же было бы вымарывать в избирательных бюллетенях графу «против всех».

По данным общероссийского выборочного опроса населения, проведенного в апреле 2011 года Социологическим центром РАГС, 63,1% респондентов намерены участвовать в парламентских выборах в декабре 2011 года. Но при этом выраженные оценки современной практики проведения выборов довольно скептические. Только 29,9% респондентов считают, что предстоящие выборы будут честными или скорее честными, 50,5% – не верят в их честность. Не менее показательно распределение ответов на вопрос «Как вы считаете, в какой период у граждан нашей страны было больше возможностей влиять на власти посредством выборов?». Две трети опрошенных (включая затруднившихся ответить) не считают, что выборы даже при демократичности их проведения когда-либо были формой контроля населения над правящей элитой. Если считать выборы своеобразным политическим рынком, то, по оценкам большинства людей, на нем, как и на современном российском экономическом рынке, царят обман и спекуляции.

* * *

По сути дела, динамику политической жизни в современной России определяет то же самое противоречие, которое имело место в годы советской власти. Его в шутку называли противоречием между тем, что слышу, и тем, что вижу, то есть между декларациями власти о намерениях и следствиями реальной практики государственного управления. В социально-психологическом плане в этом противоречии переплетаются смутные надежды на лучшее будущее и острая тревога по поводу того, как бы не стало еще хуже.

Именно эта мотивация электорального сознания и поведения нещадно эксплуатируется властями в периоды предвыборных кампаний. Но такая практика ведет общество в политический тупик.