Михаил Виноградов
Праймериз «Единой России» – главное информационное событие прошедшего месяца.
Фото РИА Новости
В июле лидеры всех партий столкнулись с непростым выбором. Казалось бы, Дума ушла на каникулы, наступило время для отдыха. Но летнюю сиесту приходится откладывать из-за старта избирательной кампании – в случае ее неудачи можно отправиться не в отпуск, а на досрочную пенсию. Большая часть партийцев приняла компромиссное решение: Москву покинули, но в отпуск не ушли. Вместо этого начался объезд территорий – для инвентаризации ресурсов и обкатки будущей предвыборной риторики.
Несмотря на разногласия, партийные лидеры столкнулись с общими задачами. Как сформировать сильные предвыборные списки и при этом избежать скандалов со стороны не попавших на проходные места? Как разрушить представление о том, что думские выборы вторичны, а вопрос о власти будет решаться на президентских? Как расшевелить впавшего в «политическую спячку» избирателя? И, наконец, как перебороть набирающего популярность виртуального кандидата «Против всех»?
Повестка дня: август начинается в июле
Понятие «горячий август» – не пустой звук. Форс-мажорные обстоятельства происходят практически каждый год: лесные пожары и смог в 2010-м, авария на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009-м, война с Грузией в 2008-м. Однако в 2011-м все случилось еще до наступления августа. Гибель теплохода «Булгария» по своей резонансности для общественного мнения опередила и японское цунами, и январский взрыв в «Домодедово». В результате прогнозы на преодоление летом тренда социального пессимизма не оправдались. Подобные катастрофы всегда плохо сказываются на восприятии власти.
Партии мимо этой катастрофы пройти не могли. Но использовать «по полной программе» тоже не решились. «Единая Россия», как всегда в таких ситуациях, косвенно «реагировала» через Сергея Шойгу. Михаил Прохоров высказался в том смысле, что однопартийная система и круговая порука паразитируют на созданной в советской время инфраструктуре и она временами не выдерживает. Дальше других пошел Владимир Жириновский: сначала он предложил запретить движение самолетов и кораблей в условиях плохой погоды, а потом и вовсе подарил яркую метафору. По мнению лидера ЛДПР, сегодняшняя Россия напоминает корабль, где непонятно, кто капитан, сколько пассажиров, куда плывем и что в трюмах. Заодно либерал-демократы предложили план противодействия другому летнему форс-мажору – жаре и пожарам. Если в июне ЛДПР была сосредоточена на борьбе с будущим нашествием саранчи, то теперь переключилась на идею создания добровольных пожарных дружин. Впрочем, количество пожаров и сами пожары в этом году были меньше прошлогодних, и общественность эти предложения не оценила.
На лето пришелся очередной цикл интереса партий к национальному вопросу. Началось все в июне с убийства Юрия Буданова, продолжилось малопонятными (но весьма громкими) столкновениями в уральском поселке Сагра, а финальным аккордом стала драма в Норвегии. Попытки КПРФ пристроиться к теме национализма носят подчеркнуто осторожный характер. Все ограничивается перепечатками партийным сайтом публикаций прессы о том, что российская экономика могла бы обойтись и без мигрантов. Монопольным распорядителем темы остается ЛДПР. Игорь Лебедев объединил темы Сагры и убийства Буданова, потребовав призвать Чечню к порядку. «Чечня сейчас напоминает «черную зону» – колонию, где за порядком следят сами уголовники, уголовные паханы. Убийство Буданова произошло не в Чечне, а в Москве! Похоже, «черная зона» необоснованно, чудовищно разрослась! И граница России сузилась до периметра Кремля! Пора эту «зону» превратить из «черной» в «красную», – заявил Лебедев.
А Жириновский назвал события в Норвегии «политической Кущевкой», сделав акцент на фиаско идеи «плавильного котла» в Европе и рост популярности правых партий. Заодно лидер ЛДПР призвал ввести запрет на трудовую миграцию из тех государств, где «рост рождаемости законодательно не ограничен». В числе позитивных примеров стран, которые могли бы получить дополнительные квоты, Жириновский назвал Сербию, Польшу, Молдавию, Украину, Белоруссию. Менее удачной была апелляция Жириновского к положительному опыту Китая – очевидно, по логике ЛДПР, мигранты из КНР могли бы получить послабления в России. Противники Жириновского этого казуса не заметили и не использовали. Интересно, что КПРФ и ЛДПР ужесточили в июле риторику в адрес действующей власти, но норвежскую трагедию как повод для нападок использовать не стали.
Если осторожность апелляций к темам «Булгарии» и Норвегии, возможно, диктовалась в том числе и этикой, то пассивность партий в отношении другой темы – укрупнения Москвы – стала сюрпризом. Можно по-разному относиться к этому проекту, но очевидно, что его популяризация пока хромает, часть общества относится к нему с недоверием и недопониманием. Масла в огонь подливали и обезображенные масштабным внедрением тротуарной плитки московские улицы, усилившие неудобства пешеходов и автомобилистов. Но к этим темам в основном апеллировали сторонники «несистемной» оппозиции. Робкую попытку присоединиться к критике сделали лишь коммунисты – и то лишь на уровне Владимира Кашина и московского горкома, без участия первых лиц КПРФ. Речь шла о том, что от новаций выиграют только латифундисты и коррупционеры, а сотни тысяч москвичей и жителей Подмосковья «лишатся своих усадеб и будут изгнаны с исконных земель» по сценарию «Речника» и Южного Бутова.
Наконец, последняя крупная интрига июля – подготовка к сентябрьским муниципальным выборам в Петербурге с ожидаемым участием Валентины Матвиенко. Надо сказать, что приближение даты голосования ясности не принесло. Заявления партий были весьма противоречивы. Сергей Миронов называл такое избрание Матвиенко «благом для Петербурга», хотя и предрекал, что губернатор победит с минимальным перевесом. А его соратница по партии Оксана Дмитриева активно рассуждала о потенциальных кандидатах СР, которые могли бы дать бой Матвиенко. Двойственна и позиция коммунистов. Единственным заметным высказыванием стали слова члена фракции КПРФ в муниципальном совете Ломоносова о том, что приход Матвиенко в СФ повысит внимание к городу и «решит проблемы с развалюхами».
Единая Россия: в ожидании поддержки фронта
Предъявив проект Общероссийского народного фронта, «Единая Россия» в июле сосредоточилась на решении внутренних проблем, главная из которых – формирование партийных списков. Растянутость по времени процедуры праймериз не позволяет эффективно использовать их в качестве удобного информационного повода. Зато она открыла возможность для проведения своеобразного тест-драйва будущих выборов через обкатку риторики, тестирование публичных навыков кандидатов, урегулирование внутрипартийных конфликтов (например, в Москве, Перми, Нижнем Новгороде). Не желая стимулировать внимание к последним, ЕР в ряде регионов отказалась от онлайн-трансляции итогов голосования. В итоге открытость процесса полностью зависела от региональных отделений и, естественно, была неодинаковой.
В публичной плоскости акцент был перенесен на три момента – демонстрацию успешной перевербовки в ОНФ сторонников других партий (прежде всего эсэров), дистанцирование от праволиберальных идей перед призраком возвращения «Правого дела» и сторонников эпохи 90-х, а также создание ожиданий вокруг будущей предвыборной программы ОНФ.
В течение всего периода ЕР и ОНФ приходится создавать систему управления рисками, число которых достаточно велико. ОНФ, партия и лично Владимир Путин становятся объектами все более жестких нападок оппозиции. Так, Геннадий Зюганов обрушился в полосных интервью нескольким изданиям в один день с резкими выпадами в адрес премьера, а Жириновский на встречах в регионах перенес огонь критики с КПРФ на ЕР. Оппозиционеры все чаще вынуждены апеллировать к поствыборным страхам – чаще тиражируется тезис о планах, вынашиваемых ЕР на период после выборов. Правда, оппозиции в данном вопросе косвенно «ассистируют» некоторые члены правительства – в июле им стал заместитель министра финансов Сергей Шаталов, несвоевременно для единороссов заявивший о безальтернативности программы повышения пенсионного возраста.
Оппозиция пыталась играть на столкновении брендов ОНФ и ЕР, утверждая, что в сентябре партию переименуют в Народный фронт. Особенно активны были вожди эсэров, первыми вбросившие эту тему в информационное пространство. Однако технологи «Справедливой России» не учли, что в данном случае они скорее действуют на руку партии власти – в условиях дефицита информации о содержательной работе ОНФ они принесли дополнительный информповод в корзину единороссов. Нужно сказать, что сама «Единая Россия» и ОНФ уже захватили информационное пространство, и не только потому, что имеют больше ресурсов и каналов. Им удалось заставить представителей всех оппозиционных сил в первую очередь говорить не о себе, а о «фронтовиках» и единороссах.
Пока электоральный прогноз ВЦИОМа сулит «Единой России» в будущей Думе только 291 мандат вместо нынешних 315. Сами единороссы вполне уверенно заявляют о том, что могут получить и гораздо больше, полагая, что время пока работает на них.
КПРФ: в ополчение или на вече?
Коммунисты решили сделать одной из тем кампании – апелляцию к истории. Однако так и не определились, о чем нужно говорить больше всего – о XX веке (Сталине), Смутном времени (народное ополчение) или даже домонгольской Руси (Народное вече). Как следствие, архаичность содержания и стилистики этой риторики затрудняет рекрутирование новых сторонников.
С точки зрения создания иллюзии широкой коалиции КПРФ удачнее других отреагировала на создание ОНФ и заодно открыла возможность терминологической путаницы. Ведь в глазах обывателя понятия «народное ополчение» и «народный фронт» почти сливаются, а разбираться в деталях он не обязан. Но враг для коммунистов сегодня не столько партия власти – сколько «списанный ими на берег» Жириновский. Судя по данным ВЦИОМа и ФОМа, жириновцы все активнее наступают Компартии на пятки. В начале июля ФОМ фиксировал даже достижение паритета (по 10%), но к концу месяца коммунисты снова выбились в лидеры со счетом 11:8.
В этих условиях КПРФ реализует тактику солидаризации с теми главами регионов, которые «поссорились» с ЛДПР и эсэрами. Так, после резких выпадов этих партий в адрес подмосковного губернатора Бориса Громова секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов высказался в том духе, что есть куда более серьезные факты коррупции в сравнении с подмосковными. А Геннадий Зюганов дал «Коммерсанту» подчеркнуто комплиментарное интервью в отношении Рамзана Кадырова. С учетом того, что ЛДПР называет Чечню «черной зоной», а северокавказские элиты намекают Жириновскому на невозможность получения им высоких показателей на выборах, коммунистам весьма интересно заручиться поддержкой глав республик с «высокой электоральной управляемостью». Цель КПРФ ясна – там, где у них есть контакты с региональной властью или в коммунистах существует необходимость для демонстрации «демократии», – показать, что они готовы получить административный ресурс для второго места на выборах в этих регионах.
А вот другая проблема КПРФ выглядит почти непреодолимой. Неплохо удерживая собственных идеологических сторонников, коммунисты испытывают дефицит содержательных идей. В результате все идеологические документы сводятся к «программе социалистической модернизации» (опять копируется власть). Подобная терминология еще может быть понятна ядру электората КПРФ, но с трудом может «зацепить» протестно настроенную часть среднего класса и жителей крупных городов.
К тому же электоральный прогноз ВЦИОМа, предрекающий Компартии 73 мандата в будущей Думе вместо нынешних 57, не может не расслабить руководство коммунистов, судя по их реакции, довольных прогнозами экспертов больше, чем следовало ожидать.
ЛДПР: все по сценарию
Кампания ЛДПР выглядит как самая технологичная. Ни дня без инициативы, выверенная адресность, готовность к мягким провокациям. Чего стоит, например, идея отменить льготы для абитуриентов. Лазейку для победителей олимпиад Жириновский назвал «в чистом виде коррупционной схемой»: среди избирателей родители «олимпийцев» и «медалистов» составляют ничтожное меньшинство, и активными сторонниками ЛДПР они все равно не были, а вот за голоса остальных имеет смысл побороться. Если другие партии борются за «отличников», жириновцы обращаются к «троечникам», если конкуренты дежурно и порой не особо убедительно говорят о поддержке материнства и рождаемости – ЛДПР ставит в пример опыт Китая. Идеи либерал-демократов нет нужды анализировать, достаточно просто перечислить – предложение разработать закон о спортивных болельщиках, пикеты возле «Макдоналдсов» под лозунгами поддержки здорового питания, призыв установить памятник Михаилу Кругу возле Владимирского централа┘
Однако насчет эффективности этой технологии говорить пока рано. Некоторый рост рейтинга есть, но подавляющее большинство идей избирателем не услышаны. Главный вопрос – удастся ли к осени донести свои инициативы до граждан? Раздача агитационной литературы и блоги на популярных сайтах такого эффекта не дают, а более наглядных инструментов жириновцы пока не придумали. Многие из апробированных на местных выборах удачные слоганы вроде «Приеду. Разберусь. Посажу» внедрения в рамках общефедеральной кампании пока не получили. В результате прогноз ВЦИОМа для ЛДПР (49 мандатов вместо нынешних 40) слабо соотносится с декларируемым Жириновским намерением получить в будущей Думе 30% мест.
Справедливая Россия: вечно четвертые?
Формально эсэры в июле старались не отставать от коллег по выдвижению разнообразных инициатив. Но падения интереса избирателей к самому бренду «Справедливой России» это не остановило.
Главный вопрос, который сегодня задают в связи с «Справедливой Россией», – находится ли партия в состоянии полураспада? На первый взгляд так оно и есть. Миграция в другие партии набирает темпы, ситуация с финансированием непонятна, надежды догнать коммунистов, как никогда, призрачны, собственный ответ ОНФ и «Народному ополчению» не предложен. Особо сильный удар по их позициям нанес уход Александра Бабакова на праймериз ОНФ и уже фактически объявленный подобный шаг со стороны целой группы депутатов-справедливороссов.
Конечно, окончательно хоронить эсэров пока рано. Их результаты вряд ли будут определяться качеством самой партии. Ее спикеры яркостью никогда не блистали, искренность уравнительной риторики была неочевидной, партийцы метались в выборе «правильной» стороны баррикад, а по интенсивности внутрипартийных интриг СР обгоняла единороссов и коммунистов вместе взятых. Результаты СР будут зависеть от того, какой продукт будет создан партийными технологами. В их числе – немало профессионалов, для которых оппонирование «Единой России» нередко становится серьезнейшим моральным стимулом. Кампания СР постепенно чахнет, но технологические возможности мобилизовать протестно настроенных избирателей вне зависимости от качества предлагаемого «продукта» еще существуют.
Несмотря на неурядицы и лишение административной поддержки, ВЦИОМ предрекает сохранение представительства эсэров в будущей Думе на прежнем уровне (37 мандатов вместо 38). ФОМ зафиксировал в середине июля всплеск до 6% и последующее падение до 4%.
«Правое дело»: реорганизация на грани бездействия
Июль обозначил угрозу серьезного разочарования «Правым делом». Формально у партии все благополучно. С 1 августа обещана масштабная рекламная кампания, социологи (особенно вошедшие в группу советников Прохорова) говорят о частичном соответствии лидера партии запросу на обновление, вслед за Евгением Ройзманом подтягивается известный борец с наркоманией Егор Бычков, новое руководство не жалеет денег на разработку стратегии и программных документов. Однако пока «Правым делом» больше интересуется элита, любимая тема споров которой – масштаб и источники административной поддержки проекта. Избиратель почти не замечает «Правых», да они себя особо и не навязывают – если не считать периодических пространных интервью Прохорова в газетах. В результате ВЦИОМ говорит о падении рейтинга с 1,06 до 0,95%, а неожиданно для многих сблизившийся с правыми ФОМ в своем открытом еженедельном бюллетене их и вовсе не учитывает как политическую силу. Слабым утешением являются разве что электоральный прогноз ВЦИОМа (ожидания от «Правого дела» увеличены до 4,1%), а также данные Левада-Центра – в соответствии с ними рейтинг правых составляет 2%.
Если прогнозировать стратегию «Правого дела» на выборах, можно выделить три основных сценария. Первый – эксплуатация запроса на обновление вкупе с административными преференциями (например, в Дагестане). Второй – акцент на персональное продвижение списка. Сам Прохоров здесь, пожалуй, вне конкуренции – хотя его перспективы, похоже, оцениваются в штабе правых несколько завышенно. Что же касается заявленной ставки на молодежь, то имена Александра Любимова, Леонида Ярмольника или Евгения Маргулиса к числу ее кумиров можно отнести с большой натяжкой – слишком велик возрастной разрыв. Третий путь – сделать ставку на потенциально проблемные для «Единой России» регионы с крупными областными центрами – Москву, Санкт-Петербург (с соответствующими областями), Нижний Новгород, Самару, Ростов-на-Дону, Киров, Красноярск, Иркутск, Новосибирск, Томск. Число избирателей этих территорий может позволить собрать больше голосов, чем борьба за усредненный показатель по всем регионам.
«Яблоко» и «Патриоты России»: есть ли такие партии?
Все вышесказанное про активизацию лидеров партий первой «пятерки» вряд ли может быть применимо к «Яблоку» и «Патриотам России». Рейтинги их весьма скромны: ВЦИОМ зафиксировал рост «Яблока» с 0,63% до 1,01%, а «Патриоты» упали до цифры в 0,06%. Заявленное «Яблоком» намерение участвовать в региональных выборах (Петербург, Приморье, Пермский край, Самарская, Московская области) может столкнуться с суровой реальностью системы отсева собранных за партию подписей. Идея возвращения в качестве первого в списках «Яблока» Григория Явлинского, в которой часть сторонников видела шанс на возрождение партии, никакого продолжения не получила. Региональные отделения «Патриотов России» пытаются достучаться до федеральных структур, забрасывая новостями об участии в различных акциях (в основном экологических), но о какой-либо столичной активности умалчивает даже партийный сайт.
Кандидат «Против всех»
Чем ближе избирательная кампания, тем большее число избирателей начнет присматриваться к партиям. Партийцы будут со свойственной им грацией пытаться превратить избирательную кампанию в яркое шоу, а граждане в ответ требовать вернуть деньги за билеты из-за отсутствия на арене «любимого» кандидата. По данным Левада-Центра, сегодня его хотели бы видеть в бюллетене 73% опрошенных.
И здесь – главное расхождение между коллективным интересом партий и избирателями. Тренд социальной депрессии власть по-прежнему не в состоянии переломить, а оппозиция – оседлать. Кандидат «Против всех» не нужен ни тем, ни другим.
Больше других на этой теме пытаются играть эсэры, предложившие вернуть кандидата-невидимку в бюллетени. Их позиция понятна: закон никто менять не станет, а возможность удушить виртуального конкурента «в объятиях» и привлечь к себе часть его сторонников существует. В реальности никто из оппозиционных партий в возвращении «ПВ» не заинтересован – ведь «Правое дело», СР и даже ЛДПР в этом случае 7-процентный барьер могут и вовсе не преодолеть. Не слишком нужно это и «Единой России». Конечно, она получит в этом случае конституционное большинство, но парламент России будет напоминать казахстанский. Части сторонников ЕР при этом лишится – ведь немало голосующих за единороссов делают выбор исходя из представления о том, что оппозиция ничего собой не представляет. А вместо выпуска пара выборы с кандидатом «Против всех», получившим, возможно, даже третье место, только усилят представления о неэффективности избирательной системы.
Дарья Гармоненко