Анатолий Торкунов Мир меняется в ускоренном темпе. Появились первые признаки того, что ему удастся вырваться из тисков кризиса. Перед Россией стоит задача всесторонней модернизации, которая во многом будет определять ее место в посткризисном мире. Для ее осуществления необходимы не только новые проекты, финансовая, техническая и научная база, но и создание целеполагающих мотиваций у всех слоев российского общества, формирование атмосферы созидания.
Одно из определяющих условий модернизационного рывка – адекватная оценка современной ситуации, базирующаяся на фундаментальных знаниях о мире, России, о нашей истории и нашем настоящем. Очевидно, что обозначилась задача формирования такого типа социально-исторического знания, которое бы с полной мерой ответственности перед будущим России отражало ее богатейший и очень разный исторический опыт, российские цивилизационные и гуманитарные ценности и национальные интересы.
Парадокс заключается в том, что непрекращающиеся споры вокруг истории, столкновения множества мнений, а подчас исторических «околоправд» и откровенных фальсификаций показали, что, войдя в XXI век, мы, по существу, имеем весьма условные знания об истории собственной страны, расплывчато представляем логику многовекового существования России в системе мировых координат на разных исторических этапах. Более того, проявившаяся неподготовленность к мировому кризису, оказавшемуся почти неожиданной катастрофой для властных и экономических элит, отчетливо продемонстрировала, что мы недостаточно знаем, как устроен и функционирует современный мир, в котором взаимодействуют глобализм и локализация региональных форм развития.
В этих условиях история становится областью геополитической перегруппировки субъектов международных отношений. В системной модернизации важнейшую роль играет, как теперь принято говорить, «перезагрузка» ценностно-смысловых приоритетов как внутри страны, так и в мировом контексте.
Не случайно, что именно история международных отношений и история дипломатии оказываются на переднем крае трансформации исторического знания и исторического мышления. Они образуют универсальный комплекс, осуществляющий синтез собственно истории, политической, экономической, социокультурной, геостратегии и геополитики, социальной антропологии, психологии и политологии; раскрывают коммуникативные аспекты истории человечества в их многообразии и разноуровневости, анализируют природу исторических конфликтов, международных системных кризисов и механизмов их преодоления. Вместе с тем история международных отношений и история дипломатии вносят вклад в становление толерантности и морально-правовой форматизации современного политического сознания.
При таком подходе история выступает как раскрытие мировых взаимосвязей и взаимодействий. По существу, это глобальная история, дающая новое перспективное видение для национальных историй, современного состояния человечества и его перспектив.
Очень важная презумпция для изучения истории России и особенно ее современности заключается в том, что она – органичная составляющая истории мировой, равно истории Европы и истории Азии; ее часть – оригинальная и самостоятельная и на многих исторических этапах – определяющая.
Как любая национальная история, она определяется внутренними основаниями и причинами, но также внешними вызовами и необходимостью ответов на них. Это делает национальную историю в равной степени и историей международной. Международная субъектность, к сожалению, нередко упускается при создании национальной истории, что обедняет, а подчас и искажает ее. К сожалению, до сих пор для отечественной истории, как в исследованиях, так особенно в преподавании, характерно тяготение к изоляционистским интерпретациям. История России нередко рассматривается вне мирового контекста, ограничиваясь локальными рамками национальной истории, а современная история страны резко отделяется от предшествующей.
Прорывом в преодолении такой «самоизоляции» российской истории стали недавние события, связанные с 70-летием начала Второй мировой войны. Они показали, что, только учитывая всю совокупность факторов, позиции всех участников мирового, и прежде всего европейского, процесса конца 30-х годов, можно с достаточной степенью определенности говорить об инициаторах и виновниках начала Второй мировой войны. Только найдя конечную «равнодействующую», можно адекватно осветить роль Советского Союза и европейских держав в развертывании трагических событий и избежать в его адрес политически ангажированных обвинений.
Один из действенных механизмов складывания современной системы ценностей и мировоззренческих установок, особенно у молодого поколения, – изучение истории в школе и вузе.
Отечественная школа в области преподавания истории находится сегодня в сложном положении. С одной стороны, с введением обязательного единого государственного экзамена преподавание истории вынуждено ориентироваться на то, чтобы учащийся успешно решал тесты и выполнял задания, ориентированные не на творческое мышление, а на соответствие определенной схеме. Нацеленность на ЕГЭ требует жесткой организации учебного процесса, однозначности проверяемых знаний. В то же время часть нашего общества выдвигает требование полной свободы в преподавании истории, отказа от сколько-нибудь целенаправленного формирования исторических знаний, настаивает на предоставлении интерпретационного выбора учащимися. Сторонники такой позиции заявляют: «Дайте факты, и пусть учащийся сам делает соответствующие выводы».
Оставим в стороне вопрос о сложной структуре самого исторического факта, каждый из которых уже на первичном источниковом уровне включает интерпретацию, своеобразие собственного «видения». При таком подходе школьнику предлагается сразу же стать «самому себе историком». При этом даже самые радикально настроенные реформаторы не предлагают учащемуся стать, например, «физиком самому себе», хотя физические факты намного более определенны и безынтерпретационны, чем исторические. Любой отбор фактов для учебника истории уже сам по себе является следствием идейной и ценностной позиций его автора. Для преподавания истории особенно важно достижение общественного компромисса, история не должна быть яблоком раздора для общества.
Неструктурированная, по существу – неосмысленная, подача фактического материала в процессе преподавания истории приводит к тому, что этот материал либо вообще не усваивается, либо запоминается хаотично или даже вызывает отторжение как неорганизованный поток сознания. Преподавание истории не может представлять собой набор неструктурированной информации, в результате которого не останется даже отрывочных фоновых знаний. А ведь прежде всего полученные в школе знания, обозначенные в ходе преподавания истории и других гуманитарных дисциплин, ценностные ориентации становятся основой формирования личности, ее поведенческого выбора.
Несомненно, что оставить сферу преподавания истории без всякого общественного регулирования представляется едва ли возможным. Подчеркну, речь не идет о жестком государственном регулировании. Именно гражданское общество через свои институты должно определять направленность и смысловое содержание преподавания истории, корректировать программы обучения, следить за адекватным сочетанием национальной и всемирной историй, через общественные механизмы способствовать формированию позитивной мотивации в отношении к прошлому своей страны и защите ее национальных интересов. Это не ограничение свободы исторических интерпретаций, но, напротив, стремление к выработке современной картины мира и истории.
Показателен в этом отношении международный опыт. Известный французский историк Марк Ферро, соредактор журнала «Анналы» и «Журнала современной истории», в своем исследовании «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» настаивает на необходимости контроля за преподаванием истории и формированием исторического сознания у молодого поколения со стороны не только общества, но и государства. Он обосновывает это следующим образом: «Не нужно себя обманывать: образ других народов или собственный образ, который живет в нашей душе, зависит от того, как в детстве нас учили истории. Это запечатлевается на всю жизнь┘ Сопоставить все эти представления стало в высшей степени важно сегодня, ибо с расширением границ мира, со стремлением к его экономической унификации при сохранении политической обособленности прошлое различных обществ становится более чем когда бы то ни было одной из ставок в столкновениях государств, наций, культур и этнических групп. Зная прошлое, легче овладеть настоящим, придать законные основания власти, претензиям».
При этом Ферро подчеркивает, что даже самые либеральные режимы не пренебрегают созданием общественной системы контроля, которая должна функционировать не прямолинейно, а через организации общественных обсуждений по спорным проблемам как содержательного, так и учебного характера.
Надо еще раз задуматься, какие задачи мы ставим в области преподавания истории в средней, а затем и в высшей школе. Если мы хотим, чтобы у учащихся оставались фоновые исторические знания, сколько-нибудь последовательное представление об истории, то и учебники, и учебные программы, и сам процесс обучения истории должны быть структурированы и ценностно ориентированы. В учебниках современной истории для вузов акцент следует делать на выявлении перспективных линий исторического развития, ведущих к становлению современного мира.
События последних двух десятилетий и задачи созидания новой России поставили наше общество перед необходимостью определения новой российской идентичности. Какие смыслы несет в себе понятие «Россия»? Что объединяет россиян как нацию? Что означает быть россиянином сегодня? От ответов на эти вопросы зависит настоящее и будущее России. Возможность успешно преодолеть вызовы современности теснейшим образом связана с тем, какие ценности возобладают в российском обществе и на основании чего будет определять свои жизненные позиции молодое поколение.
Историческое образование и формирование российской идентичности неразрывно связаны. История должна стать опорой формирования современной российской идентичности, способной постоянно воспроизводить целостность и значение России как одной из определяющих сил мирового развития и международных отношений.
Особо хотелось бы сказать о целесообразности создания государственной программы «История и российская идентичность». Опыт осуществления подобных программ в некоторых европейских странах получил широкий общественный резонанс. Такая программа, объединяющая научные исследования, популяризацию научно обоснованной исторической информации, разработку способов адаптирования исторической ретроспекции к уровню массового сознания, могла бы воспрепятствовать фальсификации истории, помочь четкому определению национальной идентичности и перспектив реализации национальных интересов России, укреплению ее позиций в глобальном мире.
Дарья Гармоненко