Николай Тебин В ноябре 2008 года была утверждена «Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года», или, как ее кратко называют, «Концепция-2020». В числе главных вызовов в ней названо «возрастание роли человеческого капитала как основного фактора экономического развития». При этом социального благополучия и согласия планируется достигать благодаря тому, что «доля среднего класса составит более половины населения».
Положения концепции активно обсуждались, и сразу стало ясно, что термин «средний класс» достаточно аморфный. Участники дискуссий, толкуя реальное его наполнение, говорили о своем, наболевшем. Представители профсоюзов делали акцент на необходимости сокращения имущественного разрыва между бедными и богатыми. Деловые люди указывали, что отнесение к среднему классу зависит не только от уровня доходов, но и от того, как используются сбережения. Важно, чтобы семья размещала их на банковских депозитах, в ценных бумагах или в недвижимости, а члены семьи были заняты предпочтительно не физическим трудом.
Участники дискуссии отметили, что средний класс – «это не только результат экономического роста, но и обязательная предпосылка будущего экономического роста». Задача – найти пути, как ускорить этот рост.
Сейчас наша дискуссия о роли среднего класса практически прекратилась, кризис мешает. Правда, власти говорят, что остается неизменной провозглашенная в «Концепции-2020» цель – увеличить долю лиц среднего класса среди граждан страны до 60 и даже 70%. Можно было бы поднять и до 75%: звучит солиднее, а сомнений в достижении не может быть, поскольку нет единого понимания, что такое средний класс. Даже чиновники Минэкономразвития (Эльвира Набиуллина) признают, что у правительства «нет четкого определения среднего класса». Здесь явная попытка поставить во главу угла «объективные параметры» – уровень дохода, доступность социальных услуг и т.п. Забывается, что есть и субъективная оценка. Да, у нее есть свои недостатки, но она более точно отражает социально-экономические тенденции в обществе.
По данным ВЦИОМа, за последние 10 лет в России отмечается динамичный рост числа тех, кто относит себя к среднему классу. В 1999 году их было 4–5%, в 2005-м – около 8%, а сейчас примерно 15%. Из субъективных оценок исходили и японцы, когда попытались определить, что такое средний класс, применительно к своей стране. Можно согласиться с утверждением опытного журналиста Валерия Агаркова, не годы, а десятилетия проработавшего в Токио корреспондентом ИТАР-ТАСС, что «точных критериев среднего класса в Японии нет». Да, единого мнения нет, но есть серьезные исследования социологов разных политических взглядов. Эти исследования опираются на солидную фактическую базу и в первую очередь на ежегодные опросы правительства Японии «О жизни народа». С начала 1960-х годов в них одним из основных был и остается вопрос о том, к какой категории из пяти относят себя опрашиваемые: «верхнему», «верхнему среднему», «среднему среднему», «нижнему среднему» и «нижнему». Доля относящих себя к «среднему среднему» год от года росла и к концу 1980-х годов достигла 90%.
В то время для анализа общественной структуры японские ученые использовали понятия «класс» и «слой». Класс – это два-три четко отделенных друг от друга социальных образования. Каждое из них состоит из слоев, границы между которыми размыты. Констатировалось, что к 1960-м годам в структуре японского общества произошли глубокие изменения. До войны оно было традиционно классовым и четко разделялось на буржуазию, пролетариат, небольшой по численности и доле «класс средних производителей или средних собственников» и на близкие к последним группы лиц свободных профессий, чиновников средней руки.
В послевоенном японском обществе деление на классы сохранялось, но постепенно наряду с понятием «класс» значительно чаще стало употребляться понятие «слой». Понятия эти стали применяться в комплексе и часто отождествлялись. Так появилось понятие «средний класс» – социальное образование, выходящее за рамки традиционного класса и фактически распространяющееся на все японское общество.
В ходе дискуссии некоторые ученые выделяли в составе этого образования старый и новый средний класс. В старый включали представителей мелкой буржуазии, землевладельцев, мелких предпринимателей, которых нельзя отнести ни к рабочим, ни к капиталистам. Но все ученые, включая стоявших на марксистских позициях, сходились на том, что после войны эта группа теряет свои позиции практически во всех сферах общественной жизни. С другой стороны, в японском обществе значительно повышалась роль нового среднего класса, или белых воротничков, работников умственного труда. Ему уделяли основное внимание как наиболее динамично развивающемуся. Но в конечном итоге анализировался средний класс как единое целое.
Классовый подход характерен только для коммунистов. Ученые-марксисты считают, что реально существующий средний класс занимает промежуточное положение между капиталистами и наемными рабочими и что в большинстве своем это пролетарии умственного труда, которых поглотит рабочий класс. Большинство же социологов сходятся во мнении, что в послевоенные годы в Японии сложились условия для формирования нового крупного социального образования, для которого понятие «класс» или «слой» не могут выступать в качестве определения. Тем не менее термин «средний класс» сохраняется. Есть три критерия вхождения в этот класс – экономический, политический и культурный.
Экономический критерий включает степень владения ликвидными активами, размеры доходов и имущества. Не менее важна степень участия в управлении производством. Все это необходимо для поддержания среднего уровня жизни. Основным и наиболее наглядным фактором, конечно, является доход. Большинство специалистов определяют понятие «средний класс» как некое «сообщество среднего достатка и потребления».
Не менее важен и политический критерий, который включает оценку степени влияния на принятие другими людьми решений на государственном уровне, обладание полномочиями в административных и общественных организациях.
Культурный критерий включает в первую очередь уровень образования, стиль и образ жизни. Учитываются степень доступа к информации и знаниям, приверженность культурным и религиозным ценностям, а также привычка читать газеты, регулярно слушать последние известия. Японская специфика отражается в таком факторе, как комната европейского стиля в квартире. Это уже влияние глобализации. Данный критерий включает и такие ценности, как трудолюбие, ответственность за свои поступки, психология собственника, хозяина, стремление поддерживать незыблемость семейных и нравственных устоев.
В целом делается вывод, что все достижения Японии в послевоенные годы были приобретены благодаря опоре правящих кругов на средний класс.
Зарубежные политологи и социологи давно обратили внимание на феномен Либерально-демократической партии Японии, которая при высоком уровне развития демократии в стране практически бессменно находилась у власти с осени 1955 по сентябрь 2009 года. Заслуга руководства ЛДП в том, что с момента ее образования был взят курс на «народность» – в конечном счете это вылилось в формирование мощного среднего класса, который и стал опорой партии. С самого начала ЛДП противопоставляла себя партиям, декларирующим классовый подход, и заявляла об «отрицании как социалистической экономики, так и монополистического капитализма».
С опорой на средний класс были отработаны ставшая примером для других стран система управления производством и принципы государственного регулирования экономики, когда государство, не имея прямых капиталовложений в экономику, законодательными мерами обеспечивает эффективную рыночную конкурентную среду.
С ростом среднего класса практически устранена конфликтность в отношениях между трудом и капиталом. «Весенние наступления» трудящихся Японии, мощные в 1950-х годах, постепенно свелись к переговорам между профсоюзами и администрациями без забастовок. Сейчас эти переговоры стали проводиться раз в два года. С другой стороны, созданная в 1948 году с целью установления «здоровых отношений между трудом и капиталом» Федерация предпринимательских организаций Японии (Никкэйрэн) была распущена за ненадобностью. Средний класс усиливался по мере сближения уровней доходов белых и синих воротничков, главным образом из-за более быстрых темпов роста доходов последних.
С 1960 года была введена весьма эффективная система медицинского обеспечения. Американские эксперты, готовившие недавно предложения по реформе системы здравоохранения в США, признали, что японская система представляет собой «пример здравоохранения высокого качества». Таких образцов в социальной политике ЛДП можно привести много.
Кто-то может напомнить, что на последних выборах ЛДП проиграла Демократической партии. Но это не приведет к существенным изменениям политической обстановки в стране, поскольку костяк ДП составляют выходцы из ЛДП, которые были не согласны с политикой руководства ЛДП по ряду частных вопросов. В своей деятельности ДП будет опираться на созданную при правлении ЛДП социально-экономическую структуру, а основа этой структуры – средний класс.
* * *
Японский опыт показывает, что та партия, которая делает средний класс своим электоратом, опирается на него и защищает его интересы, может надеяться на стабильный рост и успех. А в России для начала хорошо бы руководству всех политических партий заказать социологам оценку среднего класса, тенденций в нем, особенно по субъективным ощущениям людей, как это делается ежегодно в Японии. Растет средний класс – хорошо, а если динамика отрицательная... Тогда – все на выборы!
