Бессмысленная финансовая агрессивность

Удивительно все-таки в России происходит управление государственной собственностью. Вроде бы и дефицит федерального бюджета констатируется, и необходимость уменьшения влияния государства в экономике признается, и план приватизационных мероприятий формируется, а все равно не может российская бюрократия расстаться с принадлежащими государству центрами генерации финансовых потоков. Впрочем, в России экономику учили не по книжкам, и тот, кто разложит современность по полочкам, создаст творение посильнее «Капитала» Маркса.

А летопись, без сомнения, получится занимательной, взять хотя бы события второй половины этого года и только в банковском секторе. Бесспорным ньюсмейкером здесь станет ВТБ. В начале июля 2010 года, предваряя всплеск финансовой агрессивности, президент – председатель правления банка Андрей Костин говорил: «Максимум, что можно в России сейчас приобрести, – это банки с активами 5–10 миллиардов долларов». Ему вторил финансовый директор банка Герберт Моос: «Мы не будем покупать непрофильную компанию. Мы смотрим на банки, которые могут дополнить нас в регионах, странах СНГ или клиентских сегментах». Вот такая анонсировалась стратегия.

4 октября 2010 года наблюдательный совет ВТБ одобрил приобретение не менее 50% плюс одна акция ТрансКредитБанка (а в перспективе – всех 100%). С определенной натяжкой это приобретение можно назвать соответствующим политике расширения бизнеса ВТБ – по итогам девяти месяцев этого года чистые активы ТрансКредита составили 11,1 млрд. долл., основными клиентами банка являются компании российских стальных магистралей, да и рыночная капитализация невелика: на 1 октября 2010 года составляла 41,5 млрд. руб.

Как показали дальнейшие события, приобретение ТрансКредита было аперитивом перед настоящей трапезой, главным блюдом на которой было суждено стать Банку Москвы. Ключевым акционером этого банка является московское правительство, владеющее 46,48% уставного капитала. Именно на этот, заметим – неконтрольный, пакет и нацелился ВТБ. Впрочем, говорить о покупке как о деле решенном пока рано: «Вопрос обсуждается, решение не принято», – сообщил 24 ноября председатель наблюдательного совета ВТБ Алексей Кудрин. К тому же днем ранее крупнейшие акционеры Банка Москвы в лице заместителя московского мэра по вопросам экономической политики Юрия Росляка и президента банка Андрея Бородина заявили, что пока не собираются продавать свои пакеты.

Отвлечемся от подковерных интриг и постараемся ответить на один-единственный вопрос: а нужно ли поглощение Банка Москвы самому ВТБ?

Во-первых, свободных средств у ВТБ явно недостаточно (на 1 октября 2010 года 46,48% мэрских акций Банка Москвы оценивалось рынком в 81,4 млрд. руб., или в 2,7 млрд. долл.). По итогам девяти месяцев этого года чистая прибыль ВТБ составила 33,1 млрд. руб., однако долговая нагрузка была на порядок выше. Так, кредиты и депозиты Банка России составляли 955,3 млн. руб., задолженность перед Внешэкономбанком – 206,5 млрд. руб., а дочерней структуре ВТБ 24 и того больше – 219,4 млрд. руб.

Во-вторых, раз уж зашел разговор о ВТБ 24, то нужно отметить, что его рыночный вес сопоставим с Банком Москвы, да и ниша у них идентичная – розничное обслуживание физических лиц, индивидуальных предпринимателей и предприятий малого бизнеса. У ВТБ 24 более 500 филиалов и дополнительных офисов, у Банка Москвы – 387 обособленных подразделений. В рейтинге банков по нетто-активам Банк Москвы – пятый, ВТБ 24 – шестой, однако по депозитам физлиц ВТБ 24 – второй (433,6 млрд. руб.), а Банк Москвы – третий (145,0 млрд. руб.). Наконец, даже балансовая прибыль по итогам девяти месяцев 2010 года у банков почти одинаковая: у ВТБ 24 – 12,8 млрд., у Банка Москвы – 12,7 млрд. руб.

В-третьих, никакой синергии от приобретения не случится, поскольку направления бизнеса двух банковских структур совпадают, в стратегию развития ВТБ возможное поглощение не вписывается, а издержки по причине привлечения средств из бюджета или Банка России увеличатся. Да и зачем ВТБ миноритарный пакет, неужели на фондовом рынке не осталось других инструментов для портфельных инвестиций? Если же государство хочет частично профинансировать дефицит московской казны, схема и вовсе выглядит ущербной: перекладывая средства из одного бюджетного кармана в другой, власть предержащие зачем-то включают в цепочку дорогого во всех смыслах посредника. Да и у правительства Москвы словно нет других способов реализовать свой драгоценный актив – как будто нельзя провести IPO или устроить аукцион на продажу пакета акций – желающих, уверен, будет предостаточно.

А что же правительство страны? Поразительно, но основной собственник ВТБ (85,5% акций принадлежат государству), ратуя за развитие конкуренции и проведение приватизации, иногда произносит совсем другие речи. Прислушайтесь к директору департамента банковского регулирования и надзора ЦБ РФ Алексею Симановскому: «У любой матери есть материнский инстинкт – мать никогда не допустит, чтобы ее дочери чувствовали себя на фоне прочих девочек не очень хорошо». Какие такие «прочие девочки»? И разве любимая государственная «дочка» ВТБ чувствует себя не очень хорошо? В общем, если в 2008 году доля подконтрольных государству кредитных организаций в совокупных банковских активах составляла 46,2%, а в 2009 году – 47,9%, то в 2010 году удельный вес государственных банковских структур скорее всего превысит 50%.

Вывод по итогам краткого анализа происходящего может быть таким: возможное приобретение ВТБ неконтрольного пакета в Банке Москвы дискредитирует политику государственного регулирования экономики, отрицательно отразится на финансовом состоянии всей банковской группы ВТБ, а в скором времени принесет чувство упущенной выгоды и московскому правительству. «Тучные» годы прошли, а впечатление осталось: миллиарды туда, миллиарды сюда – беднее не станем. Похоже, рецептов нефтегазового отрезвления в правительственной аптечке совсем не осталось.