Нам сверху видно все┘

Чтобы поспеть всюду, Рашиду Нургалиеву приходится летать не меньше, чем ездить.
Фото РИА Новости

Рашид Нургалиев – один из самых активных министров России. Количество его служебных командировок из года в год только растет. Рабочий день министра – около 14 часов в сутки. Суббота и воскресенье, кстати, тоже рабочие дни. К этому все на Житной, 16, давно привыкли. Привыкли и к тому, что приказ о вылете в регион может поступить за несколько часов до сбора экипажа министерского «борта». Что ж, «работа у нас такая», шутят в окружении «номера один». Впрочем, они не шутят. Команда министра понимает – страну из окна кабинета, пусть даже из здания в самом центре Москвы, не рассмотреть. Что же в таком случае может быть интереснее, чем посмотреть на Россию, побывав в самых отдаленных точках нашей большой страны? Увидеть то, что видит он? В этом дневнике – лишь малая часть заметок, сделанных по следам наиболее интересных командировок первого лица МВД за последнее время.

Аэропорт «Чкаловский». 3.40 утра

Общий сбор был назначен на четыре часа. Миновав шлагбаум при въезде на один военный аэродром страны, мы шли на звук. Двигатели самолета работали в 150 метрах, где-то правее. Но ошибиться было невозможно – этой ночью из «Чкаловского» был только один рейс – военный борт МВД России. Куда летит Рашид Нургалиев, пресса не знала. Нам было сказано только одно: «На юг».

И вот он сам. В легкой водолазке, в темном костюме. Быстро выслушав приветствие экипажа, поднялся на борт. Зашел в салон. «Доброго полета! На юг летим?» – спросил он прессу. «Так точно», – ответила пресса. Контуры «южного региона» начали приобретать вполне конкретные очертания┘

Погоня в тумане. 8.00

Первый пункт назначения был настолько скрыт утренним туманом, что понять, куда же мы все-таки прилетели, удалось, только спустившись с трапа. На взлетной полосе делегацию МВД встречали автомобили. На номерах был знак региона – 05. Дагестан.

– Такая секретность сопровождает каждую командировку министра? – на бегу спрашиваю референта министра, ответственного за работу с прессой.

– Конечно! – кричит он на бегу куда-то в туман. Бегут все – этот день расписан даже не по минутам, а, кажется, по секундам.

Через несколько минут кортеж следует по улицам Махачкалы. Город пустынен, на перекрестках – одинокие прохожие. «Мерседес» министра (конечно же, с номером 001) оторвался от нас настолько, что догоним мы его только через 30 минут у здания республиканского МВД.

– Где здесь линия фронта? – шутит кто-то из журналистов.

– Везде! – отвечает Андрей, один из помощников «первого».

Заходим, вернее, забегаем во внутренний дворик министерства. «Далеко от машин не отходите. Если куда-то идете, только с нами», – говорит Андрей. Рашид Гумарович тем временем переоделся – уже в камуфляже. Все вместе они заходят в зал коллегии. Выступление министра займет минут 20, но слушать то, что говорит Рашид Нургалиев, зал будет, затаив дыхание. Министерство после встречи в этот день напоминает улей┘

Во внутреннем дворике от лестницы, по которой будет спускаться министр, укладывается красная ковровая дорожка согласно местным традициям. Нургалиев, когда будет выходить из здания, эту дорожку обойдет стороной. Кстати, все окружение министра знает его особенность всячески игнорировать знаки «персонального внимания», будь то его портреты или красные ковры┘

В аэропорт опять мчимся на скорости. Куда летим дальше, похоже, опять знает всего несколько человек. И не факт, что эти люди – летчики┘

Что тревожит? 11.00

Рашид Нургалиев заходит в салон самолета первым. Все остальные идут дальше, быстро рассаживаясь по своим местам. Все те, кто сидит в хвостовом отсеке, проходят сначала по министерскому салону. То есть мимо «первого номера», как уважительно зовет Нургалиева его окружение. На секунду возникает неловкая ситуация. Нургалиев сидит и молча наблюдает, как мимо него на «сумасшедшей» скорости проносится вся команда. Все, взлет┘

Один из сотрудников, сидящий в отсеке с прессой, снимает пиджак, отстегивает кобуру. Можно расслабиться. Как выясняется уже в воздухе, лететь нам около часа. В Кабардино-Балкарию.

Нальчик – город гостеприимный, чистый и зеленый. Внешний вид постовых – куда расслабленнее, чем в Дагестане. По их виду можно оценивать ситуацию в республике.

В зале коллегии – суета. Майор, расставляющий микрофоны и бутылки с водой, явно спешит, взволнованно поправляя фуражку на голове. В ней неудобно, но снять – тем более.

«Мурад, а открывалка-то есть?» – спрашивает его кто-то из зала. Переживает, наверное, за министра┘

Совещание закончилось через два часа. Рашид Нургалиев вышел из здания в окружении руководящего состава МВД Кабардино-Балкарии, которое провожало его молча и уважительно. Видимо, разговор выдался непростой. А скорее всего это был и не разговор вовсе, а беседа по душам. Говорил сегодня в основном один человек. Большинство остальных слушали...

Нургалиев – не чиновник в общепринятом смысле этого слова. Его интересует не столько статистика и отчетность в чистом виде. Ему важен анализ, его интересуют выводы, тенденции. За время этой поездки на Кавказ стало понятно, какие задачи для него сегодня наиболее важные. Работа антитеррористических комиссий в республиках, профилактика и предупреждение преступлений, подростковая преступность, развитие социальных программ в рамках работы министерства. Он ставит стратегическую задачу, за выполнение которой жестко и строго спрашивает. И еще он обязательно поинтересуется: «Что тревожит?» Это не дежурный вопрос, ему действительно ответ нужен. Глаза в глаза. Иначе можно было бы и не лететь, а просто по телефону поговорить┘

Детские рисунки. 16.00

Нельзя сказать, что это было неожиданно. Хотя на фоне двух почти что горячих точек встреча министра в аэропорту Элисты больше походила на национальный праздник: девушки администрации республики в калмыцких костюмах, хлеб-соль (борцог) и чай, целая бригада репортеров, разве что оркестра не хватало. Первый пункт назначения во время этой необычной поездки – детский дом. Правда, Рашид Нургалиев, кажется, рад был этой поездке, вроде бы выходящей за рамки официальной программы. Но вовсе не потому, что хотелось отвлечься от милицейских дел.

Этому детдому на окраине Элисты скоро исполнится 20 лет. В нем сегодня живут и обучаются 28 детей. Самому маленькому – 5 лет. Самому старшему – 18.

– Кем выпускники хотят стать? В бизнес идут? – спросил министр.

У Нины Джоновой, директора детского дома, ответы были готовы на все вопросы. Правда, она изрядно волновалась – еще бы, министр внутренних дел приехал в ее детдом, который, в свою очередь, находится под опекой местного МВД. Ответственность велика┘

– В Москву многие уезжают, – кажется, с некоторой ноткой обиды в голосе сказала она. – Учиться.

– А в милицию не идут? – с интересом спросил Нургалиев.

– Один мальчик собирается, – посветлела директор. Но именно этого мальчика рядом не оказалось.

– А вот скажите мне только честно, дети курят? – по тону вопроса Нина Джонова догадалась, что сам министр не курит и другим не советует.

– Ну, курят, – сказала директор, – но мы их отучаем. Спортом ребята занимаются. И рисуют.

В подтверждение министру показали уголок творчества – что-то вроде картинной галереи учеников. Подвели его и к одной работе, на которой улыбчивый милиционер держал за руку маленького мальчика, а вокруг сновали машины ГИБДД, видимо, обеспечивая покой ребенка. Интересно, почему дети это рисуют? И дети ли? Надо отдать должное министру, он перевел разговор в правильную плоскость.

– К такой картине жизни стремиться надо. Чтобы все друг к другу по-доброму относились. Вы, кстати, подумайте над идеей завести уголок под названием «Как прекрасен этот мир». Правильная ведь идея?

Девушки в народных костюмах срочно начали что-то записывать. Дети ждали в соседнем зале. «Кажется, концерт будет», – шепнул по рации один из сотрудников. Министру подготовили место в первом ряду. Все, конечно, знали, что Рашид Нургалиев прилетел в Элисту на заседание республиканской антитеррористической комиссии, а не на смотр самодеятельности, но все было так искренне, что Рашид Гумарович с интересом отсидел в наброшенном ему на шею детьми белом хадаке (шелковом шарфе) отпущенные 20 минут. После окончания концерта помощник министра вручил детям подарки – домашний кинотеатр, музыкальный центр, телевизор и календари с символикой МВД. Директор, растрогавшись, обратилась к министру с благодарственным словом:

– У нас успешный детский дом. Ни один из выпускников и учеников, например, на учете в милиции не стоит.

«Дорогие мои старики». 20.00

В зале заседаний Дома правительства министра ждали ветераны. Рашид Нургалиев извинился за некоторую задержку, поздравил и наградил тех офицеров, которые, даже выйдя на пенсию, активно помогают работе местной милиции. Напоследок процитировал любимую песню:

Дорогие мои старики!

Дайте, я вас сейчас расцелую.

Молодые мои старики,

Мы еще, мы еще повоюем!

«Старики» провожали министра стоя. Встреча завершилась около 11 часов вечера. Служба протокола чуть не сошла с ума┘

Грозный. 8.00

Если в кортеже министра в Махачкале насчитывалось девять машин, то в Грозном (только в аэропорту!) было не менее 15. И с каждой минутой, проведенной в Чечне, количество автомобилей, следующих за «Мерседесом» Рамзана Кадырова, только увеличивалось. Откуда-то, словно из-под земли, появлялись «Тойоты», «Порше» и «девятки» с тонированными стеклами. Нургалиев сел в машину президента Чечни с характерными номерами КРА (Кадыров Рамзан Ахмадович). Первая остановка была запланирована в родном селе президента – Центорой.

На могилу Ахмада Кадырова министр возложил траурный венок и выступил с короткой речью. Все это время шел дождь. Вы можете представить себе кого-нибудь с зонтиком в Чечне? Правильно, зонтиков не было┘

На скорости кортеж через несколько минут умчался в сторону казарм Кадетского корпуса имени Ахмада Кадырова, где курсанты продемонстрировали высокому гостю навыки рукопашного боя.

– Кстати, можно включить команду училища в сборную МВД России для участия в полицейских олимпийских играх, – добавил министр, обращаясь к Рамзану Кадырову. – А стреляют они хорошо?

– Стреляют они хорошо, – ответил президент. Проверять не стали.

Несколько автомобилей из кортежа двинулись вслед за главной машиной к дому матери президента. Успеть за ними уже не представлялось возможным, потому что местный эскорт организовал, наверное, самую крупную в истории Центороя пробку. Из окна машины прессы был отчетливо виден одиноко стоящий на заправке зачехленный БТР┘

Гонки на свежем воздухе. 15.00

Дальнейшее передвижение описать в деталях практически невозможно. Скорости были такие, что и остановки тоже было бы правильнее обозначить аббревиатурами – полк ППСМ (патрульно-постовая служба милиции), ОМОН (отряд милиции особого назначения), ОБРОН (отдельная бригада особого назначения). Все те же 30–40 машин буквально летали по дорогам Грозного, пыль не успевала даже садиться. Затем – вертолетная поездка до Моздока и вылет в другой город.

Уже на борту самолета министр переодевается в «гражданку». Министерский «борт» – особый мир. Здесь всегда одновременно живо, весело и серьезно. Периодически помощники министра по вызову берут документы и уходят к нему в салон. Один из них во время короткой паузы говорит, что уже отвык летать гражданскими рейсами. Мол, там много незнакомых людей, и все они – без оружия. Действительно, непривычно как-то┘

Чак-чак. 8.00

Казань встретила делегацию МВД хорошей погодой и чак-чаком в соответствии с местной традицией. Минтимер Шаймиев лично приехал в аэропорт и ждал прямо у трапа. Дело не в протоколе – не чужой человек все-таки в гости прилетел. Казань министр знает без справок и докладов, его улицы, переулки, оперативную обстановку, наконец. Вполне объяснимо, что ситуация в Татарстане вообще и в Казани в частности его волнует и интересует как-то по-своему, по-домашнему.

Может быть, поэтому министр и прервал в какой-то момент экскурсию по музею Казанского юридического института МВД, чтобы спросить – как налажено взаимодействие работы с участковыми на местах.

– Участковые – это наша передовая, – ответили генералы, проводившие экскурсию. Самих участковых в музее не было.

В этот момент группа экскурсантов оказалась около муляжа новенькой пожарной машины.

– На таких пожарные выезжают, – сказал гид.

– А доезжают? – с интересом спросил Шаймиев.

Гид смутился. И перешел к фотоэкспозиции.

– Это Виктор Федорович Ерин. Он начинал, кстати, еще участковым в Казани. На этом фото он – старший лейтенант.

Фото бывшего министра Ерина было маленьким и старым. В музее было тепло и как-то сладко. Как чак-чак. По традиции┘

«Я учился 20 лет»

Учебные залы института представляли собой места преступлений. Декорациями служили меблированные комнаты, в которых были совершены кражи и убийства. В залах проходят занятия для будущих оперативников.

– Макет трупа нам прокурор республики подарил, – с гордостью сказал гид.

«Труп» действительно лежал под столом в кухне «квартиры», в которой было совершено «убийство».

Министр собрал присутствующих вокруг себя. Он говорил о фундаментальном образовании, о необходимости совершенствовать практические навыки, сравнивал отечественные и зарубежные образовательные программы. Главная мысль – «руками тоже надо уметь работать», в том смысле, что одной теорией хорошему оперативнику не обойтись. А оперативные знания надо приобретать на практике, причем с учетом специфики новых задач в разных сферах. Настоящий участковый должен уметь практически все, и расширенное практическое образование – основная точка отсчета. С этого же тезиса Рашид Нургалиев начал речь перед студентами казанского вуза, кстати, одного из ведущих юридических институтов страны.

– Я ведь за всю жизнь 20 с половиной лет учился, – рассказывал министр будущим милиционерам. – Казань – это город огромного научного потенциала. А новые технологии диктуют и новый уровень подготовки.

Стоит отметить, что Рашид Нургалиев говорил в это утро о приоритетах МВД на десятилетия вперед. Профессиональное образование – только одно из главных направлений.

МВД – мир вашему дому! 16.00

Вскоре гости двинулись на окраину Казани, на открытие нового жилого дома. 187 семей милиционеров в этот день стали новоселами. Все они уместились во внутреннем дворике дома, из пары окон которого уже выглядывали те, кому посчастливилось заселиться первыми.

Стоит ли говорить, что старшина милиции Никита и его жена Ольга с ребенком на руках нервничали? Они – хозяева новенькой двухкомнатной квартиры на третьем этаже. Министра сопровождали человек 10 генералов, мэр города, районный глава, восемь журналистов, сотрудники аппарата. На мгновение все забыли про самих новоселов – оттеснили их в коридор. Бывает. Зато потом пустили. Никита с Ольгой успели как раз к первому тосту, который получился необычным.

– МВД, – начал кто-то что-то вполне дежурное.

– Мир вашему дому, – расшифровал аббревиатуру министр.

После первой прессу попросили┘

– Дуйте во Дворец спорта. Как раз на хоккей успеете, – сказал журналистам сотрудник пресс-службы МВД.

– А кто играет?

– Свои, – хитро ответил тот.

«Свои» вышли на лед в 7 вечера. И вместо положенных трех периодов сыграли четыре. Когда в следующий раз удастся найти в сверхплотном графике лишних 20 минут? Команда Нургалиева выиграла у «своих» 11:8.

Объект № 1

Лучшую гостиницу Сочи – «Рэдиссон-Лазурную» на три дня зарезервировали участники совещания Совета министров внутренних дел государств – участников СНГ. 11 министров в одном отеле! Естественно, меры безопасности были серьезными. Кажется, вся милиция была в городе.

На этом фоне вопрос местной журналистки, заданный Рашиду Нургалиеву на пресс-конференции, у многих вызвал улыбку.

– Сочи сегодня безопасный город? – спросила она.

Да, Сочи был и будет самым безопасным городом!

В первый день министры обсудили вопросы противодействия криминальному автобизнесу. Об этом говорили и на пресс-конференции. Например, о задержании банды автоугонщиков, чьей «специализацией» были автомобили марки «Порше Кайен». Рассказывая об операции, Нургалиев некоторое время искал, в каком именно слоге поставить ударение в слове «Кайен». И ошибся. Ошибка, кстати, журналистам понравилась. Редкий чиновник не знает ударения в названии этой иномарки┘

Вскоре Рашид Нургалиев ответил и на тот самый вопрос журналистки о безопасности Сочи.

– Сочи – пилотный проект России в рамках масштабного международного сотрудничества. Объект номер один. В Краснодарском крае ежегодно 15 миллионов туристов отдыхают. Значит, здесь безопасно. Кстати, здесь столько прекрасных мужчин собралось, а вы все вопросы мне задаете, почему? – спросил он.

Девушка робко оглядела министров стран СНГ и ничего не ответила. Только покраснела немножко. Но ответ ее вполне удовлетворил. По безопасным улицам безопасного города кортеж министра проехал до аэропорта за 30 минут.

Здоровый дух

Новый город встретил делегацию министра тучами и серым снегом. О том, что министр летит именно в Ставрополь, узнали лишь в пути. Перед вылетом на вопрос: «Куда?» – следовал ответ: «С ночевкой».

Перед входом в новое здание управления вневедомственной охраны ГУВД по Ставропольскому краю пел церковный хор, прибывший на освящение объекта. А внутри здания, в спортзале, наверное, с утра дежурили два боксера и два каратиста. Инструктор по рукопашному бою в ходе вроде бы дежурного доклада министру постарался объяснить главный смысл спорта, фактически перевернув значение фразы «в здоровом теле – здоровый дух». Он аргументированно доказал, что дух важнее, он – основа всего. А ведь инструктор был прав.

– Покажите-ка, что умеете, – с интересом глядя на инструктора, сказал министр.

Услышав эти слова, скучавшие спортсмены начали дружно бороться. Боксеры мутузили друг друга на ринге, а инструктор в черном кимоно доказывал своему оппоненту в белом превосходство духа.

А дальше был конфуз. В оружейной комнате уже другой инструктор – по стрельбе, не смог выполнить полную сборку и разборку 9-миллиметрового ПМ.

– Извините, очень волнуюсь и боюсь рассыпать детали, – сказал он министру.

– Это же как «Отче наш» надо знать, – строго сказал Нургалиев, видимо, вспомнив про поющий внизу хор. – Позовите, кто не волнуется.

– Сейчас позовем сотрудника, который справится, – сказал кто-то из местных генералов. Их, буквально взявших министра в кольцо, было человек 10. Министра увели в тир, потом, практически бегом, на выход┘

Денискины рассказы

В новом здании Центра содержания несовершеннолетних преступников пел хор. Тот же. Как он успел приехать на место раньше руководства министерства, никто не понял. Но министра хор встречал уже в «молельной комнате» – это факт. А этажом выше, в медпункте, раскрасневшись и буквально дрожа от волнения, министра ждала медсестра. Она стояла около шкафчика с лекарствами, которые были выставлены так аккуратно и по росту, что шкафчик больше подходил для музея, чем для медпункта. Она бодро доложила министру о ситуации с препаратами, не обойдя при этом и тему пожарной безопасности. Сегодня у нее был серьезный день, и самые тяжелые минуты она уже пережила.

За столом в столовой сидели четыре подростка – обитатели заведения. Причем некоторые «гостили» тут уже не первый раз. На столе – бананы и яблоки, пироги и варенье, чай и конфеты – все это стояло прямо перед глазами детей, которые, очевидно, за страсть к этим благам сюда и попали.

Министр сел с ребятами. Поначалу насупившиеся и угрюмые, те не готовились к разговору. Но через минуту обстановка потеплела. И самый маленький из ребят – Денис – уже рассказывал министру о своей судьбе, изрядно привирая, что было очевидно даже поварам. В его 10-летней жизни фигурировали и суд, и ножевые раны обиженных им сверстников, и бегство из дома. Министр внимательно выслушал «Денискин рассказ», посоветовал ему «прекратить драться» и переключился на соседнего мальчика, каким-то образом безошибочно определив, что именно Ваня заслуживает самого пристально внимания. Ване тоже 10, отца нет, мать не работает, в семье трое детей. Сейчас Ваня «отдыхает» в центре после кражи мобильного телефона. И эта кража у него не первая. Министр около получаса разговаривал с мальчиком и воспитателями центра, полностью изменив при этом свой рабочий график. Но эта встреча, кажется, была главной во время всей поездки┘

Россия – страна большая. Если смотреть сверху, например, с борта самолета, она – огромная. И только побывав в самых дальних ее уголках, можно понять, чем она живет, что ее «тревожит». Этот тот случай, когда снизу виднее...